Прощение

По мостовой хлестал дождь: его капли были настолько тяжёлыми, что долетая до земли, разбивались о камни будто стеклянные шарики. Оглушительный звон «битого стекла» отдавался в виске нестерпимой болью. Он сидел на парапете, задумчиво вглядываясь вдаль, - маленький сгорбленный старичок в потёртом сером пальтишке.
- Дедушка, Вам плохо? - спросила, проходящая мимо девочка.
   Но он даже не обернулся. Казалось, что мир вокруг него просто исчез. Он сидел неподвижно, только капли дождя стекали по его лицу, повторяя изгибы каждой морщинки.
- Дедушка, может Вам нужна помощь? - произнесла девчушка с растрёпанными косичками, перебирая ногами в промокших сандалях.
   Она тронула его легонько за плечо, так и не дождавшись ответа. От неожиданности старик вздрогнул и обернулся назад. На мгновение ему показалось, что перед ним стоит ангел: светловолосая девочка с наивной детской улыбкой и голубыми широко распахнутыми глазами. Что-то родное было в этих чистых и искренних глазах...
- Извините, я могу Вам чем-то помочь? - повторила она.
   На его глазах проступили слёзы. Но девочка не смогла их увидеть на мокром от дождя лице старика, она лишь слегка улыбалась, протягивая ему маленький клетчатый зонтик.
- К сожалению, мне уже никто не может помочь, - еле слышно произнёс старичок, вытирая впалые щёки.
     Девочка подошла к нему ближе и протянула озябшую руку.
- Пойдёмте ко мне в гости. Я живу через дорогу — на той стороне улицы, - она взяла его за руку, слегка потянув за рукав. - Пойдёмте, я Вас чаем угощу с малиновым вареньем.
    И он пошёл. Не потому, что ему совершенно некуда было идти, а потому, что в этой маленькой девчушке он увидел нечто близкое и невероятно тёплое.
  Пройдя по мостовой несколько домов, они свернули в небольшой переулок и очутились возле небольшой, слегка перекошенной двери.
- Проходите, проходите. Я Вам сейчас тапочки принесу, - защебетала девчонка, ловко сбросив пошарпанные сандали в коридоре. - Садитесь на кухне, будем пить чай.
   Она принесла ему прохудившиеся войлочные тапочки, плед из собачей шерсти и налила большую чашку чая с двумя ложками малинового варенья (как когда-то делала для неё её мама).
   О нём давно никто так не заботился. Ему захотелось рассказать этой девочке всю свою жизнь: то, как он жил в своём доме с женой и единственной дочкой, как любил их, стараясь уберечь и защитить. Но он никак не мог признаться в том, что родная дочь, его кровь и плоть, выгнала отца из собственного дома, выскочив замуж за приезжего артиста. Ему больно было осознавать, что он остался совершенно один, всеми забытый и брошенный. Жена умерла задолго до замужества дочери, а родственников никаких у него больше и не было. Он очень много лет не видел свою дочь...
   Старик молча сделал глоток и снова потупил взгляд, вслушиваясь в мерное тиканье настенных часов.
    В соседней комнате послышался тихий кашель. Девочка выбежала из кухни, захватив с собой стакан кипячённой воды. Через несколько минут она вернулась и попросила старика пойти с ней.
- Я хочу Вас познакомить со своей мамой. Два года назад её парализовало. После развода на нервной почве у неё отказали ноги, и теперь я ухаживаю за ней — ведь у неё кроме меня никого больше нет, - девочка тихонько приоткрыла дверь, и они вошли, скрипнув рассохшейся половицей.
   В один миг старик оцепенел. Он не мог поверить глазам — на маленькой железной кроватке неподвижно лежала его дочь.
- Прости меня, что не сберёг! - вырвалось у него из груди, и он навзничь упал.
    Глаза его тотчас потухли, а на холодных губах застыло прощальное слово «прости».