Откровения подростка о войне и блокаде. 2 часть. б

«Выиграл сражение не тот, кто дал хороший совет,
а тот, кто взял на себя ответственность за его выполнение и приказал выполнить»
Наполеон I
               
                Вторая часть. БЛОКАДА
   
                1. Начало

     4 сентября 1941 года в ставку Маннергейма в Миккели был направлен начальник Главного штаба вооруженных сил Германии генерал Йодль. Но - он вдруг неожиданно получил категорический отказ в участии финнов в наступлении на город с севера!?
  Оказалось - что не толстопятый Жуков спасал легендарный город и вынуждал немцев на блокаду (большевики Петербург правда тоже спасли - когда со страху в Москву столицу перевели) - а спас Лениниград именно он - Карл Густав Эмиль Маннергейм - бывший почетный член Русского географического общества и бывший генерал-майор Царской армии - намертво остановил свои войска на прежней границе.
   Той самой границе которую прешагнули наши войска в роковой для обеих сторон день 29 ноября 1939 года. Его знаменитая линия обороны условно сработала во второй раз - только теперь уже сделав реверс (надо добавить что он почти не знал финского языка - а был знаком только с военной лексикой).
  Он был умницей - и изначально позиционировал Финляндию как самостоятельную сторону конфликта под названием Вторая мировая - и как следствие - у него не было союзнических обязательств. Но чтобы заткнуть жадную глотку Вермахта - он все-таки взял Петрозаводск.
  К Ленинграду же (для него символу России в которой он родился учился и которой служил) - ни один из его солдат не сделал ни шагу!!!

(Не лирическое отступление №1:
 Одним из немногих случаев  прозорливости Сталина - была ситуация с Ленинградом: "Палажение бэзнадожное - гйород перйдется йсдать" - изрек он тогда как всегда самодовольно щурясь и ерзая трубкой по карте пачкая ее своими потовыми выделениями (правда  любой ученик начальной школы для детей с заторможенным развитием - просто взглянув на ту же самую карту и даже не касаясь ее - понял бы это и без него).
 
   Вернувшийся в ставку с красным и распухшим от маннергеймовского "щелчка" носом Йодль - понимая что без финнов они со взятием Ленинграда не справятся - чтоб также сохранить силы для наступления на Москву - он предложил Гитлеру Ленинград попросту блокировать!!!
  Именно таким образом у нас появился единственный(!) шанс сохранить родной город. Заплатив чудовищную цену - но сохранить! К концу войны население города сократилось с 2,5 млн до 500 тыс.

 (Не лирическое отступление №2:
Это было соизмеримо только с результатами Гражданской войны. Тогда с 17-го по 21-й год  население России со 180 млн уменьшилось до 129 - а тогдашний Петроград получил "утряску" с 2 млн до 800 тыс).

  Если бы не случилось этой остановки военных событий - Ленинград был бы снесен наверняка вместе с фунтдаментами не только зданий - но и памятников - поскольку на этот счет желтые от крови вампирьи зубы бесноватого ефрейтора - были заточены не просто на захват очередного населенного пункта - а именно на уничтожение.

   И ровно этим же днем 4 сентября 1941 года взбешенный отказом Маннергейма и совершенно озверевший Гитлер отдал соответствующий приказ - и наши улицы тут же подверглись первым артиллерийским обстрелам - пока только со стороны уже взятого немцами Тосно.
  Это ввергло в очередной шок мирных жителей. Ну допустим к самолетам и бомбам они уже вроде как-то привыкли - хоть и страшно - но можно если не спрятаться заранее по объявлению тревоги - то по крайней мере морально приготовиться.
  А тут - "не стучит не гремит" - и вдруг - быстро нарастающий рев и тут же взрыв. Правда поначалу этот кошмар почему-то обходил Васильевский остров стороной - а первые жертвы были на Лесном проспекте. Именно там увесистая гаубичная "граната" упала прямо на трамвайную остановку в том момент когда люди садились в вагон. Что там творилось - представить трудно.
   (Уже потом жители научились различать разницу в звучании бомб и снарядов. В первом случае звук повышался по мере приближения - во втором понижался).
  А уже 8 сентября по приказу Йодля солдаты группы «Север» захватили город Шлиссельбург замкнув кольцо - и вот уже с этого дня началась длившаяся 872 дня Бло-ка-да!

    И лишь только через пять дней после всего этого случившегося - 13 сентября расталкивая всех животом и повиливая кухарьим задом - наступая на подобострастно подставленные мозоли - в город вперся Жуков.
   Поигрывая "мускулами" натренированными еще на Халхин-голе - где он всего за 104 дня военных действий подписал более 600 смертных приговоров (когда ж он мог там воевать - когда ему от чернильницы было не оторваться) - он тут же разнес того кто подвернулся - пострелял тех в кого мог прицелиться - и издал как всегда "гениальный" указ: "Семьи сдавшихся в плен солдат и офицеров будут расстреляны".
  Вот тебе и здрассти - вот вам и пожалуйста - забота отцов-командиров. (А потом мы удивляемся - у кого это террористы научились заложников брать).

  Ну а чего еще можно было ждать от полуграмотного ученика церковно-приходской школы - имеющего в активе разве что крестьянскую смекалку? Оказывается нерадивость и бездарность можно компенсировать еще наглостью и жестокостью.
   А что тут удивительного? Ведь его учителями были новоявленные красные революционные "комкоры" в таких же красных революционных шароварах - которые точно под таким же "девизом" - держа одной рукой шею заложников - а другой пистолет Дзержинского - в Граждансую гнали на убой под стволы и шашки опереточной Деникенской армии пьяных революционных матросов вместе с крестьянами и рабочими - и выигрывали все сражения только числом и страхом.
   Да - история не имеет сослагательного наклонения. Да - у нас нету контрольного варианта чтобы проверить - что случилось бы с Ленинградским фронтом без этого указа. Но - может быть те люди которых он так "запугал" - наверное и без этого мясника помнили - КТО у них за спиной?
                ---------

«Так вот она жизнь! –
 то горько, то сладко
 тает, как в детской руке
 шоколадка!»
С. Сурганова
                2. Конец лета

    К середине августа в городе были сформированы подразделения МПВО насчитывавшие много тысяч добровольцев. Конечно же - это опять были в основном женщины старики и подростки с детьми. И разумеется мама с Юриком стали принимать в этом самое активное участие. Еще бы - такая романтика - а впривесок еще и в школу ходить не нужно.
   Тем более что один из штабов противовоздушной обороны находился прямо в их парадном на первом этаже. Наступали густые осенние ночи и всем участникам таких мероприятий выдавали специальные "значки-светлячки" чтоб они могли узнавать друг-друга на улице - ночью человек без такого опознавательного знака сразу вызывал подозрение - а они имели полномочия аж проверять пропуска с предъявлением паспорта
 
    В их обязанности входило многое. Точнее - это были обязанности взрослых - но дети не взирая на запреты - с удовольствием часть этих полномочий делегировали сами себе. Что им бесспорно разрешалось - так это следить за светомаскировкой. И если они обнаруживали хоть совсем узенькую щелку в каком-нибудь окне которую и вблизи было почти не видно - сразу же пулей взлетали на нужный этаж - барабанили в дверь квартиры всеми конечностями - и бойкими срывающимися от собственной самозначительности голосами требовали устранить "неисправность". Уж чего-чего - а усердия тут хватало!
 
   И еще особо интересной игрой для детей была шпиономания. Им говорили что любой человек с каким-то предметом в руках может быть шпионом и наводчиком бомбардировщиков. Кстати - мама говорит что фильм "Зеленые цепочки" очень правдоподобно показывает то время и события.
   Конечно же они бывало и ошибались и по их сигналу часто хватали обыкновенного горожанина - и они вместе со взрослыми  вели его в штаб - подпрыгивая и стараясь ухватить "супостата" хотя бы за полу плаща. Но были и правильные жертвы - и иной раз только теперь уже - взрослые отводили задержанного в милицию - либо к ним в штаб сами приходили вызванные по телефону толстомордые "энкавэдешники" и уводили его в известном всем направлении.
 
  Это ведомство может и занималось прямым своим делом - безопастностью государства - а вот что касается безопасности людей наверное не очень.
 Уверенные в непогрешимости - а главное безнаказаности - они часто совершали экзерсисы жестокости. Рассказывали разные маразматические случаи - но два были совершенно достоверены. Одну женщину из нашего дома осенью арестовали за то что она рвала на газоне пожухлую крапиву для того чтоб сварить для детишек суп. А на глазах соседки тети Сони - 16-летней девушки - расстреляли во дворе завода ее подругу-ровестницу - за то что она при совершении операции штамповки совершила брак.

   При всех масштабах тогдашней индустриализации - с началом войны в ней разумеется начали обнаруживаться естественные сбои.  Так например из-за потери Запорожского и захвата Волховского заводов - начался ощутимый дефицит алюминия.
  Рамумеется ребята начали тащить из дома все подряд - ложки-вилки-миски: все что имело белый цвет (иногда под эту цветовую гамму  попадали как мельхиор - так и серебро)
   Не менее результативно собирался и черный металл. И тут тоже - в ход шло все. Рельсы правда не разбирали - но крышками канализационных люков не брезговали. К сожалению - хоть и редко - но это оборачивалось другой стороной медали - попадание в открытый люк колеса военного автомобиля - могло расцениваться как терракт - со всеми вытекающими....
  Для транспортировки металла - бывало разбирали - такое тогда почти эфимерное и редкое ля детей чудо техники как велосипеды - и из них конструировали тачки. В нашей семье такого чуда не было - а вот велосипед тети Юли был при помощи дворника-татарина нещадно трасформирован именно таким образом...
   
    Еще страшно но необыкновенно заманчиво и волнительно было например ночью подниматься на чердаки или даже вылезать на крыши в поисках "зажигалок" - хватать их специальными щипцами и потом - или сбрасывать вниз или запихивать в специальные ящики с песком.
  С виду и по размеру зажигательные бомбы вроде казались малоопасными - всего 300 грамм - но когда они начинали разбрасывать напалм по помещению чердака - это создавало реальную опасность для всего дома - сухие как порох стропила схватывались огнем мгновенно.
 
  Аэростаты заграждения своими тросами затрудняющие работу пикирующих бомбардировщиков и практически исключающие прицельное бомбометание - в основном были вывешены только в центре - и немецким летчикам приходилось наслаждаться своей сиреной только в прилегающих районах - среди которых был и Васильевский.
  Ночью же - при ковровых бомбардировках по небу шарили мощные прожектора пытаясь поймать размашистый "Хейнкель" - и если это случалось - то он попадал в перекрестье сразу нескольких обрадовавшихся лучей - и они его - окруженного пушистыми разрывами зениток - вели до тех пор пока он не начинал дымить и падать - или просто не разваливался в воздухе.

   Еще ребята "занимались фортификацией" - как важно и со знанием дела любмл говорить Юрик - помогали рыть траншеи и щели-укрытия во дворах и скверах и еще обустраивать бомбоубежища в подвалах жилых домов и  зданий  общественных.
 
   Правда еще с 1932 года в СССР начали строить здания с убежищами изначально предусмотренными выдерживать удар тяжелого фугаса - но по факту капитально обородудованных укрытий было ничтожно мало по сравнению с количеством желающих их посетить. Да и по расстоянию они для многих были недосягаемы - и даже при хорошем беге до них можно было добраться только к концу налета - что уж там говорить про стариков и женщин с детьми.

                ------------
Люди, вы ль не узнаете Божьей десницы:
Сгибнет четверть вас от глада, мора и меча...
(А. Блок)
                3. Осень
 
   Но к сожалению не так уж и долго продолжались ребячьи подвиги....
   С самого с 1 октября пайку хлеба урезали ровно вдвое (с 800\400 на 400\200) - а 14 октября мама попала под "полуторку" получив перелом бедра - и пробыла в гипсе до января.
  Сбивший ее водитель отвез девочку в родимую клинику Отта - на этот раз переделанную в госпиталь моряков - и попала она в одну палату с дружинницами уже успевшими пострадать в этой войне - где и пролежала две недели.
  Обитатели больницы были ребята веселые - днем спали - ночью пели песни - а поскольку по складу психики мама днем спать не могла - то в итоге ее изматывала бессоница...
  При бомбежках раненые по возможности уходили - а иной раз даже уползали в бомбоубежище - лежачих уносили - но у мамы гипс был еще свежим - и ей приходилось оставаться один на один со своим ужасом!
   
   Через две же недели - когда ее несли домой на Первую линию (это было недалеко) -  к счастью не было ни обстрела ни бомбежки. Но попасть в квартиру она не смогла - поскольку поднять её на пятый этаж сил у дружинниц уже не было. И пришлось бедной девочке в итоге целый месяц пролежать на первом этаже - в бывшей дворницкой.
  Бабушка Маня с Юриком старалист быть с ней рядом - разумеется помогали как могли. Но опять ей не суждено было укрыться в бомбоубежище! Поскольку не найти было людей способных ее туда доставить.
    Эти "судороги" начинались когда учащенный пульс метронома начинал доноситься из репродуктора на перекрестке - это был сигнал тревоги - так же как и вой сирены. Когда начинался налет - все уходили прятаться в укрытия - а она - цепенея от страха так и лежала одна(!) в грохоте разрывов на подпрыгивающей от сотрясений здания кровати - которая то отъезжала от стены - то возвращалась обратно.
    Уже в это время в доме начинало умирать много людей. Об очередной жертве все узнавали по очень своеобразному тупому грохоту раздававшемуся в гулкой тишине лестницы - это на половиках и одеялах выносили на улицу трупы. 
 
   А когда она оказалась наконец среди родных в своей уютной квартире - начались серьезные проблемы с Юриком.
    Он даже забросил свое любимое занятие - рисование. Нигде не научаясь этому - но обладая врожденным художественным талантом - он рисовал буквально все - даже портреты.
   Он был крупным плотным мальчиком и очень любил поесть.  Развившаяся эксклюзивная исключительно чисто "ленинградская кулинария" - пышки из горчицы (от этого блюда они все втроем один раз едва не умерли) ... "дуранда"....."тюря" - его разумеется не насыщала....
 
  Чтобы как-то заполнить ноющий ваккум желудка - он начал есть соль - и как следствие много пить воды. Соль конечно от него прятали - но он когда бабушки Мани не было дома - в поисках ее он начинал шарить по квартире двигая мебель и гремя утварью.
   Мама кричала на него...ругалась...одновременно угрожала и умоляла прекратить - но синдром голодного помешательства овладевал им полностью - и он как зомбированый продолжал поиски - а она разумеется не могла встать и ему как-то физически помешать.
  В результате он опухал от воды - и очень скоро уже и он не смог спускаться в бомбоубежище - и в отсутствие бабушки Мани они составляли печальный детский тандем - обреченный на самое худшее... В сотрясающемся здании они инстинктивно жались друг к другу - и им казалось что из углов комнаты все больше и больше выпучивает  свой мертвый глаз глаз отчаяние...

    И еще - представьте себе - гипс ей накладывали когда она была еще относительно упитанным ребенком - а тут надвигаются самые голодные месяцы - и в ноябре пайка падает до своего абсолютного минимума - 250\125 - и чуть тяжелеет только к Новому году. Но не из-за улучшения снабжения - а в силу того что едоков в городе катастрофически становилось меньше.
   Ходит человек или лежит - при таком рационе разумеется он начинает худеть. И тут еще - в отошедший местами из-за похудания гипс - вдруг каким-то образом попадает муха. Хоть дело шло к зиме - но из-за тепла маминого тела это насекомое не хотело засыпать и очень долго приносило ей невыносимые мучения продлевая муки бессоницы - с тех пор у нее остались на всю жизнь проблемы со сном.

                ---------
— Куда он ударит?
 — Для начала… он ударит повсюду.
Первый мститель (Captain America: The First Avenger)
 
                4. Зима

    А потом надвинулось черное крыло зимы. Зимы по суровости своей не встречавшейся в истории войн ни до ни после. И ни для одного прифронтового города - тза всю историю человечества!
  Хотя вобщем-то здесь фактически тоже был фронт. Мало того - у горожан был не один враг как у солдат - враг находившийся в определенном направлении или в известной стороне - а два. И оба их окружали их со всех сторон.
  Один был тот же что и у солдата - это немец взявший город в кольцо и закидывающий город бомбами и снарядами - а второй - который находился везде и во всех местах одновременно - и снаружи и даже внутри людей. И был этот враг о трех головах которые назывались: Холод Страх и Голод.
 
   Почти все ленинградцы стали дистрофиками. Одни распухали - кожа их блестела как лакированая - это была первая степень дистрофии. А другие высыхали - коричневели и становились как жерди – вторая степень.
  Многие от слабости падали и умирали прямо на улицах - и это чаще всего происходило при движении человека на работу или с нее. А ведь по-прежнему действовал указ угрожающий тюремным сроком за опоздание на работу больше чем на 20 минут. 
   Тогда функционировала только одна трамвайная линия - от Кировского завода к линии фронта которая находилась на расстоянии всего четырех километров. Это была обычная трамвайная линия из городского центра в пригород - но теперь она использовалась только для перевозки солдат и боеприпасов.
 
  Поскольку остальной общественный транспорт был парализован - то многим приходилось на дорогу тратить по два-три часа. Не успевшие даже толком выспаться почти обескровленные люди шли шаркая ослабевшими ногами по обледенелым узеньким тропкам - где даже не всегда можно было разойтись со встречным пешеходом.
  Бывало они сталкивались - и в результате этого "турнира" -  турнира по жестокости не сравнимым ни с античными ни со средневековыми - один падал в сугроб и оставался замерзать - а другой качнувшись - безразлично продолжал свой путь...
      Все морально-этические надстройки были блокированы - так же как и Город и его жители - и работал только инстинкт самосохранения - выжить и протянуть хотя бы минуту....две...час...день...месяц...
  Дома умирали иначе - сначала переставали интересоваться чем бы то ни было - потом ложились в постель и больше уже не вставали никогда. Кожа лица рук и тела у многих была непроницаема от грязи по которой ползали жирные вши копошась в том что осталось от одежды.

   Несколько процентов элнктроэнергии (по сравнению с довоенном временем) - разумеется все направлялись на предприятия. Для освещения в квартирах приходилось пользоваться самодельными светильниками. В маленькие стеклянные баночки с керосином опускали фитилек - он сильно коптил наполняя помещение дымом. Но даже имеющим и такой источник света - считалось что повезло.   
  Большинству приходилось обходиться лучинами. Бабушка Маня скалывала их топором с полена - а потом сушила на буржуйке. Очень скоро  приходилось делать то же самое с куском мебели или с плашкой паркета - дрова очень быстро остались только в воспоминаниях....

   Лущины коптили чуть меньше - но все равно - дым оседал на всем: на лицах на потолке на стенах - они становились черными. Да и люди с такими совсем осунувшимися темными лицами сверкали в этом скудном освещении белками глаз как шахтеры.
   Но и этими "световыми приборами" пользовались редко и экономно - только чтоб проделать какие-нибудь манипуляции - например найти кусочек хлеба или зачерпнуть и погреть воды на буржуйке - которая тогда им казалась единственным источником жизни и в которой содержались все секреты  мироздания.  Даже в туалет или изредка на кухню - ходили ощупью - уже по изученному до сантиметра маршруту. 
   
   Доставка же воды домой или на предприятие считалась почти подвигом. Те кто жили вблизи рек и каналов - ходили за водой к прорубям - в частности так делала бабушка Маня. От Среднего проспекта мимо снежных курганов под которыми едва угадывались очертания трамваев и троллейбусов - волоча за собой саночки с ведром - она плелась по Первой линии два долгих квартала к гранитному спуску на Неве - где к прорубям - так же как и при отоваривании карточек - были очереди. В этих очередях стояли молча - поскольку сил не хватало даже разговаривать.
   Те же кто жил совсем далеко от воды - наполняли свои емкости у спасительных обледеневших горок которые (не бывает худа без добра) образовывались на местах прорыва от мороза магистральных труб водопровода. Но зачастую эти "эвересты" были для многих непреодолимы. Люди из последних сил вырубали нечто похожее на ступеньки и помогая друг другу карабкались вверх как альпинисты. 
               
                ----------

Вседневный страх есть та же казнь вседневная.
(Сир Публилий)

                5. Январь

       Давно уже у всех притушилось чувтво страха - и нельзя было точно сказать - было ли это адаптацией или просто люди начинали сдаваться.... Наверное это было и то и другое.
   Ведь не возможно все время одинаково остро воспринимать эту окружающую чудовищную действительность - гадать о том - кто из твоих близких умрет первым - думать о том дойдешь ли ты до хлебного пункта - а если дойдешь - то вернешься ли обратно - и всегда ожидать что на тебя может обрушиться или потолок или даже целое здание. 
   Хлеба хоть и не выдавали меньше 125 грамм - но по качеству он становился все хуже и хуже. Поэтому горстка предновогодней перловки отпущенная  по карточкам - и плитка шоколада для детей - были совершеннейшим праздником.

   А  в январе - когда маме сняли гипс - она все равно большей частью продолжала лежать - впрочем как и все наверное. Юрик же совсем потерял интерес ко всему - и лежал как живой труп в абсолютной тишине просто глядя в потолок ничего не выражающими глазами.
   У бабушки Мани началась цинга и опухли ноги. Правда за водой на Неву она как-то добиралась - но маме приходилось частично ее замещать. Как-то едва ковыляя с костылями еще неразработанной ногой - ведь ей чуть ли не заново надо было учиться ходить - она  пошла отоваривать карточки - благо идти было недалеко.
  Кстати - первые восемь дней после Нового года с его "шоколадно-перловым счастьем" - отоваривать карточки было вообще нечем(!)
  И этот недельный перепад оказался для многих почти убийственным - люди просто ни умом ни сердцем - и никакой другой клеточкой своего организма - не могли усвоить - как это вдруг нельзя воспользоваться карточками на которых указана норма хлеба ??? Что тогда кушать -  может сами карточки???
  Тогда даже сам их любимый город жителям показался ссохшимся и умирающим...

    Как-то при выходе со двора на Репинском переулке мама наткнулась на небольшой штабель тощих трупов. Подойдя ближе она совершенно ошарашенная обнаружила что у нескольких были вырезаны части того что осталось от ягодиц.
  Это было время пика голодного ужаса - тогда всего только за ДВА месяца - (январь-февраль) умерло от голода более четверти(!) миллиона(!) ленинградцев.
  А так же только властями было зарегистрированно много случаев каннибализма - сколько их было на самом деле - никто не знает. Ходили слухи что похищали даже детей - и как подтверждение на рынке появлялся довольно непонятного происхождения студень.
 
  ( Не лирическое отступление №3
И в это же самое время наш товарищ Жданов (весивший 88 кг как до так и после блокады и серьезно лечившийся от ожирения) и иже с ним - а так же остальные все приписанные к столовой Смольского - а также сотрудники НКВД - получали не просто нормальное питание - нет - они жрали колбасу сгущенное молоко и даже консервные фрукты...
 Цитата:  "Еще во время блокады продолжала работать особая пекарня - где выпекались сдобные булки пирожное и белый хлеб. В неофициальных беседах ответственные работники объясняли это тем что «пекари даже в условиях блокады не должны терять своей квалификации»").
-----------------

Мы выйдем без цветов, в помятых касках,
 в тяжёлых ватниках, в промерзших полумасках,
 как равные, приветствуя войска.
 И, крылья мечевидные расправив,
 над нами встанет бронзовая Слава,
 держа венок в обугленных руках.

О.Берггольц "Февральский дневник"
                6. Пятачок

    В том же январе была предпринята первая попытка прорыва блокады - неудачная как и остальные четыре за весь 42-й год. Но эта была настолько же бессмысленной как и самой тяжелой - ибо солдаты были до такой степени истощены что не могли пройти маршем больше 400 метров. Им выдавали такие куцые почти не греющие ватники - "на гроб" - чтоб сходить один раз в атаку.
   Основная часть этих событий происходила на так называемом Невском пятачке - совершенно крохотном (меньше 1 кв. км) плацдарме на левом берегу Невы удерживаемом с осени.
   Еще "8 ноября товарищ Сталин в телефонном разговоре по прямому проводу c М. С. Хозиным и А. А. Ждановым потребовал «пожертвовать несколькими дивизиями» для того чтобы наконец «пробить себе дорогу на восток»".

    Придурок. Какой "восток" тогда причудился кремлевскому горцу после дополнительной дозы "Киндзмараули"?
  Тогда у нас сил едва хватало чтобы только обороняться. И скажите мне - какой такой плацдарм можно было занять и потом удерживать - если артиллерии поддержки выдавали на сутки(!) четыре (прописью - четыре) снаряда на орудие?
   (Пушка Петропавловской крепости стреляет один раз в 24 часа - отмечая полдень - а тут можно было стрелять аж в четыре раза чаще - каждые шесть часов!!! Ура товарищи - все на платсдарм - громить фашистов)
   
  И благодаря этой "восточной мудрости" этот самый Пятачок стал свиным рылом и в полном смысле "черной дырой" для наших солдатиков. Там - уходили только туда!!!
    В итоге местное командование заплатило (статистика) жизнями 112 бойцов за одного вонючего "гансика" - кося испуганным глазом "на Верх" и сопя от усердия - равномерно как на конвейре засовывая батальоны в мясорубку.
  А общие потери на "пятачке" составили более трети(!) миллиона! И все они погибли просто так! Ни за что!!! Выполняя волю психически несостоятельного человека - который по трупам и пришел к власти и зижделся на них до самого ее конца.

   Основное количество ребят - так и не успев вступить в бой - сгинуло на хорошо пристреленной намцами (корректировщики сидели на крыше Кировской ТЭС) - и постоянно атакуемой с воздуха переправе. Они так и не добрались до обещанного "востока" - и не удалось им даже хоть разок надавить на спусковой крючок автомата или винтовки. 
  Их кости до сих пор омываются невской водой - которая течет в наш город и напоминает нам об этих самоотверженных героях скорбным шелестом своих волн.

    И это еще не все. Этот желтоглазый вепрь уготовил им не только мучительную и бесполезную смерть - но еще и позорную!
 До сих пор многие из них считаются пропавшими без вести (ведь не будет же наше государство тралить дно Невы чтобы идентифицировать всех кто там остался).
   Тогда ведь это "пропадание" без вести считалось пре-сту-пле-ни-ем. И как следствие - и их дети и другие близкие родственники аж до середины 50-х годов носили клеймо предателя. 
   А вообще таковым "предателем" у нас был каждый четвертый солдатик - и всего их было семь миллионов. Осталось нам раскрыть таблицу умножения - и уточнить количество наших только военных(!) потерь.

    И еще конечно наши бойцы постоянно ощущали "ласковую" поддержку за локотки известной организации под названием СМЕРШ.
  Как известно их было три - армейский флотский и экавэдэшный. Первые два подчинялись Абакумову и действительно занимались чем-то полезным и действительно оказывали достаточно активное противодействие иностранным разведкам (пример - "В августе 44-го").
   Экаведэшный же подчинялся Берии и занимался в основном подрывом боеготовности РККА. За все время войны его сотрудниками были осуждены более миллиона наших солдат. Около 150 тысяч было расстреляно - остальные были либо посажены - либо отправлены в штрафные роты-батальоны.
  (Посадили и А.Солженицына - его хоть было формально за что - за переписку с другом "с невосторженным образом мыслей" - но тут сработал принцип - все что ни делается - к лучшему. Мы потеряли хорошего командира батареи но получили талантливого писателя-историка).

  Сталин с Жуковым только не знали - как сказал Л.Лиходеев: "Что малую кровь уймешь тряпицей, большую - временем, великую же не унять пока не вытечет".
  Прошло уже три четверти века - а кровь эта до сих пор сочится из душ потомков тех - кто геройски но безвестно канул в шторме войны.  Она до сих пор сочится и будет сочиться из душ миллионов потомков - которые до сих пор не узнали - и наверное теперь уже не узнают ни-ко-гда - о судьбе своих отцов-дедов-прадедов....               
  -------------------

   Но вернемся к "пятачку". Кстати - а сейчас в наше уже время в 21-м веке - не только на  "пятачке" - а вообще на этом направлении - Синявинских болотах-высотах - поисковики находят останки только наших воинов!
  Немецкие трупы уже очень давно закончились! Потому что их было ничтожно мало (надеюсь никто не подумает что они их отправляли в Германию - ведь при всей щепетильности фашистов в проблеме захоронений - даже для них это было слишком большой роскошью).

    В апреле фашисты все равно этот плацдарм практически раздавили - и хочется надеяться что за эти чудовищные и совершенно никому не нужные жертвы - апостол Петр разобрался с их виновником...
 
   А для жителей города крушение этих поданых большевиками "отеческих добрых" надежд - стало неимоверно тяжелой психологической травмой - ведь жить и думать что придется голодать еще и еще и голодать долго... Осознание такой перспективы было не просто мучением - оно туманило разум который рисовал очень мрачные картины - и большинство из которых к сожалению потом воплотились в реальность. Это было просто невыносимо и многих морально убивало заранее - еще до того как холодные лапы голода утаскивали их в карьеры и траншеи Пискаревского поля - где бвло погребено убитых и умерших с начала войны более 430 000 человек.
               
                ---------

Давать, брать, делиться тайной, расспрашивать, угощать,
 принимать угощение — вот шесть признаков дружбы.
«Дхаммапада»
                7. Зима ll

    Но наконец во всем этом "армагеддоне" затеплился таки лучик рая....
    В то время запирать двери квартиры имело смысл только тем кто был относительно сыт - и имел излишки - либо еды - либо  имущества - которое можно было взять-отнять - и продать на толкучке - поменяв на ту же еду. Поскольку наша семья - как и абсолютное большинство ленинградских семей - не обладала такими достоинствами - то про замки и звонки все уже давно забыли.
   И вот благодаря этому перманентному "дню открытых дверей" - к ним явился ангел-спаситель - в образе их родственницы.
  Это была уже упомянутая выше родная сестра бабы Мани - тетя Соня - вместе с которой маму и сестру Юлю в Финляндии застало начало войны . Это была от рождения по характеру аскетичная и очень красивая дама - но это не самое главное.
   Она своим всегдашним строгим взглядом посмотрела на это полукладбище - и так же строго сказала: "Вы счас встаете - и мы идем все вместе ко мне домой". Она не предлагала и уж тем более не просила - она просто констатировала свое решение!

   Такая вводная  всем была просто непонятна. Как это? Вдруг счас вот встать - да еще куда-то идти? Когда так  уютно и уже привычно здесь - во вшивой холодной кровати. Мол да ну её - зачем нам такая суета.
  Но она настояла на своем - и наконец произнесла и вовсе как приказ: "Мы должны быть вместе!!!"
  Может ее энергетика - может смысл сказанного заложенный в слове "вместе" - может чисто фонетическое воспроизведение этой фразы -  да это вобщем-то не важно - но на них это подействовало как заклинание.
    Суть в том - что они как кем-то брошенные куклы - вдруг найденные хозяином и получившие завод от долгожданного поворота ключа - со скрипом прокручивая шестеренки механизма - начали подниматься со своих печальных лежбищ - и стали осмысленно шевелиться...
  Мама например - нашла свои костыли и стала помогать Юрику подняться опираясь на них - чтоб вес его опухшего тела не сломал ей ногу еще раз.
   Потом начался совместный утомительный спуск по лестнице. Юрик едва перставляя ватные от водянки ноги - держался двумя руками за перила лестницы - которые представляли из себя уже не греющие руку деревянные изящно изогнутые ручьи царских поручней  (поручни эти разумеется были кем-то выломаны и сожжены) - а лишь только колючую железную холодную - но все-таки помогающую полосу препятсятвий.
               
                8. Исход первый

    И вот наконец - свершился первый шаг к с пасению! Спуск их удачно закончился - но когда они оказались наконец на свежем воздухе - выделившись из подъезда внутреннего двора - то им показалось что даже другого конца этого дворика-колодца им достичь не получится. Какая уж там 11-я линия куда их звала тетя Соня??? Это было в их представлении - просто краем света.
  Но буквально как полоняне - понукаемые их самоназначившимся  но ими признанным  "надзирателем" - они пошли и пошли..
   Мама с костылями - баба Маня с палочкой - а почти ползущего Юрика едва ли не тащила тетя Соня. Процесс передвижения был настолько тяжел - что какое-то время они шли - даже не осознавая куда и зачем идут - это было как движение в небытие.....
   
   Исход евреев из Египта по пустыне был был короток по расстоянию но долгим по времени - целых сорок лет. Здесь было примерно то же самое. Только эти пять кварталов которые до войны преодолевались почти незаметно (они часто ходили друг другу в гости) - на этот раз превратились в целых пять пустынь. А сорок лет - в вечность. Ну уж а дом тети Сони - вообще казалсяя своеобразной горой Синай высотой в пять этажей.

   Точнее не дом и даже не квартира - а кухня - до которой они наконец добрались хватаясь за обжигающий холодом металл такой же лишенной поручней лестницы "Синая".
   Кухня эта была площадью в восемь квадратных метров. Там безусловно же было свободнее чем в трамвае в час пик - еще бы - аж по целому одному метру на "пассажира" (даже чтоб похоронить человека требуется два). 
  Контингент этой  "аварийной капсулы" состоял из четверых взрослых и стольких же детей - один из которых был еще грудничком - сын тети Веры Славик (впрочем - какие тогда могли быть "груднички" - но об этом позже).
   Почему кухня? Потому что в доме у тети Сони было печное отопление - но унтермарковские печи - при всей их эффективности - были безобразно не экономны по блокадным меркам из-за большой кубатуры комнат и высоких потолков.
   На кухне же плита была не онемевшая газовая - как на Первой линии - а дровяная.  На ней они и грели воду и спали по-очереди. Жили конечно же в голоде - но все-таки в спасительном тепле (тут еще выручала именно малость замкнутого пространства).
  Для успокоения вспоминали они перед сном заветы известного полководца: Держи ноги в тепле - живот в голоде - голову в холоде - и ощущали себя в каком-то страшном - но стационарном походе (они еще не знали тогда - что они тоже увидят свои "альпы" - только в виде Уральских гор).

    Мамина бабушка - баба Саша состояла в похоронной команде. Они ходили по улицам - подбирали умерших - и хоронили их в Братских могилах - которые находились рядом со Смоленским, Армянским и Лютеранским кладбищами - на острове Голодай.
    Это было второе по величине практически обезличенное захоронение в Ленинграде. Правда сюда также свозили ребят погибших на фронте при защите города и умерших от ран. Были и отдельные групповые захоронения -  например рабочих погибших у станков во время обстрела Кировского завода 3 октября 1941 года и рабочих завода имени М. И. Калинина - а также экипажа подводной лодки Щ-323, подорвавшейся на мине и затонувшей 1 мая 1943 года".  Обо всех этих наших(!) несчастьях нам напоминают обелиски.

   А потом... Потом началось то что можно было назвать началом конца....
 Баба Саша - и без того по конституции своей худенькая и маленькая - начала исходить на понос (это с трудом удалось остановить уже только в эвакуации). А главное - начала сдавать и тетя Соня - которая практически делала все одна для всех - и которая им казалась каким-то полубогом не понятно откуда черпающим неиссякаемую энергию. Это были последние числа бесконечно тянущейся зимы - и они думали что наверное уже не дождутся спасительного тепла весны........
                --------