Болгарская рапсодия. 3-я часть

Зима была хороша. Не сказать, что восхитительна, или блистательна, но – хороша. Несмелый мороз, искрящийся восторгом снег, румянец на щеках редких прохожих, колючий иней на ветках. Одним словом, зима была – «настоящая». Мужчина и его спутница подошли к краю заснеженной рощи, уже чуть потемневшей в ранних сумерках.

-- Немного холодно, -- сказал мужчина.

Женщина смотрела вдаль, на прерывистую полоску леса на холме.

-- Как необыкновенно выглядит роща в инее. Какой обволакивающий мягкий свет, чуть проступающие контуры стволов. Преддверие сумерек — моё любимое время суток, не считая ночи, конечно, и раннего утра летом, и..., -- она улыбнулась.

-- Не знал, что у сумерек есть преддверие... -- мужчина взглянул на спутницу, -- Чем занималась сегодня? Не скучала?

-- Опять много читала. В последнем письме ты упомянул румельских болгар. Стала читать "Путевые записки" Венелина и зачиталась. Конечно, я понимаю — почему. Когда в заметках из далёкого прошлого встречаешь сплошь знакомые названия мест, в которых вот только днями бывал и любовался, то любопытство не возбудиться просто не может. В итоге о румельских болгарах в этих записках нашла только одну фразу "Румельские болгары замечательны по особенному своему и более чистому наречию и одеянию старинному". Да вот ещё вспомнила Румельскую крепость в Стамбуле, мимо которой проплывала всякий раз, катаясь по Босфору на кораблике.

Холодный ветер качнул заснеженные ветки сосен, и снег мягко скользнул вниз. Справа от дороги виднелось замёрзшее озеро с зыбким камышом, схваченным льдом.

-- Тебе нельзя много читать, ты же знаешь -- мужчина помолчал, -- Да, терновские болгары в советское время считали, что они из-под Тырново. Терновка - Тырново. Была такая легенда, даже я её помню. Хотя, если бы кто-то заинтересовался, на картах 18 века обозначена река Терновка или Тернопка, которая протекала по балке мимо села. Она ушла, когда в 14-м году построили железную дорогу. А по берегам росли заросли терна. Называли их джигри почему-то. Вот. Но когда стало возможным, и поехали наши николаевские болгары в Болгарию, то оказалось, что язык их не похож на диалект тырновцев. Он ближе к румельским болгарам.

-- Нет, я не так уж много читала, я даже съездила по делам. И в дороге встретила такую замечательно светлую старушку — живую, приветливую и не умолкающую ни на минуту. Она села со мной рядом в салоне автобуса, спросив разрешения. Интересно, что она сразу представилась — Мария. Спросила, как меня зовут. Я сказала, что слабо говорю и понимаю на болгарском, но это её не остановило — она рассказала мне, что в их селе четверо русских и ещё больше "германцев". Я уточнила — купили дома? — Нет, построили. Потом рассказала, какие германцы весёлые (?) и как любят устраивать праздники и танцевать на них (?) У меня даже появилось чувство, что я встречала по жизни каких-то совсем других "германцев". Когда мы въехали в село, эта милая старушка стала показывать мне свою школу, где училась, потом улицу (вот та — «на гора») и в конце неё дом, где родилась.

-- Видишь, ты уже болгарский понимаешь. В Терновке он, конечно, за двести лет претерпел изменения, хотя, как говорят, болгары, в чём-то законсервировался. Сказать, что бы я понимал язык -- не могу. Что-то, конечно, однако длинный, интенсивный разговор -- нет.

Женщина остановилась у занесённого снегом высокого пня, похожего на початок кукурузы, торчащий из сугроба.

-- Ты писал, болгарский язык отзывается в тебе музыкой. Приятно обнаружить в тебе ещё и единомышленника;) Мой болгарский помощник рассказывал, что язык здорово зависит от местности. Он сам из Видина (это на границе с Сербией и Румынией), но уже больше 20-ти лет живёт в Варне. Говорит, что, возвращаясь на "родину", какое-то время не понимает местный разговор. Хотя знает и сербский и румынский. Ну конечно, через несколько дней адаптируется. Ещё говорит, что безошибочно определит варненцев по произношению. Оно у них более мягкое. Интересно, как много здесь зависит от произношения, ударения и интонированности. Иногда я не могу понять ни одного слова из того, что мне говорят.

-- Ты знаешь, какой-то интерес к Болгарии был всегда. Как-никак мама болгарка. Ну и Терновка место своеобычное. Хотя навсегда канули времена, но я-то их застал, когда дети говорили между собой на болгарском. Такое, говорят, было в школе. На уроках -- на русском, а на переменке - на болгарском. Племянник года в три-четыре говорил только на болгарском. Мне переводили его. Пошёл в садик -- возвращают обратно: научите сначала по-русски говорить ребёнка.

Всё ещё было достаточно светло, сумерки как будто зависли над рощей, не давая тьме поглотить её. Женщина вглядывалась в пасмурное спокойствие зимнего вечера, её спутник смотрел на неё.

-- А я, оказывается, соскучилась по морозу и по ёлкам в снегу. Судя по огромной глыбе снега вон на том поваленном стволе, у вас, действительно, снегопады каждый день. Хорошо! -- женщина посмотрела на спутника, -- Я хочу тебя попросить об одной вещи...

-- Конечно, я всё сделаю.

-- Давай проснёмся вместе...

Мужчина проснулся от холода -- ночью от порывов холодного ветра распахнулась форточка. Он подошёл к окну и откинул штору. В зимних утренних сумерках темнела заснеженная роща.

Женщина проснулась, как от прикосновения. Она подошла к окну и подняла жалюзи. Первый снег неторопливо падал на зелёные листья деревьев в саду.