***

Сегодня была первая треня в этом полуcезоне. И, наверное, на втором часу интенсива я начала наконец- дышать. Все это время, начиная с утра , которое началось для меня около 8 утра 8 января. Я , затаив дыхание, отказывалась дышать. Я отказывалась дышать. Отказывалась есть пить и подниматься с постели.
Ничего такого страшного со мной не стряслось. Просто ОН. Тот самый ОН. Мной названный Марк решил, что нам обоим стало слишком скучно жить и даже, наверное, не так. Мы слишком долго друг друга не видели, чтобы мириться с этим. Мы слишком давно не ощущали друг друга, чтобы начать забывать. Чтобы я наконец-то залечила все свои сердечные раны, зашила их суконной толстой ниткой через край и прижгла зеленкой.

Мой Марк всегда появлялся именно тогда, когда я могла бы начать новую жизнь. Когда мне начинал нравиться какой-то чужой мужчина, которому я могла бы позволить взять меня за руку. Поцеловать в щеку и отвезти поздно ночью домой. Мужчина, которому я позволяла звонить мне вечером и выспрашивать где я и с кем. Мужчине, который сидел за стеной и наблюдал. Да, бесспорно Марк всегда появляется вовремя. Тогда, когда думаешь о нем уже не каждую минуту, а например, утром и вечером, засыпая и обнимая плюшевого медведя. Мой драгоценный Марк, которому нет равных. Черт бы побрал Вашего ЭТОГО МАРКА.

Марк, который одним словом своим затыкает мой рот. Чтобы не было возможно пискнуть. Чтобы не было и секунды, чтобы передумать. Чтобы передумать и вдруг не броситься в его откровенные объятья. Нужно. Нужно бросаться. Нужно впиваться губами в его губы. Проводить кончиком языка по его соленой шее и прижимать его голову к своей груди и дышать.

Очень глубоко дышать. За столь долгое и долгое время. Дышать, так, чтобы помнить. Чтобы потом, задыхаясь у двери. Сползая спиной по стене, закрывая ладонями уши и сцепливая их на затылке, скуля от ноющей тупой боли. Помнить, как дышала. Помнить его глаза. Желто-зеленые в сумерках. И серые при свете. Помнить. И дышать, чтобы окончательно не задохнуться. Чтобы не сдохнуть от того, как все болит.

Я ревела четыре дня, не переставая. Ничего не могло меня остановить и успокоить. НИЧТО  меня не радовало.

"— Тебя когда-нибудь бросал человек, которого ты любила?
— Да. — Она взглянула на него. — Один из двух всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.
— И что же ты делала?
— Все! — Она взяла у него рюмку и допила остаток. — Все! Но ничто не помогало. Я была невероятно несчастна.
— И долго?
— С неделю.
— Не так уж долго.
— Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна — вся, полностью, что через неделю мое горе иссякло. Несчастны были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я была до того полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем можно его сравнить. И остается одна опустошенность. А потом все проходит и постепенно оживаешь.

Эрих Мария Ремарк "Триумфальная арка"

Чтобы встать с кровати мне требовались невероятные усилия. Еще большие, чтобы открыть глаза. Открыть и видеть этот мир. Мир, в котором нет ЕГО. ЕГО снова нет.
И это цикл, это круг, это колесо, по которому я бегу который год, словно белка. Каждый раз все заново. Заново. Снова.

И вроде нужно уже придти к чему. Встать с колен. Отряхнуть одежду. Начать чем-то заниматься. Начать во что-то верить. Ведь отчего эти слезы? От чего я умираю? Только лишь от того, что не знаю, что будет дальше.

Что там дальше? Через день, неделю. Месяц, год? Где этот предел? Где лимит ожидания? Где у меня та самая точка, после которой его глаза станут для меня чужими? Где она?

Страшно жить в этом сумасшедшем раздвоенном, неизвестно-неопределенном мире. Когда твоя жизнь вовсе  не твоя. Она целиком и полностью в руках другого человека. И все что пишешь, говоришь, делаешь напрямую зависит от его отношения и поведения в отношении тебя.

Если рядом - горишь, пылаешь, живешь, держишься. А нет. Забирают. сникаешь, скукоживаешься, скрючиваешься, забиваешься в угол, воешь от боли. И умираешь. Постепенно все равно умираешь.

И ничего не исправить. Есть такой человек. Человек с большой буквы, на котором держится весь твой маленький шаткий мир. А нет ЕГО и мира будто нет. НИЧЕГО нет.

И от этого ничего настолько страшно. Что ком в горле. И вздохнуть не можешь. Все болит. Каждая клеточка тела болит от того, что ЕГО нет.

И вроде уже жила так. Поверила. Поверила в то, что не существует его. ЕГО нет. Выдумала, хватит. Но вот закрываешь глаза, трогаешь губы и чувствуешь еще его вкус...На своих губах его вкус.

И знаешь это то...То самое. Не выбросишь себя в помойку. Это ОН. Тот самый твой человек.