Летать не вредно. часть 3

Вероника.

- Вероника, о чем мы говорили на прошлом занятии?
- А?
- Ты где присутствуешь? Вероника,  очнись!
- А? Я здесь. Я все слышу.
- Слышишь, но не реагируешь. Вот о чем мы и говорили. Одна из причин нежелания принимать жизнь - это отсутствие самоидентификации в окружающем социуме. Человек себя выключает из сообщества себе подобных. Он их не слышит, не видит. Но старательно обходит, если они оказываются перед ним. Вероника!
- Да. Я все слышу.
- Далее мы говорили о том, что отсутствие самоидентификации не отменяет присутствие заданного образа. Он есть, несмотря на то, что человек упорно не замечает себя, как индивидуума.

Боже, о чем вообще можно здесь говорить? О какой самоидентификации? Вот больные, например. Они как раз очень самоидентифицируются. Только не с тем, с чем надо. Вот эта девушка - вовсе не человек, а какая-то книга. Она сама так думает, и иногда предлагает себя почитать, если чел ей почему-то симпатичен. А каждый вечер она говорит, что ее надо поставить на полку. И ложится спать. Здорово. Завтра будет новый день, и новый читатель в библиотеке! А вот тот пожилой мужчина, очень правда некрасивый, с перекошенным ртом (хотя это признак инсульта всего лишь), пытается рисовать каждую свободную минуту, и ничего у него не получается, какие-то линии, крестики, нолики, ничего связного. С чем он себя идентифицирует? Или с кем?  Пабло Пикассо,  Пабло Филонов? Ой, нет, Павел, конечно, Филонов. Но он не говорит, типа я - Филонов, а просто рисует. Причем вдохновение от него не уходит никогда. Муза всегда при нем. А интересно, как она выглядит?

- Вероника?
- Да,  госпожа Анна. Я вся внимание.
- Я вижу. Ты думаешь не о том.
- О чем я думаю?
- У нас занятие. А ты думаешь о мужчинах.
- Разве?

Я слегка смутилась. Ничего себе, думать о больном на голову мужчине, как о мужчине!  Э... э... нет, это уже слишком. Госпожа Анна придирается. А может, завидует?

- Вероника, хватит думать глупости.
- Я не думаю.
- Даже не знаю, что с тобой делать. У тебя практика. Ты должна проходить ее здесь... Твой объект - молодой врач, по имени Виталий Семенов. Как? Как я могу оставить тебя здесь, когда у тебя совершенно неприличные мысли в голове. Ты же начнешь с ним флиртовать, а это совершенно недопустимо.
- Не начну. Обещаю.

- И еще больные. С ними тоже надо работать. А у тебя ветер в голове. Ты знаешь свое задание?
- Да, госпожа Анна. Мое задание - помочь молодому врачу Виталию Семенову найти контакт с больной Диной Зварубич. Хотя бы минимальный. А зачем?
- Это необходимо по трем причинам...

"Первая причина это ты... А вторая - все твои мечты..." А дальше я забыла все слова... лалалалалала-лала-ла...

- Так. Остальные, по очереди. Разобрать задания... То, что ты не слушаешь, Вероника, усложняет твое. Но это уже твои собственные проблемы.  Так, подходим по очереди!

Ага. Ну ладно. Причины мы пропустили. Да и фиг бы с ними. Разберемся.

- Могу я уже пойти, госпожа Анна? Мне ведь надо поработать.
- Хм. Работай.
- Спасибо.

Наше занятие проходило в общем холле, где находились больные после завтрака. Описывать это место не имею ни малейшего желания. Оно скорбное и скучное. Даже зеркала там нет. Я посмотрела на себя, опустив взгляд и ужаснулась. Щас меня увидят и опять отругают! Дело в том, что одна моя нога и край платья слегка утяжелились, подозреваю, что их опять стало видно! Я постоянно соскальзываю в относительную видимость, потому что мое эфирное тело иногда обретает некоторую.... тяжеловесность, становится как бы несколько материальным. Нет, конечно, не физически материальным. Но как бы на другой частоте. Сигналы на более низких уровнях вполне распознаются человеческим мозгом, позволяя видеть... А кстати, что они видят-то на самом деле?

Надо пойти. Поработать. У меня практическое занятие. Дина Зварубич. Ничего более скучного предложить мне не могли. Девушка, или молодая женщина постоянно, изо дня в день сидит, смотря невидящим взором перед собой, или лучше сказать, внутрь себя. Или лежит, закрыв глаза. Ни с кем! Не разговаривает. И как, скажите на милость, мне до нее достучаться? Заглядывать в мысли пациентов и вообще людей нам категорически и строго запрещается! Но я бы и сама не хотела. Подозреваю, сколько там негатива скопилось. Брр... Даже страшно подумать, не только что заглядывать в эти их мысли.

Пойду-ка я лучше на поиски молодого врача Виталия Семенова. Ага. Сейчас подберем подол платья, чтобы оно снова стало легким и невидимым, и полетим. Люблю летать.

Вот и он. Ничего так себе. Симпатичный. Сидит за столом, читает книгу. Да не книгу, а какие-то психиатрические труды. Вот молодец, ни дня без образования. Все силы на работу. Как скучно. Вот мне это ни разу не интересно. Больные и есть больные, им надо колоть уколы, давать таблетки и вообще лечить, что с ними разговаривать. И так все ясно-понятно. Если бы я сама здесь не находилась, то не знала бы что это такое. Хотя я-то ведь была нормальная...

Надо проследить нити реальности и исходя из этого уже действовать. Скажем так, мы, души в посмертном состоянии, способны проследить ближайшее будущее в небольшом временном промежутке от настоящего момента до нескольких часов или даже дней. Но беда в том, что обычно ничего особенного в этом промежутке не происходит.  Жизнь вообще такая однообразная. Или мне так кажется, потому что я много уже знаю. Время в физическом мире растянуто до невозможности. Иногда только в критические моменты все происходит достаточно быстро. И тогда надо успеть сделать кучу вещей, чтобы добиться нужного результата.

Итак. Виталий... Витя... Но мы же еще незнакомы. Что там в будущем? Ну, как я и ожидала, ничего. Обход больных, групповое занятие для тех, кто наиболее адекватен, ничего абсолютно нового. Назначение необходимых препаратов. И часа два описывания врачебной деятельности в историях болезни. И как ему только не скучно! Никаких видимых результатов лечение не приносит почти никому. Разве что некоторые под влиянием лекарств становятся заторможенно-спокойными или наоборот нервно-возбужденными. И с чего мне начать? Ведь и видеть и слышать он меня не может. Ага. Надо ему подсказать, что лучше всего почитать. Какая там страница, описывающая случай Дины? 412-я.

Я попыталась отлистать толстую книгу. Но странички мне не поддавались, были ужасающе тяжелыми, словно каменные. Наверно, их выбивал каким-нибудь рубилом на скале какой-нибудь первобытный психиатр. И что теперь делать? Ага. Сейчас шепну ему на мозги. Ушами ведь не услышит.

- У-у-у-у... слушай.... слушай меня...у-у-у-у страница у-у-у-у-у-у четыре один два...

Я специально так немножко загробно завывала, чтоб создать такую атмосферу как бы. И еще, надо понизить температуру воздуха градусов на 5. Это всегда ощущается. Мне даже самой стало холодно. Вокруг головы Виталия появилось что-то наподобие тумана, я пальцем сгущала маленькие кристаллы, чтобы они образовывали числа. Получалось красиво. Как в Новый год. Везде плавали искрящиеся четверки, единички и двойки.

Врач поежился, видимо ему тоже похолодало. Ну же, посмотри вокруг. Видишь? Это цифры. Ну составь их в ряд. Че-ты-ре... о-дин...д-ва... Как в первом классе, прям. С досады, что он ничего не видит, я щелкнула пальцами ему по затылку. Он тут же поднял руку и стал поглаживать затылок. Неужели он почувствовал? Дождавшись, пока он уберет руку, щелкнула еще раз. Как жаль, что я почти не ощущаю плотность физических предметов. Щелкаю - только делаю вид. Вздохнув, я переместила себя в локальное пространство, которое занимает данный человеческий экземпляр. Ладно, Витя, прости, ты не экземпляр. Но надо же что-то делать.

Итак, я как бы в нем. Нет, я не вижу ни внутренних органов, ни даже мыслей (хотя мне же известно, что генерируются они вовсе не в грубой материи). Вокруг меня только чуть более ощутимая плотность. Задумавшись, что же дальше, я постучала себе пальцем по лбу. Оказалось, что не только себе.

- Что? Кто здесь? Не трогай меня! - Виталий потер ладонью лоб,  подозрительно оглядываясь по сторонам. Супер! Он меня чувствует! Собравшись, я заорала, что было сил:
- Четыре! Один! Два! Пуск!

"Пуск" конечно, был лишним. Он вскочил. Он меня слышит! Но он-то вскочил, а я осталась сидеть там, где он раньше. В результате мы... разъединились. Он стоял, и казалось прислушивался.
- Да ладно тебе, садись уж. Уступлю тебе место, так и быть. Страница, помнишь? 412.

Он послушно сел, но книгу свою вообще закрыл. Потом посмотрел на часы и решительно встал и вышел из кабинета. Я была разочарована. Ничего он меня не слышит! Все мои старания коту под хвост!