Не наша сказка 13

Наутро я все-таки свалилась.
Мы бежали, шли, кружили, путали следы, перебегали вброд ручьи и переплывали реку. У меня не хватало сил, и тогда я просто цеплялась за Патрика, стараясь не утопить нас обоих. Ему было тяжело плавать в сапогах и с оружием, но приходилось терпеть, и останавливаться было нельзя.
А когда рассвело – я, наконец, повалилась на прелую прошлогоднюю листву. Я даже холода уже не чувствовала, хоть по-весеннему студеный еще ветер и пронизывал тело до костей. Платье изодралось в лохмотья, а у одного сапога наполовину отошла подошва.
— Вставай, – прохрипел Патрик и вздернул меня на ноги. Наверное, я много крови потеряла, да еще и с голодухи.
Ответить я не успела.
Оглушительный лай возвестил о том, что путь окончен. Я вцепилась в Патрика, а он устало обернулся.
— Не удалось.
— А ты сомневался? – поинтересовалась я. – Ясно же, от конных с собаками не уйти… – Я уткнулась носом ему в плечо, но он отстранился.
— Еще повоюем. – Голос прозвучал спокойно и твердо. Я с долей ужаса отметила, что вот теперь точно не смогу подняться.
— Не надо… давай я лучше сдамся, а ты…
— Опять ты за свое. – При дневном свете волосы у него отливали темной медью. Он, этот свет,  пронизывал золотыми нитями черное кружево голых ветвей, грел замерзшую землю, превращая в сверкающий бисер тающие капли, ласковым теплом касался кожи. Какое прекрасное утро, чтобы умереть.
— Ты так и не вспомнил свое имя?
— Нет.
Собаки, заливисто лая, вылетели из-за деревьев – они неслись легкими стремительными прыжками. Патрик улыбнулся мне, опустив руку с мечом. Затем шагнул вперед.
Гончая прыгнула и – издав короткий скулеж, рухнула, кровь ушла в почву, будто отощавшая с холодов земля жадно ее выпила. Собака дернулась и затихла – а меч, не прекращая движения, оборвал жизнь ее товарке. И понеслось.
На какие-то несколько минут я перестала видеть и собак, и Патрика – с такой скоростью они все двигались. Сражение человека и зверей представляло собой странное, завораживающее зрелище – быстрый взблеск меча, влажное хлюпанье разорванной плоти, рык, скулеж и – движение. Словно одно, непрерывное. Я никогда не думала, что человек способен двигаться с такой точностью и скоростью, ничуть не уступая животным.
Семь трупов на окровавленной листве. Патрик спокойно распрямился.
И на поляну выехали старые знакомые Дольгар, Ришцен и Врацет.
— Кого я вижу! – как ни в чем не бывало, улыбнулся зарлицкий господин. – Нагулялась, надеюсь? Пора домой.
— Домой – да не к тебе. – Патрик стоял в такой позе, будто собрался не драться насмерть, а сигаретку стрельнуть. Жаль, что стоял он ко мне спиной, и я не видела лица.
Дольгар обернулся, сделав вид, что только что его заметил.
— Тебе не жалко собачек?
— Мне жалко свою шкуру, которую они собирались порвать.
Лошади плясали, храпели, судорожно втягивая ноздрями металлический кровавый запах.
— Не думай, что я тебя отпущу после этого.
— Не думаю, – спокойно заверил бывший шут.
— Ты кто такой?
— Если за каждый раз, когда мне задают этот вопрос, давали бы по серебряной монетке… – тихо проговорил Патрик и, судя по голосу, улыбнулся. – А мы знакомы.
Я, наконец, догадалась закрыть рот. А может, он не человек вовсе?.. Тоже, например, ведун. Вон, как с собаками расправился! После такой ночи я готова была поверить во что угодно. И в колдовство в том числе.
— Я не собираюсь играть с тобой в загадки, – резко оборвал Дольгар. – Уйди с моей дороги.
— Иначе – что?
— Иначе – Врацет.
Солдат послушно тронул коня, подъезжая ближе.
— Господин сказали – уходи, – мрачно повторил он.
— Передайте своему господину, что плевать мне на то, что он сказал.
— Врацет, кончай его.
Резкий, пронзительный голос заставил всех участников сцены замереть в полудвижении.
— Не вздумай! А кто мне тогда двенадцать серебряных монет отыграет?! Нехорошо от долгов на тот свет сбегать!
Врацет потерял челюсть. Патрик мастерски скопировал тембр и интонацию. Он даже подтянул одну ногу, будто ему было тяжело стоять.
Повисла пауза.
— А про двенадцать серебряных монет я впервые слышу, – наконец, выдала я, когда всеобщее молчание сделалось невыносимым.
— А ты, потому что, с людьми общайся, а не с призраками! – резко обернулся Патрик – на губах играла шальная улыбка. Он явно веселился.
— Ты! – очень своевременно отвис Дольгар. – Колдун!..
— Какое оскорбление! – фыркнул шут. – Я  – жертва обстоятельств.
— Ты жертва своего длинного языка. – Мне надоел этот цирк. С трудом поднявшись, я отпихнула одной рукой Патрика, другой дернула повод лошади Врацета, заставляя отойти, и подошла к Дольгару. – Не слушай его. Я возвращаюсь в замок.
— Ты мое доверие потеряла, – презрительно уведомил зарлицкий господин, сдерживая Берегиню. Та узнала меня и все тянула морду, ожидая вкусненького. Я почесала ее между ушами.
— Невелика потеря. Ты, вон, моего доверия вообще не имел – и что мне теперь, стреляться? Пошли, говорю. Сами разберемся, без посторонних.
— Отойди, – прошипел благоверный.
— Дольгар. – Я ухватила Берегиню за повод. – Ты же умный мужик. Довольно смертей. Это моя ошибка, и моя вина. Оставь его в покое.
«Он же Врацета убьет» – едва не выпалила я. Замковый увалень заведомо проигрывал бывшему шуту в скорости и ловкости, к тому же у Патрика было одно, самое весомое преимущество.
Ему было, кого защищать.
— Ну, что ты собираешься делать? – обернулась я к Патрику. – Драться? Опять кровь, опять убийства? Лучше разойдемся по-хорошему, и все останутся живы.
— Тебе из замка дороги нет, – спокойно проговорил Патрик. – Тебя убьют.
— Я?! Собственную жену?!
— А я на то и надеюсь.
— Наследника ты от нее уже не получишь.
— Что?.. – оторопел Дольгар.
— Она носила твоего ребенка, – терпеливо растолковал бывший шут. Похоже, он намеренно форсировал события, а у меня не было сил заставить его замолчать. Да и кто смог бы его заставить?.. – А когда началась вся эта кутерьма со скандалами и побегами – беременность естественным образом прервалась. Когда беременность прерывается от систематического насилия и нервотрепки – это вполне естественно, не находишь?..
Он своего добился – Дольгар как-то по-звериному зарычал и выхватил меч, затем спрыгнул с лошади. Он оказался на голову выше Патрика, но гораздо тоньше.
— Вот это дело, – широко улыбнулся шут. – А то все с девками воюешь.
— Прекратите! – заорала я, когда зарлицкий господин сходу атаковал рубящим сверху. Патрик вовремя блокировал удар, и лезвие соскользнуло вниз. Шут ударил в открывшийся бок, но Дольгар крутанулся на месте, уворачиваясь, и клинок только чиркнул кольчугу. Патрик, в свою очередь, не растерялся и сделал обманное движение, попытавшись переключить внимание противника – Дольгар, естественно, не купился.
Я, остановившись, распахнула глаза. Они дрались, как первоклассники в тренировочном зале.
Дрались понарошку.
Противники отступили на шаг и поглядели друг на друга.
— Глупо, – сказал шут.
— Куда уж глупее, – согласился Дольгар. – Как ты ухитрился?
— Да я не по своей воле. Меня Аретейни расколдовала.
— Как трогательно. – Дольгар усмехнулся. – Я с тобой драться не собираюсь. Просто уйди с дороги.
— Это вряд ли.
Я открыла, было, рот – но тут драка началась всерьез.
Дольгар оказался неплохим фехтовальщиком, что при его весе удивляло.
— Все, хватит! – не выдержала я, кидаясь между ними – оба невольно остановились. Патрик чтобы случайно не убить меня, а Дольгар – чтобы случайно не убить меня раньше времени, полагаю.
— Куда! – Сверху протянулась рука Врацета и ухватила за шиворот – ворот треснул, я полетела в грязь и едва успела увернуться от копыт его лошади. История до обидного точно повторялась, разве что волкодав Олькмера остался в цитадели. Надо полагать, возле своего убитого хозяина.
— Достали! – крикнул Врацет, спешившись и, на сей раз, подняв меня за руку. – Куда вы все лезете не в свое дело, а?!
— А я не хочу, чтобы эти два придурка друг друга поубивали!! – заорала я, отчаянно брыкаясь. Врацет с трудом меня удерживал.
— Да утихни, госпожа… – взмолился солдат. – Любишь ты этого рыжего, что ли?..
— Люблю, – буркнула я и повторила смелее: – Люблю, вот. Так уж получилось. Да и господина твоего мне тоже жалко, я не хочу, чтобы он умирал. Мне Олькмера и Тадеуша хватило.
Дольгар вдруг отшвырнул меч. Он подошел к нам и внимательно поглядел на меня.
— Оставьте нас, – велел он. Остальные нерешительно переглянулись, а господин нетерпеливо махнул рукой. Он все никак не мог отдышаться. – Я сказал, оставьте! Поговорить надо.
— Пошли, – сказал Патрик Ришцену и Врацету. – Сыграем еще одну партию. Чур, только в долг больше не клянчить. Кости с собой?
Видимо, и он понял, что Дольгару меня убивать у всех на глазах рискованно. Просто так, без суда и следствия. Это слугу можно спокойно прирезать при свидетелях, с женой этот фокус не пройдет.
Дольгар протянул мне руку, и мы отошли немного. Прозрачный лес не скрывал из виду, но слова с такого расстояния не разобрать, если говорить тихо.
Зарлицкий господин устало привалился к дереву. Поглядел на меня и начал:
— Вот, ты все толкуешь про богатства. А ты думаешь, они у меня есть?
Я передернула плечами.
— Ты что, заболел?.. С каких это пор ты со мной говоришь по-человечески?..
— Перестань, – попросил Дольгар. Именно – попросил, а не приказал, как обычно. Я вгляделась в его лицо.
— Знаешь, а ты ведь, и правда, не совсем в порядке.
— Не только твой браконьер болеть умеет, – зло обронил Дольгар, отвернувшись. Он закашлялся. Я молча дожидалась окончания приступа. – Куда, по-твоему, крестьяне денутся, если я умру, никого после себя не оставив? Можно с тобой откровенно, я надеюсь?
— Нужно. – Я шагнула поближе. – У вас ведь одна и та же болезнь, верно?
Он не успел ответить.
В глазах у меня потемнело, как бывает во сне, когда еще не проснешься, но картинка уже теряет свои очертания. И я сползла по стволу ближайшего дерева. И только тогда увидела торчащее из середины груди древко стрелы.
Боли не было. Обернувшись, я успела заметить, как Патрик опускает лук. У его ног лежали Ришцен и Врацет. Мертвые.
— Кончайте, ребята, – громко и четко произнес шут. – Мы все поняли.
Он подошел ближе и – когда только успел – выпустил две стрелы. Почти одновременно они достигли цели – одна вонзилась в глазницу, но прежде еще одна пригвоздила к дереву метнувшуюся за оружием руку. Кажется, этот лук принадлежал Врацету… Патрик шагнул к умирающему. Господин осел ему на руки и повалился рядом со мной. Патрик опустился на колени.
— Зачем ты?.. – выдохнула я. Мир выцветал, стремительно теряя краски, а стрелу я по-прежнему не чувствовала. Патрик протянул руку и погладил меня по щеке.
— Я вспомнил свое имя. Сейчас все закончится.
Конечно, ты же меня только что убил, хотела сказать я, но тут бывший шут поднял руку с ножом и – вскрыл себе сонную артерию.
Фонтан крови я еще увидела. А вот последнюю на этой полянке смерть – уже не успела.

— Ты просто идиот, Светозар.
— Как-то странно у вас «спасибо» прозвучало, товарищ капитан!
— А у тебя устав как-то странно звучит, придурок. О разграничении тренировок и личной жизни ты когда-нибудь слышал?..
— Ну, не надо так злиться, мы ничего такого не сделали…
Голоса поначалу сливались в отдаленный шум, затем сделались четче. Я открыла глаза.
Над головой ослепительно-белый потолок с мигающим диодом пожарной сигнализации. Сбоку мерцают бегущие по монитору цифры, а на соседнем экране весеннее солнышко освещало деревья, под которыми раскинулись пять трупов. На одном деловито перетаптывалась крупная лоснящаяся ворона.
— Фельдшеру необязательно проходить вторую стадию, кто вам дал такое распоряжение?
— Никто. Мы сами его себе дали. Не ругайтесь, товарищ командир.
— Патрик… – пробормотала я, ничего не соображая спросонья. Боги, да я будто всю ночь водку с пивом мешала, а потом уснула на скамейке. Такой разбитости я не чувствовала еще никогда.
Дэннер обернулся, встал и подошел ко мне.
— Судя по тому, что я у тебя все еще Патрик, дело плохо. – Он присел на краешек кровати и взял меня за руку.
— Как ты вернул память?.. – пробормотала я. – В симуляторе это невозможно.
— Ну, командир у нас любит ломать стереотипы, – саркастически произнес главный техник Светозар, воинственно скрестив руки на груди. Он явно вознамерился продолжить ругаться. Дэннер вздохнул.
— Ну, зачем?
— Затем, что у вас последнее время не ладилось, – виновато пояснила Валя. – Вот мы с ребятами и сговорились устроить вам очную ставку. Разумеется, так, чтобы не вызвать подозрений.
— Вы использовали психотренировку, чтобы проверить наши чувства. Глупее не придумаешь.
— Не скажи. – Джейми сидел на столе и болтал ногами. – Сценарий ведь психологи пишут. Мы просто попросили внести некоторые изменения. В частности, впихнуть тебя в шкуру уродца и подкинуть Аретейни. Мы всего лишь подали им идею.
— Друзья, называется, – фыркнул Дэннер, старательно делая вид, что все еще злится.
— На то мы и друзья, чтобы помогать друг другу, – горячо возразила Валя. Мне казалось, она сейчас расплачется.
— Ребята, а кофе есть? – слабенько вставила я.
— Держи. – Джейми протянул мне ароматную кружку. – С корицей. – Он весело подмигнул. В симуляторе он приходил ко мне ночью, я помню.
— Скажи честно, младший лейтенант Росновски, это была твоя идея.
— Как ты догадался?.. – покраснела Валя. Она даже как будто бы вся съежилась и стала меньше ростом.
— Потому что такое могло взбрести в голову только женщине.
— Тадеуш меня поддержал!
— Да, его-то сценарий не в пример легче.
— Он только на первой стадии, вот и легче.
— Но почему именно Зарлица?
— А вам она не понравилась?
— Да ничего, жить можно. Колдовство только…
Ребята отправились обедать. Я допивала кофе, а Дэннер молча сидел рядом.
Наконец, я сказала:
— Глупо вышло.
— Да нет. – Дэннер улыбнулся. – Ты просто устала.
Я грела руки об чашку.
— От чего?..
— От тренировок. Это тяжело с непривычки. А впереди еще экзамены.
— Получается, я просто срывалась на тебе… – пробормотала я. От стыда я готова была провалиться сквозь землю. – Хорошо еще, дети в лагере…
— Это да. – Дэннер легко рассмеялся. Я разревелась.
— Мне бы твое терпение…
— Хочешь еще разок побывать в Зарлице? Выдадим тебя за Ришцена. Будешь терпение вырабатывать. – Дэннер обнял меня и прижал к себе. – Не переживай за меня, Ласточка. Я в порядке. Всего-то пара мелких конфликтов – а Валя уже панику развела, да еще и ребят заразила.
— Она беспокоится, – попыталась я оправдать Валю. Наверняка ей тоже сейчас несладко.
— Она паникует на ровном месте.
— Дэннер…
— Ну?
— А я тебя люблю…
— Вот это новость. – Дэннер распахнул глаза и немедленно получил в бок. – Ай!.. Ты отчет писать собираешься, а то на обед опоздаем. Все-таки нам в спортзал еще идти, и на топографию.
— И чего ты со мной возишься?.. – вздохнула я, нехотя поднимаясь. – Шел бы, вон, новобранцев гонять.
— На следующей неделе погоняю. – Дэннер сунул мне клавиатуру. – Давай, псевдоблагородная, в темпе вальса.
— А что на обед?
— Кажется, гречка и грибной суп. Но Светозар всегда ошибается, так что, за информацию не поручусь.
— А он это как сказал?
— Он это орал на весь коридор, оповещая весь отдел.
— Тогда в темпе фламенко!
— Пиши-пиши, – подтолкнул Дэннер, нахально забирая мой кофе.

Здравствуйте! Меня зовут Аретейни. Мне двадцать семь лет, и я готовлюсь служить в организации, деятельность которой крайне важна и строго засекречена. Возможно, мне никогда не стать суперсолдатом из тех, что здесь готовят, но врач из меня вполне сносный.
Колония Код-090 в системе Ауреллия, где расположена страна Зарлица, является отдаленным населенным пунктом, неподвластным Конфедерации. На планете имеется семь небольших континентов, пять из которых пригодны для жизни. Атмосфера планеты примечательна повышенной ментальной активностью, что дает основания предполагать, что слухи о колдовстве, ходящие среди местных жителей, не лишены основания.
В марте этого года на колонию стартует экспедиция под командованием гвардии капитана Владимира Селиванова (позывной Дэннер). Экспедиция имеет целью предложить колонии присоединение к Конфедерации, что даст ей защиту и возможность развития.
Командование выражает надежду, что «Константа» сможет добиться того, чего не добились конфедеративные дипломаты, а именно – добавит Код-090 в официальный список.
Хотя, лично мы – отряд «Черный Волк» во главе с командиром – в этом сильно сомневаемся.