Состязательное правосудие Рафаэля Усманова

"Мой друг уехал в Магадан.
Снимите шляпу,
Снимите шляпу!"

Высоцкий

16 декабря Рафаэля Усманова опять заперли в психушке. Увезли прямо из зала заседания в Кирове.
Усманов всегда работал "в поле". Как и Валерий Абрамкин он мог бы сказать: "Я - не правозащитник, я - защитник людей".
Мало кого из людей этого рода деятельности уважают, как Усманова - адвоката-самоучку, которого боялись все судьи и прокуроры Магаданской области. (Конечно, в хорошем - спортивном смысле этого слова).
Но особенно уважает его сама Система, наша знаменитая состязательная Система - то тюрьма, то психушка, то тюрьма, то психушка.
Помню, как в 1996 его удалось вытащить из СИЗО Магадана только благодаря Чубайсу-старшему. Журналист и будущий доктор философских наук Игорь Чубайс, прямо, как Шерлок Холмс,  пересилил себя и попросил брата сделать один царственный звонок в Магадан.
Эхо царской милости застало его в реанимации. Усманов был к тому времени объявлен "Международной амнистией" узником совести, и как всякого нашего узника совести его кормили насильно.
Теперь это звучит как русская народная сказка - Чубайс-младший был тогда реальным хозяином страны. Хозяин страны позвонил в Магадан, и Усманова отпустили.
- Чубайс? Какой, на фиг, Чубайс? - ответили в Магадане, но на всякий случай отпустили. Уж больно фамилия подозрительная. Не чиновник ли по особому поручению?
Потом в Москве он, правда, жалел, что его вытащили из СИЗО - он не только для своей камеры, - для всех, устроил прямо "на тюрьме" правовой ликбез и контору по производству надзорных жалоб. И все-таки, СИЗО есть СИЗО. Особенно Магаданское.
В Москве он отдыхал. Той весной 1996-го.
Отдыхал он, примерно, так.
- Поехали, - говорит он мне через пять минут после знакомства, - съездим в один детский дом.
В "Центре Содействие реформе уголовного правосудия" больше никого из дееспособных граждан не было на тот момент. Редакция нашей газеты была в актовом зале ЦК ВЛКСМ, и я заходил в Лучников по соседски. Я тогда хотел сменить работу и пытался писать для "Облаков".И самый первый из моих немногих в итоге сценариев был как раз об Усманове. По мотивам открытых источников.
"И: В эфире программа "Облака"...
В: Это передача о заключенных, для заключенных и для всех тех, кому не безразлична их судьба.
(муз. вставка)
И: Здравствуйте. У микрофона Ирина Новожилова и Владимир Воронин. (муз. вставка)
И: Вторую неделю в Магаданском СИЗО держит сухую голодовку адвокат и правозащитник Рафаэль Усманов..."
И вот он стоит передо мной, и головой не задевает за косяк. И с виду - даже не боец.
- И чего там, в детском доме, говорю?
- Да, ерунда - бандиты хотят прописаться, обычный рейдерский захват.
Я говорю:
- Поехали. Мне, как раз, говорю, нужно в пятницу пять скандалов анонсировать на планерке, а у меня всего один - "В "Матросской тишине" умирает герой Афгана", да еще эссе "Опущенные целуют крест последними".
- Ну, на счет скандалов, - говорит Рафаэль, -  можешь положиться на меня..
Приезжаем куда-то, кажется, район Электрозаводской. Стоит деревянный такой и  многоугольный, как большая веранда, особнячок. Темно-зеленый такой, обшарпанный. Директор детского дома с воспитанниками заперся изнутри, а модно одетые бандиты интеллигентно уговаривают его очистить помещение. Мы представились бандитам как СМИ и общественность. Бандитам было скучно весь день с директором пререкаться, они стали с нами лясы точить, мол, мы тут все спортсмены и отличники, как на подбор, - новая администрация, а бывший директор не хочет, падла, недвижимость освобождать.
Я, по своей наивности, говорю Усманову, что не очень-то они на бандитов смахивают.
- А ты, что думаешь, они все выглядят, как Джигарханян?
В общем, мы стояли, болтали, то с новой администрацией, то заходили в осажденный сарайчик и ободряли директора: "Чего сидишь -  паникуешь, звони в милицию, звони на телевидение, звони в колокола". (Со стороны всегда виднее).
Часа через два приезжают телевизионщики и участковый при них.
Бандиты говорят:
- Да, вы чего, ребята? Это же все - милицейские дела...
Но все-таки ретировались от греха подальше.
(Я это все пишу, чтобы показать, что Усманов никакой не псих. Он берет разностью в интеллектах. Раньше брал. Не знаю, что будет с ним теперь, после новой дозы тяжелых нейролептиков. Сам он успел сказать друзьям по телефону, что его "везут убивать").
Анатолий Борисович, Дмитрий Анатольевич, ау! Есть кто живой?
В общем, особого скандала с детским домом тогда не вышло, и наша редакционная Хунта не стала печатать мою заметку о наших мальчиках и девочках.
- Это разве что в журнал "Мурзилка" сгодится, - сказал редактор по фамилии Топорков. Талантливый, кстати, человек, но своей особой веры - веры в немецкую газету "Бильд" - пресвятую деву желтой прессы.
В общем, я видел, как Усманов отдыхает, но, к сожалению, не видел, как он работает. Нет, вру, один раз видел. Видел, как он конспектировал Пленумы Верховного суда в библиотеке Центра "Содействие".
- У нас в Магадане, говорит, такого добра днем с огнем не найдешь.
Валерию Абрамкину стало жалко смотреть на его героические усилия, и он достал Рафаэлю диск с электронной версией всех этих томов. Для 1996 года - дикая экзотика. Надо было членом Президентского совета по судебной реформе быть, чтобы такие штуки добывать. (Жил в Москве Рафаэль, кстати, тоже - "У Валеры и Лены").
И все-таки, я не видел настоящего Усманова. Он звал меня в Магадан, но я не поехал. Забыв привычки, закрыв кавычки. Не было таких героических планов, да и первый сын только родился.
Сын Рафаэля, его единственный сын, был тогда уже старшеклассником.
В тот год Рафаэль отправил сына за границу - "чтобы не убили".
Но его все равно убили. Просто сделали это без особой спешки.