Штрафники

      А в деревне и около
      Парни вьются как соколы
      Кто на вскидку, кто в лёт
      Уть, болотную бьёт.
       А тетёрки крылатые
      Мужиками помятые,
      От любимых отцов
      Им рожают птенцов.
      
       Деревня Соколово, что в двух верстах от села Георгиевское, где все мужики, побывавшие на первой мировой сплошь георгиевские кавалеры, слывёт "селом женихов".
       Солдатский георгиевский крест награда особая. Не всякий отличившийся офицер заслужить её сможет. А заслужив, гордится более, чем генеральскими погонами.
       Потому, деревня и Георгиевская. Издавна спор между мужиками из Георгиевского села и мужиками из Соколово. И те и другие заядлые охотники. И те и другие Родине служат не за страх, а за совесть.
      Но пришла Советская власть. Прежние привилегии отменила. А с прежними привилегиями отменились и прежние споры.
      Исчезла гордость за родной угол, за ближний лес. За болото, на котором кряквы обитают. За род, который испокон века сидел на этой земле.
      Советская власть объявила всех людей равными. И тех, кто работает не покладая рук. И тех, кто за их спинами прячется.
       Земля - крестьянам. А как же иначе. Этого крестьянам объяснять не надо. Уж они знают цену земле.
       Фабрики - рабочим!
       Нехай!
      Что рабочие хуже буржуев?. Одним местом все люди делаются. Места те всем хорошо знакомы. И бабам и мужикам.
      Как пойдут девки по ягоду, парни тут как тут. Начинаются игры. По деревенски бесхитростные. Живы ещё воспоминания о Купаловских ночах.
       "Пустить девку цветком" Значит задрать ей на голову юбки, связать узлом и пусть бегает, ягодицами голыми трепещет.
      Парням кому смех, а кто уже в кусты прячется и вовсю рукоблудием занимается.
       Дед Силыч ругается. От рукоблудия, говорит, глаза остроту зрения теряют и ребята Соколовские, если дальше так пойдёт, уступят парням из Георгиевского.
       Но Силыча никто не боится. Добрый дед. Справедливый. Когда-то богатеем слыл, да Советская власть богатеев не жаловала, мироедами их называла, вот и отгудел Силыч, на каторге полных шесть лет.
      Добро нажитое по деревне растрясли. В хате Силыча - ныне сельский Совет, а сам он при своём бывшем доме за сторожа.
       Чего не случается на свете.
      Сегодня построма на столе, а завтра Кострома на филе.
      Гражданская война чисто вымела российские закоулки. Немало народу кануло в безвестность. Но подрастало новое поколение девчат и пацанов
      Земли на всех не хватало. Оттого и колхозы пошли. Артелью легче управляться, нежели единолично пахать.
      Хотя кому как. Кто против, того сначала на выселки, потом по этапу.
       Рабочим кушать надо. Им фабрики отдали, да забыли рассказать как управлять ими.
      Экономике партийные товарищи учились у Маркса. Карл Маркс написал огромный труд по экономике, назвал его "Капиталом". То есть вскрыл Сущность наживы и определил: каким путём получается прибавочная стоимость. Прибавочная стоимость и есть суть наживы.
       Но Советская власть на то и власть, чтобы не утруждать себя изучением экономических законов. У Советской власти закон один:
      Всё для народа. Ради процветания народа. А это значит, нужно накормить людей. Одеть людей и дать им в руки идеологическое оружие, которым бы они могли побеждать конкурирующий с советской экономической моделью, загнивающий Запад.
      "Мир народам" - Провозгласил Вл. Ленин.
      Лозунг этот, возмутил капиталистов- реваншистов. С семнадцатого года ни одного дня в России не прожито без войны.
      Вот и сейчас наглая финская военщина, презрев добрую волю России, неблагодарно предъявила претензии на исконные русские земли.
      Нашлись историки, вспомнившие про фин-угорские племена. Оказывается Россия - варварская страна, присвоившая чужие богатства.
       Мир народам!
      Ленинградскому военному округу поставлена задача расправиться с упрямой Финляндией.
      - Чтобы на коленях приползли в Москву, просить мира - шипел сквозь усы и трубку Иосиф Виссарионович Сталин, выслушивая доклад наркома Ворошилова.
       - Шапками закидаем - с уверенностью заявил бывалый командарм.
      
       Прошёл тридцать седьмой год. Год странных обстоятельств, когда деморализованный и казалось бы, раздавленный враг, начал спешно объединяться, чтобы вредить строителям коммунизма.
       Кто не мечтал в те времена о коммунизме?
       Как писал Карл Маркс в "Капитале",в главе "Фанерогамия". Все женщины будут принадлежать всем мужчинам, а все мужчины всем женщинам.
       Фабричные рабочие поддержали лозунг марксистов. Интеллигенция не против.
      Против оказался только Соколов Василий Степанович.. Недальновидный человек. лишь недавно обзаведшийся семьёй.
       Обустроился. Родилась дочка. Жить бы поживать, да добра наживать. Но Лизка, Елизавета, оказалась девушкой ядрёной, больно охочей до "Капиталу" и до новомодных сказок "про коммунистический рай".
       Начал Васька выяснять отношения, да "соколовские" донесли.
       В то время в сельсовете заправлял георгиевский кавалер из Георгиевского села, дослужившийся в Красной армии до звания помощника командира эскадрона.
      Слыл ярым ленинцем, и теперь держал сторону полютбюро и тов. Сталина.
       Он -то и записал Ваську добровольцем на Финскую. Фамилия его известная, Слащёв, однофамилиц белого генерала.
       Ворошилов подписал приказ о всеобщей мобилизации.
      Лизка не успела глазом моргнуть, а её Васька уже в теплушке убывает на Север, на фронт.
      Что там было на фронте, Василий рассказывать не любил. Много литературы выпущено нынче на эту тему.
      С отмороженным большим пальцем правой ноги был он демобилизован. А ведь немного оставалось потерпеть и добыл бы он орденок на грудь. Не стыдно было бы в Георгиевском показаться.
      Но залежался в снегу. Пристыл. Не смог подняться в атаку.
      За что был лишён стопятидесятиграммовой порции спирта. Позже пятьдесят таки выдали. Однако палец на ноге потерял.
       Ехал домой, как на крыльях летел. Увидеть Елизавету - одно у него желание.
      Лизки дома не было. Дочь у бабки на руках. Бабка только глазами моргает. Где Лизка не знает. Однако знают о том шептуны.
      В какой деревне шептунов нет?
      Нашептали.
      Кинулся Василий к селу Георгиевскому. По дороге, когда вдоль реки бежал, вспугнул несколько парочек. Краем глаза заметил соседскую Нинку.
      А Нинка - то замужем. За Кириллом, свояком. Кирилл мужик обстоятельный. Мог, в своё время в богатеи выйти, но Бог вразумил, он и запил горькую. А с пьяну всё добро в кабаке спустил.
       Нинка с тех пор с ним не мирится. Так и живут. Кирилл в кабаке, да в палисаде, а Нинка по чужим дворам и спаленкам.
       Каждому своё. Однако, когда Нинка вновь рожала, Кирилл был не против. Он любил детей, к своим и к чужим относился ровно. Другой раз не узнать , кого он гладит по белобрысой головке, своего ребёнка или чужого.
       Другие мужики, кто по хитрее, так говаривали: молодец Кирей, тому и живёт без забот, что хозяйства не имеет. У Советской власти кто не имеет, тот и живет.
      В нашем деле, что главное? - Преданность делу партии и коммунистическим идеалам.
      Мудрёно?
      Зато верно.
      Злость начала притупляться. А и чёрт с ней, с Лизкой. Коли бабе треба, тут уж не до хлеба и хлева.
      Однако "соколовская гордость" и мужское самолюбие гнали его вперёд,на разборку с полюбовниками..
       Слащёва застал в риге, пустующем пока сарае. Он там объяснял какому-то мужику, где что складывать. Какое зерно, какой полевой культуры, в какой угол ссыпать.
       С лёту сбил его Васька на земляной пол и ну охаживать ногами. Сапоги на Ваське солдатские, носки и задники подковами подбиты. Добре намял бока Слащёву. Не будет на чужих жён зариться.
      Случайный свидетель бросился бежать в милицию. И накликал беду.
      Навалилось георгиевских мужичков с десяток. Скрутили Василия. Оттащили на съезжую. Бросили на пол и сутки связанный Василь ждал приезда из району следователя и приговора.
      Пришили ему покушение на советскую власть. Собрали какие-то сведения, порочащие его как советского гражданина и вывезли этапом за Урал. Туда, где известный Макар телят не пас.
       Вот, думает Василиль. Лизка утром поднимается, а его нет. А по утрам у них заведено, что он Лизку от себя не отпускает, пока она кричать не начнёт зайдясь. Тотчас все в доме знают, пришла пора вставать.
      Лизка у него вместо петуха поёт. Сладко поёт. Сердце замирает. Однако пора подниматься.
      Старшая дочь школу заканчивает. Самой женихаться пора. А мать, сорокалетняя женщина, ведёт себя как девочка. Только и смотрит, где, какой мужик бесхозный болтается.
      Такие думы морочали голову Василя, пока он следователя дожидался.
      Суд сделали показательным. Прокурор говорил, что соколовские мужики совсем разболтались. Корчат из себя героев, а на уборке хлебов, чуть ли не в отстающих.
      Конечно, Василя заклеймили как заводилу. Дескать финская война на него подействовала как красная тряпка на быка. Но председатель суда прервал ораторствующего, дескать, пример не из нашей жизни. Мы выращиваем только племенных быков, а не бойцовских. И о каких - таких красных тряпках вы вообще говорите?
      Тогда георгиевские мужики как воды вы рот набрали. Замолчали и соколовских боле не клеймили.
       Пришла беда - отворяй ворота. Не успел русский народ насладиться полной и безоговорочной победой над белофиннами как поползли слухи о надвигающихся неприятностях с националциалистической Германией.
      Со времён Ленина с Германией, у Красной России, были отношения добрососедскими. Царская империалистическая война научила рабочих обеих стран, что виноваты в никудышной жизни народов не конфликтующие стороны, а внутренние враги. То есть буржуи.
      Германия подарила России учение Маркса. А Россия подарила Германии учение Ленина: мир хижинам - война дворцам!
       Война с дворцами в России велась успешно. Многие боярские вотчины родовые разрушены. Церквей не жалели. Стены, правда оставляли, уж больно мастерски и на века сделаны. Отличные зернохранилища. И тюрьмы из них замечательными получались.
      Многие другие памятники снесены, как знамения эпохи прошедшей, безвозвратно.
      Оставили лишь памятник Ивану Сусанину, каменному воплощению, вечного подвига русского народа.
       Василий Соколов, тем временем, на зоне валил лес.
      Работа знакомая, но изнурительная. Дожди частят. Сушилки малоёмкие, а желающих прогреться и обсушиться всегда много. Люди всё идут и идут по этапу. Василий попал к уголовникам. Драка есть драка. Хулиганство, отягощённое подозрениями в непримиримости к советской власти.
      Что такое непримиримость, ему объяснили. Это расстрельная статья. Хорошо, что следователь попался местный, сообразительный, да и Лизка подсуетилась.
      Пришили ему бытовуху.
       За колючей проволокой политические "сидят". Этим с одной стороны лучше, а с другой хуже. Лучше потому что они на работу не ходят, если что исполняют, то по хозяйству. А хуже. потому что уголовный элемент, считается по Ленину духовно близким Советской власти, не в пример отщепенцам с правым и левым уклоном от линии партии.
       Однако хозяйство в лагере на социалистических рельсах, с чем некоторые из бывших экономистов не совсем согласны. Политические считают, что человек как личность играет определённую роль, иногда решающую, в любой сфере деятельности; а Сталин и партия считают, что личность не более, чем инструмент. И тот, кто держит инструмент в руках, решает всё и за народ, в том числе.
      Но эту марксистскую азбуку Василию трудно понять.
      Вот свалить вековую сосну он может. Знает, как подрезать, где вовремя подрубить. Куда вершина клониться будет, а куда на самом деле ствол упадёт...
      Наука. Такой науке с детства обучаться нужно.
      Политика же для мошенников, как сказал урка с тридцатилетним стажем отсидки:
       - Нам, простым работягам, всё едино: красные, белые, коммунисты ли, капиталисты. Мы валили лес и будем валить. Будем чистить землю. Расчищать для пахоты.
      Всякие коминтерны нам не по плечу. Вся эта дружба между народами вреднее, чем самая смертоносная война. Потому что "дружба" развращает людей. Притупляет их бдительность и оттого люди начинают, поверив лжи друг другу, гибнуть в массовом порядке".
       Кто-то возразил:, но вот Гитлер со Сталиным переломили ход истории!? И строят в мире социализм. И ничего капиталисты поделать не могу. Скоро революция сметёт буржуев по всему миру и настанет благословенный день равенства, братства и счастья.
       Жди! - буркнул урка.
      Каждый понедельник политинформация, разборка итогов за неделю. Выполнять план любыми средствами. Этот постулат не обсуждается. Горе тому, кто не хочет работать, по пустякам обращается в больничку.
       Как пример, один из уголовников, Мишка Серый. Упавшая лесина раздробила ему плечо, но он выстоял, перетерпел боль и остался в бригаде. Трелевал сучья. Разжигал костры, выполнял любую посильную работу, только чтобы не валяться на больничной койке.
      Ему м вышло послабление. Назначили его "бугром". Десятником в бригаде сучкорезов. Он сделался дотошным бригадиром. Его на мякине не проведёшь.
      Но Василий не считал такой пример достойным подражания. Подумаешь членовредительство. Да таких слабаков в лагере хоть пруд пруди. И ноги ломают и языки отмораживают, лизнув на морозе алюминиевую ложку.
      А уж писюнов отмороженных насмотрелся, до тошноты. Повынимают из портков и пока мочатся, а на улице за минус сорок, глядишь и в штаны уже вкладывать нечего.
      В Финскую кампанию он видел солдат, чья моча превращалась в лёд на излёте. Солдат так и оставался стоять нанизанный на собственную струю. Как рыба на кукан. Крутился пока кусочек плоти не падал в снег, за ним падал и солдат.
      Боже упаси!
       Тем временем,у Иосифа Сталина свои проблемы. Иосиф Сталин укреплял дружбу с Адольфом Гитлером. Грузинский Урка ласково называл Адольфа Гитлера Аликом Шикльгрубером и с восхищением говорил о том, что скоро Гитлер захватит всю Европу, а за нею наступит очередь Англии и Америке.
       А что же нам тогда достанется?
      Гитлеру Азия не нужна. Гитлер договорился со Сталиным , что Азия - сфера влияния СССР.
       Гитлер не лезет в Азию, на Дальний Восток, а Сталин не мешает Гитлеру расправляться по одиночке, с европейскими буржуйскими державами.
       Слово, данное Гитлером как и Слово данное Сталиным - это аксиома призывающие к действию. Гитлер и Сталин, что папаханы в уголовном мире. Всякое нарушение достигнутых договорённостей смертельно опасно.
       Сталин первым нарушил слово.
      Он ввёл войска в Западную Белоруссию, в Польшу, восточную её часть и, претендовал на присоединение к СССР Словакии.
       Гитлер промолчал, но затаил неприязнь к Сталину.
       Зэки стали писаться добровольцами в Красную Армию. Однако их придерживали и требовали закончить к июлю19 41 года заготовку зрелой выдержанной в условиях зимы древесины.
       Выполнение указов партии могло принести досрочное освобождение.
       Василий не мог простить Лизавете её ветренность. Но в то же время полюбил её ещё крепче. Ему всегда нравились красота и точёная её фигура и работоспособность. Потому что работать Лизавета могла спозаранку и до заката.
       А какая рукодельница! Какая швея!
      И за супругом следила, как одет, как вымыт, начищены ли сапоги?
       Умела, кого нужно припугнуть. А кому преподнести то ли подарунок, то ли рюмочку.
       И так Василию домой захотелось, хоть криком кричи.
       Хоть на день, хоть на час. А там трава не расти!. Бежать что ли из лагеря?. За побег, коли поймают добавят. А то и на бессрочную каторгу упекут. Бегство не метод. Но и героический труд дивидендов не принесёт. Какой барыш лагернику за самоотверженный труд?
       Даже пайку не добавят. Только что вывесят твоё изображение на плацу,на "Доске почёта", где каждое утро в холод ли, в дождь, зэки должны стоять при проводимой лагерными вертухаями перекличке.
      И всё-таки беглецы случались. Однажды убежали сразу четверо. Из хорошистов. Работали на совесть. А тут грибы пошли валом. Да всё боровики, а местами шампиньоны. Они и приохотились их собирать для лагерного начальства. Не нмположено отпускать в лес без охраны, да махнули вертухаи на них рукой. Зеки послушные, робкие. Глаз на тебя лишний раз не поднимут.
       Приносили грибов вёдрами, потом вдруг, исчезли.
      Испугалось начальство. Уж не медведи ли их поели. В этих местах медведь зверь непуганый. Что ему человек. Походя задерёт, а уж росомахи и волки и косточек не оставят.
       Долго ли коротко, искали. Вызвали даже из района поисковых собак с поводырями. Но собаки за ближайшей речкой след потеряли. А там только удача могла спасти начальника лагеря. Но не спасла. И загремел начальник в другой спецлагерь, где такие же как он, проштрафившиеся офицеры НКВД, сидят.
       Василий, сам человек настроения. Сам жизнь начал с мальчишеских ошибок, Но потом заматерел, поумнел и понял, что тише едешь - дальше будешь.
       Вся надежда на тов. Сталина и тов. Берия. Вот два человека, которые решают судьбы всего народа. Только эти люди могут посадить, а могут и помиловать.
      Товарищ Берия хоть и суров, но милостив. А товарищ Сталин - Бог. Натурально.
      Урка лагерный много знал, мало говорил, но когда говорил о Сталине, лишь языком прицокивал.
       Нет Сталину равных. Гений. Ни в хитрости, ни в подлости, ни в милости, ни с кем он не сравним. Рожает ведь земля людей таких, что как горы возвышаются, что могут реки вспять поворачивать.
      Что таким колоссам судьбы людские? Можно только припасть к земле и просить Бога о милости.
      Василий так и делал. Молился по ночам. Втихаря, чтобы не дай бог, на соседней шконке никто не услышал о чём молитва.
       За молитву в лагере карцер. А карцер это вода без хлеба и сон на каменной подстилке. И не шесть часов как в лагере, а хорошо, если и пару часиков успеешь вздремнуть.
      Карцерные, на общие работы не ходят . Карцерные, чистят нужники. Выносят кал на огороды офицерские, кормят свиней этим калом и при виде офицера или бугра должны срывать шапку с головы и кланяться низко до земли, как это делали их отцы холопы в старорежимные времена.
       Бог миловал Василя и от карцера.
       Молитва помогает.
       Адольф Гитлер, используя шпиономанию политбюро, напал- таки на Россию. Предлгом послужил факт, что Сталин оказался вероломен. Он нарушил пакт Молотова - Риббентропа.
       Гитлер привёл в действие военную машину рейха, равной которой в мире не было. Это понимали все политики, все военные, все народы и все заключённые в Союзе, за исключением товарища Сталина.
      Вождь уверовал в свою непогрешимость и продолжал действовать на пользу немецкому генералитету и лично фюреру Германии.
       В чём это заключалось?
      С мая 1937 года и по сентябрь 1938 года было репрессировано 36 тысяч 761 военноначальник. По тридцать девятый год ещё сорок тысяч начальствующего состава Красной Армии и Военно-Морского фылота.
       Когда эти несметные толпы военноспецов, многие из которых с боевым опытом Испании и Финской, Хонкилгола и Хасана, наполнили бараки лагеря и сильно потеснили зэков, Урка лагерный сказал своё слово:
       Ну, вот и хана России. Теперь если не мы, то кто?
       Что значили его слова Василий скоро понял.
      Стали срочно формироваться роты штрафников для отправки на фронт. Стоило только подать заявление. Тебя переводили на армейское довольствие, выдавали обмундирование, бельё, шинель, почти новые сапоги - ты уже красноармеец. Ещё не смывший грехи перед Советской властью, но уже как бы и гражданин.
      Таким образом, генеральный штаб Красной Армии возмещал искусственную убыль в войсках, заменяя генералов на рядовых, без военного опыта или с ограниченным военным опытом, пока без винтовок, но зато идейно близких по своему внутреннему содержанию к верховному руководству страны.
       Нарком Берия заметил как-то на заседании комитета обороны:
       "Красная армия сильна не теорией войны. Красная Армия сильна практикой войны.
      Не было ещё и не будет в мире такой Армии как Советская, которая не наломала бы бока любому противнику, даже если этот противник нацизм и фашизм.2
      
       Василий маршировал в составе особого подразделения, именуемого "штрафной ротой" на вокзал. В Кострому ему в этот раз не попасть.
      Немцы взяли Минск. Взяли Киев. Взяли Вильнюс и Ригу. Нет у коммунистической партии другой надежды, как только надежда на мелких преступников, граждан России, которые возможно и не преступники, а так хулиганствующие элементы, не вполне охваченные марксистско-ленинским учением, но споткнувшиеся и осознавшие..
       Впереди шёл капитан, командир роты. А следом за ним двое младших комиссаров несли плакат с изображениями членов Военного Совета при наркоме обороны.
       Василий помогал готовить этот плакат. На нём сначало были изображены 85 видных деятелей армии и флота. Но жизнь внесла свои коррективы. Оказалось, что семьдесят девять из них уже репрессированы. Как враги народа.
       Остались семь человек: Ворошилов, Будённый, Тимошенко,Городовиков, Опанасенко, Хрулёв, и Шапошников.
       Их лики как лики старых русских святых красовались на белом полотнище транспаранта.
      Как ни странно, они вдохновляли солдат идущих в колонне, случайных прохожих и проезжих. Никто не думал уже, стоя на краю катастрофы, кто эти люди, чьи портреты на священных хоругвях. Иные крестились на лики, иные пытались запомнить лица, как бы унося с собой божью охранную грамоту.
       Русские солдаты шли защищать Родину. Их вёл товарищ Сталин, гениальный вождь и непобедимый стратег.
       Сталин любил смотреть кино, но не любил читать книг. Не читал он и записок немецкого генштабиста гера Кинцеля:
      "Русский характер тяжеловесен, схематичен. Страх перед принятием решений,как Домоклов меч, висит над каждым руководителем. Удручает неповоротливость командиров всех степеней. Их привязанность к схеме. Боязнь ответственности и отсутствие организованности."
       А Сталину наплевать.
     Штрафные роты формировались из различных элементов советского общества. В основном контингент бывших заключённых. Идеологически близких к членам коммунистической партии. Большевики никогда не забывали какую огромную помощь им оказывал уголовный пласт царских каторжан, будь они хоть убийцами, хоть мелкими мошенниками. Разница незначительная для обывателя, но старые большевики знали, где деньги брали, на порой безнадёжном безденежье.
       Воры в законе жертвовали общаки на прокорм для профессиональных революционеров. Экспроприировали экспроприаторов и, совместно с зарубежными подачками, теперь это называют кредитами, выпестали-таки ленинскую гвардию.
      Но кредиты возвращать нужно, а возвращать нечем. Вот и пошли воровские кагалы опять по каторгам глину с песком месить. Однако заработали привелегию от Советской власти. Имели право не трудиться, ссылаясь на воровскую традицию.
      Пусть политические работают или разные там расхитители социалистической собственности.
       И в армию на фронт идти тоже отказывались. Однажды их обманула уже Советская власть, опять разбросала по лагерям. За такую власть они воевать отказывались.
       Тут Советская власть и показала свои острые зубки. Воров строили на плацу, переписывали в журнал и, напротив фамилии, каждый зэк обязан был поставить подпись.
      Уклонистов и отказчиков расстреливали перед строем.
      На войну с фашистским гадом соглашались идти все. Дружно делали шаг вперёд. С них списывалась уголовная ответственность за прошлые преступления, а за будущие по закону ответственность не предусматривалась.
       Шагал в строю штрафников и Василий Степанович Соколов. Какой из него уголовник? Драчун, спорщик, рубаха парень. В движениях живой, на глаз острый, на шутку скорый, на крепкое словцо охочий. И до прибоуток доброхот. Иное от дедов знал, до иного своим умом доходил, но умел солдата приободрить, а то и съязвить кто того заслуживал.
       Колючая проволока даром не прошла. Строга дисциплина в острогах. Но это лишь прибавляло решимости выжить, добавляла в остроту ума хитрости, а в практику отношений, осторожности как противоядия от коварства.
       Шёл солдат экипированный по остаточному принципу. На ногах остались каторжные ботинки. Онучи опоясывали ноги у кого до колен, у кого едва до лодыжки дотягивали.
      Нехватило штрафникам портянок. Рвали старые простыни. Где в деревнях их на милостыню подавали. Русские бабы жалостливые. Они наверняка знали, что власть мужика всё едино загубит не на каторге так, на войне. А вот накормить, обудь и одеть может и позабыть.
       Штрафник для власти как и не солдат вовсе. Каторжное своё состояние как человек он потерял, а человеческое как гражданин и солдат не приобрёл.
      В стране, где все сословия делились на классы солдат вроде как действенный участник революции. Доминант революции. А вот штрафник, бывший зэк, остаётся как бы между прочим. Не то, не сё.
       Его и определить трудно, кто он такой есть? Хоть с довольствия снимай.
      А довольствия - то ко наплакал. Выдали сухим пайком на три дня. Так разве за три дня до фронта дойдёшь. Пока ехали всё и сожрали. Теперь пехом, а жрать нечего.
      Вот и выручай русские бабы. Кто краюху хлеба, кто прошлогднего сальца ожелатининного. А всё же харчи.
       - Нет для вас вагонов, - кричали на станциях.
       Нет на вас довольствия, - кричали на складах и базах пышнозадые интенданты. Но всё же выручали.
      Командир роты, капитан Карягин, человек суровый но не злой. Нагоняй даёт провинившемуся, любо дорого слушать. Речь цветастая, как бабушкино одеяло из лоскутов пошитое.
       Он договаривается с интендантскими службами где что разгрузить, перегрузить,что налево, что направо, глядишь и солдаты сыты и интенданты довольны.
       По деревням где сено свезти, уложить, где луга обкосить, где технику подремонтировать, а то, солдаты и не одно поле на себе запахали. Председатели усы покручивают. Планы выполняются и уж тут команда бабам дана: полный аврал! А это значит и накормить, и спать уложить, и самим под солдат подстелиться.
       Выполняли с охотой. Своих давно на фронта угнали и попрападали уже многие. А тут свежатинка.
       Так и жить можно. И на кой чёрт эта война?
      Но хорошего по немногу, а пришла пора и давай со двора! Нашла нашу штрафную роту рука вездесущего чиновника.
      Как так! Куда девалась? Почему довольствие не получает?
      Спросить бы: А выделяли?
      Кто спросит. Комроты пачку бумаги исписал с жалобами, запросами, а воз и ныне там.
      Побираются солдаты по дворам. От деревне к деревне. И долго бы так могло длиться да немец русского человека аж к самой Москве припёр.
      Храбр русский человек. Во все времена был храбр. А с тех пор как стал Советским,храбрее его нет солдата на свете. Немец аж пищит от зависти, глядя как русские солдаты упираются. Отступать не хотят. За каждую кочку земли цепляются и такая охота в душе у каждого, добраться до фашистов, что не удержать.
       С бутылками пивными на танки лезут, поджигают. Своими телами болота гатят и по своим же трупам в атаки бегут. Под Вязьмой великий маршал Жуков все болота загатил солдатиками. Уж как он их жалел. Как берёг. По суворовски обучал и откармливал, но солдат русский хоть до жратвы и охоч, но отказывается есть. Не нужна ему до поры полевая кухня. Пока фашисты Россию топчут солдаты зароки дают. Не пить, не есть, к бабам не ходить, а только бить гада гитлеровского смертным боем пока не сдохнет.
       Широк душой русский солдат. Но ширина души порой играет с ним злую шутку. В ширинку эту лезут кому не лень. Вот и чиновники советские окопались в душах у советских солдат. И командиров там, как и прочего сброда, попряталось на удивление много. И главнокомандующий свои ошибки - преступления списал на солдатский счёт и свора его подельников, воров и бездельников там же, за широтой души русского солдата схоронилась.
       В своём глазу бельма не видать. А за чужой щекой и косточка-то сахарная.
       Нашли они штрафную роту. Велики просторы российские, но и иголке в стоге сена не утаить. Фронта трещат по швам. Командармы как по корридорам сумасшедшего дома мечутся.
       Где она? Где же она? Рота штрафная...
      Кто Москву-то оборонять будет?
       Кутузова- Голенищева нет. Нет ни Румянцева, ни Потёмкина, ни Голицыных нет. Разве что Мехлис?
       А что Мехлис? Герой какого поискать надо.
       Он долгое время до революции 17 года всё по партиям мотался. Искал удобную. Свою, еврейскую. Много партий перебрал, но остановился на социал-демократах. Там грузин интересный малый. С ним лихие дела творить можно. И Мехлис творил и Сталин в нём не ошибся, и стал Мехлис как и Сталин, один вождём народов, другой вождём партии.
       В Германии Гитлер и Борман. В Москве Сталин и Мехлис.
       Разница в том, что одни заботились о германском народе, а другие заботились исключительно о своей шкуре.
       После провала операции под Ржевом и Вязьмой Сталин выгнал Жукова из кабинета и шипел ему вслед раздувая усы:
      Шкура ты; и шкурных дел мастер, а не полководец. - намекая на профессию Жукова, скорняка и кожемяки. - И не приходи ко мне больше, не отмывшись в бане. Еврейским духом от тебя тянет.
      Мехлис хохотал, подхватывая Сталинские шутки. Он часто пересказывал невольным слушателям афоризмы хозяина, приукрашивая их по старой учительской привычке, расставляя в нужных местах паузы для глубокомысленных выводов.
       Нет пророков в своём Отечестве, - думал Иосиф Виссарионович не надеясь ни на Жукова, ни на генералов ему под стать, ни на Мехлиса - словоблуда, а поставил оборонять Москву генерала Власова.
       Всег лишь не хватало Власову для разгрома фашистов под Москвой одной заблудившейся штрафной роты.
      И всё-таки она нашлась. Бросили наших штрафников-солдатиков на разъезд Дубосеково. Рота немалая. Почти двести штыков. Но штыки недавно выданы. Солдаты не обстреляны. Счастье, что большинство сибирские охотники. У них в крови охотничий промысел.
      На Дубосеково отступали разбитые под Вязьмой стрелковые дивизии. При укомплектовании каждая дивизия насчитывала более чем двадцать тысяч штыков. А выходили на Дубосеково дивизии обескровленные. В ротах по шесть - семь человек да и те на ногах едва держатся.
      Встали штрафники в оборону. Нагнало комндование и пенсионеров, списанных с предпритий Москвы за ненадобностью, и пионеров-школьников поставило под ружьё, и образовался у Власова ударный кулак, тысяч в двести бойцов.
       Лучшие полегли под Ржевом, но и эти не плохи. Особенно мальчишки - застрельщики.
      Как один, все Кибальчиши отчаянные.
      Капитан Карягин отвёл им место поспокойнее, но разве с мальчишками сладишь?
      Пришёл на подмогу взвод НКВД. Это же надо чекистов на фронт прислать! Мало ли им в тылу работы, с бабами да со стариками бороться?
      Но однако пришли. Чекисты вооружены хорошо. И обмундирование им выдано не ношенное. Обувка с голенищами. Кабуры на портупеях, автоматы ППШа на груди. Аж зависть пехотинцев берёт.
      Про ППШа они лишь слыхали краем уха. Безотказное автоматическое оружие. Молодцы финны, создали свой автомат, с большим запасом патронов в дисках. Пули правда, мелкие, но шинели пробивают. Даже алюминиевую кружку пробить могут, если, конечно, в кружку водки налить.
      Русские инженеры автомат модернизировали. Приклад сделали поувесистей. Приклад - главное оружие пехотинца. При вечном дифиците в частях Красной Армии снарядов и патронов только одна остаётся надежда на штык и приклад.
       Генерал Власов пригнал десять танков КВ. Они и стали главным рубежом обороны
      Чекисты стали рыть окопы нехотя, стараясь форму не испачкать Корягин же своих торопил, шанцевого инструмента не хватало. Хоть зубами землю грызи.
      Чекисты работу закончили, но отдавать личный инструмент зэкам не захотели. Назревал конфликт. У зэков ещё трёхлинейки с первой мировой, а у чекистов скорострельные "Der mashinen pistoleten shutze".
       На МКе генерал Власов пожаловал. Обошёл рубежи обороны, покачал головой. Поговорил с командиром чекистов Клочковым и велел тому отдать штрафникам шанцевый инструмент.
       Держитесь ребята. Копайте глубже. Стоять придётся долго и если Вас перебьют, то кто останется на рубеже? Пионеры да пенсионеры. И в них я не сомневаюсь, головы отчаянные,но разве сравнить их головы с Вашими можно?
       Вы солдаты дерзкие, инициативные, смекалистые, за плечами многих не одна ходка в лагеря. А лагеря уму-разуму учат. И выживать в любых условиях заставляют. Представьте себе на вас уже немец идёт. А немец это даже не азиат, который охранял вас в лагерях. Немец- это тевтонский рыцарь - убийца.Он жив и здоров, потому что пьёт нашу кровь и доколе пить её будет, будет здрав и силён.
      Так не дадим ему своей кровью напиться! Пусть в собственной захлебнётся.
      Пожал нескольким солдатам руки. Пожал и Василию Степановичу Соколову. Спросил только?
       Охотник?
      Так точно!
      Ну, говорит, стреляй Соколов немца прямо в глаз. Наверняка. А потом и сапоги выберешь себе добротные и амуницией немецкой не побрезгуешь.
       Это мы с удовольствием.- отвечает солдат. Это мы умеем.
      На окопы сводного полка надвигалась бронированная техника. Более двух полков пехоты с поддержкой миномётов, начали наступление в открытых боевых порядках, наверняка зная, что кроме школьников и уголоников здесь других сил нет.
      Сосед Клочков со товарищи не к месту и не вовремя стал предъявлять требования к капитану Карягину, дескать чекисты должны отойти к лесу и оттуда контролировать зону возможного отступления. То есть стать щитом прикрытия своих от своих.
       Карягин пригрозил франтоватому чекисту, что отдаст команду штрафникам атаковать синие галифе.
      - Поверь, они с удовольствием это сделают.-
      Чекист заскрежетал зубами.
      Против немецкой танковой дивизии (до 90 танков) в наличии у группы сопротивления две сотни противотанковых гранат, штук триста бутылок с зажигательной смесью и десять танков для контратакующего момента. Не считая три тысячи человек личного состава, собранных воедино из разгромленных вермахтом и брошенных Жуковым, в момент его бегства, стрелковых соединений.
      
     Танковые группы генералов Моделя и Гудериана выдохлись. Не хватало горючего, запчастей, танкистов морила усталость. Все деревни в округе выжжены партизанами, продукты для снабжения войск брались с боя, болотистая местность тормозила движение техники. Сибиряки сражались отчаянно. Обливали себя горючим из противотанковых бутылок и бросались под траки, пьяные в усмерть, голодные, разутые, озлобленные на весь мир, на своих, и на чужих.
       Группа Моделя собрала в лесополосах несколько тысяч красноармейцев, разбежавшихся от ударов вермахта с земли и воздуха и, пообещав им жизнь и еду, бросила на остатки Панфиловской дивизии, в числе которых оказалась и штурмовая рота составленная из штрафников - зэков.
       Василий Соколов, сидел на дне окопа, обхватив винтовку обеими руками. Снаряды и мины выли над головой. Взрывались, сыпали осколками. Немцы планомерно выбивали живую силу.
      Когда поутихло, опасливо высунулся. В тридцати-сорока шагах увидел густую толпу красноармейцев. Они шли во весь рост, слегка пригнувшись, держа винтовки как палицы, прикладами вперёд. В их серых лицах залегла густой пылью тень смерти.
       Василий привстал. Замахал рукой.
      Сюда! Сюда! Мы здесь!
      Красноармейцы перехватили винтовки по удобнее, ощерились и ускорили шаг.
       По траншее пробежал капитан Карягин.
      Внимание!. Стрелять по команде. Это предатели-перебежчики!
       Но соседи чекисты уже шили очередями, сбивая вал наступающих. Русские солдаты, захваченные немцами, попавшие в переплёт, желавшие уцелеть в этой бойне, поняв бесперспективность своих надежд, взвыли волками и кинулись в рукопашную.
       Зэки встретили их огнём и штыками. Зэков быстро опрокинули. Василий Степанович бросив трёхлинейку, зайцем петлял по пригорку, уходя от преследования нескольких перебежчиков.
      Постоянно оглядываясь, меняя направление, он уже сам запутался, где свои, где чужие?
      Справа убегали чекисты. Их синие галифе, когда-то яркие, бывшие визитной карточкой их статуса, и делавшие их неприкасаемыми, теперь облепленные грязью и мочой, могли внушать только отвращение.
       Как хотел когда-то Василий Степанович иметь такие же синие галифе. Мечтал. Но не получилось.
      Скажи ему кто сейчас: на, бери!
      Не взял бы. Синие галифе - это же мишень
      За синие галифе тебя шлёпнут и немцы и свои. Синие галифе это всё равно, что эсэсовцы в вермахте. Свои солдаты лютой ненавистью ненавидят, а что о русских говорить?
      
       И действительно догонявшие было перебежчики, завидя синие задницы, переключились на чекистов. Швыряли им под ноги винтовки, сбивали с ног, резали штыками, душили руками, вгрызались зубами в упитанные и гладковыбритые щёки.
       Василий вбежал в лес. Лес не густой, много раз пиленный, но всё-таки лес мог на какое-то время схоронить от немцев и своих же, озверевших азиатов - сибиряков.
       Но лес оказался битком забит беглецами - дезертирами. Лежали вповалку. Без оружия, многие без шапок, босые.
       Василий Степанович посмотрел на свои ноги. Зэковские ботинки прохудились, обмотки расхлестались, стали непригодными, ещё немного и подмётки бы по отлетали. Тогда считай, на босу ногу сподручней улепётывать.
       Танки с чёрными крестами на броне прошли мимо. За ними потянулась пехота. Автоматы на изготовку. Беглецы замерли и притаились.
       Но подразделения игнорировали бежавших красноармейцев. Уставшие до безразличия солдаты вермахта шли вперёд. Видимо оставляя возможность тыловым группам разбираться с будущим статусом разбитых воинских частей красной армии.
       Некоторое время тишина воцарилась в округе. Потом снова пошли танки. Потом бронетранспортёры. Потом появился капитан Карягин.
       Он велел всем, кто может ещё передвигаться, образовать группу и попытаться выйти из полосы наступления механизированных частей вермахта. Оружие и другую материальную часть брать с собой запретил.
      Какое это оружие?
      Оружие у немцев. А наши пукалки оставим для Шапошникова и Жукова. Не пора ли им порох понюхать и в окопы наведаться?
       Солдаты загалдели. Обороняться мол, нечем.
      Оружие добудем в бою. Ночью пошарим среди убитых. У фашистов и амуниция в порядке и карабины толковые, а автоматы, не чета нашим ППШа, хотя и ППШа мы только на картинках видели.
       Так и случилось. Фронт переместился правее и левее. Там, где дрались спешившиеся конники генерала Доватора и остатки дивизии генерала Панфилова.
       Десятки немецких трупов лежали на подступах к оборонительному рубежу. Карягин приказал быстрее заканчивать с немецким тряпьём, но обязательно забирать с собой карабины и автоматы и боезапас к ним, ежели таковой на трупах находили.
       Без этого оружия нас не только немцы, но и свои постреляют.
       К Василию Степановичу прибился мальчишка, школьник, годков тринадцати. Он единственный уцелел из сборного отряда своей школы.
      Как немцы попёрли, - стал рассказывать, - мы их на Ура! И взяли бы, если б не пулемёт с фланга. Вижу, падают мои друзья. Ну, и я упал. Скорее от страху. Потом поднялся и побежал, но не на немца, а от немца. Фриц только вслед мне посмотрел.
       Василий Степанович погладил мальчишку по голове.
      А где твоя каска?
      Пуля сшибла. И ремешок порвала. Аж, голова ходуном пошла. Тогда от страха и свалился.
       Немецкие сапоги на удачу снятые, оказались как раз впору. Мог бы и галифе Василий заменить, да по остерёгся. Как за своего не признают?
       Неподалёку сожжённый танк. Видимо снарядом из танковой пушки нашего КВ разворотило башню, моторный отсек вспыхнул. Экипаж выскочил, да попал под наши пули, тут они все и лежали.
      Обшарили. Сняли с голов хорошие добротные мягкие шлемы. Содрали с плеч тёплые куртки, естественно и ботинки, сработанные не тяп, ляп. Попалась Василию пачка сигарет.
      Вот чудо! Подумал Василий Степанович. Сигареты, это не махру крутить. Папиросы он видел. Папиросы он знает, а о сигаретах рассказы только слышал. А что рассказы? Сказка одна.
       Карягин повёл отряд в обход Москвы. Чтоб не напороться. Выходить из окружения нужно уметь. Свои, запросто предателем посчитают. Поэтому, сначала, нужно превратиться в боевое воинское подразделение, а потом только решать оперативные вопросы.
       Из офицеров более никого. То ли полегли на поле брани, то ли утекли, как было в плане.
      Чего греха таить? Многие сомневались в победе сталинской камарильи. Потому и планировали сдачу в плен и устройство жизни своей в послевоенный период.
      Но далеко не все. Простой русский мужик так далеко в будущее своё не заглядывал. Он пахал и сеял. Сеял и пахал. От сенокоса, до сенокоса. От посадочной до уборочной.
       У мужика философия жизни простая. Продолжение рода. А это работа. Огромная работа, потому что продолжение рода без повседневных забот и тяжёлых работ не бывает.
       Двое суток уже пробивались по лесам да болотам. Армия Карягина росла. Где по одиночке прибивались, где десятками сразу. Большинство без оружия. Наткнулись на брошенную батарею своих сорокопяток. Но что сорокопятка? Её снаряд для немецкого танка бесполезен, а по пехоте стрелять снарядами роскошь непозволительная, так как немцы плотным строем в поле не ходят. Это наши, могут, как на параде, брюхом вперёд. А немец юркий, смышлёный, один другого огнём поддержки перекрывает, глаза товарища спиной не застилает, идёт медленно но, верно. Стреляет очередями так, что из окопа не высунуться.
       Немец понимает войну как искусство. А мы, русские, смотрим на своих полководцев, де пусть те сами во всём прежде нас разберутся, а мы уж потом...
      А полководцы смотрят на свои груди, украшенные как все муди золотушными причиндалами. Им награды давай да лучших баб к ним приписывай.
       Узлы сопротивления Красной Армии становились всё жоще. Огневые точки всё мощнее. Контратаки всё чаще. В воздухе круговерть от множества самолётов. И не скажешь, что наших меньше. Тоже достаточно. Особенно достаётся Юнкерсам от наших Яков. Маленькие, вёрткие, с ограниченным боезапасом и слабыми пулемётами на турели, но лётчики пилотируют их смелые, огненные, хотя и юные.
      Сбить Юнкерс с расстояния почти невозможно. Вот и подходят Яки впритык, имитируя таран. Юнкерс отворачивает тут и очередь ему в бок. Целят сталинские соколы в масляный радиатор. С пяти метров не промахнёшься и, горят Юнкерсы как щепа для розжига.
       Но и наших подстреливают. Смотрит Василий Степанович. Два парашюта висят в воздухе. Немецкий из защитного цвета парусины и наш, белый на фоне голубого неба.
      Парашюты только-только не сталкиваются. Лётчики выхватили наганы и палят друг в друга, да ветер мешает, покручивает их в воздухе, как с котятами играет.
      Оба опустились рядышком. Один в овраг, другой на поле. Тут наши их и схватили.
      Лётчик с Яка совсем пацан. И кто его за штурвал пустил с ещё девичьим лицом и по девичьи длинными ресницами.
      Фашист уже парень возмужавший. Виды видавший. Мы его тащим к командиру, а он не упирается, смеётся. Что-то трещит на швабском, на наше обмундирование показывает, дескать ветхое.
      Мы и сами знаем, что на нас надето. Но это не повод для издевательств.
      Карягин с пол часа бьётся, пытается что-то разузнать, а лётчик своё: Москва капут. Москва капут.
      Содрали мы с него кожанку, брюки тёплые. Посмотрели.., бельё нижнее тоже добротное, как наша байка. Содрали и бельё. Стоит обезьяна голая, срам рукой прикрывает. А прикрывать - то нечего. Писюн почитай детский.
      Тут какой-то из наших придурков пошутил: советских madhen сволочь, трахал?
      Трахал. Трахал - хохочет немчура. - semplihte villeiht! А у старшины Панасенко в Житомире двух дочек изнасиловали. Он хвать немца за причиндалы и ножом ширк. Отсёк всё подчистую.
      Это Панасенко зря сделал. С понталыку. Кровища потоком пошла, под давлением. Видимо сердечная мышца у немца здоровой оказалась. Ближайшим ребятам все робы попортила.
       Как стал визжать. Теперь не до смеху. Чтоб закрыть ему пасть сначала прикладом по зубам, не помогло. Тогда штык в глотку и повернули там.
      Сразу заглох.
       До четырёх сотен собралось бойцов вокруг капитана Карягина. Из них он составил три роты. Назначил командиров рот и взводов. Отделенных выбрали сами.
      Василия Соколова в комроты. Не хотел Василий. Характер у него независимый, а ротный должен в первую очередь уметь подчиняться, а уж потом командовать.
      Но Карягин так решил. Видимо присмотрелся, да и зэки подсоветовали. Мудр Соколов и ядрён. Ядрён и мудр. Чего нужно боле? Противник умудрён боевым опытом, а зэк мудр по необходимости, от слабоумия вождей. Где убывает, знать где-то и прибывает.
      А когда солдат мудр, то и вождь - Кутузов.
      Напоролись на немецкий отряд, собиравший провиант по ещё не сожжённым деревням. Хотели затаиться, пропустить, но уж больно хорохористо вели себя фашисты. Расположились как у себя в Швабии. На гармониках губных играют. Шнапс пьют, салом закусывают, а тут рукавом занюхиваешь и чёрствой корочкой давишься.
      Положили всех. Почти втихую. Ножами резали и в ощип пускали. Человек пятьдесят порешили. Один станковый пулемёт взяли, два мотоцикла с коляской. Восемь подвод и флягу со шнапсом.
      Везуха!
      Две девки русские из под немцев взяты. Божатся что не по своей воле. Карягин хотел отпустить, но братва воспротивилась. Пусть отработают. Немцу давали, а своим не хотят?
       Девки на попятную. Но их только две. Призвали подруг на помощь. Обслужили желающих.
      Женщины всё стерпят и при том, невинными останутся. Как Мария Магдалина, которую изнасиловала римская когорта солдат, а это добрая сотня человек, но для Христа она навсегда осталась девственницей.
       Вышли из села уже затемно. Всю ночь двигались параллельно фронту, избегая стычек с противником и обходя узлы сопротивления Красной Армии.
      Настроение у карягинских солдат паршивое. Дураку ясно, что Советы доживают последние дни.
      Кому охота снова в окопы и снова с трёхлинейкой штурмовать танковые колонны. Нужно нащупать слабинку у тех или других и воспользоваться ею. А там как повезёт.
      Но при переправе через речку Невеличку - таки встретились с передовой колонной вновь сформированной армии Власова.
       Пришлось Карягину доложиться. Он доложил, что мол, так и так, ведёт оставшихся в живых бойцов на соединение с Красной Армией, а оборонял Карягин разъезд Дубосеково, по его Власова приказу.
       А, штрафники! - вспомнил командарм. Не все полегли?
       Никак нет. Есть и выжившие. Оружие только на немецкое сменили. С автоматами воевать сподручнее.
       Власов приказал одному из полковников своего штаба проинспектировать карягинское подразделение и убыл срочно на другой участок обороны.
       В штабе батальон внесли в списочный состав. Присвоили номер и поставили на довольствие.
      Усилили пулемётным взводом, двумя миномётными расчётами и стали называться карягинцы,  власовцами


      
     Как не старался гитлеровский генштаб мощным кулаком пробить подмосковные укрепления, но не сумел.
       В очередной раз просчитался противник потенциалом российских народов. Забитые чиновниками, истерзанные партией, задушенные трудовыми повинностями люди, превратившиеся в безголосую и инертную массу в мирное время, нашли себя для самовыражения в Отечественной войне. Дали выход своим эмоциям. Всю накопившуюся ненависть к "пролетарской" революции и Сталинской Аль-Кайде, советские народы выплеснули на Гитлера, на его вермахт, на его планы устроения "нового порядка" в России.
       Танковые армады Гудериана и Моделя, постепенно превращались в жиденькие ручейки полуразбитой техники, лишённые запасных частей и достатка в горючем.
      Тактика "Выжженной земли", будучи в полной мере направленной против коренных жителей России, оставляя их неимущими в разгар сумасшедшей зимы, била смертным боем и по фашистам.
      Растянутые, до последних пределов коммуникации, держали в напряжении все тыловые службы германской армии. Прежде непобедимые в сокрушительности своей, боевые порядки Вермахта, испытывая на себе активность оборонительной тактики русских, всё более увязали в позиционных боях.
       А в промежутках, иногда географически очень масштабных, действовали партизанские отряды, группы, соединения, некоторые сопоставимые по численности с немецкими дивизиями.
       Война, рассчитанная на силовое воздействие на противника, в лице его правительства и армии, превратилась в войну против многонационального народа. Народа, который и без войны находился в состоянии клинической подавленности, а в войне увидел проблеск надежды для своих национальных менталитетов. Надежды на свободу, которую можно завоевать, заставив в конечном итоге капитулировать свою собственную власть перед угнетёнными ею народами.
       Фашисты сами оказались заложниками своих неправедных планов. Немецкий генштаб всё сделал, чтобы разбить русские армии. И немецкая машина разбила русские армии.
      Но у ж так повелось в России. Армия проигрывает войны, а народ их выигрывает. Поэтому в доктрине государственных планов на случай ведения войны и записано: Что войны начинает армия регулярная, а выигрывает их армия запасная.
      Испокон веков такое правило коренилось в сознании русских людей. Именно потому русский народ, в очередной раз уяснив, что ни правительство Сталина, ни советская армия, ни её полководцы из себя мало что представляют, самостоятельно поднялся на борьбу с тевтонами, все тяготы смертельной борьбы добровольно возложив на свои плечи.
       Глубинные истоки народного героизма уходят ко временам Разинщины, Пугачёвщины, Кронштадского и Антоновского мятежей; к тем точкам соприкосновения власти и инакомыслия, которые и служат в России питательной средой антагонизма, как силы отрицания и, патриотизма, как силы объединяющей.
      Всякая "Третья Сила" на территории России - инородный орган. И как инородный орган он отторгается государственным организмом. Здесь не могут быть антипатии или предпочтения.
      Просто чужие структуры биологически и физически не приживаются.
      Даже самые хорошие, здоровые, молодые и перспективные, для России они "Иго". Нашествие!
       Что понимал Андрей Власов, совершенно не понимал Верховный главнокомандующий и его многозвёздные генералы. Да и где им понять? Когда так легко проходили революционные преобразования в России.
      Но эта лёгкость кажущаяся. Вожди лезли из кожи вон, чтобы считаться русскими, если не по крови, то хотя бы по кличкам, которые им заменяли в России исторически сложившиеся фамилии.
      Именно поэтому, обдурив Россию, смогли нацмены удерживать власть длительное время.
       Но пришла война.
      Генерал Власов обратился за поддержкой к народу. Он искал жилу сопротивляемости русских людей в самом горниле нации. А горнилом нации в России много сотен лет уже выступала Сибирь.
      И до Ермака Сибирь наводнялась русскими крестьянами и промышленниками. Они оседали по берегам Сибирских рек, строили городки, объявляли себя казаками и постепенно осваивали просторы зауралья.
       Татарские ханы не представляли серьёзной угрозы. Русские торговали с татарами, но выплачивали дань. Это било по карману купцов Строгановых. Потому и снарядили войско головорезов Ермака, этаких сибирских конкистадоров, покончить с властолюбием местных князьков.
      Сибирское казачество в противовес Донскому и Кубанскому было много свободолюбивее и мало зависимее от центральной власти.
      Именно здесь жила и развивалась самостийность России. Содержалась в политической чистоте её независимость, в противовес Москве и Петербургу, где царило засилье неметчины и прославлялись Петровские авантюры во благо иноземщины.
       Власов искал и нашёл эти корни в русских людях, изгоях светской власти, завсегдатаев острогов. В людях, которым нечего терять кроме их цепей, в рабах режима. Это были наиболее верные русскому народу люди. Наиболее стойкие, не отравленные сладкими ядами коммунистических идей. Из этих людей власть и формировала штрафные роты и батальоны, потому что свободомыслие в Советской России считалось тяжелейшим преступлением и каралось вплоть до смертной казни.
       Сталин тоже знал психику преступников. Сам оставался до конца жизни своей бандитом, но официально не мог признать главенство в идеологии за преступными сообществами. Потому старался выглядеть прилично, уничтожая оппонентов физически, отменяя смертную казнь и в то же время подписывая расстрельные списки.
       Штрафная рота Василия Соколова влилась в ряды защитников Москвы. Разбитые под Вязьмой полки и дивизии бывшей армии Г. Жукова, теперь питали армию Власова.
       Капитана Карягина Власов личным распоряжением поставил командовать вновь сформированной стрелковой дивизией, присвоив ему, звание полковника и поставив на острие обороны спешно возводимых позиций.
       Власов категорически потребовал от главкома, чтобы никаких Жуковых и Мехлисов, в полосе его армий не наблюдалось. И обычно не сговорчивый Сталин, использовавший этих двух подхалимов, именно как соглядатаев и стукачей, вынужден был согласиться.
       К тому времени столица обросла резервами. Шли и шли эшелоны из Сибири. Всё способное носить оружие население Москвы, включая пенсионеров и пионеров, были призваны в действующую армию и представляли собой хотя и не грозную, но внушительную в цифровом исчислении силу, способную прикрыть живыми телами советскую партию и её аморфное правительство.
       Против 9 общевойсковой амии Вермахта Ставка Сталина выставила 30 полнокровную армию.
      Советская 1 ударная армия нанесла удар в сторону Зубцово потеснив, измотанную в боях 41 немецкую армию..
      20 вновь сформированная армия повела наступление на Сычёвку.
      Против остатков третьей танковой армии фашистов оборонявших Гжатск, ударила 16 армия сибиряков.
      9 и 7 армейский корпуса вермахта не смогли оказать достойного сопротивления и понеся значительные потери стали отступать.
      На Вязьму наступали 43 и 49 общевойсковые армии, при поддержки танковых групп с десантом.
      12 и 13 танковые корпуса фашистов, теряя машины, начали выравнивание фронта с постепенным отводом войск из района боёв.
       Андрей Андреевич Власов мотался из частей в части, в низменном своём головном уборе танкиста; страдавший близорукостью, он так или иначе сумел увидеть радостную картину превосходства советских войск, впервые за всю войну и не в численности, что было делом обычным, а именно в тактике и уже сильном в достаточной степени снаряжении.
       Советские танки - Т-3, более маневренные, работавшие на дизельном топливе, не в пример бензиновым двигателям немецких panzerkampfwagen, оказались более устойчивыми.
      Понимая, что обстоятельства играют в этот раз на пользу Красной Армии, Власов выжимал из вверенных ему войск все возможности, а из людей, поверивших ему, максимальные силы.
      И такая психологическая тактика оправдала себя. Русские люди, доселе видевшие над собой только власть надсмотрщиков, узнали русского человека по инстинктивным проявлениям солидарности.
       Власов был своим, среди своих. Как Спартак среди гладиаторов. Как Фридрих Великий среди своих солдат.
       Немецкая машина наконец-то забуксовала и поползла задним ходом.
       Василий Соколов надел лейтенантские погоны. Так диктовала обстановка и полковник Карягин распорядился, чтобы стойкость штрафников награждалась согласно их заслугам.
       Многие из бывших, уже командовали отделениями, взводами, а лучшие из лучших переводились в другие части, сформированные из дезертиров и самовольно оставивших позиции, на должности командиров рот и даже батальонов.
      Что греха таить. Младший командный состав - расходный материал. И даже если все граждане России теоретически были бы грамотными, аналитические способности и опыт выживания присущи далеко не всякому.
       А какой опыт выживания мог быть у большей части российского генералитета, где родословная каждого генерала и маршала - это выпестованная барская вседозволенность.
       Война приняла такую форму человеческих отношений, когда грамотность являла собой в первую очередь грамотность в тактике отношений, в тактике построения отношений и в стратегии применения этих отношений относительно замыслов противника.
       Теперь Василий читал карты. Научился разбираться в воинских терминах, изучил отечественную и германскую технику и представлял себе на деле преимущество одной над другой или наоборот.
      Плохо, что колёс в Красной армии мало. Грузовички слабосильные. Полуторки больше стоят на месте, чем едут. Или едут только тогда когда их солдатики толкают.
      Немецкая техника не в пример. Мановские двигатели живучие и "лошадей" в них по более.
       Поручили лейтенанту Соколову провести разведку боем. Бывалых солдат в роте немного осталось. С кем в разведку идти?
      Сопляки, школьники. Есть, конечно, ребята резвые, но за ними глаз да глаз нужен..
      Прибились двое чекистов в роту. Заставил их синие галифе сменить. Неровен час, свои пришьют.
       Надо бы чекистов в разведбой взять. Всё-таки люди проверенные. Отсеял школьников, что по слабее. Совсем уже глухих пенсионеров и вывел роту в таком составе на рубеж. Как договаривались с миномётчиками в 1.30 миномёты открыли навесной огонь по неприкрытым позициям немцев.
       Немец окапываться шанцевым инструментом не любит. Ему технику подавай. Специальные машины траншеи копают. Этим и воспользовались. Мины положили живую силу врага на землю, и пока фрицы обнимались с подмосковным суглинком, рота чуть ли не в полный рост атаковала сожжённое русское село. Немцу и укрыться негде и зацепиться не за что. Сам спалил, а то и партизаны помогли.
       Отрадно было видеть, как убегает немчура.
       Donnerweter! Donnerweter!
       А им вслед по русской матери в догонку.
       Телефонировал Карягину мол, обороны никакой. Нужно вводить батальоны поддержки и гнать фашистов дальше, но Карягин приказал не спешить.
       Выяви где они прячут танки?. По моим данным на твоём участке до двух десятков танков и мотопехота. Если я разверну батальоны без артиллерийского прикрытия, нас могут легко раздавить.
       Не на тех нарвались!
      Не спеши Василий. Рассыпь группу и двигайтесь вперёд. Не такой немец дурак, чтобы испугаться и в штаны наложить от первой неудачи. Скорее всего, он нас заманивает...
       Действуй, лейтенант.
      Впереди лес не лес, но перелесок. Земля истоптана германским сапогом. Колеи не наблюдается. Если техника и была, то она прошла по просёлку. Посёлок в стороне. Послал людей, но прежде нужно в лесок заглянуть и на ту сторону выйти. Возможно, там сюрпризы буду.
       Однако рощу прошли спокойно. Смерть может за каждым деревом таиться. Нынче война без правил. И нападающий и обороняющийся предпочитают нападать из-за угла, бить в спину. Так надёжнее. Отошли в прошлое рыцарские турниры. Армии возглавляют разбойники.
      Да что армии? Государства возглавили разбойники. Откуда же браться достоинству и воинской чести.
      Живу бы остаться. Либо ты его, либо он тебя.
      Интернациональный лозунг, годный как для фашиста, так и для коммуниста.
      На выходе из рощи урчание моторов и сейчас же пулемётные очереди, и охват с флангов.
      Засада!
      Пора отходить, крикнул чекист, что слева.
      Ему вторил и чекист справа.
      Но мы же не знаем, какие силы за лесом? Рано отходить. Нужно ударить всей ротой немцу в лоб.
      Сбить его. Преследовать. Нужно, чтоб проявили себя артиллерийские позиции и главное танки. Танки главное.
       Взяли на "Ура!". Немецкие пехотинцы не ожидали. Вооружённые лишь карабинами они покатились назад к готовым траншеям под защиту пулемётов и орудий.
       Ребята, вперёд! Вперёд родные!
       Выстрелила было пушка, но снаряд разорвался где-то позади, в лесу. Видимо немцы не предполагали, что их атакует всего - то горстка советских солдат.
      Зато пулемёты заговорили в полную силу, но уже ребята врывались в окопы и разворачивали миномёты в сторону врага. Уже ухнули первые немецкие мины в боевых порядках немецкой пехоты.
      Упала стена ближайшего сарая и выполз на снег тяжёлый немецкий танк. За ним другой, третий...
       Отходим! Отходим! - Кричал Василий.
       Но ещё раньше упал простреленный очередью чекист справа. Следом тот, что слева.


       Директивой от 28 июля 1941 г. начальник Управления ОО НКВД СССР заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга B. C. Абакумов потребовал реорганизовать заградительные отряды, стихийно возникающие на танкоопасных направлениях и нацеленные на удержание бойцов в расположении своих частей, укрепив их кадровыми работниками НКВД, имеющими опыт сыскной работы, с целью выявления предателей и шпионов.
       В под дерективном акте указывалось, что работники НКВД не должны принимать участие в боевых действиях, так как последствием таких участий может быть стихийно возникшее панибратство с солдатами и сочувствие к дезертирам.
       Всех отступающих красноармейцев приравнивать к дезертирам, а тех, кто выходил из окружения, считать предателями до полной их реабилитации при имеющихся на это доказательствах.
      И даже после всех мер за такими военнослужащими должно было устанавливаться неусыпное наблюдение.
       Десятки тысяч красноармейцев вышедших или выходящих после разгрома их частей из окружения, оказались списанным материалом.
      Если штрафники считались материалом расходным, то окруженцы, материалом списанным. То есть заранее обречёнными на расстрел.
       На практике была доказана безуспешная политика Советской власти, воспитать с помощью Политуправления и возглавляющего его комиссара 1 ранга товарища Мехлиса, солдата новой Советской формации. Солдата безгранично преданного РКПб, партии российских нацменов и лично каждому из них.
       Не уставая бредить коммунистическими идеями, большевики даже смертельную битву с фашистской Германией использовали для чистки русского народа и отфильтровывали граждан наиболее умственно развитых, определяя их в неблагонадёжные элементы, а недоразвитых, в актив безликой и безголосой массы, так называемого Советского народа..
      Борьба с уклонением военнослужащих от участия в боях пошла с новой силой после широко известного приказа Ставки ВГК Љ 270 от 16 август а 1941 г. "О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий".
       Ставка обязывала командиров и комиссаров расстреливать на месте "дезертиров из начсостава" - командиров и политработников.
       "Если дать волю этим трусам и дезертирам, - говорилось в приказе, - они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать".
       Инициативные действия противника, широко прибегавшего к обходам и охватам, танковым прорывам, постоянным ударам с воздуха, выброске в ближайшем тылу десантов, наряду с поголовной деморализацией большей части военнослужащих в армии Жукова, а также массовой гибелью командно-политического состава РККА, приводили к тому, что многие воинские части буквально рассыпались, подчас даже не успев как следует вступить в соприкосновение с врагом.
       Как следует из справки, представленной наркому внутренних дел Л. П. Берии заместителем начальника Управления ОО НКВД СССР комиссаром госбезопасности 3-го ранга С. Р. Мильштейном, только с начала войны и по 10 октября 1941 г. оперативные заслоны особых отделов и заградительные отряды войск НКВД задержали 657 364 бойцов и командиров.
       Было записано в шпионы 1505 красноармейцев. В диверсанты определено 308 бывших бойцов. Изменниками названы 2621 человек. В паникёры зачислено 2643 из числа отступивших.
       Утративших оружие, а следовательно дезертиров, насчитали 8772 человека.
       В распространителей вредных слухов попали все окруженцы, но из них было избрано 3987 как наиболее говорливых.
       Не обошлось и без самострельщиков, ежели таких не выявили, то таких организовывали. Потому что если есть графа, она должна быть заполнена и подписана реальными людьми.
       Из миллиона с лишним красноармейцев, красных бойцов и командиров, отступивших с боями в направлении Москвы, было принято решение тов. Мехлисом, в купе с тов. Мильштейном, представить Совету Обороны подробный расстрельный список на 1021 человек, и по утверждении оного, произвести расстрел изменщиков перед солдатским строем.
      Направить в местные органы самоуправления тем, кто проживал на не оккупированных землях, списки для выявления родственников и принятия к ним строжайших мер.
       Через неделю эта практика была распространена на стрелковые дивизии всей Красной Армии. В директиве Љ 001919, отданной Ставкой ВГК 12 сентября 1941 г., говорилось:
      "Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: "Нас окружили!" и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех фронтах..."
      В целях исправления сложившейся ситуации Ставка ВГК предписала главнокомандующим фронтами истреблять по малейшему подозрению солдат и офицеров в красноармейской форме, возможно являющихся предателями и дезертирами.
      
       Такую армию получил в наследство от маршала Жукова Г. К. генерал А.А. Власов.
       Потому стал укреплять дивизии, освобождёнными из лагерей и тюрем заключёнными. Как наиболее выносливыми и видавшими виды людьми, не боявшимися ни милиции, ни инквизиции, ни СС Германии и тем более солдат Вермахта.
      Солдаты штрафных рот и штурмовых групп, так же состоящих из неблагонадёжных, по отношению к скрытым врагам России, то есть к коммунистической партии СССР, на деле оказались среди самых ярких и устойчивых её защитниках.
       Естественно подвиги солдат всегда блекнут на фоне звёздной сиятельности генералов русской армии. И самых "выдающихся" из них, таких как репрессированные Сталиным и за дело, Блюхером, Тухачевским, Якиром, Егоровым, Корком и множества других, выпестованных ещё Троцким, на деньги Германии и США.
       Но оставались недобитки. Ползучие гады очень вёртки и скользки. Они ловко меняют шкуру и принимают любые условия, чтобы только выжить. Вот и стали славословить вождю и исполнять наперегонки все его прихоти. Среди них и Мехлис и Жуков, и убиенный Павлов.
      Всё это не настоящие их фамилии. Всё это приставшие к ним собачьи клички.
      И ждала собак собачья смерть.
      
       Немцы автоматчики отрезали роту Соколова от леса. Пришлось лезть в вырытые немецкой техникой траншеи и яростно отстреливаться. Людей осталась горстка. Фашисты забрасывали траншеи гранатами.
      Немецкие гранаты удобные. Взрывная сила их сравнительно небольшая, но деревянная рукоять длинная. Такую гранату, размахнувшись можно закинуть очень далеко и точно попасть ею в цель. Когда наши гранаты, с гораздо большим боезапасом, летят совсем недалеко. Они рассчитаны на ближний бой, когда до врага почти рукой дотянуться можно.
       У немецкой гранаты рукоятка тёплая. В ладонь ложится хорошо, такую гранату спешно не бросаешь, а только прицелившись. Рука к металлу не пристынет.
       Сволочи немцы, всё у них путём, и при чём, продуманным.
       Вот и боезапас заканчивается. Соколов даёт команду на прорыв. Первым выскакивает из немецкой траншеи и хрипя во всё горло бежит на фашистов преграждающим путь к лесу.
       Он не оглядывается. Он не знает, сколько бойцов в его роте в строю. На бегу примыкает штык и наскакивает на крепкого унтера, у которого заклинило патрон и он, спешно передёргивает затвор в надежде дослать в ствол новый.
       Унтера сбивает с ног, но тут же и Василия кладут на землю и пробил бы его последний час, если бы не ребята, подоспевшие на подмогу. Разметали фрицев, похватали немецкие автоматы и пятясь, и поливая фашистов свинцом стали уходить за стволы деревьев.
       Со свистом из-за леска понеслись снаряды. Это заговорила полковая артиллерия. Спасибо полковнику Карягину. Прикрыл. Из леса выбегали по одиночке, ещё оставшиеся в живых бойцы роты.
      Когда через час Василий дождался последнего участника разведбоя, схватился за голову. Из восьмидесяти человек в наличии одиннадцать. Считая тех, кого он отстранил от вылазки, то есть школьников, всего в наличии двадцать пять штыков. Из них трое раненых.
       Полевая кухня готовила еду на всю роту.
       - Хоть тут душу отведём, - буркнул старшина Семенюк. Сели в кружок с полными котелками.
      А тут майор, с двумя автоматчиками в синих галифе.
       --Командир! Постройте людей. Докладывайте.-
      И такое зло взяло Василия Соколова, что он не сдержался, что-то хотел крикнуть в ответ инквизиторам, но поперхнулся ложкой овсянки, закашлялся, припал головой к коленям и долго не мог продохнуть от ужасных спазм в горле.
       На его счастье появился полковник Карягин, а с ним представитель Власова коренастый и хмурый капитан.
      Карягин пожал руку Соколову - Спасибо, старик. Задачу Вы выполнили достойно. Потери значительные, но на другие мы не рассчитывали. Пока вы ломились сквозь немцкие траншеи, группа захвата прошла по просёлку и захватила пленных "Языков".
       Сейчас их трясут. Выводи ребят в тыл на переформирование и доукомплектование.
       Майор НКВДист:
       - прежде я допрошу этих граждан на предмет соответствия их действий выполненному заданию.
       Карягин: - Майор, катись из расположения полка. Иначе придётся допросить тебя, что ты делаешь на передовой и, с какой целью сюда явился. Что здесь вынюхиваешь?
      Но это штрафники.
      Это советские люди и они только что вышли из боя.
      Я доложу по инстанции.
      Катись!
       В деревне Яхновка, что случайно осталась не разграбленной спецотрядами поджигателей, нашёлся постой для уставших бойцов.
       Проснулись от страшного грохота. Над головами проносились светящиеся стрелы реактивных снарядов, выпущенных из гвардейских миномётов. Гудели низкоутробно тяжёлые танки, колыхалась почва под мерным шагом тысяч и тысяч людей.
      Началось наступление Советских войск под Москвой, отбросившее фашистов на сотню километров от столицы. Дышать становилось легче, вольготней.