Глава 18 - Оценено, взвешено, продано

Студия. А как же студия? Совсем забыл. Как она тебе досталась? Честно, но незаслуженно. Майорат. Не хочу об этом говорить!

Хронология болезни. Непоследовательное течение стенограммы биографии. Когда после 3 идет 8 – это не шизофрения, а шизофазия: я хомяк, набрал полный рот слов, вспомнил смешной случай, выплюнул хаос. Кому интересно – соберут: мушкетеры, бесконечность на боку, барабанные палочки и пошло-поехало...

Ну, так что с джазом? Совсем забросил? Да я и не увлекался им никогда. С чего вы взяли? Противно, когда не читают предупреждение мелким шрифтом: вот же курсивом написано «я вас ненавижу». Так тут твое имя в начале! Мое? Не может такого быть, это же я и написал...

А что со студией? Сколько можно отмалчиваться? Сейчас не самое подходящее время. Не видишь что ли? Я потому и сбежал – хочу пересидеть дома. «Никто не видел дохлого кота!» Нет, не видел никого, отстань! Это не вопрос, а поговорка: коты уходят умирать туда, где их никто не увидит, не ткнет палкой – рудиментарный львиный инстинкт. Ты, случайно, не в год льва родился? Нет, я не лев, а близнецы, и это не год, а месяц, зодиак – серийный убийца вариативности.

Близнецы, да? А ты слышал про кармических близнецов? Одна душа разделяется и попадает в разных детей, родившихся в разное время, у разных родителей. Да какое мне дело? Я же сказал – майорат.

То есть от студии ты отказываешься? Не отказываюсь! И не соглашаюсь... Почему нельзя вот так вот: меццо – ни уму, ни сердцу? До определенного момента можно: но все, что висит, хочет упасть. Это только на вашей проклятой Земле так! Ну да, а в космосе ничто ничего не хочет: пустота не желает быть ни вакуумом, ни воздухом.

Или, может, мне не стоит говорить про воздух? Ты ведь не задыхаешься? Нет, сейчас другое – можешь говорить, что хочешь. А в этот момент ты что чувствуешь? Не знаю, как будто сознание теряю: стенгазета с порочным сердцем, облако газа, пиратский череп и кости, «страх смерти», так и написано. Не пить грог, 10000 шагов каждый день. Куда?! Наматывать круги по квадратам города? Каждый километр – палец в кармане, обнуление одометра, больше пяти километров человек не пройдет – забвение декстры и синистры, несбывшихся крыльев. Как дойти до аптеки? Нет ничего проще – идете по тропе солнца. Далеко? До мизинца, не дальше. Потом поворачиваете на 135 градусов. В какую сторону: по геометрии или по азимуту? Да в любую. Поворачиваетесь, убеждаетесь, что нет хвоста (спасибо Дарвину), разворачиваетесь обратно – аптека прямо перед вами. И мне захватите что-нибудь с пан-, форт-, корд- в названии, хорошо?

Вижу, ты отвлекся, значит, стало легче. Вернемся к нашим баранам. Какие планы на студию? Ее можно продать, сдать в аренду, самому в ней работать. Я не могу работать с таким организмом! Но и умирать с этим организмом ты тоже не собираешься?! Я хочу работать, очень хочу, но не могу гарантировать регулярности и постоянства, а это сейчас самые главные требования. Коммутативность, ассоциативность, дистрибутивность – так и написал в резюме, а попал в издательство. Я, может быть, хотел считать зерна на шахматной доске, обманывая правительство? Хочу, чтобы у меня в кармане денег было больше, чем у самого богатого человека. А сколько у тебя сейчас в кармане денег? Нисколько, пусто. Так значит, если твое желание исполнится, ты сам станешь самым богатым? Получается, так. Значит, сейчас ты самый богатый, у тебя ни гроша и ты хочешь получить больше, чем ничего? Вот сволочи! И здесь надули... Ну хорошо, я согласен даже на чуть больше, чем ничего. Получай одну миллионную монеты в виде оборванной нитки – поздравляю, теперь ты самый обеспеченный из обманутых, набоб на бобах (или на зернах): Е2-Е4, нескромную пешку взяли на проходе, отобрали то, чего не было. Шах и мат через 12 ходов!

Знаешь, что мне всегда поднимает настроение? Несовершенство мира, отраженное в кривом зеркале. А больше всего угнетает прекрасное – ведь мне тогда кажется: как жаль, что я умру, а Мона Лиза и Библия (как самые нарицательные) останутся. А когда я улыбаюсь, я думаю: как хорошо, что дураки и убийцы пребудут вечно, а я умру.

Вижу, тебе почти совсем полегчало. Теперь расскажешь о студии? Нет. Опять начинается...

Это проклятие! Не бывает такого, это предубеждение. Нет, точно тебе говорю, это проклятие: моя прабабушка была самоубийцей. Получается, я – третье проклятое колено, а донашивать эти кандалы будут еще мои праправнуки. Главное – не унывай, не усугубляй.

Они пришли на рассвете, сначала оставив записку, а потом и представ воочию – двое из ларца, одинаковых с лица. Говорят, это лучший вариант – подделать дарственную задним числом, предоставить доступ к документам, отдать ключи и все – остальное уже не моя забота! А иначе – векселя, векселя, векселя. Так и сказали – «векселя»: старая школа – воровство вечно, и адепты его хрестоматийны. Что же, вы и есть за меня будете? Ага.

Возьми себя в руки. Нет, не за горло, ты чего?! Танцует хромое сердце: тук-туук, тук-туук... Тук-тук! Выровнялось? Нет, это в дверь стучат. Уже давно... Подойди, открой. Не могу. Ты же рядом сидишь – просто встань и открой.

Кто там? Евклид. Что вам? Вы сумку потеряли. Открываю, отойдите (а нет, она же внутрь). Здравствуйте, я видел, как вы сидели у подъезда, потом встали, но сумку забыли. Извините, пришлось открыть и порыться в ней – иначе я бы не узнал, в какой квартире вы живете. Тут и документы все и деньги даже – не бойтесь, я не взял: не смотрите на мою тонзуру, это просто плешь.

Господи, да зачем вы унижаетесь? Говорю: «спасибо». Надо бы предложить вознаграждение или угостить чаем. Но он такой грязный! Говорю только «спасибо». Пожалуйста, до свидания. Шаг-шааг, шаг-шааг: да он еще и хромой! Стойте. Шаг.

Это был я, это я глумился над вами. Да не только вы! Улыбается. Смех детей на улице. Кай Холодное Сердце! И сестра его, гарда, что руку нерукотворную защитит, руку, что дает взаймы господу. Звякнуло несколько монет, скрипнул старый насос и льдинка разрезала сетчатку: он плачет, грязный, но честный.

Бежать, бежать! До свидания, скрип, хлоп, щелк, смолк, сел, бел, мел, круг. Вдруг?

Оценено, взвешено, найдено легким на ощупь, найдено финансово индифферентным – но не продано, не продано! Пока не продано...