2 км до Лардоса

              В настоящий момент я нахожусь на дне залива Лардос. На море сегодня полный штиль, песок на дне не потревожен волнением, прозрачность воды, её цвет, вобравший в себя небесную синеву, бирюзу моря и мягкую золотистость солнца, порождает восторг души. Отталкиваясь руками и ногами с определённой последовательностью от принявших меня в свои глубины вод, я всё дальше и дальше ухожу от берега в средиземноморскую пучину. Кто или что остановит меня теперь? Время, которого больше нет? Или я сам, нашедший наконец то, что так долго искал? И выйдя обратно на галечную полосу берега, пробежав несколько метров по горячим камням и опустившись на них рядом с тобою, какая-то часть меня остаётся там же - на дне залива Лардос. Я спрашиваю, как тебе отдыхается и по привычке всматриваюсь в морской горизонт, нахожу одинокую скалу и перемещаю взгляд с неё на левый берег залива, на длинный холмистый мыс, на горстку белых домиков селения Пефкос и нависающую над ним громаду горы Мармари. Затем - на правый, ближний, берег, где в узкую расщелину между высокими скалами уходит дорога, по которой часто проносятся легковые авто и большие ярко раскрашенные туристические автобусы. Затем какое-то время я смотрю только в небо, по которому начинают гулять большие с пепельным подпалом облака. Почему мы оказались с тобой именно здесь? И именно тогда, когда почти все туристы уже уехали, а температура моря и воздуха оказалась наиболее комфортной для всего пляжного сезона? Но всё же в один из дней, уже после полудня, прохладный морской бриз и всё реже показывающееся солнце наводят тебя на мысль покинуть пляж и прогуляться до ближайшего селения. Мы уходим с пляжа, от потемневшего моря и усилившегося волнения, пересекаем автостоянку "Rent a car" рядом с отелем первой линии и выходим на трассу, что идёт у подножия гор.
                Мы идём одной из райских дорог нашей жизни между оливковых рощ, сосен и кипарисов. Огибая гору с метеорологической вышкой на вершине, мы проходим мимо цитрусовых садов, картодрома, над которым развеваются несколько флагов ЕС, а чуть в стороне находится предмет, заслуживающий искренней улыбки - распиленный поперёк старый автомобиль с вставками, удлиняющими салон - такой вот брошенный на задворках старый лимузин. Перед самым селением мы проходим по мосту над пересохшим руслом реки. Проходим по узким, большей частью одноэтажным улочкам Лардоса. Здесь не обходится без туристов, несколько сувенирных лавок и минимаркетов рассчитаны именно на них, и всё же место это не туристическое - отели расположены вдоль моря, а от моря до Лардоса не менее двух километров. Шагнув на улочку, уходящую спиралью вверх, мы проходим рядом с изящной колокольней небольшой церкви, мимо распахнутых окон и балконов, открывающих совсем простой, незамысловатый быт. Приветливый вид редких прохожих и пожелание нам хорошего пути двух старушек в чёрном, сидящих на одной террасе, удивляют тебя - в наших краях подобная доброжелательность воспринимается с недоверием. Миновав самую высокую точку городка, с которой мы видим над крышами множество жестяных птиц, сидящих над каждым дымоходом (местный вариант навеса-дымника), мы начинаем своё возвращение по крайней кольцевой улочке. Небо, нагнавшее за последний час туч и выстроив наконец грозовой фронт в полный боевой порядок, прорывается безудержно без всякого предупреждения. Мы спешим вернуться на главную улочку и, достаточно подмоченные, прячемся под навесом неработающего ресторанчика. Дождь лупит по проезжей части с такой силой, что вода, отскакивая от асфальта, словно вскипает и бурлит. Стоим с тобой и думаем, что делать дальше и можно ли поблизости найти такси. По улице тем временем проносится автомобиль и притормаживает недалеко от нас. За ним бежит ошалевший вымокший кот и в одно мгновение исчезает под кузовом. Машина резко трогается с места и едет дальше. Кот, зацепившись за что-то снизу, уезжает на ней. Совсем скоро ливень становиться моросящим дождиком, и мы покидаем наше убежище. Когда мы, проделав обратный путь, возвращаемся в отель, солнце, уже приблизившееся к гребню горы, за которым спрячется через несколько минут, как ни в чём не бывало заливает берег и залив своими лучами.
                На следующий день, оставив тебя одну на пляже, я устремляюсь в горы. Всё выше и выше взбираюсь по каменистым почвам, перешагивая и обходя сухой колючий кустарник. Я вижу овечье стадо на склоне, пытаюсь подойти к нему поближе, чтобы сделать удачный снимок, но крупные рыжие овцы, сплочённо держась, уходят всё дальше, не позволяя мне сократить дистанцию. Я оставляю эту затею и продолжаю восхождение. На моём пути возникают отвесные скалы и немало времени я трачу пробираясь в обход. Иногда я оглядываюсь на проделанный мною путь, на всё более открывающийся морской простор, на ставшие игрушечными домики вдоль изогнувшейся нитки дороги и менее высокие горы с открывшимися селения между ними. Только однажды я рискую и карабкаюсь по почти отвесной скале. В этом случае прежде всего надо учесть, что обратного пути уже не будет - спуск по вертикальной скале невозможен без спецснаряжения. В конце подъёма меня ждёт неприятный сюрприз - прямо надо мной зажатый расщелиной горы нависает огромный камень. У меня только одна возможность - воспользоваться этим камнем для дальнейшего подъёма. В какой-то момент весь мой вес приходится на него, момент действительно волнующий, но никаких подвижек не происходит и я выбираюсь на очередной ровный участок горы. Вскоре достигаю вершины, на которой сложены несколько больших и малых каменных пирамид. Я осматриваю окрестности. Пляж, на котором я оставил тебя, оказывается настолько крошечным, что разглядеть людей на нём совершенно невозможно. И всё же я машу тебе руками, стоя на самой высокой пирамиде - быть может ты увидишь одинокую фигурку на самой вершине. Я складываю свою пирамиду и начинаю спуск. В тени раскидистой оливы на моём пути расположились несколько чёрных коз. Стремительно покидают они своё укрытие при моём приближении. А я некоторое время, присев на камень под ветвями, ломящимися от переспелых плодов, отдыхаю от палящего солнца. Срываю несколько оливок, пробую на вкус. На равнине я уже не раз пробовал их: и поспевшие тёмно-красные и зелёные - всё они тверды, вяжут во рту и сильно горчат. Но оливки с дерева, что растёт на высоком склоне и которое неизвестно когда и кем обиралось, имеют красноватую желеобразную мякоть, совсем не вяжут и лишь немного горчат, но есть в них вместе с тем и своеобразный сладковатый оттенок. Вернувшись на пляж, я узнаю, что все твои старания разглядеть меня на склонах горы, оказались напрасны.
                Пляжные дни мы чередуем с тобой с поездками по острову роз. Посещаем древний Акрополь и крепость с рыцарским замком. Обходим развалины храмов и кварталы величественных зданий давно ушедших эпох. Взбираемся на гору Филеримос и осматриваем старинный монастырь. Мы умываемся в семи святых источниках и молодеем на глазах. А ещё ты отправляешь меня пройти тёмный двухсотметровый тоннель под горой, чтобы (как гласит предание) получить прощение грехов. Только два заключительных дня нашего двухнедельного пребывания море штормит и возникают некоторые проблемы с купанием. Но мы не уходим с нашего пляжа на Lardos bay. Потому что лучшего места, чем этот залив с его пустынным галечным пляжем просто не может быть. Ты строишь замок из гальки и песка, а я в который раз запечатляю на фото побережье.                В день вылета с утра разыгрывается гроза. Через стёкла аэропорта мы видим как вдали, над горами, в чёрном пространстве ветвятся яркие молнии. Несмотря на непогоду, взлетаем по расписанию. Самолёт берёт курс на северо-восток и, перед тем, как уйти в облачную пелену, мы видим внизу под нами бухту Мандраки с яхтами знаменитых путешественников у причалов и северную оконечность острова - место слияния двух морей. Я не хочу смотреть на злые лица стюардесс, которые донимают с самой посадки хозяев маленькой собачки, сидящих перед нами, и закрываю глаза. В настоящий момент я нахожусь на дне залива Лардос. На море сегодня полный штиль, а Гелиос, как и прежде, забрасывает свой остров яркими лучами. Идя чуть в стороне по песчаному дну не отстаёт от меня моя тень, старательно повторяя весь комплекс движений подводного пловца. И чтобы сбросить с себя последние неясные сомнения и ощутить абсолютную реальность происходящего, я вырываюсь из глубины на поверхность и устремляюсь к ослепительному горизонту.