Ирма, ко мне

Марина родилась через полтора месяца после начала войны. В городе Алма-Ате. Когда на Москву стали падать бомбы, а фронт приблизился к Москве, началась эвакуация. Так Марина оказалась в Алма-Ате. К счастью, в этом городе жила родня, и родня приютила у себя временных переселенцев.
Конечно, немногое запомнилось Марине из того периода жизни, когда у нее уже проснулась память, но собаку Ирму она помнила. И как помнила!
Ирма – немецкая овчара (поэтому и имя немецкое).
Огромный зверь вызывал у Марины восхищение, и Марина обращалась к собаке почтительно, на «Вы».
– Ирмочка, разрешите, пожалуйста, пройти.
Но Ирмочка, не двигалась с места, перекрывая порог, не позволяла несмышленышу выползти из комнаты.
Обязанности няньки давались Ирме непросто, когда ребенок настойчиво теребил ее, без конца требуя:
– Ирмочка, покажите зубки.
Собака долго тактично отворачивалась, но, в конце концов, подавленно рычала, обнажала устрашающие клыки.
Немецкая овчарка Ирма – служебная собака. В те времена служебные собаки со щенячьего возраста до того момента, когда собаку призывали на службу, находились у добровольцев (по договору). Тем, кто держал у себя служебную собаку, растил ее, тренировал, полагались дополнительные продукты и дополнительная жилая площадь.
Служебная собака Ирма прошла не только общую командную подготовку, но и специальную. Ее готовили подрывать вражеские танки. Ее приучали не бояться ни взрывов, ни грохота, ни лязга железа. 
  Вскоре после того, как Ирму забрали на фронт, пришла открытка, в которой официально за подписью и печатью сообщалось, что собака по кличке Ирма выполнила свой служебный долг.
Фронт уходил на запад. На Москву больше не падали бомбы. В Москву возвращались заводы и предприятия, а с ними возвращались люди. В то время молодое поколение вырастало и воспитывалось в своих дворах, где все знали всех. И дворовое общество, зная, что Марина жила в Средней Азии, настойчиво просило «показать, как кричит ишак». И Марина исполняла свой сольный номер. И на весь район Мариной рощи раздавался призывный крик вечного спутника неунывающего Ходжи Насреддина.
Шло время. И, как в сказке говорится, «время катит чередом, час за часом, день за днем».
И десять лет пролетели, и двадцать. Вот и школа пройдена, студенческие годы за плечами, и трудится теперь Марина в научном институте. И отправляют ее в служебную командировку, «по работе» (как тогда говорили). И летит Марина самолетом в город своего детства Алма-Ату.
По прилете Марина садится в такси и указывает водителю адрес. Улица 8 Марта. Таксист странно смотрит на клиента и везет Марину по большому кругу, и высаживает недалеко от того места, где она садилась в такси.
  Марина идет по улице 8 Марта и узнает эту улицу. Узнает дом и забор. И калитка та же. И крючок так же открывается «изнутри». Марина входит во двор, а ей навстречу бросается собака, немецкая овчарка, а с крыльца, где стоит человек, раздается команда:
– Ирма, ко мне. Свои.