Ахмед и Марсельеза

 Вчерашний Марш миллионов прошел под звуки Марсельезы. Привычное для республики сочетание звукового ряда, единения людей и государственных идей. Об этом в своем поминальном слове говорил и Малек Мерабет. Трагедия 7 января, всколыхнувшая массы, коснулась и его семьи.

 Его старший брат Ахмед в тот день, как обычно, сел на велосипед.  Уже восемь лет этот улыбчивый мужчина нес службу в комиссариате одиннадцатого округа Парижа. После смерти отца все заботы о семье легли на плечи Ахмеда. Как истинный мусульманин, он с благодарностью принял эстафету старшинства. А по вечерам, мечтая стать криминалистом, штудировал учебники. Седьмое января перечеркнуло все его планы и мечты.

 Поступив на службу, Ахмед не подозревал, что ему придется охранять порядок рядом с редакцией Charlie Hebdo. Конечно, он слышал, чем занимается издание. Как истинный правоверный он осуждал подобные действия, но как республиканец понимал, что даже таким, неприятным для него способом, эти люди имеют право высказывать свое мнение. Ведь все они живут во Франции и Марсельеза напоминает о свободе, равенстве и братстве. Он, Ахмед Мерабет, выходец из Туниса, рожденный по воле Аллаха, но принявший правила жизни другой страны, должен выполнять долг полицейского. И так до последней секунды, как бы она не сложилась.

 Через несколько дней мэр  Ливри-Гарган Пьер-Ив Мартан вместе с жителями почтил память полицейского,вставшего на защиту республиканских принципов.  А брат Ахмеда сказал очень важные для нашего времени слова:

 "Я обращаюсь сейчас ко всем расистам, исламофобам и антисемитам: не ставьте знак равенства между экстремистами и мусульманами. У безумцев нет ни национальности, ни религии. Я хотел бы снова сказать вот о чем: прекратите валить все в одну кучу, провоцировать войну, сжигать мечети и синагоги, нападать на людей. Это не вернет погибших и не успокоит наши семьи."

 Эти слова произнес мусульманин, как и миллионы людей, живущий по республиканским принципам. Но говоря их, он автоматически становится врагом тех, кто стремится концентрировать личную власть, личное влияние на мир. И здесь уже не играет роль конфессиональная принадлежность апологета насилия. Здесь есть только примитивное право силы. У меня "калаш" и я за одно только слово, за рисунок, не понравившийся мне,должен тут же убить тебя. Господа, не это ли происходит на наших, российских улицах? Пусть пока и без "калаша", но моральный экстремист приспособил под убийство "травматику". Как бы ему в поддержку находятся законодатели, поднимающие вопрос о свободном хождении нарезного оружия.

 Обескураживает реакция иных наших официальных лиц. Вчера, один из российских телеканалов вел прямую трансляцию Марша. И так было неприятно слушать высказывания тех, кто сам склонен к насилию. Неужели сами журналисты не замечали это чудовищное противоречие? Думаю, замечали, но как "придворные люди" должны были делать хорошую мину при плохой игре.

 Думаю, Франция, как и вся Европа, сделает правильные выводы. Реакция масс под звуки республиканского гимна показывает, что радикализм, под какой бы маской он не скрывался, находит здесь достойный отпор. Но вот для России мне лично видится чуть другой вектор развития. Происходит очевидная радикализация двух главных конфессий. Пока они, гнобя инакомыслие  внутри своего социума, не соприкасаются. Но страшно представить момент их столкновения.

 Последними словами Ахмеда были: "Вы собираетесь убить меня?" Он до конца не верил в это. Поверят ли сейчас миллионы, что нечто подобное может произойти и с ними? Думаю, уж если стража порядка не спасла республика, то куда уж автократии.

 Фото с ролика инженера Жорди Мир. Он стал очевидцем убийства мусульманина-полицейского. Сейчас Жорди сожалеет, что поместил ролик в интернет.