IV. Заговорщики Текра. Глава 11. Сеш и Элайн

                ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
               
                Часть 4.
                Заговорщики Текра.
               
                Глава 11. 
                Сеш и Элайн.

     - Как я устал! – пожаловался утром Сеш. Он говорил тихонько, потому что женщины и дети ещё спали. Мужчины пытались соорудить завтрак из отсыревших остатков продуктов. А у Пайна, между прочим, обнаружилась шоколадка.
    - Полежи пока, - посочувствовал Сешу Доур.
    - Я вообще устал. Не сейчас. Вообще. – Князь в досаде разорвал на клочки кусок брошенной в доме старой тряпки. – Этот храм! Это служение! Эти интриги! Этот Ерпь! Этот заговор! Эта Някка! Этот Миче! Этот Косза! Эти все! Где покой? Ещё эта погода! Как я устал без снега! То жара в начале зимы. То дождь. Спорим, он будет идти, идти, идти… Я никогда не увижу снега!
    - Сеш, да ты что?!
    - Не будет снега, не будет счастья, не будет никакого покоя. Никогда. Давно-давно у меня должна была быть семья, но как заводить детей в этих условиях? Вы видите, чем всё кончилось? Князь Лииви стал неугоден. И куда бы делись мои дети?
   - Сеш, у тебя пока нет детей, хвала Наи.
   - Да-да. А если бы были? У меня такой страх потерять тех, кого люблю! Но стольких потерял… Эта благодать!
   - Сеш, это из-за вчерашнего. Кстати, не тяпнул ли ты сам той гадости?
   Князя передёрнуло.
   - Как это можно тяпать, Доур? Посмотри за окно. Можно так жить?
    За окном было всего лишь пасмурно. Дождь перестал лить, как из ведра, и просто моросил. Это надолго. И было не настолько холодно, чтобы пошёл снег.
    - Как я устал! – снова прошептал Сеш. – Чёрт меня дёрнул привязаться к вам! Куда я тащу вас? Куда тащу детей? Чёрт меня дёрнул связаться с Миче!
    - Ну, Миче-то при чём? Всё сделал за тебя, а ты ещё не доволен.
    - Я так устал!
    - Ну что ж теперь? Сделаешь своё дело – и отдыхай на здоровье.
    - На кладбище.
    Доур только вздохнул. Ни с того, ни с сего на Сеша напала чёрная меланхолия. «Погода действует» - одними губами объяснил ему смешливый Аарн. Но все были уверены: вчерашнее поведение любимой женщины доставило Сешу незабываемые впечатления. Он боится неизбежного разговора, а компания тактично молчит. А Сеш понимает, что беседа на эту тему всё равно состоится.
    - Ладно, - сказал Доур. – Иди сюда.
    Аарн озорно блеснул глазами.
    Сеш покорно подошёл. Предсказатель вывел его на крыльцо:
     - Ну?
     - Хорошо. Я почти сразу заметил, что с этой собакой что-то не так. А у реки, когда белый пёсик всё порывался плыть за кораблями, меня вдруг осенило отчего это всё. Это чокнутый няккский королевич дочудился до такой степени, что превратил Миче в собаку. Доигрался со старыми заклинаниями! И сам же всё забыл… Я наблюдал. Пёс плохо видел. Не отходил от Рики. Всех жалел. Клянчил у Лёки Мале очки, а тот не давал. Защищая нас, действовал очень разумно. Очень большую преданность проявил к Петрику Охти. Вы видели, как он плыл, не по-собачьи, а выворачивая лапы, как человек? В этот момент я перестал сомневаться. Я говорил с ним, как с человеком. Белый пёсик – это Миче Аги из Някки. Он рвался за королевичем своим, и я не посмел его задерживать. Я слышал рассказы о Миче. Он без оснований рваться не будет. Разумнее было ему ехать с нами, но, коли так… Я отпустил его в Текр. Ты видишь, я правильно поступил. Он будет там раньше нас.
    - Он сейчас всего лишь пёс. Он болен, спина обожжена.
    Доур был очень огорчён.
    - Ты действительно не знаешь того, что знаю я, - решил утешить товарища Сеш. – Миче настолько хорошо предчувствует события, что ему надо верить. Он знает, где ему надо быть. Вот, ты вытянул всё из меня – теперь сам рассказывай остальным. Я устал. От разговоров тоже. Я бы год промолчал. Эти интриги!
   - Не начинай опять, Сеш. Я не всё ещё вытянул. Твоя невеста – она кто? То, что она Элайн Кис, твоя дальняя родственница, мы уже слышали.
    Сеш тяжело вздохнул, и ничего не сказал. Доур тоже вздохнул и продолжил:
    - Папа Мирит, мама Аря, да, Сеш? Только не говори, что таких совпадений сколько угодно. Мой отец бывал при дворе, видел короля Мирита. Я знаю, в отличие от многих забывших, как звали дочь государей. Элайн Траена. Она маленькая была, кто там вспомнит её имя! Принцесса – да и всё. Она первая, кто после большого перерыва увидел это храмовое волшебство. То, что они делают с унну. Тогда погиб её отец, пытавшийся защитить дочку. Шёл дождь. У бедного ребёнка отложилось, что дождь – это знак несчастья. А потом, опять в такую же погоду, был разрушен её дом, и погибла её мама. Я понимаю Элайн. Утопи она тебя вчера с перепугу, я бы не осудил и не удивился.
    Сеш улыбнулся:
    - Ты так добр, Доур.
    - Только заметил? Ни ты, ни она, никто из вас не рвётся к трону. Я ни разу не слышал от тебя ничего такого. Ты ведёшь себя, как нормальный человек. Кого-то выручить хочешь, чистоты на улицах хочешь. Тебе надо, чтобы вернулся твой управляющий. Ты мечтаешь, чтобы твоя мать встретилась с твоим соседом, потому что у них, видишь ли, роман. Тебе нужны спокойные дороги – ты мечтаешь путешествовать. Ты заботишься о мальчишках в храме…
   - Там полно хороших людей, - взъерошился Сеш.
   - Вот видишь. Ты хочешь быть королём, князь?
   - Я был бы не против. Я был бы хорошим правителем. Но я подумал, что предложу это место Петрику Охти. И есть же Миче. Законные наследники – братья Охти. Я говорил об этом с Элайн. Мы думаем одинаково. Элайн немного боится власти. Со мной она бы не возражала, а так… Что ты смеёшься, Доур? Что смешного?
   - Дети, - ответил Доур. – Хочу – не хочу, боюсь – не боюсь… Поэтому я с тобой, Сеш. Но скажи, как принцесса оказалась у вас?
    - Я не говорил, что Элайн – принцесса. Я не подтверждал твои слова, Доур.
    - А их подтвердил Миче. Мы случайно затронули эту тему в первый день знакомства. Никому не приходила в голову мысль погадать на погибшую девочку, а Миче сделал это как-то машинально. И сказал, что она жива, что влюблена, что перемены…
    - Ох, не надо про эти перемены! Я уже слышать не могу. Я очень устал.
    - Ладно. Карты сложились в Единственную комбинацию: Встреча, что изменит всё. Встреча с Миче. А экипаж госпожи Кис проезжал мимо. Ясно?
    Сеш слушал, закусив губу.
    - Понимаю, от кого пошла сплетня. Это ты, Доур, растрепал, будто бы принцесса уцелела.
    - Я дал надежду. Но никаких имён не называл.
    - Ясно.
    - Ну?
    - Что?
    - Как наследница престола оказалась в замке Лииви, под крылышком твоего отца, служителя Косзы? Очень глупо было оставить ей прежнее имя.
    - Лучше не менять имена, - ответил Сеш. – Имя – это судьба. Элайн – хорошее имя. Я расскажу.
    - Говори.
    - Там, - князь кивнул на избушку. – Расскажу всем, а то потом придётся каждому в отдельности. Я с ума сойду. Разговоры! Я так устал от них!
    - И это правильно. Расскажешь всем.
    И Сеш действительно рассказал за завтраком историю королевны Элайн Траена. Конечно, с её разрешения. Бедняжка была очень смущена, вчерашними событиями и жалась к своему князю, словно озябший котёнок. И со страхом поглядывала на окно без стекла, за которым моросил дождь.

     *   
     После гибели отца жизнь маленькой принцессы превратилась в череду страшных будней. В красивый и светлый дворец чёрным дымом вполз Косза.
     Дом Элайн был построен людьми для людей, что почитали прекрасную Наи и её сестёр. Там было много стекла, больших окон, пропускающих солнечные тёплые лучи, ковров бордовых и золотистых оттенков, светлой мебели со множеством интересных ящичков. Там, в детской, валялись в беспорядке, и жили в домиках, и сидели на полочках, и за хорошенькими столиками, и за музыкальными инструментами очаровательные зверьки и куколки. Сама Элайн носила красные, жёлтые и розовые лёгкие платьица и рвала в саду большие букеты для мамы, и папы и всех знакомых. И дождь её никогда не пугал, пока жив был папа.
     Элайн не была настолько мала, как вы могли бы подумать, помня о том, что рассказывал мне Доур. Для него принцесса была несмышлёнышем. К тому же, он, возможно, специально уменьшил её возраст для незнакомца. Элайн сохранила воспоминания о счастливых днях раннего детства. Пусть эти воспоминания были не такими яркими, как последующие, но всё же. По меркам самой принцессы, она была уже большой девочкой. Отец так и сказал ей в тот, последний вечер в сырой и дымной избушке под шум ливня:
    - Ах, какая ты уже большая девочка, красавица моя! Спи, будь умницей. Послезавтра будешь спать в своей кроватке.   
    Да, Элайн очень хорошо помнила тот дождь в горах, и свой страх, когда няня, которую девочка привыкла считать доброй и ласковой, утром вдруг превратилась в злую, страшную, незнакомую тётку с дикими глазами, стала щипать её, толкать её к краю обрыва и обещать сбросить вниз. Испугавшись не на шутку, малышка кричала и цеплялась за няню, и со слезами просила её так не делать, отойти от края и снова стать хорошей. Видя, что ей самой не справиться, она стала звать папу и маму, и смутно видела, что в лагере оживление, и люди показывают наверх, на неё. Сейчас придёт помощь! Но няня вдруг оттащила её от обрыва и так сильно ударила в грудь, что в глазах потемнело, девочка отлетела на несколько шагов, заскользила по грязи, и упала, задыхаясь и ожидая новых побоев. Она не видела, куда делась няня, но когда Элайн подняла голову и огляделась, девушки нигде видно не было.
     - Ну, погоди! – крикнула принцесса. – Папа посадит тебя в сумасшедший дом!
     А тут и папа подоспел. Но девочке не суждено было обнять его живым. То, что она видела и испытала там, на обрыве, всю жизнь преследует Элайн в кошмарах. На недолгое время эти события отбросили её назад, в малышовый возраст, и она не сразу смога связно объяснить, что произошло, и как выглядело то, что напало. «Большая кака», - твердила она, будто была совсем крошкой. Она бы и сейчас точно также описала то чудовище, если бы не зала, что это Косза. Потому что оно было ни на что не похоже. У Элайн вообще плохо получалось говорить в те дни. Она всё больше молчала, отдавая себе отчёт, что ведёт себя не как большая девочка. Но на ум приходили только малышовые слова: ням-ням, бо-бо. Тогда принцесса нарисовала «большую каку», очень похоже, на её взгляд, и стала показывать взрослым. Одни дивились, другие пугались, некоторые не воспринимали всерьёз. Но никто ничего не делал. Существо, погубившее её отца, кажется, даже не пытались ловить. Картинка лежала в ящике, и этот ящик приковывал к себе взгляд Элайн, рисунок пугал уже тем, что он есть и имеет место в её комнате. Принцесса стала прятать его в разных других уголках, а потом рассердилась, разорвала, затоптала ногами и бросила в огонь. И после этого что-то отпустило, Элайн смогла снова говорить, как большая девочка, мысли не разбегались, затянувшийся ужас прошёл. Но остались гнев и желание наказать. Она потребовала заменить в её комнате комод, а потом – чтобы поймали чудовище. Но за то время, когда Элайн так тяжело переживала утрату и потрясение, многое изменилось. Её уговаривали молчать, если она не хочет и на свою голову беду. Просили не поминать к ночи… А один толстый человек по имени Эз, больно вывернул ей руку и сказал:
     - Цыц, цыпочка, не лезь, куда не просят, а то сожру. Ты не знаешь? Я людоед.
     Элайн хотела узнать у мамы, как людоед Эз завёлся в её доме, и почему мама не велит посадить его в тюрьму – разве она не самая главная в их стране? Преступника такого нужно держать в подземелье, не так ли? Но теперь мама постоянно плакала, и часто девочка не видела её целыми днями. Утешали и успокаивали принцессу, лишившуюся отца, гувернантка да вторая няня, да разные знакомые женщины, что заглядывали в детскую. Та же тётя Усия, жена генерала, например.
     Но визиты добрых красивых дам, приносящих подарки и утешение, стали очень редки. Вместе с ними дворец перестали посещать маленькие приятели Элайн, их дети. Через какое-то время принцессе стало казаться, что детские праздники, вечеринки и спектакли – это сказка, и больше уже никогда не случиться в реальности. Она не могла пробежаться со счастливым визгом по длинному коридору, спрятаться под столом, чтобы её искали, попускать бумажных голубей или мыльные пузыри, покружиться, распевая песню, поскользить по гладкому полу без того, чтобы не наткнуться на Эза или другого какого-нибудь подобного типа, а подобные типы не одобряют веселье и беготню. Куда-то пропал щенок Элайн, с которым так здорово было носиться по широким залам под одобрительными взглядами нарисованных предков. Девочка нашла его мёртвым посередине парадной гостиной. Рядом валялся мячик Элайн, в котором кто-то прожёг дыру. 
    Стало страшно. Стало тоскливо. Мама вдруг решила, что уроки музыки дочери ни к чему, отпустила учительницу и сама унесла и спрятала инструменты, а те, что унести невозможно, зачехлили во всём доме. Также вышло и с уроками танцев. Причём, Элайн заставили лично бросить в печь красивое розовое платье для занятий и при этом приговаривать таковы слова:
     - Отрекаюсь от легкомысленного времяпровождения навсегда, дабы посвящать свой досуг занятиям полезным, развивающим ум и к смирению располагающим.
    Вторая часть фразы малышке никак не давалась, поэтому ей написали текст на листке. Потом, когда никто не видел, Элайн и его разорвала и затоптала, и отправила в печь вслед за платьем.
    Под благовидным предлогом предусмотрительная гувернантка, её самый большой друг, оставила службу. Девушка плакала, прощаясь с воспитанницей.
    - Всё теперь не так, лапочка, - говорила она. – Я выхожу замуж и уезжаю, и спасибо за то доброй Наи. Как же ты без меня? Обещай мне, если что, спрятаться получше. И бежать. Лучше быть девочкой – побродяжкой, чем королевой в услужении злобной твари. И лучше быть живой, чем мёртвой. Идём, я тебе покажу.
    Тогда опять шёл дождь, и Элайн, расставаясь с горячо любимой гувернанткой, утвердилась во мнении: в такую погоду жди беды.
     Девушка привела воспитанницу в подвал, туда, где хранилось драгоценное старое вино. В подземелье было полно паутины и пыли: сюда заглядывали лишь перед особыми праздниками. Если там и были крысы, то их Элайн не боялась – она видела кое-что похуже. Радуясь её смелости, гувернантка чуть отодвинула бочонок у задней стены, а затем показала, как привести в действие механизм, открывающий тайный проход. Он, как объяснила воспитательница, выведет девочку из дворца, если что.
    Если за ней будет гнаться Великий Косза, поняла Элайн. Имя мучителя бедной Наи вязко заполняло коридоры родного дома.
    - У меня для тебя подарок, лапочка, - сказала гувернантка. – Я купила это для тебя, специально искала. Очень, очень редкая вещь. Мой жених привёз её издалека.
    Это было то самое кольцо с частью узора Отрицания Имени: Убежищем Огня. Гувернантка не знала, что представляет собой на самом деле длинная золотая пластина, украшенная изображениями кота и кошки - её принцесса всегда носила на шее, на цепочке. Все, даже мать, думали, что это так, полюбившееся малышке украшение, подарок папы. Особый учитель, призванный ещё королём, до сих пор обучал Элайн магии и обращению с настоящим Отрицанием Имени. Это была страшная тайна. Девочка узнала узор, выгравированный на кольце, но разыграла удивление. Это было легко, потому что принцесса знала, что достать подобную вещь – и впрямь великий труд и большие деньги. Похоже, воспитательница пошла ради неё на серьёзные траты, и уж точно, подвергла своё будущее риску, поручив жениху в качестве испытания любви добыть волшебное кольцо. Девушка велела Элайн никогда не расставаться с ним, никогда не снимать. Сначала оно было велико, и принцесса носила его на большом пальце правой руки, пока не подросла.
    - Ты волшебница, Элайн, - поучала гувернантка, ничего не знающая о тайных занятиях с особым учителем: все считали, что тот преподаёт девочке природоведение, оттого их занятия и проходят то в парке, то в оранжерее. – Твой отец хотел нанять преподавателя, но медлил. Знал, что твоя мать ненавидит волшебство и волшебников. Хотел подготовить её, предупредить, да всё не решался. Дай мне слово, что если будешь учиться магии, никому не откроешь этой тайны. Даже маме. Именно так: даже маме. Прежде всего – ей. Я тебе дарю не простое украшение. Оно скроет от всех твои способности. Ты сможешь колдовать, не привлекая к себе внимания. Магия может пригодиться в жизни. Постоять за себя.
    Колдовать, не привлекая внимания Косзы, поняла девочка. Она слышала, что пропадают волшебники. Известные имена… Знакомые люди… Её тайный учитель не появлялся во дворце уже неделю… Всю эту дождливую неделю…
     - Возьми меня с собой, - взмолилась окончательно запуганная Элайн. Но, понятно, что принцессу нельзя было умыкнуть из дворца.
    В тёмном переходе гувернантка оставила для неё лампу, простую одежду на вырост, оставила даже деньги.
    - Лапочка, послушай меня: это одежда мужская, и ты завтра же подстригись, как мальчик. Скажи, что тебе надоели длинные волосы.
    Девушка уехала в тот же день, велев вызубрить её адрес в другой, очень далёкой стране.
    - Если ты останешься одна, попробуй добраться до меня, моя крошечка. Хотя бы напиши мне письмо. Я тебя спрячу, - пообещала она.
    Элайн осталась дома, полная смутных страхов и плохих предчувствий. При слове «великий», неважно кто и что, бедняжку тошнило. Никто не мог толком ответить на вопрос, где сейчас её учитель природоведения, почему не приходит. Мама стала совсем странной. Передвигалась, словно во сне. Была бледной и молчаливой, очень серьёзной, совсем не смеялась. Почти не навещала дочку. А если приходила к ней, не играла, не читала, не занималась с Элайн. Тихо сидела, обняв её, отрешённо смотрела в угол. Рассеянно отвечала на детские вопросы, и уходила, расцеловав, со слезами на глазах. А однажды настали такие дни, когда Элайн отовсюду слышала шёпот: народ недоволен королевой. Как можно быть недовольным мамочкой? Неужели из-за каких-то налогов, каких-то арестов? Мама всё делает правильно.
    Только народ Текра думал иначе. Однажды принцесса была разбужена криками многих глоток.
    - Люди собрались на площади, - сказала ей няня. – Требуют, чтобы всё было, как при твоём папе. Твоя мама не может править. За неё правит злой Ерпь из храма. Он волшебник. Он околдовал королеву, она сама не своя. Если так пойдёт дальше, люди найдут себе другого короля и другую королеву.
    Принцесса была уже действительно большой девочкой, ведь прошло несколько лет со дня гибели короля Мирита. Она слышала и смутно ощущала, что при папе было лучше. Элайн вынуждена была согласиться с народом. Но всё же спросила:
    - А куда денемся мы с мамой?
    - Это уж, как решит новый правитель. Сошлёт вас куда-нибудь. В родовое имение твоей мамы, например. Не бойся, я поеду с тобой, котёночек. Я тебя люблю.
    Это было не то, что не страшно, а даже хорошо. Элайн очень хотела уехать из дворца, ставшего жуткой и мрачной дырой. Хотела к бабушке и дедушке в их красивый дом, в их зелёный сад среди гор, на вольный воздух. Подальше от типов, подобных Ерпю и Эзу. Вместе с народом Текра она стала с нетерпением ждать перемен и смены власти. Только никто и в страшном сне не мог представить, кто и как придёт на смену.
    В дождь девочка повадилась прятаться в подполе со старым драгоценным вином. Няня знала об этой странности и не возражала. Наоборот, часто составляла принцессе компанию. Только её не привлекала интересная своей таинственностью обстановка и укромные уголки, а влекли бочонки с напитками. Элайн тихо играла, или рисовала, или читала, а няня дегустировала вино, отмечая достоинства и недостатки содержимого разных ёмкостей. Рассказывала смешные истории, сказки и стишки. И очень, очень сильно ругала Косзу. Няня, как человек, приближенный ко двору и далеко не глупый, хорошо разбиралась в политическом положении Текра, и многие её убеждения стали убеждениями Элайн. Обе любили такие посиделки в подвале.
    Однажды, когда, здорово надегустировавшись, женщина вела свою подопечную в детскую, навстречу им попался Ерпь собственной персоной. Промолчи он тогда, всё могло бы быть иначе, но он принялся насмехаться над няней Элайн.
    А надо сказать, у принцессы сначала было две няни, мать и дочь. Дочь – это та девушка, что увела крохотную принцессу на гору, где погиб её отец. Девушка пропала без вести. Её мать не покинула Элайн, даже стала любить её и заботиться о ней больше, словно теперь в этой девочке заключалось всё её счастье. Только вот пить начала. Когда дождь. И спьяну становилась сильно разговорчивой. От неё принцесса знала, что вся беда случилась от того, что дочка её перекинулась служить Великому, отвернувшись от истинных государей.
     - Околдовали мою девочку, крошечка, - говорила няня своей подопечной, пробуя красное вино из Ниды. – Околдовали, лишили разума… Что пообещали? Богатство? Вечную любовь? Счастье? Всегда знают, что пообещать. А она – как могла?! Жили хорошо, всё имели… Любовь? Что, любовь? Любовь приходит и уходит, а уважение, честное имя, пропадут – не воротишь. Никому не говори. Никто не знает.
     Всеми уважаемая женщина потому осталась на своём посту, что очень быстро случилась эта история. Никто, кроме матери, не заметил в девушке перемен, никто даже предположить не мог, что её дочь нарочно увела принцессу из лагеря. Самой Элайн стыдно было рассказывать, как её щипали и норовили скинуть с обрыва – тем более, несчастной матери. Заметив в своей девочке перемены, няня сперва решила, что дочь просто не очень счастливо влюбилась, потому-то и изменился её характер в худшую сторону. Девушка стала мрачной, даже угрюмой, хамоватой, читала странные книги, высказывала странные идеи. Это по молодости, считала мать. Молодые люди часто ищут смысл жизни и находят его не там и не с теми. Она пыталась поговорить с дочерью – но словно натыкалась на холодную стену. Стала следить – и обнаружила такое! Что «такое», Элайн не узнала, но поняла, что что-то нехорошее, даже постыдное. Снова попыталась достучаться до дочери, прямо в день отъезда государя с семьёй в гости к тестю и тёще. Та бросила: «После поговорим». И не вернулась. Король Мирит погиб, зато - ты только глянь! - активизировался Великий. Напробовавшись крепких вин, няня всё время сокрушалась по этому поводу. Даже как-то проговорилась, что несколько раз хотела высказать Ерпю всё, плюнуть ему в морду, растерзать на клочки за то, что околдовал её дочь. Но с кем тогда останется крошечка Элайн? Ерпь – он душегубец. Элайн должна молчать и никому не говорить то, что ей стало известно.
    Принцесса молчала. Всё держала в себе. Что-что, а тайны она хранить умеет. Их, этих тайн уже тогда набралось предостаточно.
    И вот, увидев в коридоре Ерпя, нетвёрдо державшаяся на ногах няня, демонстративно отвернулась к окну.
     - Дождь-то ещё не кончился, - громко сказала она пьяноватым голосом. А Ерпь захихикал и сказал несчастной матери, что ей бы надо опасаться дождя, как и всем, кто много знает, кто суёт свой нос куда не следует, кто болтает о чём ни попадя на каждом углу. Он намекнул на то, что они с дочерью изменницы, а она ещё и пьяница, и что это непременно дойдёт до королевы… если успеет дойти. Из этого Элайн поняла, что, запретив ей трепаться о тайнах, няня разболтала всё, все свои идеи и догадки, направо и налево. А Ерпь посмеялся над предками женщины и сказал, что теперь-то всем станет известно, каковы их потомки, и доброе имя покроется позором. А уж доченька-то какова!..
     И тогда женщина осуществила своё намерение. Она и впрямь высказала Ерпю, что о нём думает, плюнула ему в морду и кинулась разорвать в клочки. Он же был, конечно, сильнее во много раз. Он зарычал, как зверь, и ударил няню. Он ударил и Элайн, кинувшуюся на помощь. Девочка отлетела к стене, ударилась головой и потеряла сознание…
     Пока она болела, няня ни разу не навестила её, больше никогда к ней не пришла. Принцесса поняла: с женщиной случилось нечто очень плохое. Бесполезно спрашивать, ей никогда не узнать. Ровесник и друг, княжич Сеш Лииви, навестивший девочку, также ничего не разнюхал. Няня, которую Элайн так любила, тоже покинула её. И тоже в дождь.   
     Принцесса замкнулась в себе, почти перестала разговаривать, отворачивалась от взрослых с их тайнами и утешениями. Она боялась новых потерь. Боялась Великого и дождя. И ненавидела Ерпя, считая его причиной всех несчастий.
     Если бы вокруг неё были дети, с которыми можно отвлечься, побегать, посмеяться и поиграть… Но во дворце не осталось детей. Сначала исчезли девочки. Родители – повара, горничные, конюхи, больше не брали их с собой на работу, не выпускали из комнат, если жили во дворце, и в конце концов, всех отправили к дальней родне или в школы в которых можно оставаться и на каникулы. Очень уж невыносимой стала обстановка в доме государей Текра. Обвешанные кисточками мужчины из храма, наводнившие его, приставали к девочкам – подросткам, что приходили помочь матерям, или навестить отцов, или поглядеть в щёлку на нарядных дам. Щипали их и зажимали в углах. Пугали совсем маленьких. А когда тринадцатилетнюю дочь садовника нашли задушенной кисточкой с белого балахона, из дворца убрали даже мальчиков. Оставили службу двое учеников лесничего, которые совсем недавно поступили на выгодное место. Парням было лет по четырнадцать, и они брали Элайн на загородные прогулки в хорошую погоду. Но родители настояли – и ребята пришли попрощаться с принцессой. Отводили глаза и несли какую-то чушь о переезде. Возле Элайн остался один маленький Лииви, приехавший в гости с родителями. Его маму принцесса знала и любила. Его отца не видела ни разу - у того были свои мужские дела, что ему делать в детской?
     При жизни короля Мирита отец Сеша был отлучён от двора. Правитель не выносил его за отвратительный нрав и за то, что князь, служа злобному божеству, пытался обратить его в свою веру. Государь спал и видел, как бы поскорей прихлопнуть гнездо всяческой мерзости – храм Косзы. Но служители Великого тогда вели себя тихо, и повода расправиться с собой не давали. То, что король замыслил вот-вот разогнать их шайку, несомненно, стало причиной покушения на него.
     А вот госпожа Риенн Лииви, мама Сеша, наоборот, была принята и обласкана при дворе. Она являлась дальней родственницей как короля, так и королевы, и Мирит, знавший о пакостном характере её мужа, жалел женщину, и всегда был ей рад.
     Риенн была подругой королевы, владения их родителей находились рядом, можно было каждый день ездить в гости друг к другу. В памяти остались совместные игры, весёлые пикники, верховые прогулки в горах, споры из-за мальчиков, девчачьи тайны, обсуждаемые далеко за полночь, розыгрыши и шалости, ярмарки и магазины, первые бальные платья, гадания, перенятые у деревенских девушек, совместное приготовление особого средства для блеска волос, и клятва в вечной дружбе… Только будущей княгине Лииви не повезло: замуж её отдали насильно, совсем молоденькой, совершенно против воли, польстившись на богатство только что вступившего в права наследства князя, но больше того, испугавшись возможной мести, если жених получит отказ.
   Средства князя Морма Лииви уходили на его странную коллекцию, хозяйство со временем пришло в упадок, и, если бы не поддержка родителей Риенн, она и её сын пошли бы по миру. Молодой супруг оказался пьяницей и откровенным хулиганом. Он служил Косзе, и вспоминал о ближайших родственниках жены только тогда, когда хотел занять денег на очередную безумную покупку инопланетного хлама. Отказать ему не смели, хотя понимали, что это заём без отдачи. И безропотно сносили насмешки, граничащие с оскорблениями. Несколько раз Риенн порывалась уйти от негодяя, но её останавливали его угрозы. И всё же, однажды решилась, собрала сына и поехала домой. И застала похороны. Бабушка и дедушка Сеша погибли в горах всего лишь во время обычной прогулки.
    - Я тут ни при чём, - осклабившись, заявил неизвестно откуда явившийся Морм. И было понятно, что очень при чём.
    - Не пускай своё чучелко гулять по здешним горам, - добавил любящий папочка. Княгиня обмерла, заметив, как он смотрит на Сеша. Полуживая от ужаса, Риенн вернулась назад.
     Заявить кому следует? С этой целью она и приехала в Текр, где не была уже очень давно. Приехала не одна, а с мужем, у которого имелись дела в столице. Она играла в покорность ради свободы.
     Риенн считала, что в её положении искать помощи можно только во дворце. Следовало поговорить по душам с королевой, подругой и родственницей, следовало обсудить вопрос всесторонне и очень тайно. Но женщина обнаружила, что её дорогая Аря изменилась до неузнаваемости. Она лепетала что-то о непререкаемой власти мужчин и о женщинах, как о существах низших, примитивных и беззащитных. О том, что у Риенн, значит, судьба такая: нелегко быть замужем за высшим существом, служащим Великому, чья власть над всеми мирами и всеми судьбами грядёт очень скоро.
    - Смирись, - шептала бледная и безучастная подруга, владычица великой страны.
    - Что с тобой стало? – возмущалась княгиня. - Ты подписываешь, не глядя, то, что подсовывает тебе Ерпь, и люди стонут от его указов. Да, ты потеряла мужа, но надо жить дальше, ты отвечаешь за дочь, за всю страну…
    На это королева лишь вздыхала и твердила о смирении. Но Риенн поняла одно: Аря безумно боится Ерпя с его Великим, боится, что угроза нависла над её дочерью. Это было понятно. Но как подруга вообще допустила к власти жрецов?
    Риенн, гордая и смелая женщина, решила попробовать побороться за себя, за Арю, за Сеша и Элайн. Власть мужчин? Ерунда какая! Слуги Косзы – это не те мужчины, чья власть разумна. Она пробудит глупую душу подруги, её трусливо молчащий разум. Вместе они – сила. Они справятся с каким-то там дурацким Ерпем, всё в стране станет по-прежнему, а храм взорвут к чёрту, разогнав любителей кисточек. И тогда Аря выпустит из тюрьмы нормальных людей и посадит Морма, а она, Риенн, с ним разведётся.
     Княгиня осталась во дворце на некоторое время. Но нынче всё было наоборот: её мучитель, князь Лииви, облачился в белую хламиду и был теперь вхож в замок, как и другие подобные ненормальные. Он оскорблял жену при служителях храма, а они радовались, как неполноценные подростки, и щипали её за щёчки и за другие места под пьяный хохот супруга. Но даже и в этом бедламе Риенн нашла в себе силы для разговоров с подругой, нашла слова, что вывели королеву из того ужаса, в котором она пребывала.
    Маленькая Элайн выздоравливала, Сеш крутился возле неё, Морм дебоширил и шлялся по городу с какой-то красоткой из низших слоёв, одевал её на деньги жены, а княгиня вела беседы с королевой, совершала с ней загородные и речные прогулки, даже на пару недель возила её домой по прекрасной реке Лииви. Аря стала почти прежней, она словно очнулась, ужаснулась тому, что с ней было, и вернулась в Текр с намерением всё исправить.
     Только недаром говорили, что у Великого всюду уши.
     Королева созвала преданных и уважаемых людей, чтобы обсудить с ними, как быть в этой ситуации. Она всё утро была холодна и не скрывала отвращения к служителям Косзы, увивающимся вокруг неё. Она обещала им перемены. Она позвала на заседание предсказателя Кафра, отца Доура, а никого из носителей кисточек не позвала. Она два часа провела в детской – и оттуда слышался счастливый детский визг и радостные вопли. Этого оказалось достаточно.
    Пошёл дождь – и Элайн, верная своей привычке, спустилась в подвал. И потащила за собой Сеша. Ей хотелось показать приятелю своё интересное убежище, поиграть с ним среди старых бочек, и так провести это страшное время, когда с неба падает вода, и совершаются ужасные вещи, и те, кого ты любишь, уходят от тебя навсегда. Принцесса была счастлива: мама, похоже, сильно болела, а теперь выздоровела, как она сама. Мама снова играла с ней, и веселилась, и пообещала, что всё будет хорошо. Мама прогонит Косзу, она же королева, а не хухры-мухры.
    И вот Сеш, стоя на бочонке с палкой в руке изображал отважного капитана Векта, бороздившего на своём корабле Северное море, а Элайн была якобы пленённой врагами красавицей. Она очень выразительно пищала из угла, умоляя о помощи.
    - Право руля! – выкрикнул Сеш, обращаясь к воображаемой команде. – Курс на…
    Внезапно он замолк. Притихла и Элайн, почувствовав внезапно налетевший страх и холод. Детей заколотило в ознобе. Они подобрались друг к другу и прижались, как испуганные котята.
    - Что это? Кто?.. – еле выдавил из себя мальчик, с ужасом глядя на верхние ступеньки лестницы, словно оттуда на него должен был прыгнуть самый кошмарный кошмар. А через миг начало твориться что-то невообразимое, и вы поймёте, когда я скажу вам, что там, наверху, обрушился дворец.
    Под градом камней и комьев земли, Элайн, что много раз прокручивала в голове, как она спасается здесь от Косзы, потянула приятеля к началу потайного прохода, мигом отодвинула довольно тяжёлый бочонок, запустила механизм и втянула Сеша в едва приоткрывшуюся дверь. Схватила давно приготовленный здесь для неё кулёк, и побежала вперёд, а мальчик – за ней. А сзади всё слышался грохот и рокот, и некогда было думать, засыпало их подземелье или нет.
     Град земли и камней заставил их остановиться.
     - Назад? – нерешительно произнёс Сеш. Некуда было назад.
     - Вперёд! – крикнула Элайн, и, схватив друга за руку, бросилась прямо сквозь камнепад. Уцелеть было невозможно: дети с ужасом осознали это, невредимыми миновав обвал. Оба одинаково подняли руки к груди.
     - Отрицание Имени…
     - ...покидает хозяина, спасая его.
     - Поискать?
     - Не найдём.
     - Бежим!
     На выходе умная девочка Элайн мигом скинула дорогую одежду, нацепила чуть великоватые штаны и рубашку и стала похожа на мальчика. Свои вещи принцесса сунула в угол и подожгла огнём от лампы. И только когда они догорели, открыла дверь. Мелкие камушки ударили по макушкам: сотрясение земли продолжалось.
    Дети оказались в подвале богатого частного дома, одного из тех, что окаймляли дворцовую площадь. Элайн и Сеш, оба, хоть и в разное время, бывали здесь, и отлично знали хозяев. Поднявшись по лестнице и оглядевшись, они сообразили, где находятся, куда идти и у кого просить помощи.
    Но что-то странное произошло с домом за то время, что дети сюда не заглядывали. В коридорах клоками моталась пыль. В некоторых комнатах мебель была зачехлена, и можно было предположить, что хозяева уехали на долгий срок, забрав с собой слуг: мальчик и девочка не встретили в здании ни души. Но в других помещениях царил безумный беспорядок. Там мебель была разбита едва ли не на щепки, ковры задраны и смяты, пол – в грязи и даже, кажется, в крови. Увидев такое, Элайн упала посреди разгрома. С ней тогда впервые приключился нервный припадок, из тех, что случались с ней потом часто во время дождей.
     - Их съел Косза! – кричала девочка, оплакивая хозяев и их маленьких дочерей, её ровесниц. – Вот почему они не приходили ко мне!
    А Сеш смотрел в окно. Там, за окном, наблюдалось зрелище, гораздо более ужасное, чем картины разгрома в опустевшем доме.
    - Элайн, - позвал он. – Прекрати. Или Косза услышит и съест нас тоже. Вон он.
    Принцесса оторвала взгляд от страшного пятна на полу и глянула туда, куда дрожащей рукой показывал Сеш.
    Она помнила вид из этого окна: из него виден её дом. Её собственный дом, которого больше не было. Только груда обломков. Только пыль, быстро оседающая под дождём. Только ужасная, смутно знакомая фигура над тем, что осталось от детства Элайн. Огромный, ужасающий, злобный, немыслимо страшный Косза погубил родной дом и красивый сад. Там, под обломками, теперь похоронены люди, которые любили Элайн и заботились о ней. Которых любила она. Уважаемые граждане, съехавшиеся на совет. Предсказатель Кафр. И мамы. Их с Сешем мамы.
     Почти теряя сознание, дети смотрели на этот кошмар. На корявую крылатую фигуру в небе, на невероятное существо, излучающее ужас, прибивающий к земле. На людей, мельтешащих под окнами, кричащих, падающих на мокрую мостовую, бегущих без оглядки в переулки. Люди казались крохотными, нереальными на фоне грандиозной картины разрушения и страха, парящего надо всем.
    Первым пришёл в себя Сеш.
    - Бежать надо, пока не хватились, - прохрипел он, еле шевеля трясущимися посеревшими губами. – Пока не хватились ТЕБЯ! Ты помнишь: Отрицания Имени больше нет, придётся прятаться самим.
    Элайн словно окаменела. Она не могла пошевелиться, не то, что встать и бежать.
    - Давай же! – кричал мальчик и тянул подругу за руку. – Они захотят убедиться, что убили и принцессу тоже. Они могут тебя опознать! Бежим! Бежим! Я спрячу тебя!
    - Где? – внезапно отмерла Элайн. На свете не было места, где наследница престола могла бы спрятаться от Косзы. Не было места, где осиротевший Сеш мог бы преклонить голову. Он тогда решил, что жить с отцом не станет и домой не вернётся. Он не мог привести в замок Лииви, в руки служителя Великого, принцессу Траена. Он отвечает за неё.
     Сеш решил отвезти Элайн к её бабушке и дедушке. На время. Отдохнуть и запастись необходимым перед дальней дорогой неизвестно куда. В другую страну. В Текре оставаться нельзя.
     Среди всеобщей суматохи, среди воплей и плача, наполнивших город, под дождём и страшными взглядами носителей кисточек, маленький Лииви вывел безучастную ко всему Элайн к одноимённой реке. Посадил её в неизвестно чью лодку, расправил парус и повёл судёнышко вверх по течению.
    В том селении, что как раз недалеко от места пристанища компании, он ночью украл из чужих сеней две здоровенные куртки. Украл из бочки плошку солёных грибов, а из-под лестницы – корзину яиц. Пробрался на кухню и нашёл там спички, хлеб, колбасу и нож. И мешок. Хозяева не услышали – Сеш применил магию. Возвращение к реке не было таким лёгким. Вся эта поклажа здорово мешала идти. Сеш пыхтел и потел, а хозяйская чикикука, которую он на пару часов лишил голоса и, вообще, возможности открывать пасть, скакала за ним. Она тыкалась пятачком мальчику в ноги, всё же надеясь его укусить, ставила на грудь перепончатые лапы, пытаясь задержать, и бодала рогами. Хорошо хоть, они у местных четвероногих сторожей относительно тупые и маленькие. Сеш оставил на столе в кухне деньги, по его разумению, достаточную плату за похищенную одежду и припасы, но ведь животному это не объяснишь. Разбив всего четыре яйца, Сеш добрался до лодки, в которой спала измученная Элайн, накрыл её тёплой курткой и поспешил отчалить. Чикикука ограбленного хозяина долго плыла за судёнышком, очень действуя на нервы.
     Имение родителей матери Элайн находилось дальше от Текра, чем замок Лииви. Проплывая мимо родных мест, Сеш не ощутил ничего, кроме страха быть узнанным и пойманным. Он снова воспользовался магией и заставил лодку плыть быстрее. В ту пору волшебники ещё не состояли на учёте, и все выкрутасы сошли мальчику с рук. К тому же, ему всегда можно было колдовать. С рождения он был обещан отцом храму для служения Косзе.      
     Первые два дня бедная, много пережившая Элайн, была ко всему безразличной, не реагировала почти ни на что, не поддерживала разговор. Но опыты юного мага заинтересовали девочку. Что-то всколыхнули в её душе. Она тосковала по своему пропавшему учителю и их тайным занятиям, и теперь попросила приятеля научить её чему-нибудь новому. Сеш с радостью ухватился за возможность хоть как-то отвлечь принцессу от её мыслей. К собственному удивлению он убедился, что Элайн волшебница, и очень способная. А она рассказала ему всё: про кольцо с Убежищем Огня, про няню, про случай на горе, про то, что можно ведь отправиться к гувернантке, которая ждёт воспитанницу в далёкой стране. Детьми было решено, что так они и поступят, и отправятся к доброй женщине после того, как навестят дедушку и бабушку принцессы.    
       Гораздо выше по течению владений Лииви, дети оставили лодку и четыре дня пробирались горами к замку бабушки и дедушки Элайн. Заблудиться они не могли – Сеш, как никто, и даже в раннем детстве, ориентировался в пространстве по картам и без карт. Такая удивительная особенность для человека, не имеющего предков анчу. Диких зверей опасаться в летнюю пору смешно, но маленький волшебник, родившийся в горах, всё же принимал меры на всякий случай. Тёплые здоровенные куртки спасали от холода. Голодно только было. Как ни экономили дети продукты, они закончились в первый день их сухопутного похода.
    Ночью Сеш пробрался на стоянку странствующего цирка. Это было нелегко из-за бдительности сторожей – мускулистых парней и дрессированных чикикук. Спереть удалось лишь кулёк конфет да половину круглого хлеба, забытого у костра. Взамен княжич оставил на камне монету. Больше мальчик и девочка не встретили в этих горах людей и каких-либо поселений. Сеш специально вёл принцессу в обход населённых пунктов. Шатаясь от усталости, глотая слюнки, грязные донельзя, дети вышли на перевал, с которого должен был открыться вид на знакомый Элайн замок. Но они ничего не увидели – в долине стоял густой туман. Мальчик и девочка побрели дальше.
     На краю широкой долины дети взяли курс на хорошую дорогу. До этого они избегали торных путей. Спрятавшись в зарослях, ребята пропустили мимо себя большой конный отряд неизвестных людей, по виду, бандитов в белом. Сеш сказал:
    - Знаешь, Элайн, это не к добру. Это люди из храма.
    И точно.
    То, что ребята увидели в сумерках, никак нельзя было назвать добром.
    Туман оказался дымом от сожжённого городка у подножия холма, на котором стоял замок. Именно, что стоял. Старинное мощное сооружение в один день превратилось в развалины, как и красивый дом Элайн в Текре. Над городком как-то избирательно, даже, можно сказать, точечно, шёл дождь. Он как раз заканчивался, когда дети замерли на повороте дороги. Последние лучи солнца преломились в последних каплях дождя, и получилась радуга. Дым окрасился красным. У Элайн подкосились ноги, всхлипнув, она повалилась в траву.
     С уничтожения очередной королевской семьи началось новое возвышение Косзы.
     Сеш сидел рядом рыдающей принцессой и бесстрастно думал о том, что вот сейчас покажется из-за гор Винэя. Он отправится в город, добудет продукты в одной из разоренных, не до конца сгоревших лавчонок, поймает чью-нибудь лошадь, и они с Элайн отправятся в далёкую страну к её гувернантке. А что делать? Только так. Им предстояло скрываться всю жизнь. Сеш размышлял о том, к какой работе способен, и где может в будущем предложить свои услуги. В будущем - да, он станет трудиться честно, и всё возместит тем, у кого сегодня украдёт продукты и лошадь.   
    Мальчик был очень утомлён, страшно голоден, пережил ещё одно ужасное потрясение, был озабочен проблемой сберечь жизнь принцессы и свою собственную, так что моральные проблемы его пока не слишком волновали. Он решился на воровство, чтобы сберечь оставшиеся деньги. Он даже не боялся войти в город, сожжённый бандитами, не боялся того, что там увидит.   
    - Ладно, - вздохнул Сеш, с трудом поднимаясь. Ноги подкашивались. – Я пойду, а ты отползи за куст. Давай, шевелись. Я пойду, а ты поплачь, чтобы потом быстренько смыться с этого места. Я принесу поесть.
    - Я с тобой! – уцепилась за него Элайн. Но встать она не смогла. Просто совсем лишилась сил.
    И тут дети услышали стук копыт. Кто-то ехал по этой дороге от гор прямо к ним. Лошадь двигалась тихим шагом. Всадника ещё не было видно в темноте. Какие-то странные звуки раздавались с той стороны. Похоже было, что человек на лошади плакал.
     - Давай же! – Сеш дёргал девочку за руку. Кое-как он отволок её за куст.
    Как раз в это время всадник встал на повороте дороги.   
    Из-за гор показалась Винэя, озаряя окрестности ярким светом. Где-то там, на этой планете, густо заселённой родственными народами, тёплый и счастливый день, и всё хорошо, и все города целы, и никто не плачет от невозвратимости страшных утрат, проезжая по дороге…
     Всадник вдруг закричал, увидев картину разрушения. Закричал высоким женским криком, полным отчаяния и горя. Закричал и Сеш, узнавший путника:
    - Мама! Мамочка моя!
    Риенн, уцелевшей случайно, за её смелость и благородство несчастная Наи, потерявшая дочерей, вернула сына.
    Они могли бы разминуться, если б не свет Винэи, вышедшей из-за гор. Могли бы не встретиться больше никогда.
     Княгине, намеревавшейся присутствовать на совете, принесли известие, что её муж ранен в пьяной драке, и она решила потратить некоторое время, чтоб навестить его в госпитале. Риенн ещё не выиграла битву за свою свободу. Следовало соблюдать осторожность и вести себя разумно, как всегда. Она возвращалась из госпиталя во дворец, слегка опоздав на совет, когда Косза превратил прекраснее здание в развалины и погубил тех, кто был внутри. В том числе, как считала Риенн, и её маленького сына, единственную отраду. Жизнь княгини в одну секунду потеряла всякий смысл, свет и радость. Она не понимала, как жить и что делать теперь, когда нет Сеша. Оставалось одно дело: сообщить родителям Ари о гибели их дочери и внучки, побыть немного со стариками, а потом… Княгиня собиралась уйти за своим мальчиком. В абсолютном тумане, словно во сне, Риенн проделала путь до прежнего дома своей бедной подруги. Чем она питалась? Где спала? Женщина помнила крайне смутно. Она проплакала всю дорогу. Она оплакивала своего маленького Сеша ещё сейчас, за миг до того, как поняла, что родителей Ари тоже нет в живых, что из всей своей семьи на свете осталась она одна. А тут её сын, спасавший жизнь принцессы, и добравшийся сюда по реке, окликнул её из куста.
      Детям тогда едва исполнилось по девять лет…

      *
      - Мы всю твою жизнь знакомы, но этого я не знал про тебя, Сеш. Подвиг, достойный песни, - тихо сказал Доур.
      - Песни, как про Миче! – восхищённо выдохнула маленькая девочка Мичика.
      Князь покачал головой:
      - С ума сошли. Это большая тайна. Никаких песен.
      - Но, Сеш, как Элайн удалось уцелеть в таких условиях? – спросил Аарн, на протяжении всего рассказа не сводивший с Лииви глаз. Он всё не мог забыть гнусное поведение князя в Някке. Но, потрясённый мужеством и верностью маленького мальчика Сеша, согласен был теперь перевести его, выросшего, из разряда союзников в разряд друзей.
     - Мы расскажем, - улыбнулся князь. – Только давайте собираться, нам задерживаться нельзя.
     Компания засуетилась, собирая вещи. Окончание рассказа слушали уже на ходу, по пути к селению, где Сеш в детстве стибрил две большущие куртки и корзинку яиц.

ПРОДОЛЖЕНИЕ:  http://www.proza.ru/2015/01/13/1456

Иллюстрация: картинка из инета.