Вайми
Итак, поездка испорчена. Он положил единственный свой багаж спортивную сумку под сидение, достал блокнот и стал писать. Поезд уже тронулся и набирал ход. Полуоткрытая дверь в купе открылась полностью и очаровательная блондинка, лет тридцати, улыбаясь, вошла в купе. Она поздоровалась на эстонском. Семейная пара вежливо ей ответила, расплывшись в долгой улыбке.
- Добрый вечер, - улыбнулся он ей.
- Добрый вечер, - тоже с улыбкой ответила она ему.
- До Таллина?
- Нет, выйду на остановку раньше.
- Тоже хорошо, а то я эстонский не знаю, солгал он, а по-русски тут не понимают, или делают вид, что не понимают.
- Я тоже не составлю вам компанию, устала очень, схожу, покурю и спать лягу.
- Значит, не повезло.
- Значит, не повезло, - улыбнулась девушка.
Эстонцы на чистом русском спросили проходящую мимо проводницу, где находится вагон - ресторан. Получив ответ, они пригласили новую попутчицу с собой, но она отказалась. Пара ушла.
- Меня Вайми зовут, - снова улыбнулась девушка.
- Во как, неожиданно даже для эстонки, папа столяром был?
- Дедушка назвал.
- Понятно. Барчук.
- Это фамилия?
- Нет, но меня так все зовут, раньше, когда был маленьким, приезжал летом в деревню, а там старые бабки вслед всегда говорили:"Гля, бабы, барчук малой приехал, ну копия старый барин". Я поначалу думал, что меня барсуком обзывают и тех бабок низами огородными обегал. На деревне меня так и звали Барчук иногда Москаль. Москалей много, Барчуков мало, так оно и прижилось ко мне.
Я уже и не помню, как по-настоящему отец с мамой называли, - пошутил он.
- Хорошо, Барчук, так Барчук, можно переоденусь?
Он вышел из купе и прикрыл дверь. Через пять минут она открыла её и показав пачку с сигаретами, произнесла:
- Я курить, вы со мной?
- Не курю, но если вот стих закончу, то могу составить компанию. буквально пару минут.
- Стих? Можно посмотреть?
- Можно.
- Почерк очень красивый! Редкость для мужчины, а такой и для женщины.
- Вы бы знали, сколько меня ругали в детстве за небрежный почерк. А он сам взял и выровнялся. Со временем.
- Характер ваш стал ровный, вот и почерк стал другим, ровным.
- Вы читайте стих, может подскажете, что в нём изменить.
- Описана давно в рассказах и стихах война.
Я рассказать могу о ней, что видел сам.
Вчера в затишье подошла девчушка к нам одна,
Сегодня во дворе лежит средь выбитых снарядом рам.
А рядом женщина лежит с большущим животом,
Да догорает возле деревянный дом.
Когда то радость в доме том жила и детский смех,
Теперь свирепствует война, пытаясь уничтожить всё и всех, - Вайми замолчала, на глазах заблестели слёзы.
- Что-то дописать или так оставить?
- Оставь так, - вдруг перешла она на ты, - хорошие стихи, но очень грустные.
- Тогда курить?
- Тогда курить.
Они прошли мимо соседних купе и вошли в совершенно тёмный тамбур. Она прикурила сигарету. Он стал смотреть в мелькание огней за окном, проезжаемых столбов.
- Холодно тут, - произнесла девушка.
- Есть малёк, извини, старею, сам даже уже не догадался, что девушке холодно, - он снял свой полувер и укрыл её.
- А ты?
- Я привык к холоду.
- Спасибо.
Через пару минут они уже пили чай, вежливо предоставленный проводницей. Вайми держала его блокнот и читала стихи. Их было много. Она то хмурилась, то улыбалась. Её красивое, молодое лицо, словно лицо маленького ребёнка, выражало всё, что происходило в её душе от прочитанного.
- Ты давно пишешь?
- Полгода.
- Не ври, их тут столько много.
- Я за полгода написал почти четыреста стихов, сами прут, ничего поделать не могу.
- Здорово. Я раньше тоже писала. Только я над стихом по полгода сижу, - снова озарилось её лицо.
- А я иногда по 5 - 10 в день, многие потом рву. Хотя, теперь почти не рву.
- Странно, не писал и вдруг начал писать...
- Сам удивляюсь, я стихи сам не люблю, не читать, не учить, а тут у самого попёрли. Видно в наказание за моё невежество, - в этот момент его лицо стало словно излучать невидимый свет, а глаза из зелёных вдруг стали совершенно голубыми.
- Ты просто влюбился в женщину. Я тоже стала писать, когда влюбилась.
- Влюбился. Ты славная, всё то ты знаешь. А чем занимаешься в жизни, в Москве зачем была? В гости или по делам?
- Я в командировке, от работы в наш филиал. Проверить, как они работают. Я самая молодая, вот меня и послали.
- Понятно, а чем ещё занимаешься, в свободное время?
- В гандбол играю. Состою в сборной Эстонии. Только уже старая стала, пора переходить на тренерскую работу.
- Старая?! Обалдеть! Что тогда обо мне тогда говорить, если мне скоро пятьдесят пять стукнет.
- Пятьдесят пять? Класс! Я думала лет тридцать пять, ну максимум сорок. Ты хорошо сохранился.
- Это я просто побрился, с седой бородой и усами я совсем как бабка Ёжка, или Дед Мороз!
- Что-то я курить захотела, со мной пойдёшь?
- Идём, делать то всё одно нечего. Можем в ресторан заглянуть, если есть желание.
- Нет, дома уже приготовили всего, ждут. Неудобно сытой приехать
- Тогда курить.
- Тогда курить, только снова свитер свой прихвати, в нём так уютно.
В тамбуре она снова прикурила, он накинул ей полувер. В момент, когда он укрывал её, она поцеловала его руку... Что-то из забытой молодости вспыхнуло в нём. Лет семь он, любя безумно женщину, которая любила его но отвергла потом, избегал всех остальных. А тут что-то снова нахлынуло, сорвало тормоза. Они не обращали внимания на проходящих иногда мимо них в соседний вагон пассажиров. Страсть, неуёмная страсть овладела ими обоими. Он не знал, что так повлияло на неё, ведь она знала его возраст. С другой стороны ему было не до выяснения, он просто пошёл по течению, своеобразному Гольфстриму его жизни.
- Спасибо! - через минут сорок неподдающегося пониманию безумства произнесла нежно она.
В ответ он просто поцеловал её в прекрасный лобик.
Через полчаса всё повторилось вновь. Когда они вернулись, эстонцы уже вернулись и спали. Они тоже застелили тихо свои места и легли спать, через минут пять она пришла к нему и легла рядом, благо эстонцы были оба сверху.
На рассвете что-то разбудило его. Это был её взгляд. Она стояла и смотрела, как он спит.
- Мне уже пора, скоро выходить. Только не провожай, а то я разрыдаюсь. Молчи, не говори ничего. Спасибо за самую прекрасную в моей жизни ночь. Ты знаешь, каждая женщина в первых секунд улавливает в незнакомом мужчине, что он может стать отцом её детей. В тебе есть что-то такое, настоящее. Я сразу поняла, что хочу от тебя ребёнка. Прощай.
Он впервые за всю жизнь изменил своим правилам: не оставлять после себя следов и протянул ей свою визитку с телефоном и полными его данными:
- Звони в любое время суток, я буду ждать.
Поезд остановился. Вайми вышла из купе. Провожать он ее не стал, хотя оба знали, что уже никогда не увидят друг друга.
Некрасовка. 10.01.15.
Свидетельство о публикации №215011201189
Вам За Творчество Спасибо 21.01.2015 13:38 Заявить о нарушении