Вереск да полынь

-Запомни, вереск да полынь, сладость и горечь - они всегда следуют друг за другом, как день и ночь. - Тихо сказала наставница. - Обязательно запомни. Одного без другого нет.
Еще вчера ведунья была немолодой, но сильной, полной жизни женщиной, с прямой спиной и острым словцом наготове, а сегодня за одну ночь стала древней старухой, неспособной встать с кровати. С ведуньями всегда бывает именно так - старость долгие годы топчется у дверей, но стоит ей перешагнуть порог... Мы обе знали, что закат она уже не увидит, и поэтому изо всех сил старались наговориться напоследок.
-Не грусти. - Сухая теплая рука с чуть зеленоватыми от постоянной возни с травами пальцами накрыла мою. - Все однажды уходят. Меня давно там заждались, а тебе пора занять мое место. Кстати, утром твой оборотень заходил, надо бы ему зелье сделать. Чай полнолуние.
-Он не мой! - Предательская краска прилила в щекам.
-Как же не твой, - Лукаво улыбнулась наставница, - Когда о тебе постоянно спрашивает. Может, однажды и замуж позовет.
-Ну скажете еще! - Рассмеялась я. - Кто же на ведуньях женится?
-А кому еще, как не ведунье, за оборотня идти? Человек он хороший. Волк дурной, а человек - хороший.
-Это почему это волк дурной? - Удивилась я.
Наставница слабо закашлялась, помолчала, собираясь с силами, и объяснила:
-Волку стая нужна, он один не может. А этот уже неполный год в одиночестве по лесу рыскает как потерянный. Дурной из него волк.
Мы помолчали.
Я вспомнила, как прошлой зимой принесли к нам охотники подранного волком путника. Думали - помрет к утру, а он выжил. Назвался Ласом да так и остался жить в деревне. А в первое же полнолуние - обернулся. Вот я перепугалась, когда прямо под окнами волчий вой услышала... Спасибо наставнице, объяснила что злость в оборотнях - человеческая. Хороший человек волком никогда на другого не бросится, зайцев в глуши погоняет и на том успокоится. Ласу не повезло встретиться с сумасшедшим, да того, говорят, стрелами нашпиговали, когда на следующее полнолуние около другой деревни на охотника напасть попытался.
А Лас теперь приходит каждый месяц за зельем, облегчающим оборот.

В дверь постучали. Я подскочила с края кровати и вопросительно посмотрела на наставницу. Она легко улыбнулась и кивнула:
-Иди. У тебя все получится.
За дверью ждал кузнец.
-Здравствуйте, госпожа ведунья. - В пояс поклонился он.
-Ученица ведуньи. - Привычно поправила я. Ведунья может быть только одна, и пока наставница жива - я ее ученица.
-Ученица ведуньи. - Покорно повторил за мной кузнец. - Мне бы мазь от ожогов и порошка какого от простуды, младший кашляет нехорошо.
Жестом пригласив следовать за собой, я прошла в дом и нерешительно остановилась напротив полок с готовыми снадобьями. Впервые я не чувствовала на себе внимательный взгляд наставницы - правильное ли лекарство дам, не нужно ли поправить, объяснить... "А вдруг ошибусь?" - мелькнула в голове предательская мысль. И тут же исчезла. Столько лет наставница учила меня, направляла мою руку, я не могу ошибиться. Я - ученица ведуньи, у меня все получится.
-Вот. - Не колеблясь достала я с полки небольшой горшочек. - Это от ожогов, как пользоваться, думаю, объяснять не надо. А это, - еще два маленьких мешочка, - для сына. Заварить с утра и дать настояться. По чашке в день и все пройдет. Можете и старшим по пол чашки перед сном дать, чтобы тоже не разболелись.
Кузнец душевно поблагодарил, еще раз поклонился и ушел.
-Наставница... - Я вернулась в комнату и, присев на краешек кровати, легонько коснулась ее плеча. Но ведунья уже не открыла глаза.
В комнате пахло полынной горечью...

Тяжелое осеннее небо провисло, все решая, полить ли нас дождем, или наконец-то щедро сыпануть первого снега.
Я стояла на лесной поляне над свежим холмиком мокрой земли и не могла поверить, что осталась одна. По весне я обязательно вернусь сюда и посажу тоненькую черемуху. Наставница всегда любила этот терпко-приторный запах, она говорила, что именно так пахнет весна... Я не откажу ей в весне.
-Нам пора возвращаться, уже темнеет. - Тронул меня за локоть молчавший до этого оборотень.
Мне осталось только кивнуть и побрести к дому следом за ним, стараясь сдержать слезы. Наставница никогда не любила слез.
-Надо бы завести пса, - Рассеянно пробормотала я, заходя в дом. - Не так страшно одной будет.
Зелье для облегчения оборота помогло мне отвлечься от грустных мыслей. Варится оно не долго, но сложно - очень важно не упустить момент, когда следует добавить тот или иной компонент. Замешкаешься немного - и все, вместо золотистого, пахнущего осенней листвой отвара, бурая жижа.
-Пора. - Глядя на побелевшие костяшки пальцев Ласа, я поняла, что оборот вот-вот начнется.
Он с благодарностью принял из моих рук чашку с отваром и сразу же выпил все до капли.
-Проводишь до двери, хозяйка?
Я кивнула и пошла к выходу, но в сенях остановилась.
-Подожди. - Оборотень тоже остановился, едва в меня не врезавшись. А я вдруг ужасно смутилась, не уверенная, стоит ли такое предлагать. И все же... - Оборачивайся здесь. Одежду потом искать не придется. И теплее. Я тебя выпущу потом. И... - Я запнулась под его настороженным внимательным взглядом. - Не бойся, я не буду смотреть.
Лас на секунду задумался, а потом кивнул и начал стягивать рубашку. Я быстрым шагом покинула сени, спеша заняться травами. Давно уже лежит пучок, который надо разобрать. Все что угодно, лишь бы не думать о том, что человек, который всегда был добр ко мне, сейчас испытывает пусть и приглушенную зельем, но сильную боль. Лишь бы не думать о том, что он всю ночь будет скитаться по лесу в одиночестве. Лишь бы не думать.
Привычное занятие и правда помогло немного отвлечься. Когда пучок практически закончился, в дверь тихо поскреблись. Я поспешно вытерла руки о передник и поспешила в сени. Волк ждал меня.
Он не был страшным. Просто большой серый пес с внимательными желтыми глазами. Я замерла в нерешительности, не зная, как он поведет себя, когда я пройду мимо, чтобы открыть дверь.
-Знаешь, ты очень красивый волк. - Внезапно для самой себя произнесла я. - Но наставница сказала, что дурной. Обязательно найди себе стаю, слышишь? Одному плохо.
Волк склонил голову набок, словно понял мои слова, и ткнулся мохнатым лбом мне в ладонь, один в один как пес, призывающий почесать за ухом. Шерсть была жесткая, густая и очень теплая, запускать в нее пальцы оказалось очень приятно. "Обязательно заведу пса!" - подумалось мне.
- Ну все, тебе пора. Иди. - Через некоторое время сказала я и, решительно подойдя к двери, распахнула ее. - Будь там осторожнее.
Волк напоследок еще раз ткнулся головой мне в руку, лизнул тыльную сторону ладони и потрусил к лесу. В тот момент, когда глаза перестали различать его силуэт в сгустившихся сумерках, я поняла, что осталась совершенно одна.
-Не уходи только пожалуйста далеко. - Тихо сказала я в темноту, складывая сброшенную в угол одежду - утром пригодится. - Мне страшно.
Никто не ответил.

Всю ночь я не могла сомкнуть глаз - мне все время казалось, что под окнами кто-то ходит. Я боялась, что поутру найду под окнами птичьи следы - знак того, что приходили навьи, злые души, слетающиеся туда, где недавно отошла чистая душа.
Едва на горизонте забрежила тонкая полоска рассвета, я выглянула за дверь и сразу поняла, кто пугал меня ночью. На выпавшем ночью первом снегу птичьих следов не было, зато волчьих - видимо-невидимо. Сам оборотень спал на крыльце, свернувшись в клубок, ну верно пес сторожевой.
Значит не ушел, охранял. На душе отчего-то стало тепло и светло.
Я тихо прикрыла дверь и отправилась растапливать выстывшую за ночь печь. Надо приготовить завтрак...
Он вошел тихо. Вошел и остановился. Такой уставший и... родной.
-Здравствуй, ведунья.
"Ученица ведуньи" - хотела привычно поправить я, но остановилась. Теперь я - ведунья. Теперь ко мне будут приходить за помощью люди. Мне теперь обходить с заговорами деревню, если вдруг надумает прийти коровья смерть. Мне теперь по весне задабривать лешего... И я справлюсь. Потому что так сказала наставница.


Мы сидели за старым дубовым столом, рябым от выщербинок и въевшихся пятен пролитых когда-то зелий, и пили терпкий травяной чай. Мне больше не нужен  был пес, а оборотню - стая.
Пахло вереском и полынью.