Мраморная и ледяная

 День совершенно не предвещал ничего плохого.
 Ева полулежала на заправленной узкой кровати и внимательно изучала страницы свежего издания; оно все еще пахло типографской краской и деревом; неизвестный оставил книгу у нее на прикроватной тумбочке, вероятно, когда Ева спала. Надо сказать, отправитель-инкогнито превосходно знал вкус молодой особы, ведь она буквально упивалась каждой строчкой, каждым словом, впитывая в себя то, что хотел сказать автор.
 Неожиданно дверь больничной палаты отворилась и со скрипом впустила девушку внутрь. Кукольное личико узницы палаты не выразило ни единой, даже самой незначительной эмоции по поводу прихода; Ева отвлеклась от чтения, подняв огромные глаза на посетительницу. Дверь хлопнула. Вошедшая, сгорбившись, встала у стены, и в глазах ее проявилось сочувствие - подруга казалась еще более худой, чем во вторник, в ее прошлый визит.

 - Кристина? Что же ты стоишь так далеко? Садись рядом.
 - Здравствуй. Как дела у тебя? Кушаешь понемногу?
Ева закатила глаза и, стараясь подавить волну раздражения, которую вызывало любое, даже вскользь брошенное слово, связанное с едой, натянуто улыбнулась:
 - Нет, но, думаю, что медсестрам понравился твой пирог. По крайней мере, Анна, моя наблюдательница, унесла его почти сразу. Почти не пришлось уговаривать.

 То, что в этой больнице не уделяли должного внимания к таким девочкам как Ева - больным анорексией - было известно еще до того, как девушка согласилась пройти реабилитационный курс. Девочки-"рекси" скармливали большую часть гостинцев наблюдающим медсестрам - просто потому что могли так сделать.
 
  -Ева...  - Кристина печально вздохнула, а может, ее вздох подавил слезы( готовила любимый пирог с вишней и корицей специально для единственной подруги - и все зря! ), - скажи, зачем это все? Почему ты не можешь просто начать питаться? Необязательно же есть по тарелкам шесть раз в день, ты начинай понемножку, по чашке...
 - Так, стоп! Подруга, ты пришла читать мне лекции по диетологии для начинающих или же проведать меня захотела?  - взгляд Евы  будто бы приказывал говорить только правду и ничего кроме нее. Кристина наконец осмелилась взглянуть на лицо анорексичной нимфы. Да, пожалуй, именно нимфы - Ева напоминала это существо всем своим исхудалым видом.  - Напомнить тебе, кто из нас двоих учится на психологическом?
 Евин взгляд потускнел еще больше, едва  она вспомнила об институте. Девушка так хотела поступить именно туда, а теперь, проучившись четыре месяца, вынуждена лежать на больничной кровати и выслушивать нелестные высказывания о себе от той же, кто и стал толчком к этому. Кристина, конечно же, об этом не знала.
 - Ладно-ладно, извини. - Посетительница взяла тонкую кисть евиной руки, оказавшейся ледяной.  - Будто высечена из мрамора, такая же белая, холодная и твердая. Может, чаю?
Та вырвала свою "мраморную" ручку и убрала прядь волос с лица:
 - Нет, спасибо. Справлюсь сама. Или ты пришла сюда в надежде устроить чаепитие со мной и еще парой анорексичек?
"Кто же научил тебя такой стойкости, ледяная фея? Зачем ты самостоятельность загоняешь себя в угол? Тебе не выбраться без помощи..."
 - Не будь такой жестокой, прекращай искать во всем подвох. 
 - Мыслить иначе уже не получится. Что-то или кто-то внутри меня говорит мне не есть. В каждом грамме еды, в каждой капле напитка, кроме воды, разумеется, есть килокалории. В них-то все и дело. Я боюсь их сильнее, чем огня. Мне правда тяжело начать есть как нормальный человек. Это вне моих возможностей.  -  Ева моргнула, смахивая противную слезу с глаз.  - И это, к сожалению, нельзя вынуть из меня. Оно пустило свои корни дальше, чем просто поменяло отношение к еде. Пока я сама не захочу вырвать сорняк из головы, мне не помогут ни твои лекции по диетологии, ни запихивание еды в рот насильно, ни что-то другое.

Кристина задала свой главный вопрос:
 - А ты... хочешь?
 - Какой глупый вопрос, Крис! Конечно же, нет. Хотела бы - не скармливала все твои ношения этим жадным медсестрам, вроде Анны. Взгляни на это более реалистично - я только и жду, что бы выбраться отсюда поскорее и вернуться к своему образу жизни!  - с безумным взглядом, в котором читались мысли не Евы, а кого-то постороннего, выпалила она. Эмоции все-таки вырвались наружу, а девушка этого совершенно не хотела. Нужно было остаться одной. Положив холодную ладонь себе на лоб, Ева махнула второй рукой в направлении двери. - Уходи, Крис. Пожалуйста...
 Та удивилась и обиделась одновременно, но встала.
 - Но, Ева...
 - Уходи, я сказала. Оставь меня одну! Сделай хоть раз в жизни, как я прошу! - резко перебила подругу девушка. Пряди волос выбились из-за уха, та с раздражением заправила их обратно. Крик отнял немало сил у Евы, не столь  физических, сколько моральных. Ей захотелось умыться горячей водой.

Кристина шла по длинному залитому солнцем коридору по направлению к выходу. В глазах стояли непрошеные слезы, такие горячие, что в них можно было бы заваривать чай,  а в голове шумом звенели слова Евы, ее помешанной на весе подруги, внезапно заявившей о готовности отказаться от еды полностью. Добравшись по скользкой мартовской дороге до какой-то кофейни и даже ни разу не упав, девушка все еще не могла поверить словам Евы. Это просто не укладывалось в рациональном сознании Кристины.
Взяв лишь сладкий, но некрепкий эспрессо, она впервые задалась вопросом: а каково это - оказаться на месте Евы?
Действительно, каково это?