Глава 27 Тот, кого нашла

2002
В юности, после долгих поисков спутника жизни, написала в дневнике: «Пусть тот, кого ищу, не будет семи пядей во лбу, но все же… А я стану поддержкой ему. Вот и всё». Так нашла ли того, кого искала?
Будущий муж приехал в наш город из Чернигова, где работал автоматчиком музыкально-мебельной фабрики (после окончания техникума), в редакции газеты «Заря коммунизма», корреспондентом в Казахстане, а в нашем городе, – в «Комсомольце», многотиражке Автозавода, и вот, наконец, занесло его в Комитет по радиовещанию и телевидению, где работала я.
Начинался апрель, но уже зеленели березы, трава была… хоть коси, и мы, делая передачу о геологах, приехали на их стоянку в лес, поднялись на буровую вышку и там, над верхушками молодых елей, он впервые сжал мою руку. Да нет, выходить за него замуж не думала, - ведь у него было уже двое детей. Правда, тогда уже с год он не жил в семье, скитаясь по квартирам (уж очень разными людьми оказались!), но всё равно… А он, разведясь с женой, приехал ко мне со своим другом Николаем Иванцовым в черной «Волге», отвёз меня в небольшой районный городок и там нас зарегистрировали.
А теперь, подборкой эпизодов из дневниковых записок за разные годы, попытаюсь прорисовать его творческую и общественную жизнь. 

1969
«Вчера Платон пришел домой поздно, сел ужинать. Молчит. Вижу, что-то случилось. Спросила. Нет, всё, мол, нормально и ушел к себе. Но позже рассказал, что на собрании местных писателей, когда речь зашла о вводе наших войск в Чехословакию* для подавления восстания, он сказал: «Эта акция правительства СССР чудовищна!». А для господствующей партийной идеологи такое высказывание - крамола. Да и на прошлой неделе в прямой передаче на ТВ выдал запретное: взрывать и сносить старую церковь на Набережной - преступление. Секретарю Обкома* Смрновскому это не понравилось, - «Журналист не тем светом светит» - и теперь он давит на моего начальника, чтобы убрал непослушного журналиста. Думаю, что его уволят».

В последующие годы из-за постоянных конфликтов с редакторами, - не хотел писать того, что от него требовали, а, значит, врать, - журналистика для Платона будет почти закрыта. Но оставалось писательство. Первый сборник его рассказов «Добрый город» вышел, когда ему было тридцать три года (в семидесятом), через десять лет - «Минута ясности», и в восемьдесят втором - «Такие разные», в Москве, в «Молодой гвардии». Казалось бы, для провинциального писателя все шло относительно неплохо, но последующие семь лет станут для него и семьи самыми трудными.
 
1984
«Радостное событие! Платону прислали договор из московского издательства «Современник»*на издание рассказов «Серебряные сопки». Когда говорил об этом, усы подергивались, маскируя улыбку радости. Еще бы! Ведь почти три года вечерами и в выходные просиживал над ним. В такие дни хлопоты по дому и с детьми ложатся только на меня, хотя зачастую с работы прихожу измочаленная и так хочется забиться в уголок, в тишину, но…  Но всё же рада, когда он пишет». 

1986
«Возвратили мужу рассказ из «Огонька»* и рецензент пишет: «Интересен ваш рассказ подходом к теме. Пожалуй, в современной литературе ещё никто так не подходил. Но вы пишете по-журналистки усреднённо».
- Стиль у меня не хуже, чем у многих писателей, - кладёт в папку листки с рассказами: - Гранин* пишет не лучше, Быков*, Залыгин*...
- Да, конечно, - бросаюсь утешать, а он говорит грустно:
- Но все же иногда теряю веру в себя.
- А чего теряешь-то? Не знаешь, почему из «Огонька» отказ?
Молчит, смотрит в окно.
- Да потому, что… - стараюсь приободрить: - Как там у них?  «В современной литературе ещё никто так не подходил».
Ничего не ответил мне непослушный, вытесненный коммунистической идеологией на задворки, писатель.
... Всё реже садится за письменный стол, а иногда и скажет: «Кроме еды, ничего больше и не остается», или: «Стареем, стареем, теперь, кроме одной рубахи да штанов ничего боле не надо». А ведь ему только пятьдесят!»

1987
«Теперь Платон - член СОИ, Совета общественных инициатив города. Собираются они, человек тридцать, в выставочном зале и разговоры ведут об экологии, - о другом не позволяют соглядатаи нашей «руководящей и направляющей». Но под праздник революции* обсуждали: с какими лозунгами идти на демонстрацию? И решили: «За чистый воздух и чистую совесть!», «Нет строительству фосфористого завода», «Отстоим здоровье наших детей!». 
... Седьмого было холодно, по тротуару вьюжил снежок, и мы на площадь не пошли, а Платон ходил и рассказал:
- Вначале нас было немного, но по дороге присоединялись люди, - светился радостью: – Ведь наши лозунги на фоне привычных: выполним!.. перевыполним!.. достойно встретим!.. сразу бросались в глаза. Да еще впереди шла твоя семилетняя племянница Настя с куклой в противогазе, так что смотрели на нас, разинув рты, и когда подходили к трибунам, в колонне было уже человек семьсот, а когда прошли по площади и вышли к дамбе, то подошел какой-то мужик и сказал: «Молодцы! Молодцы, что не побоялись»! И теперь разговоров в городе о колонне «зелёных»!
... В коммунистическом «Рабочем» большинство сотрудников осуждают Платона за участие в колонне «зелёных», а секретарь райкома партии Дордиева кому-то бросила:
- Надеюсь, вы не запачкались участием в колонне «зеленых»?
Вот так... В нашем красном соцлагере нельзя быть «зеленым».

1988
«Вчера Платон написал и отнёс в «Рабочий» открытое письмо-ответ на статью преподавателя Пединститута Илларионова, в которой тот зло и нагло облил грязью СОИвцев, а главный редактор Кузнецов сразу сказал, что едва ли её напечатает.
... Платон пришёл домой и прямо от порога услышала:
- Поздравь. Я уже не работаю в «Рабочем». - И рассказывает: - Стал на летучке настаивать на публикации письма, а Кузнецов сказал: «Вот теперь ты и показал свое истинное нутро!» И предложил коллегии проголосовать за мое увольнение.
- И проголосовали?
- Единогласно.
Да еще отправили письмо в местную писательскую организацию с такой характеристикой: «Журналист Качанов не всегда выполняя свои обязанности честно и добросовестно, порой допускал заведомые ошибки… часто в статьях допускал односторонность в анализе фактов, а также явную тенденциозность… присутствуя на редакционных летучках, допускал выпады против Партии и сотрудников газеты… бросил им в лицо: «Вы не коммунисты, а партбилетчики».
Да-а, хорошо же редакция разделалась с инакомыслящим журналистом»!

1989
«Были в гостях у наших друзей Бетовых. За бутылкой водки они рассказывали, как вечерами ходят по подъездам и расклеивают листовки, которые Аристарх отксерокопировал в своем институте: «Черные чернила тем, кто ездит в черных «Волгах!» и «за» кандидатуру Платона». А дело в том, что он в своём институте на собрании предложил Платона кандидатом в местные Советы и собрание проголосовало единогласно.
... Вызывали Платона на коллегию «Рабочего», хотели, чтоб извинился за «партбилетчиков».
- Это вы должны извиниться! – сразу пошел он в наступление: - Извиниться за то, что так долго не печатаете мою кандидатскую платформу. Газета - не ваша собственность, а что засели в ней, так это не значит, что вы - полноправные хозяева».

1990
«Теперь мой муж - депутат областного Совета и каждый день у него то встречи с избирателями, то митинги, то выступления, вот и сегодня... Сидим с дочкой у телевизора, а он опять собирается куда-то:
- Какую насыщенную жизнь я веду! – вдруг слышим из коридора: - С утра писал рассказ, а после обеда занимаюсь общественными делами. И семья у меня хорошая.
Выхожу к нему. Стоит, улыбается, а я:
- Плюнь три раза, чтобы не сглазить! 
И говорю это потому, что наш друг-художник Мохов как-то звонит: «По городу слухи ходят, что Качанова арестовали». Вот мы теперь и волнуемся, когда вечерами долго не приходит».

С 1991-1999
«Приходили к Платону «предприимчивые мужички», как назвал их, создавшие «сексуальную газетенку» (опять же - его) и предложили взять её «в свои руки», сделать «печатной продукцией для интеллектуалов» и обещали создать при ней издательство, где можно будет печатать все, что Платон сочтет нужным. Конечно, заманчивое предложение, но Платон в таких делах робок и недоверчив, - «А вдруг обманут?» - и не согласился, а сказала:
- Знаешь, я так устала от твоей вечной неустроенности, что лучше будет, если пойдешь к Артюхову, когда местный «верховный совет» утвердит его редактором газеты. Ведь собираются же иметь свой орган?
 - Ну да, вроде бы собираются. И даже Артюхов уже предлагал мне стать его заместителем, - ухмыльнулся: - А я отказался.   
 - Чего ж ты так?.. – опешила.
 - А-а, впрягаться… Может, еще роман начну писать.             
 Подумалось: «Да не станешь ты уже писать». Но сказала:
- Едва ли Артюхов найдет журналиста лучше, чем ты. Зря отказался.
Ничего не ответил.

…Свершилось! С шестнадцатого апреля Платон работает в газете «Новые известия», - органе первого областного Совета. Утром из окна смотрела на своего наконец-то востребованного журналиста, когда шел к дому, что напротив, - пока там разместилась их редакция, - и думала: неужто идет на службу, которая станет для него последней?
До этого-то сколько ж мест сменил! Прямо муж-шатун.
... Вчера был у нас главный редактор вновь созданной газеты Валерий Степанович Артюхов. В «застойное время»* работал он в Обкоме партии и вчера словно хвалился: «Грызся я со всеми первыми секретарями… и с Построченковым, и с Сизенковым, и с Погожиным». Наверное, так и было, ведь свои публикации о коммунистах пишет «со знанием материала» и в статье «Наш пострел везде поспел» разбирал парт аппарат по косточкам зло и ехидно. За бутылкой водки мечтали с Платоном о том, какой станет их газета, какие книги при ней будут издавать, а потом мы пели под гитару. Голос-то у Валерия Степановича хороший, но до чего ж громкий!

... В своё время делала я передачи с журналистом Львом Соминым, но теперь он у нас не работает, - после указа о печати* сумел создать свою газету под названием «Новое время». Сегодня, когда пришла домой, Платон протянул мне её: на, мол, почитай первый номер свободной газеты. И читаю: на странице – портреты Сомина и его команды, под ними - кредо каждого журналиста. Пишут о «Школе самоубийц в городе», о «Забастовке в колонии», о СПИДе в области, Чернобыльской* беде, о том, как парт аппаратчики распределяют между собой машины.
- Да-а, молодцы... независимые журналисты, – говорю Платону. 
Ничего не ответил мой... всё же зависимый журналист.
... Пришел на обед хмурый:
- Конечно, много дурацкого делает наш коммунист губернатор, - прожёвывает котлету, поддевая вилкой макароны: - Много и всякой несправедливости творит, так что можно было бы стать в оппозицию.
- Стань, стань, - усмехаюсь: - При социализме ты настоялся... и насиделся без работы, а теперь те, против кого сражался, опять отлично устроились, а ты... Как тянул свою журналистскую лямку, так и тянешь.   
- Да и отдавать свои последние силы за народ, который опять избрал в губернаторы коммуниста, охоты нет.
- Вот поэтому и пиши свои статьи, утверждая моральные ценности, а в остальном... 
Ничего не ответил.

... В «Рабочем» напечатали статью Платона «Почему я стал умеренным». И пишет в ней о том, что местные демократы выдвигают требования, которые на данном этапе неосуществимы. Вечером подошёл ко мне:
- Встретил знакомого коммуниста, начал хвалить мою статью, а мне так неприятно стало!
- Ну я же тебе говорила, - не стерпела: - что так и будет, так что жди еще «поздравлений». 
- Были и еще, - вздохнул: - Бывший парт аппаратчик Лодкин тоже хвалил, – ухмыльнулся, помолчал: – А самый воинственный демократ Саша Белашов уже пишет ответ на мою статью… для газеты Сомина.
 - Ну что ж, будем читать и Белашова, – только и ответила.
... Ходил мой воитель в воскресенье на митинг партийцев, так решили они «сомкнуть ряды и сплоченной колонной ударить» по хлипким демократам». Рассказывал:
- Около двух тысяч собралось! Орали, доказывали своё, нападали на нас. Мы же лозунги принесли, так некоторые даже бросались на них, чтобы вырвать, - засмеялся: – Хотел и я выступить, чтобы перевоспитать их немного, но куда там! Слова не дали сказать, как и другим СОИвцам.
... Сомин в своей газете поместил сердитый ответ Белашова на статью Платона: «Вы предали идеалы демократии и гуманизма, за которые раньше сражались… Вы предали тех, кто верил Вам, шел с Вами в одной колонне, голосовал за вас… у Вас вышла новая книга, я рад за Вас, но только прошу, Платон Борисович: не употребляйте впредь выражения «мой товарищ по «демократической России», Вы больше не имеете на это права». Во как...Отнесся Платон к этому выпаду бывшего «соратника по борьбе» вроде бы спокойно и написал ответ. 

... Как-то поугасли восторги мужа об их свободной газете и иногда возвращается домой раздражённым. Вот и сегодня рассказал: главный редактор, де, вначале сказал, что напечатает его ответ коммунистическому «Рабочему» за пасквиль на их «Новые известия», потом отдал читать своим заместителям, а те решили, что не надо, мол, отвечать. Наверно, из-за этого весь вечер придирался к детям, ко мне.
... Напечатал Сомин ответ Платона Белашову, и в тот же вечер снова стали ему звонить коммунисты и благодарить. Я не стерпела:
- Я ж тебе говорила!..
Ощетинился: нет, всё, мол, написал правильно, всё правда!.. но если каждый ищет в статье то, что хочет, то он, мол, не виноват.
 - Да не скажи, - не унялась: – Не всегда правда бывает права, она может вызывать и нехорошие чувства, поэтому с ней нужно обращаться осторожно. Не зря Тютчев* предупреждал: «Мысль изреченная есть лож», а ты всегда ломишься со своей правдой напропалую, вот и… 
Ушел к себе, закрыл за собой дверь. Зловещий признак. Ну и, правда, - на другой опять день цеплялся ко мне, к детям.

... Неприязнь Сомина к Платону зашла слишком далеко, - в своей свободной газете напечатал побасёнки, и вот одна из них: кормил кто-то свинью под именем Платон Арнольдович, но однажды соседи зазвали эту свинью к себе и накормили еще лучше, вот с тех пор она и живет у них.
- Ну и ну… - обалдела: – Это ж он о тебе! Видать, здорово ты его задел.
И взглянула на него: лицо красное, глаза злые. И тогда поддержала:
- Нельзя было Сомину опускаться до такой степени…
- Это еще что! – блеснул очками: – Встретил его сегодня и говорю: «Лев Ильич, это правда, что у Вас в кабинете портрет мой висит и Вы в него дротики мечете?» А он: «Ну знаете… Что касается Вас, то я пренебрегаю всеми моральными нормами».
- Зря он так… - снова тихо возмутилась: -  Ведь своё достоинство этим пачкает. Вожди мировой революции» Ленин* и Троцкий* тоже пренебрегали моральными нормами, и что получили?    
... Три дня ходил на областную Сессию народных депутатов, а сегодня пришел оттуда взвинченный:
 - Представляешь! Немцов, теперешний лидер нашей СОИ, зачитал список демократов, а меня в этом списке не оказалось. Вот наглец!  – Сверкнул очками: - И пришлось сказать, что позиций я не менял, хотя и писал об умеренности.
Да-а, похоже Сомин и «иже с ним» нагло мстят Платону.

... Семнадцатого марта – всесоюзный референдум: «за» или «против» Союза ССР; «за» или «против» избрания Президента России.
А сегодня на Кургане Бессмертия собралось на всероссийский митинг в поддержку демократов аж около двух тысяч человек! Плакаты весело трепещут на весеннем ветру: «Горбачеву* - нет! Ельцину* – да!», «Кровь Литвы* на совести Горбачева!», «Ельцину отступать некуда, за ним – Россия!», «Долой монополию КПСС*!», «КПСС - к ответу!». Выступал и Платон, хрипловатым голосом почти кричал: советовать, мол, не будет, за что голосовать, но:
- Недавно съездил я в Белоруссию и привез оттуда целую сумку колбасы, мяса. А что это значит? – И голос его надрывается: - А то, что когда малая республика не получает указок сверху, то и живет богаче. Если бы и Россия жила одна, а не в этом огромном и уже неуправляемом Союзе, то и стало бы не хуже, чем в Белоруссии.
«Схватил аплодисмент».

... Платон вбегает в зал:
- Переворот в стране!*
И снова - на кухню, к приемнику, из которого неслись призывы новой власти и Янаяева*. Повеяло холодом, стало сжиматься сердце… А потом и вовсе накрыл страх: что если сразу аресты начнутся? Потом на экране «поплыли лебеди», - стали показывать балет «Лебединое озеро»,* как и во дни похорон очередного высшего члена нашего правителя.
Платон уходит на работу и я на всякий случай крещу его, прощаемся. Но уже через час звоню в «Новые известия» - никто не отвечает. Что, уже забрали? Минут через десять звонит и дочка в редакцию:
- Где папа?
И на этот раз отвечает журналист Новиков:
- В Облисполкоме. Вместе с Артюховым.
Настраиваю коротковолновый приемник, нахожу радио «Свобода*», - утром-то оттуда только и сообщили, что в Москве путч, а вот сейчас идет беседа с юристом Афанасьевым... А в половине первого позвонил Артюхов: Платон все еще в Облисполкоме на заседании Президиума. И через час он пришел, рассказал: убеждал участников заседания не подчиняться решениям путчистов, осудить их, но Президиум хоть и не вынес такого решения, но и не одобрил их.
Пообедав, снова ушел, но часа в четыре опять забежал: с согласия Артюхова ездил готовить к печати призыв Ельцина, - решился все же главный редактор дать его в утренней газете. А путчисты уже издали указ о закрытии шестидесяти газет, радиостанцию «Эхо Москвы», а в остальных намерены посадить цензоров. Успеет ли в «Новых известиях» проскочить призыв Ельцина?.. И утром, в семь часов, Платон побежал в киоск. Ура! Все же вышла их газета с призывом против путчистов! И понемногу начал отпускать страх: значит, что-то у них не сработало, раз не стали сразу закручивать гайки.
Ну, а в среду, в три часа дня, при очень плохом приеме «Свободы», я расслышала: «Только что поступило радостное сообщение: вся шайка путчистов прорывается в лимузинах в аэропорт Шереметьево». Господи, слава тебе!
Вечером прибежал Платон, схватил кусок сала, бутылку водки:
- Отметим победу в редакции! 
А по телевизору уже шла трансляция Чрезвычайной сессии Верховного Совета.

... Двадцать второго августа Ельцин издал указ о приостановлении деятельности компартии* и роспуске Обкомов. Орган Партии «Рабочий» сразу же открестился от своего учредителя Обкома КПСС, а в «Новых известиях» Артюхов напечатал свою статью «Миллион за предательство». И теперь стоит «белый дом» тихий и безлюдный, с темными провалами окон... но все еще под красным флагом.
... Платон пришел на обед, сидит, ест щи: 
- Ходят среди журналистов слухи, что в дни путча в КГБ был составлен список на аресты демократов, - пригладил усы: – И как ты думаешь, с чьей помощью?
Нет, я не знаю «с чьей».
- А с помощью коллег из «Рабочего», и самого главного из них редактора Кузнецова, который никогда и не скрывал, что он – гэбист.
Ну что ж, так и случилось бы, если б путчисты победили.
... Сегодня, в день «великого праздника Октября», Платон пошел на Площадь Ленина «посмотреть на коммуняк» и что-то уж очень быстро возвратился.
- Ну жена, - слышу прямо с порога: - говори Богу спасибо, что муж живым вернулся.
Раздевается, вешает пальто:
- Как полезли на меня коммуняки, как замахали руками! Да в глаза растопыренными пальцами тычут, в плечо толкают! Кричу: «Что ж это вы делаете! Как уголовники какие!», а они…
Давно не видела таким распалённым своего мужа!
- И ведь просто стоял, ни слова не говорил, а узнали, - расшнуровывает ботинки, ставит под вешалку. - Не думал, что так популярен среди этой…
И пришлось мне в «светлый праздник» поднести ему в утешение стопку водки, чтобы сошла в его душу благодать прощения.

... Теперь Платон все чаще ворчит на Артюхова:
- Нет, ничего с ним не поделаешь. Как привык в Обкоме только болтать, так и теперь так же...
А дело в том, что редакция сэкономила сто тонн бумаги. Ну и почему бы не издавать хорошие книги? Ан нет. Валерий Степанович хочет отказаться от неё в пользу коммуниста Поскова, - то-то уже «перестроился» и, пользуясь появившейся свободой, издает бульварные книжонки.
.., Уже две недели Платон уламывает своего редактора, чтобы самим издать что-либо, как и мечтали вначале, но удастся ли? Сомневаюсь. 
... Вечером снова пришел хмурый и молча ужинает. Сижу напротив и тоже молчу, - пусть сам расскажет.
- Сегодня Артюхов с Теребовым, - наконец слышу: - уехали куда-то пить, а меня не пригласили.
- Ну и чего ты переживаешь-то?
- Да я не переживаю, но все ж...
И замолкает, жует, опустив глаза. Становится его жалко. Чем утешить? Мягко, очень мягко говорю:
- Платон, ты не для таких компаний. Ты не светской болтовни человек. С тобой всегда напряженно, ответственно, - стараюсь польстить.
И он вместе с яичницей пока проглатывает это. Тогда, заваривая чай, крадусь дальше:
- Отдыхать с тобой в одной компании неудобно, вот-вот переведешь всех на серьезные разговоры, поэтому люди и сторонятся тебя. Я сама такая. Но разница между нами в том, что я - кошка, гуляющая сама по себе, а ты вечно стремишься сбить вокруг себя коллективчик. Ну нет таких людей, которых можно было бы объединить твоими моральными принципами, нет!
Выслушал. Ничего не ответил. Стал рассказывать, что, мол, коммуняки совсем обнаглели и на сегодняшней встрече с депутатом-демократом Верховного Совета кричали: «Этот козел Ельцин!..», да и самого депутата оскорбляли.
- Ну, что оскорбляли, это еще не страшно, - тихо сказала: - Вон, когда Прасолов собирал в Карачеве подписи за референдум о земле, то ему звонили домой и даже убить грозились, на что...
- Да брось ты! – прервал: - Врёт он.
- Думаю, что не врёт, - терпеливо возразила: -  Еще с детских лет знаю его, очень прямой человек. Помню, все стихи свои Виктору носил...
- Все равно сомневаюсь, что говорил правду.
- Вот-вот, еще эти твои вечные сомнения... Жалуешься, что не берут в компании. А как тебя брать, если даже я!.. и то, разговаривая с тобой, вечно настороже: поверишь или не поверишь? И уж если согласишься, то аж сердце от радости ёкнет. - Смотрит на меня, чуть улыбаясь: - Чего лыбишься? Да-да, именно так. А как ты думаешь, приятно ли говорить с человеком, который сомневается в каждом твоем слове? Вот так и им, твоим коллегам, - говорю все это мягко, улыбаюсь, наливая чай в кружки: - Ну неужели так уж трудно хотя бы промолчать, если не веришь? Нет, тебе обязательно надо опровергнуть! 
- Да, все так, - кивает головой, но тут же цитирует: - «Платон мне друг, а истина дороже*».
- Ну, раз истина тебе дороже, то и оставайся с ней.
Что ответит? Нет, пока молчит. Тогда продолжаю:
- Но учти, не зря люди создают мифы, легенды. Значит, нужно им это… значит, живет в них потребность в неправде.
Замолкаю, искоса наблюдаю за ним: не взорвется ли? Нет, слушает спокойно. И делаю последний аккорд:
- А ты еще и пропорцию не соблюдаешь. Конечно, что-то надо опровергать, а что-то и нет. Отстаивай большую правду, где это необходимо, а в мелочах...
Нет, как раз в этом не соглашается и уходит смотреть «Вести», а я, домывая посуду, закругляю свои соображения: «Истина ему дороже. Смотря какая истина!»  Раскладываю на поддоне вилки, ложки: «Вон, для Павлика Морозова* истиной было строить колхозы, поэтому и на отца донес». Вытираю руки, снимаю фартук: «Нет, уж лучше наоборот: истина - истиной, но отец мне дороже… но друг дороже… но человек!»

2002
«В асфальтированном прямоугольнике, который так уютно распластался под плакучей ивой и виден из кухонного окна, опираясь на бамбуковую палку, медленно и прихрамывая прогуливается Платон.
- А ты не страдаешь оттого, что не пишешь статьи, не ходишь на службу? – спросила его сегодня.
- Не-а, - ответил… и весело так!
- Ну что ж, и слава Богу.
А ведь не зря спросила…
Месяца два назад встречали мы Новый год у дочки. Внучка кувыркалась на полу среди разбросанных подарков, мы пили шампанское, потом - кофе с тортом… Ну, а около часа ночи дочка повезла всех в парк. Взрывались и взрывались петарды, дед пританцовывал под елкой с Машкой на плечах, а где-то около двух пошли мы к машине, чтоб ехать домой... Нет, и до сих пор не могу выбросить из памяти картинку: Платон взлетает над капотом машины, падает на дорогу... лежит, голова в крови, глаза открыты, но нас не видит... люди вокруг, Галя возле него, ее вскрик: «Папа, держись! Папочка, не уходи от нас, держись!»… скорая помощь, носилки…  Потом - несколько дней ежеминутного ожидания: как он?.. что с ним будет?
Но, слава Богу, всё позади. И синяк под глазом понемногу светлеет, и ребра срастаются. Вот только - полусогнутая нога, костыль из бамбуковой палки... Смешной он с ним! И стареньким кажется… с седой-то бородой. Предложила как-то: давай, мол, покрашу, будешь как огурчик! Нет, не хочет «как огурчик»... Ну, не хочет, так и не надо, - не в бороде дело. Главнее то, что, отойдя от своей общественной деятельности, не страдает. Да и из «Новых известий» уволился и теперь сидит в своей комнате, читает, смотрит Новости, иногда выходит на прогулки. А совсем скоро пригреет солнышко, растает снег и на даче начнется для него «весенняя страда». Может, и надо жить, как советовал Федор Иванович Тютчев?
Не рассуждай, не хлопочи!
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
           Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит и - слава богу!»

В молодые годы мечталось: стоит только встретить долгожданную любовь, как поселится она в душе навсегда. Но, увы. Оказалась, что правда – у Владимира Маяковского*: «Лодка любви разбилась о быт». Вот и наша разбивалась, давая течь, с которой надо было что-то делать. (А, может, по-другому и не бывает?)
И любовь моя была каким-то душевным надрывом, перетекая в каждодневную работу души, когда надо было думать о выборе следующего шага в наших отношениях, «подставлять плечо» при очередных увольнениях и неудачах мужа, снося постоянную нехватку денег. И порою всё это становилось настолько тягостным, что мираж любви рассеивался, а вместе с ним и радость бытия. Но пока Платон писал рассказы, повести, последний роман «Недостойный», пока работал в газете, у нас оставалась много общего в восприятии мира, - было о чём поговорить, поспорить. Но дети выросли, создали свои семьи, Платон стал простым пенсионером, а писать об этом… Да нет, можно - и об этом, но то была бы совсем другая история.   


*Ввод войск Варшавского договора в Чехословакию 21 августа 1968 года. 
*Обком - Областной комитет Коммунистической партии Советского Союза.
*«Современник» - Советское, а затем и российское издательство.
*«Огонёк» - Общественно-политический и литературно-художественный журнал.
*Даниил Гранин (1919-2017) - Писатель, киносценарист.
*Василь Быков (1924-2003) – Белорусский писатель, участник войны.
*Сергей Залыгин (1913-2000) - Писатель и общественный деятель.
*7 ноября – Праздник большевистского переворота 1917 года.
*Застойное время (Период застоя) - Время замедления социально-экономического развития страны при сохранении относительной стабильности в политической сфере (около 1964-1985 годов).
*В декабре 1991 года был принят Закон РФ "О средствах массовой информации", в котором разрешалось создавать газеты частным лицам.
*Чернобыльская авария на АЭС – 26 апреля 1986 года.
*Фёдор Тютчев (1803-1873) - Лирик, поэт-мыслитель, дипломат.
*Владимир Ленин (1870-1924) - Глава советского правительства (1917-1924).   
*Лев Троцкий (1879-1940) – Самый близкий к Ленину организатор Октябрьской революции 1917 года, активный создатель Красной армии.
*Михаил Горбачёв (1931) - Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985-91, президент СССР в 1990-1991 годах.      
*Борис Ельцин (1931-2007) - Первый Президент Российской Федерации. 
*Столкновения в Литве.
*Попытка государственного переворота 18-21 августа 1991 года.
*Геннадий Янаев (1937-2010) - Во время событий 19-21 августа 1991 года являлся и. о. президента СССР и фактическим руководителем ГКЧП.
*«Радио Свобода» - Радиовещательная организация, финансируемая Конгрессом США.
*23 августа 1991 года - Указ Президента России Б. Н. Ельцина о приостановлении деятельности Коммунистической партии на территории РСФСР.
*«Платон мне друг…» - Авторство фразы приписывается греческому философу Сократу, который произнес: «Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине».
*Павлик Морозов – мальчик, донёсший на своего отца в годы раскулачивания крестьян (с 1928 года).
*Владимир Маяковский (1893-1930) - русский и советский поэт.