Ведьма

Как неуловимо коротки июньские ночи в Гамбурге...
Вечером устраиваешься поудобнее и стараешься выплеснуть  на белый лист бумаги пришедшие вдруг мысли. Но вот уже ночь за окном и скоро рассвет. А в голове – всякая чертовщина, не к ночи будет помянута…Не выдуманные, ох не выдуманные, а скорее взятые из жизни сюжеты гоголевских «Вечеров».
Вот и меня одолели воспоминания о рассказанной моей бабушкой истории, к которой я, видит Бог, не добавляю никаких литературных приправ.
Слушайте же…
Обе мои бабушки вполне заслуживают внимания и памяти. Но если бабка  по отцовской линии была утончённой, очень артистичной, знавшей множество стихотворений и поэм ( как сейчас вижу её, с выражением читающую наизусть мне, девчонке:  «И острый нож в него вонзила! О судьи, я его любила…»,  то бабушка по маминой линии происходила из рода купеческого, Таврической губернии, расположенной на протяжении Черноморского и Азовского побережья. Красавица Мария с длинной тёмной косой и ярко-синими глазами, каких мы- внуки и правнуки, к сожалению, не унаследовали. Род её в то время был уже немного обедневшим. Но отец продолжал заниматься торговлей, почему-то переехав из богатых крымских земель в пыльную степную Юзовку, которую потом переименовали в город Сталино, а позднее в Донецк – город роз.
Мария совсем молоденькой девушкой помогала отцу продавать молоко от  собственных коровушек продавцам мороженого. А поскольку молока было в избытке, за день приходилось развозить его многим производителям вкусного лакомства, а они от души угощали молодую красавицу, накладывая ей полные кружки. Но рассказать я хочу совсем не об этом, а о нелёгкой и мистической судьбе Марии. Она была очень правдива, никогда не врала и не выдумывала, а историю, которую я попытаюсь вам пересказать, вещала мне в крепком уме и твёрдой памяти, будучи ещё далеко не старой женщиной. Но при чём здесь Гоголь, спросите вы, а при том…
 Так уж случилось, что соседкой Марии в те давние времена, была настоящая ведьма, которую звали  Проскурихой. Уж не знаю, от фамилии или отчества произошло это прозвище…Все в округе остерегались её. Могла она молоко у коровы отнять, порчу на человека навести, так что потом сох он и таял. В церковь не ходила, Богу не молилась, а занималась, в своё удовольствие, чёрной-пречёрной магией. Бабушку мою ненавидела колдунья за то, что та не вышла замуж за её сына.
  Первые угрозы Проскурихи не заставили себя долго ждать. На свадьбе Марии, после венчания, когда по старинному обычаю молодых осыпали монетами и зерном, чтобы жизнь  была счастливой и богатой, ведьма умудрилась подбросить им  заговорённые иголки, какие-то запутанные клубки ниток. Как страшный паук, плела она свою паутину из ненависти, зла и мщения.
Вы, конечно, улыбнётесь, услыхав такие необычные  для 20 столетия россказни.
 Это сейчас вынырнули разные экстрасенсы – настоящие и выдающие себя за таковых. Многие из них – аферисты, но экстрасенсорику пока ещё никто не отменял. А тогда это называлось проще – белая и чёрная магия. Так вот, на свадьбе моей бабушки, пообещала колдунья, что не будет им счастья…
Молодые к тому времени, жили уже своим домом, небедно по тем временам, держали скот. У коровы со дня на день должен был появиться телёнок. К вечеру зашла в дом ведьма, «посочувствовала», что коровка ещё не отелилась. Молодая хозяйка смотрела на незваную гостью в недоумении. Почему она здесь? Проскуриха поставила на стол банку с молоком:
 - Вот, хозяюшка, пока твоя коровка молока не даёт, возьми деточкам – недобро сверкнула глазами и быстро ушла, оставив злополучную банку с каким-то синеватого оттенка молоком. Как потом говорили старые люди, нужно было вылить его вслед ведьме. Но Мария растерялась, так и оставив на столе странный подарок. А коровка заболела, отелиться не смогла, очень мучилась. Пришлось зарезать её на мясо.
Ведьму с тех пор пытались обходить десятой дорогой, но не получалось, пакостила она часто, пока «по мелкому» – ждала своего часа.
Годы шли. Вот уже первому сыну Марии исполнилось 14. Красивым рос парень. Как-то рубил он дровишки во дворе лихо, по -  взрослому махая топором. Появилась Проскуриха, в руках – живой петух, бьётся, вырывается из ведьминых цепких рук.
- Вот зашла по-соседски. Пусть твой Андрюша, петуха мне зарежет.
- Нет, ответила резко женщина, -  у вас свои дети есть.
 Сказала, как отрезала и ушла в дом, а Андрей остался во дворе. Ведьма не уходила. Через несколько минут, выйдя из домa, Мария увидела страшную картину: в руках у подростка окровавленный топор, недорезанный петух бегает по двору, забрызгивая кровью остолбеневшего мальчика. Как потом вспоминала она, особенно были забрызганы кровью левая рука и нога.
 Ведьмы и след простыл. А Мария поругала неразумного сына за самовольство.
 Через несколько часов, уже переодевшись и умывшись, убежал парень, с друзьями покататься на проезжающих по окраине товарниках, конечно же, ничего не сказав матери. А ещё через пару часов прибежали к дому испуганные мальчишки, с криками: - Тётя, тётя… Вашему Андрюше отрезало поездом руку и ногу!
 Птицей полетела женщина туда, куда указывали мальчишки. Сына, истекавшего кровью, повезли в больницу. Левая рука и нога висели на ниточке, порванные сухожилия были растерзаны и измяты. Не будет уже у Андрюшеньки руки и ноги…
Сознание не потеряла, крепкое сердце не разорвалось, выдержало. Только упала, не понимая, откуда у неё-то кровотечение…Оказалось – выкидыш.
Вот сейчас пишу и вспоминаю маминого брата, моего дядю Андрея, который всю жизнь, до старости прожил без руки и ноги с неудобным протезом. Что же тут скажешь? А ведьма исподтишка радовалась несчастьям, происходившими с моими близкими.
 Годы шли. Вот уже старшая бабушкина дочь, тоже Мария, вышла замуж и родила крепкого, здорового сынишку – Евгения. Радость, какая для всей семьи! Но бабушку не покидало предчувствие беды…
Муж Проскурихи был неплохим стариком. Знал он о делах своей жёнушки да поделать ничего не мог, боялся её очень… Но часто, по пьянке говаривал :
- Берегите мальчонку, не показывайте его моей старухе, ведьма она, изведёт ребёнка.
До годика старались мальчика не показывать, хотя как убережёшь, когда дома стоят почти рядом? Увидела его как-то Проскуриха да не из окна, а прямо на улице столкнулись.
 - Ой, дa какай же у тебя чудный мальчонка, а толстенький какой!
И давай его нахваливать, сверкая глазами…К вечеру поднялась у ребёнка температура, всю ночь горел, метался. На другой день пришёл врач, дал какую-то микстуру, а мальчику всё хуже. Не было тогда ещё ни хороших лекарств, ни антибиотиков. Завернули ребёнка в одеяльце, побежали обе Марии к знахарке. Бабушка Михарская жила далеко, слыла человеком божьим. Помогала людям, травами, молитвами. Лечила, вышептывала, спасала. Денег за это не брала, боялась свой дар потерять. В общем, можно сказать – была белым магом. Принесли ребёнка к ней, с последней надеждой. В доме сухая пахучая трава развешена, иконы по углам, лампадки горят. Взяла бабушка Михарская Женю на руки, осмотрела. Потом налила в стакан воды святой, зажгла свечу, в церкви освящённую, начала молитву шептать и воск от сгорающей свечи в стакан с водой лить. Воск вылился, вышли на воде фигурки человеческие. Объяснила:
- Сглазила его такая-то женщина.
Даже имя её назвала, а ведь в городе жили, не в деревне, где все друг друга знают. Когда молитву над ребёнком читала, стаканчик и лопнул, хоть вода в нём была холодная. Мальчик очень длинно зевнул, а знахарка сказала:
- Идите домой, умирает он… Поздно, не спасти…
Но и после этих жутких событий, жизнь продолжалась.  А беда не приходит одна. Вдруг, ни с того, ни с сего ушёл от Марии муж, проживши с ней в браке двадцать лет и наживши пятерых детей. Бросил семью, оставил без помощи детей-подростков. Как вспоминала потом бабушка, частенько угощала его Проскуриха самодельным кваском, незадолго до того, как они расстались. Но  была ли ведьма причиной ухода моего деда из семьи, тогда ещё никто не знал.
 А потом началась война… Младший сын Марии, служивший на границе, пропал без вести. Когда пришли в город немцы, семья голодала. Ели картофельные очистки, ходили в деревню менять последние тряпки на продукты. Немцы, как господа, жили в доме, а бабушка с семьёй в пристроенной крохотной комнатушке. Гордой  была она  и совсем бесстрашной. Сколько раз пьяный немецкий солдат приставлял к виску её пистолет:
- Будешь ругаться, будем делать пиф-паф.
 Как-то принёс свои грязные рубахи:
 - Стирай! Намочила и развесила. Орал:
 - Почему без мыла стираешь? Я буду тебя расстрелять!
 А она смерти не боялась, всё говорила:
 - Стреляй.
Как будто судьбу испытывала. Однажды чуть не получила пулю от полицая. Вели на расстрел еврейскую семью. Бабушка их хорошо знала. Младшему ребёнку – Павлику было всего три года. Она стояла у калитки, когда полицай вёл их, толкая прикладом. Маленький мальчик, не понимая, что его ведут на смерть, попросил:      - Тётя, дай кусочек хлеба.
 Мария упрашивала полицая оставить ей малыша, а он отвечал, усмехаясь:
 - Что, жидёнка пожалела?
 Когда уговоры не помогли, набросилась на него с кулаками:
 - Ирод, хоть ребёнка пожалей! Какая мать тебя родила? Будь ты проклят!
 Он поднял винтовку:
- Застрелю, дура!
 А голодный ребёнок просил хлеба… Мария метнулась в дом, схватила засохшую, бесценную краюшку, выскочила на улицу, но никого там уже не было…
 На фронте у немцев дела тогда шли хорошо, поэтому и в оккупированном городе, чувствовали они себя вольготно и безнаказанно.
Как-то устроило  командование пирушку для офицерского состава. Гуляние начиналось с вечера и продолжалось всю ночь. Столы ломились от хорошей еды и напитков. Но какая же пирушка без женщин? А где  их взять для «славных» арийских офицеров во время войны, да ещё в далёком украинском городе? Но не зря славилась Украина красавицами. Накануне объявили фашисты о том, что красивые девушки в возрасте от 15-ти до 30-ти лет, чистыми и хорошо одетыми, должны явиться  на бал, для увеселения немецкого офицерского состава. И такие нашлись: обе дочки новоявленного старосты из местных жителей, хоть и далеки были от совершенства,  зато молоды и довольно упитанны. Мамаша разодела их  «в пух и прах», чтобы уж наповал сразить военных. Отправляла их с тайной надеждой: «А может, кто-нибудь из господ офицеров, женится?» Дочки полицаев и просто не довольных советской властью, тоже отправились себя показать. Мария же спрятала своих трёх красавиц – дочерей в подвале, пересидеть эту ужасную ночь. Полицаям сообщила, что девочки ушли в село, менять старую одежду на продукты.
  Фашисты гуляли всю ночь, а утром пинком под зад были выброшены из увеселительного дома   изнасилованные, униженные и  заплаканные девчонки, которые потом и рассказали о случившемся.   
  Город был под немцами почти два года, но фашисты, принесшие столько горя и зла, сделали, оказывается, для бабушкиной семьи и доброе дело. Ещё одна её внучка, сестра умершего Жени, родилась весною 41-го, а когда город оккупировали ребёнку было четыре месяца. Тогда и заболела она страшной дизентерией. Грязь, голод, лечить нечем, а у девочки начался уже кровавый понос. Немецкий офицер – врач, живший рядом, спас ребёнка, дал Марии лекарство.
  Кончилась война, к великой всеобщей радости.
И была ещё одна радость…Умирала ведьма Проскуриха. Умирала тяжело, долго, и никак не могла умереть. Позвала в дом мою бабушку- видно, хотела снять грех с души. Сначала сказала:
- Муж твой вернётся, ты прости его, он не виноват. А потом вдруг попросила подать ей веник, стоящий в углу комнаты. Мария была в каком-то оцепенении -  ни двинуться, ни уйти не могла…
Как рассказывали старые люди, ведьма перед смертью должна кому-то передать колдовство через какой-нибудь предмет. Вот и просила она бабушку подать ей веник. Потом, видя, что та стоит в оцепенении, попросила пощупать, какие у неё холодные ноги. Мария, наконец, сбросив наваждение, быстро вышла из комнаты.
И только через несколько дней, когда прорубили потолок, ведьма отдала душу – явно не Богу…Есть такое поверье: колдуны тяжело умирают, душа их боится встречи с Богом, для неё это тяжёлое испытание на том свете.
Вот и весь рассказ.
Бабушка моя прожила на этой земле долго, хоть и не счастливо, а муж её действительно приходил, просил прощение, но не простила она его. Так и жила одна, помогая детям. Растила внуков и дожила до правнуков.