Наутро

  Солнце светило в левый глаз, но что-то мешало открыть его полностью. Наощупь пригладив левую бровь, правую обнаружила на подушке и выработанным автоматическим движением приладила на место. Откуда-то тянуло палёным. Неужели забыла выключить термоконтроль? Окончательно проснувшись, подняла глаза к зеркальному потолку. На люстре почему-то болтался лиловый, только купленный парик и искрил. Причина запаха обнаружилась! Потянувшись, не вставая с кровати, протянула руку к пластиковому контейнеру с челюстью и вставила  её куда полагается. Странно, почему-то ресницы остались на своих местах, хотя она всегда чётко следовала правилам эксплуатации – отклеивала их на ночь, чтобы не помять бархатистую фактуру материала. И линзы непонятным образом тоже остались на месте! Поднеся руки к глазам, увидела, что не хватает накладных ногтей на указательных и средних пальцах обеих рук. Память услужливо нарисовала картину, как её сверхпрочные  коготки с замысловатым узором, покрытые слоем укрепляющего лака, оставляют борозды на чьей-то спине...

  События вчерашнего дня возвращались отрывисто,  яркими всполохами, оглушая головной болью и сильным желанием выпить утренний "напиток здоровья" из корней сельдерея и петрушки.  Калейдоскопом промелькнула в сознании барная стойка, прозрачный опустевший бокал из-под коктейля, затем вереница стопок с текилой,  многоразовые брудершафты. Вспомнить бы с кем? Ах да, мускулистый красавец (или красавЕц?) полуобняв за плечи, шепчет что-то в правое ухо. А вот что, она совершенно не помнила – то ли алкоголь уже затуманил сознание, то ли слуховой аппарат барахлил. О Боже! Очередная вспышка нервных процессов восстановила новый эпизод, уже у неё в спальне. Она вспомнила всё. И даже назойливую мысль, мухой жужжащую в голове: "Выдержат ли такой темп силиконовые имплантанты и кардиостимулятор?"

  От потока мыслей отвлекло что-то, щекочущее щёку. Что это? Усы?! Она повернула голову направо с мутным подозрением. Рядом под одеялом бесформенно возвышалось нечто. Оно задвигалось, послышался щёлкающий звук, и из-под одеяла высунулась рука, а потом опять спряталась. Несколько долгих секунд наполнились тихими щелчками, неясным гулом и посвистыванием. Со страхом натянув одеяло до самого носа, она смотрела, как рядом шёл процесс. Наконец-то он сел на кровати, держа в левой руке правую ногу, и закрепил её в коленном суставе. Потом обернулся к ней с улыбкой:

– Доброе утро, детка! Что-то я вчера совсем рассыпался! – и подмигнул криво посаженным глазом.

– Надо откорректировать, – автоматически промелькнула мысль.

– Держи! – протянула она усы.

  Он мастерски шлёпнул их под нос и залихватски подкрутив, спросил:

– Не одолжишь насос? Надо мышцы подкачать, а то куртка велика будет, мне срочно на визит к пластическому хирургу!

  Когда он закрыл за собой дверь, она накрылась одеялом с головой. Лёжа в темноте, вспомнила ощущения в криогенной камере, где она провела столетие, оплаченное отцом-миллиардером. Стоило ли так долго ждать двадцать третьего века?