Заказной

     Семёнов ждал автобус N127, но его не было, и не было давно.  Сначала прошёл 101-ый, потом два 169-ых, потом четыре 169 «а», потом ещё 101-ый, потом 30-ый (раньше он здесь никогда не ходил), потом трактор с прицепом, потом два мотоциклиста, связанные верёвкой, потом автобус с надписью: «Заказной», потом трактор без прицепа, потом длинная чёрная машина (такая длинная, что Семёнов, пока она ехала, успел задремать), потом пролетел старик на гоночном велосипеде, потом пробежала стая собак.  Они были злые, но Семёнов забрался на бетонный столб почти к самому фонарю, который был такой яркий, что долгое время перед глазами стояло белое пятно. От этого закружилась голова, и он упал прямо на дорогу, почти под колёса «Скорой помощи», которая умчалась раньше, чем Семёнов успел запомнить номер.
     Дальше, до самого утра, не было ни одной машины (или мотоцикла). Зато утром проскочили сразу четыре молоковоза, 101-ый автобус, троллейбус 6-ка (раньше он здесь не ходил), три 169 «а» и две вчерашние собаки. Чувствуя численную недостаточность, они даже не залаяли. Когда Семёнов кинул каким-то мусором, одна из них, более крупная, лишь покосилась. Потом проехала чёрная машина с флажком похожим на кусочек матраца и негром за рулём. Она была такая длинная, что Семёнов успел сосчитать до тысячи. Протарахтели два трактора, связанные верёвкой, следом пробежал старик, держа в руках колесо от велосипеда, потом друг за другом, соблюдая дистанцию, проследовали вчерашние собаки. Их стало гораздо больше, и они не разорвали Семёнова лишь потому, что были заняты какими-то внутренними разборками. С огромной скоростью проскочил прицеп от трактора. В нём, не слезая со своих машин, сидели мотоциклисты и кричали друг на друга. Огромная скорость была такая огромная, что Семёнов вместо двух человек разглядел восьмерых, половина из которых казались женщинами с детьми на руках.
     К исходу четвертых суток наконец пришёл 127-й, но, остановившись где положено, дверей не открыл, тревожно погудел и тронулся дальше, быстро набирая скорость. Семёнов хотел обидеться, но увидел, что водителя нет, а на пассажирских местах сидят собаки, и смотрят куда-то вверх. Семёнов тоже посмотрел вверх, и увидел огромный дирижабль, с собственным лицом, нарисованным на обширном боку летящего чуда. Он испугался и от страха свалился под колёса проходившей мимо, а может и не мимо, машины, может быть.
     От падения Семёнов забыл номер необходимого автобуса, совсем потерялся, но выручил старик с велосипедным насосом в руках.  Он шёл поперёк дороги, накачивая невидимое колесо. Поравнявшись, перекрестился и проблеял:
     - Бе-е-е-дный, нам будет тебя не хвата-а-а-ть.
     Семёнов заплакал, потому что понял, что его нет среди живых, но потом сказал себе: «Значит и автобус теперь не нужен. Обойдусь!», - и заплакал уже от радости.
     Потом прямо через него проследовала колонна автобусов, сто двадцать семь 127-ых, и в каждом сидело по 48 неизвестно чего.
     «А может я заказной?» - вдруг решил Семёнов, и почувствовал приближение счастья. «Конечно, заказной, обязательно заказной, самый расзаказной заказной»,- сказал кто-то радостным шёпотом в самое в ухо, и этот голос был такой спокойный и уверенный, что не поверить ему показалось невозможным.
     Семёнов восстал, посмотрел на себя, лежащего в глупом оцепенении, равнодушно переступил, и отправился туда, где никогда не ходят автобусы. Даже заказные.