Веер желаний

   Тенистая брусчатая улочка вывела меня на небольшую площадь, в центре которой возвышалась Месхита, островерхая испанская мечеть, окружённая каменной стеной неровной кладки, под которой сидели бойкие торговки. Эти немолодые женщины продавали здесь свои необычные, в основном ручной работы, сувениры, характерные для южной Испании: кастаньеты, бусы, веера и керамические шкатулки.
    В древнейшем испанском городе Кордобе я находился впервые и с удовольствием взирал на полный экзотики колорит местной размеренной жизни,  необычайно яркой, впитывал каждую её деталь, наслаждался дурманящим ароматом местных цветов, украшающих деревья, и дегустировал испанские вина в уютных тавернах. К сожалению, свободного времени  у меня было не так уж и много, ибо переговоры с партнерами, приведшие меня в Испанию, отнимали основную часть дня, оставляя  для общения с городом лишь вечерние часы.
  На городской башне пробило восемь ударов.  Я неспешно обошёл мечеть, сделав пару  удачных фотографий на свой  телефон.   Заметил, что в этом городе, впрочем, как и повсеместно в Южной Испании, много белых голубей, гораздо крупнее наших – холёные и сытые птицы ощущают здесь себя полными хозяевами: важно вышагивают по асфальту с видом местных господ. Их тут обильно и охотно кормят, считая, что они приносят удачу.
    Почти в каждой каменной нише церковной стены сидело по птице. Один голубь вспорхнул совсем рядом со мной и закружил вокруг, затем уселся на цветущее дерево, названия которого я не запомнил. Я загадал, что если птица полетит высоко в небо, то я… куплю здесь у торговок какой-нибудь сувенир для жены. Белокрылый хозяин города  сорвался с ветки, устремившись в самую высь, полетел к вершине Месхиты и обосновался на карнизе у самого шпиля….
  Я подошёл к торговкам. В Испании мне было легко, ибо язык я  знал достаточно для того, чтобы говорить на нём с местными жителями. Я вспомнил вдруг, что супруга просила меня привезти  из Испании красивый веер. Стал выбирать. Приглянулся один, весьма необычный,  пурпурного цвета с чёрными шёлковыми кистями и кружевами тонкой работы.
  -Мне, пожалуйста, вот этот веер,- сказал я седой темноглазой испанке, очевидно, бывшей красавице.
  -Может быть, какой другой? – ласково спросила она.
 - Мне понравился этот. Сколько он стоит?
 -Этот веер старинный, он дороже других – ручная работа…
 -Мне всё равно, на подарках жене не экономлю.
Торговка назвала сумму, показавшуюся мне приемлемой для такой вещицы.
 -Я беру его.
Но женщина отчего-то медлила. Она принялась предлагать мне другие, открывая их и производя характерные кокетливые жесты.
Смотрелось забавно для её лет, но я свой товар уже выбрал, и менять ничего не собирался.
 -У меня не так много времени, извините, не могли бы вы завернуть мне выбранный сувенир?
 -Все же решились, ну-ну,- зачем-то проговорила испанка. Я не понял.
 -Что-то не так? Цена меня устраивает, или вы хотите добавить?
Женщина сверкнула золотым зубом, неестественно улыбнувшись.
 -Дело в том, что этот веер не простой…
 -Я вижу.
 -Это веер желаний… И он должен служить женщине.
 -Так я и покупаю его для жены!
 -Вы сумеете ей объяснить, что это за веер?
 -Так расскажите!
 -Вещица эта досталась мне по наследству от бабушки, и мне он помогал исполнять желания, но сейчас мне нужны средства на лечение, а желаний у меня больше не осталось Все закончились. Поэтому и продаю.
Я восхитился изобретательностью старой испанки – придумать столь красивую рекламу продукту – браво! Только на неё купилась бы какая-нибудь юная девушка, я же в мистику не верю. Если мне понравилась вещь, всё равно её куплю, чего она старается?
  -Хорошо, раз вещь волшебная, я добавлю ещё 5 евро, но не больше.
 - Вы не поняли, есть одно условие… И без согласия вашей жены приобретать веер довольно рискованно…
В это самое время к нам подошёл мой коллега, который покупал у соседней торговки колье:
 -Как ты думаешь – дочка довольна будет? – спросил он.
 -Уверен, ей понравится. А ты в отель? Пошли, по пути в таверну заскочим…
Щедро расплатившись с продавцами,  мы покинули торговый ряд, вслед нам неслись какие-то слова, но их я не расслышал.

На следующий день нам предстоял переезд в Мадрид на поезде. В купе мы с Андрюхой, тем самым коллегой, оказались одни. День выдался знойный, и жара распространила свои щупальца повсюду, добравшись и до нашего поезда.
  Только потом я обратил внимание, что кондиционер был отключён, я спросил об этом проводника. Он не работал только в нашем вагоне ( оказывается подобное случается не только у нас в России).  Духота стояла невыносимая, мы открыли все окна и распахнули двери в коридор, но и это мало утешало. И тут я вспомнил про лежащий у меня в чемодане веер…
   Как он оказался кстати! Большой, роскошный, он за считанные минуты привёл застоявшийся воздух в движение, и мы с облегчением вздохнули.  А у меня всё равно стояла в глазах, как назло, одна картинка: холодная металлическая баночка родного клинского пивка… И будто бы я прикладываюсь к ней и жадно начинаю поглощать долгожданную прохладу.  Смешно мечтать об этом в Испании! Здесь можно лишь надеяться на местное вино.
 Буквально через несколько минут в купе заглянул член нашей делегации с довольной улыбкой на лице:
 - Ребята, мы в соседнем вагоне, у нас слух прошел, что вы тут задыхаетесь. Вот, решили вас поддержать! – говоривший, растягивал слова, было ясно, что он хорошо принял.- Вам от нас заначка – не отказывайтесь!
И пьяненький русский протягивает нам с Андрюхой две баночки холодненького запотевшего пивка, на зелёной этикетке значилось «Клинское»!
Бывают же чудеса! Я скосил глаза на лежащий на столике пурпурный веер, и мне стало не по себе… Но вскоре забыл об этом, считая  милое приключение простым совпадением.
   Но уже в Мадриде понял, что все произошедшее было отнюдь не случайностью. Когда в номере отеля я страдал от бессонницы, проворочавшись добрую половину ночи, то вспомнил про чудесный веер и решил проверить его на деле, скорее ради шутки – спать вс равно не хотелось.
 Я встал и выудил его из недр чемодана, замахал, нагнал ночной прохлады из распахнутого настежь окошка… И тут же зазевал - еле добрался до кровати и бухнулся на подушку, заснул сразу же. Без промедления.
 Утром обнаружил, что веер в полураскрытом состоянии валялся рядом с кроватью – видимо, выпал из сонных рук. Вот тогда-то я и поверил в его исполнительскую силу, но лишний раз беспокоить не стал – а вдруг он израсходует весь свой волшебный лимит?
  Чего мне стоило сдерживать свои неоднократные попытки извлечь  чудесный сувенир  и попробовать ещё один разок испытать судьбу! В голову прилетали разные шальные мысли: а что будет, если представить не баночку с пивом, а, скажем, живую, хорошенькую и ласковую женщину? Так и провёл всю командировку в мучительнейшей борьбе с самим собой. Но забавляться не стал – я и так знал, что веер выполнит мою просьбу, а что мне потом с нею делать? Только проблем мне в моём возрасте не хватало! Всё же сорок пять – далеко не беспечная и бесшабашная юность.
Следующим пунктом моих терзаний был вопрос: рассказывать ли супруге о чудодейственной силе веера? Как бы этот  испанский дружок не разрушил наш стабильный и на редкость прочный брак! Кто знает, что пришло бы в голову жене, открой я ей всю правду? А вдруг она станет его проверять и представит молодого человека, да ещё и смазливого не дай Бог? Что-то меня такие перспективы никак не устраивали!  Пусть Эля остаётся в неведении, я же буду «спать спокойно», - решил я.
  Подарку из Кордобы супруга обрадовалась, и сразу определила, что веер тот старинный и ручной работы.
  - Игорёчек, сколько же ты отдал за него неужели, все командировочные?
  - Это не важно, дорогая! Немного поторговался с женщиной, которая его продавала, и он твой!
  - Какой ты у меня умница! Я именно о таком и мечтала! – жена демонстративно закружилась с веером в руках, словно была испанской танцовщицей, отстукивая такт и обмахиваясь одновременно…
Но вдруг супруга ойкнула, от неожиданности веер выпал у неё из рук… Взгляд Эли был устремлён на меня… Сначала я не понял, в чём дело, но потом подошёл к зеркалу и увидел, что вокруг моей шеи был повязан абсолютно незнакомый галстук…
 - Игорек, это невероятно!  Я только подумала: а что ж ты себе-то галстука не привёз из Испании? А оказывается, я тебя хорошенько не рассмотрела! Это здорово, что ты не только на меня потратился! А красивый какой! Расцветка сочная, южная, и память будет! – Элька тепло обняла меня, поцеловала…
Разумеется, никакой галстук я себе не покупал – то было материализовавшееся желание моей жены! Вот, оказывается, как она обо мне заботилась! В самый момент дарения, когда она часто замахала подарком - подумала обо мне! Возможно, я даже недооценивал свою супругу. Полагал, она только и думает, что о своих женских проблемах. Был растроган и польщён. Даже испытал волнующие, давно забытые эмоции. На волне свежего чувства пригласил жену вечером в ресторан отметить моё возвращение. Эля взяла с собой мой подарок, а мне приказала идти в новом галстуке…
    В этот день в нашем любимом заведении звучали произведения аргентинских композиторов, их наигрывал небольшой оркестрик, выступавший здесь впервые. Музыка  была созвучна южной Испании и адекватно передавала моё не успевшее перестроиться настроение.
   Мы заняли наш любимый столик, сделали заказ и принялись ждать.  В полупустом зале кроме нас находилась ещё одна парочка влюбленных, гораздо моложе нас. Молодой человек нежно гладил девушку по руке, подобострастно заглядывал ей в глаза. Она, хрупкая блондинка в алом платье, с  нескрываемым обожанием смотрела на своего спутника. Я вспомнил, что лет двадцать тому назад вёл себя точно также, а у моей супруги было похожее платье, да и совершенная фигура этой девушки напомнила мне тогдашнюю Элину. Я вздохнул, загрустив от простого  и необратимого воспоминания. Ибо все они по своей сути грустны и тревожны, как тяжёлые, так и счастливые. И если мы априори расстраиваемся от чего-то действительно дурного, бывшего в нашей жизни, то радостные и беззаботные расстраивают нас своею зыбкостью и бесстрастной нереальностью по отношению к настоящему времени. Мы как бы завидуем сами себе тогдашним. Поэтому в любом случае вынуждены тяжко вздыхать по ушедшему времени, будь то молодость либо мгновения счастья.
 А у этих все только начинается, подумал я тогда, но попытался сразу же переключить себя на что-нибудь приятное.  Оркестрик заиграл нежную лирическую мелодию, я невольно заслушался. Наши единственные соседи вдруг резко встали и слились в медленном танце.
 - Элечка,-  начал я,- а не пойти ли нам потанцевать, мы давно этого не делали…
 - В самом деле.
 Жена сидела напротив меня, красивая, лучистая и грациозно обмахивалась испанским веером. Она повернула голову и очень внимательно посмотрела  на танцующих…
 И тут произошло невероятное. Не сразу сообразил я, что это веер исполнял очередное желание моей жены!  Молодой человек, танцевавший со своей девушкой, поворачивает голову, смотрит на мою Элю, затем что-то говорит своей спутнице, оставляет ее и направляется к нам. Он подходит к нашему столику, наклоняется и приглашает мою супругу на танец! Это было неслыханной наглостью и нелепицей, но моя благоверная вместо возмущения, только мило улыбнулась этому нахалу и, кивнув мне, мол, не серчай, друг, я отдаю себе отчет, но мне это льстит, удаляется с молодым кавалером на танцпол! И тут меня осенило –  Элька тоже позавидовала им, их молодости, ей захотелось вернуть то ушедшее, ухватить время за хвост…  И представила себя вновь в объятиях молодого! А веер, этот прямой и услужливый исполнитель, аккурат и предоставил ей такую возможность! Сообразив, что к чему, я как-то сразу успокоился. Но Эля снова раззадорила мою ревность.  Она без стыда мило кокетничала со своим юным партнером, о чем-то там ему щебетала на ушко, нарочито громко хохотала и даже, как мне показалось, чересчур близко прижималась к его мускулистому юному телу. Будто бы злой  электроразряд прошел через мое тело  - захотелось, непременно захотелось подойти и разобраться с нахалом.  Но тут моя сообразительность,  действовавшая в тот вечер отдельно от меня, выдала мне следующую подсказку: «А ты отомсти ему по-другому, по-взрослому – ведь ты по сравнению с ним умудренный опытом, седеющий и хитрый малый.  Ты ударь его не напрямую, а по больному месту!»
 Не долго думая, я взял со стола веер, словно бы мне вдруг стало душно и два раза обмахнулся им, загадав, чтобы девушка в красном влюбилась в меня….
  Блондинка вначале не скрывала раздражения и боли по поводу поведения  своего друга, променявшего её на даму средних лет. Но тут глаза ее скользнули по мне, ища сочувствия и поддержки – ведь мы с нею были собратьями по несчастью. Я принял ее мольбу и протянул ей свою руку – пригласил на ответный танец. Это была наша с нею маленькая месть обидчикам, наш реванш. Попутно пытался успокоить юную деву.
  - Вы не переживайте, мужчин я знаю лучше, ваш кавалер хотел вызвать у вас чувство ревности, только и всего.
  - А зачем? Я не пойму, ведь у нас было всё чудесно…
  - Он решил таким образом вас проверить,- сказал я первое, что мне пришло в голову. – Теперь он поймёт, что так не шутят,- продолжил я,  бережно сжимая тонкую талию девушки.
Моя партнёрша благодарственно провела рукой по моей спине. На какое-то время мы замолчали. Оркестр закончил пьесу и тут же начал новую, более экспрессивную. Моя супруга и её кавалер продолжили танец, уже более быстрый и ритмичный. Я понял, что больше не выдержу этого безобразия, но прежде  решил узнать имя моей спутницы. Она назвалась Элей. Это совпадение показалось чуть ли не роковым.
  - А полное имя?
  - Эльвира. – Я облегчённо вздохнул: моя-то была Элеонорой. Я извинился перед партнёршей, остановил танец и подошёл к супруге.
  - Пошли домой! – гневно приказал я и буквально выхватил её из рук этого донжуана.  Недовольную и сопротивляющуюся супругу вытолкнул из зала ресторана, довёл до гардероба, а сам вернулся, чтобы оплатить счёт. Оставленные нами молодые в это время выясняли отношения, но девушка повернулась. Глаза наши встретились. Никогда не забуду их выражения: в них была мольба, отчаяние, восхищение и боль одновременно…
  Видимо, веер и в самом деле наколдовал не хило. Я испуганно отвёл взгляд, попросил у официанта счёт и, быстренько расплатившись, вылетел из ресторана прочь.
 Супруга ждала меня внизу, уже одетая.
  - Глупыш, неужели ты и вправду меня приревновал? К мальчику? – Видно было, что жену весьма забавляет сей факт. Ей льстило, что я её ревную.
Но со мной что-то случилось. Я не то чтобы приревновал…  Мне не по душе пришлись все эти события, включая собственные действия. Но я не сознавался в этом, а поэтому пытался оправдать себя, явно осуждая жену за легкомыслие. Как я потом понял, во мне проснулся великий собственник, который и диктовал свои желания. Я довольно резко поговорил с Элей в тот вечер, она дала волю слезам, а я, удовлетворенный наказанием, тщеславно вспоминал, как на меня смотрела совсем молоденькая девушка…
  Утром, чуть открыл глаза – снова эта юная особа со своим непередаваемым по эмоциональному состоянию взглядом. Так на меня никто ещё не смотрел, и хотя я понимал, что Эльвира находилась под действием колдовских сил привезённого из Кордобы веера, мне было очень и очень приятно её смятение. Пожалуй, самым желанным состоянием того времени для меня было – вызывать тот взгляд в памяти. Чем я и занимался постоянно. Вспоминал по несколько раз на дню, отвлекался от работы, глупо улыбаясь. Заметили сотрудники, решив, что я  влюбился.  Но это было не так. Если мужчина часто вспоминает девушку и улыбается при этом – это ещё ничего не значит. Вероятно, ему льстит её поведение по отношению к нему, а любит он по-прежнему только себя. Всё очень просто. Так было и в моём случае.
  Когда-то я страстно любил Элю. Но за двадцать пять лет любые, даже самые пламенные чувства, претерпевают изменения.  Ведь с женой мы были знакомы ещё со школьной скамьи. Наверное, я и сейчас продолжал её любить, но уже другой, родственной любовью, ровной и ответственной, как, впрочем, и наших детей, которым уже было за двадцать. Глупо отрицать очевидное: любой мужик, исключая медовый период, не в состоянии любить женщину со всей гаммой первоначальных эмоций. Но я отвлёкся.
  Глаза этой девушки, почти тёзки моей жены, не выходили из сознания, гипнотизируя меня, вызывая непреодолимое  желание увидеть их вновь. Наяву.  Но как такое возможно? Ведь не осталось никаких зацепок. Я знал только её имя. Хотя, возможно, жена успела обменяться телефоном с этим танцором?
  Я превратился в отменного шпиона, сумел проштудировать телефонную книгу моей благоверной и список её адресатов в почте. Но по всем показателям никаких добавлений в последнее время Эля не делала… Увы. Зря, выходит, я ей тогда всыпал. И тут меня осенило. У меня же был веер желаний! И хотя я по-прежнему относился к его чудо-способностям весьма скептически даже после всего ( а вдруг это были простые совпадения?), решил воспользоваться этой единственной возможностью.
   Когда жена была на кухне, я взял в руки испанский сувенир и загадал, чтобы Эльвира позвонила мне сама… И принялся ждать.
  Человек быстро привыкает к хорошему, считая, что вполне заслужил подобную милость. И привыкает точно также к чудесам, хотя к последним привыкнуть, по-моему, никак невозможно.  Я отчего-то не удивился, когда в трубке своего мобильного услышал незнакомый женский голосок…
 Конечно, это была Эвьвира, по-другому и быть не могло.
 - Как вам удалось раздобыть номер моего телефона? – удивился я.
 - Это было как раз нетрудно: я заметила у вас в руках карточку постоянного посетителя ресторана, и за небольшую сумму официант предоставил мне ваш номер.
 - Негодяй! Хотя, стоп, иначе мы бы с вами сейчас не разговаривали, ведь так?
 - Так значит, вы на меня не злитесь?
 - Ну как можно злиться на хорошенькую девушку? Напротив, я польщён.
Трубка радостно выдохнула.
 - Я…всё время вспоминаю вас и прошу извинения за навязчивость, но я потеряла сон и покой. Мы не могли бы встретиться, хотя бы один разок, я должна разобраться в собственных эмоциях.
Мне импонировал и тон разговора, и тембр голоса моей новой знакомой. Дурман её молодости вскружил голову, и её пусть всего лишь «веерная» влюбленность опьяняла.  Я не задумываясь окунулся  в непривычную доселе среду запретной любви, тайных свиданий и свежих чувств. Льстило то обстоятельство, что впервые в жизни  меня обожала совсем юная особа.
 Но эйфория прошла очень быстро, буквально через месяц я уже тяготился этой так будоражащей моё самолюбие связью. И всё больше раздражался, когда находил  явное несоответствие уровню моей супруги.  Привыкший к изысканным формам общения и тонкому юмору Эли, переходить на низкую ступень взаимоотношений я был не намерен. Эльвира не дотягивала до моей жены по многим параметрам. Вначале я не замечал этой чудовищной пропасти, разделяющей их: сказывалось не только отсутствие жизненного опыта юной любовницы, но её низкий интеллект, а также отсутствие шарма и утончённости во внешности этой смазливой блондиночки. Я сделался раздражительным, что и говорить – доставалось бедной девушке от меня в то время. Самым верным решением было просто развернуться и уйти,  но Эльвира успела привязаться ко мне, кроме того – рассталась с тем молодым кавалером ради меня. Бросать, поигравши, было бы некрасиво. И теперь уже терзался я из-за того, как мне эту непростую ситуацию разрулить. Примешалось чувство неловкости перед супругой. Эта неловкость не прошла даже после того, как случайно обнаружил, что моя жена встречалась с тем молодым человеком, бывшим женихом моей Эльвиры….
  Я их увидел вместе, смеющимися и счастливыми, идущими по улице, из окна машины и спешно уехал. Возмутился вначале, затем понял, что осуждать её не имею права, так как сам был не идеален, и затащил её на опасный путь тоже я, играя в веерные игры, поэтому высказывать и упрекать не стал, а просто задумался, что делать дальше и как исправлять ситуацию.
 Вначале надо было избавиться от предмета, который с лёгкостью разрушил наши безоблачные отношения. Виноват был в том, что не дослушал тогда в Кордобе наставления старой испанки – я тогда вообще с иронией воспринял её слова относительно волшебных свойств старинного веера.
  Мне ничего не оставалось, как отправиться вновь на Пиренейский полуостров, в древнюю  Кордобу…
   Уже приближаясь к шершавой стене Месхиты, понял, что не встречу моей торговки. Так оно и случилось – старой женщины не было среди продавцов сувенирами. Я спросил о ней, но все только пожимали плечами – мало ли пожилых торговок в Испании, ведь имени её назвать не мог. И только одна девочка лет десяти, что сидела наравне со взрослыми, молчала. Когда я уже отошёл и был довольно далеко от лоточниц – девчушка догнала меня…
  - Постойте, вы, наверное, ищете бабушку Изабеллу?
 - Так у неё я купил красный старинный веер?
 - Верно, у неё,  но она умирает… Так что вы приехали слишком поздно.
 - Ваша бабушка ещё жива? В больнице?
 - Дома, она отказалась от врачей, но ей совсем худо, поэтому уезжайте!
 - Можно мне к ней на минутку?
 - Я же сказала – нельзя, она не велела приходить чужим людям. Строго запретила.
 Я был настойчив, не отпускал девочку, шел за нею, умолял. В результате она сжалилась надо мной. Дорогой я рассказал ей свою историю.
 -Ладно, я попробую уговорить бабушку.
 Добирались мы до места довольно долго, перешли речку Гвадалквивир,  на другом её берегу плутали среди бедных лачуг, окружённых буйной зеленью, наконец девочка повела меня по стертым крутым ступеням в какой-то подвал. Удивил спёртый, насыщенный непривычными ароматами воздух. Похоже, рядом находилась столовая, где готовили что-то из рыбы с добавлением местных специй.
За матерчатой бархатной занавеской в тесной каморке лежала старуха. Я бы не узнал её – передо мной была высохшая больная женщина. Я поздоровался, бывшая торговка молча и очень внимательно смотрела на меня, было не понятно: заметила ли она меня или же, полностью подчинившись болезни, была обращена вовнутрь своих ощущений, никого вокруг не замечая. Но затем она  чуть кивнула головой в сторону стоявшего вблизи кровати стула, приглашая присесть. Язык её заворочался, но речь была какой-то нечеловеческой,  невнятной - будто со мною разговаривали камни, бесстрастно и неторопливо скрежетали слова во рту у больной.
-Разыскал всё же! Ну, рассказывай. Что там у тебя стряслось! – приказала она, насколько смогла, властно.
Я, как сумел, обрисовал свою проблему.
 -Сам виноват – не дослушал, убежал… А я кричала тебе, предупреждала, но потом подумала - а вдруг именно этот человек окажется тем, кто и без моих советов сможет правильно распорядиться покупкой, слушая лишь своё сердце. Увы – все мы слабы и немощны, и рано нам получать подарки судьбы и не за что!
 -А что я сделал не так?
 - И ты и твоя супруга желали чужое… Веер выполняет и такое  желание, но потом у человека начинаются серьёзные проблемы. В вашем случае это привело к потере доверия, к охлаждению чувств. Хотя, так происходит с каждым и у всех, кто замахивается на чужое, но не все понимают это и далеко не сразу.
 -Вы правы, мы посягнули на чужое счастье… А  исправить ситуацию никак нельзя?
Старая женщина тяжело вздохнула.
 - Вам придется расстаться с веером. Во-первых, он не исполнит более семи желаний, и это я тебе тогда говорила, а ты меня не слушал! Во-вторых, ты обязан подарить его тому, кто в нем нуждается.
 - Но у нас осталось одно желание…
 - Не желай чужого! – снова предупредила Изабелла.
Я достал веер, раскрыл его. Сделал несколько движений, отчего душный воздух тесного жилища старухи пришёл в движение.
 - Возьмите его, он сейчас вам нужнее,- я протянул реликвию больной женщине.
 - Догадываюсь, что ты загадал,- улыбнулась старуха, сверкнув золотом,- теперь ты хочешь вернуть свою жену? Угадала?
 - Я не буду говорить, ведь имею на это право. А вы поправляйтесь, надеюсь, он вам поможет…
 -Мне помочь уже нельзя, но облегчить моё пребывание на земле ещё можно. У меня тоже осталось всего одно желание…
Я улыбнулся.
 - Вот еще, возьмите, это вам на лечение, - я быстро положил на столик несколько купюр и, не дожидаясь благодарности, выбежал из комнаты.
Я шёл вдоль берега Гвадалквивира и почувствовал вдруг невероятное облегчение, словно бы я вновь родился: душа пела, а белые голуби радостно порхали вокруг и были гораздо приветливее, чем в прошлый мой приезд. Казалось бы, размышлял я,- такая простая и хорошо известная всем без исключения  истина, о «которой говорила испанка – не желать чужого  – а отчего-то мы пренебрегаем ею». И хотя причины всего произошедшего мне были вполне понятны, всё же я задумался над этой проблемой и не заметил, как оказался в центре города. Зашел в тратторию перекусить.
Бокал красного вина окончательно привёл меня в состояние душевного равновесия. Мне захотелось позвонить. Эле. Но я не спешил – оттягивал этот момент, ведь сегодня я осознал очень важное и наконец, разобрался в своих таких сумбурных ощущениях. Я понял, что очень и очень любил и продолжаю любить свою жену. Самым удивительным было то, что веер был тут абсолютно не при чём: своё последнее желание я решил подарить старой больной женщине, и было оно об её выздоровлении…
  Свою жизнь мне хотелось начать заново без посторонней помощи. Жизненный урок, полученный здесь в Андалусии, заключался не сколько в напоминании об одной из важнейших заповедей, столько ещё и в том, что я осознал: человеку не гоже уповать на чью-либо помощь, лучше пытаться решить проблему самому. Помощь можно принять в самом крайнем случае, когда ты понимаешь, что слаб и немощен, что тебе не обойтись без вмешательства высших сил, как этой умирающей старухе, которую я сегодня посетил.
А снисхождение ещё нужно заслужить, а мы отчего-то уверены, что нам будут помогать лишь за то, что мы живём на этом свете.
Навстречу мне не спеша ехал типичный для южной Испании экипаж: белая лошадь звучно цокала копытами по брусчатке, везя за собой прогулочную карету. Кучер был толст и сед, он лениво взирал по сторонам, изредка подстёгивая свою кобылку.
 И так всю жизнь, изо дня в день он возит по Кордобе пассажиров… Эта неторопливая монотонность меня ужаснула. «У каждого своя размеренность и своя зависимость,- подумал я - он не представляет себе, как вырваться из привычного круга ежедневных дел и обязанностей. А, может быть, даже не мечтает».  Я вздохнул и перевёл взгляд на пролетавшего белого голубя. А у него, напротив, свободы выше крыши, в прямом смысле этого слова. А кто из них двоих более счастлив? И тот, и другой. И всё же в свободе счастья больше! Но, если к ней не стремиться, то можно умереть абсолютно довольным жизнью червяком в подвале. Эта замечательная старинная вещица, чудесным образом попавшая к нам из какой-нибудь древней испанской сказки, счастья нам, увы, не принесла, а только ограничила свободу нашего выбора. Зато преподнесла неплохой урок. Хорошо, Эля ничего о ней не знала…
 Я присел на мраморную скамеечку у берега реки. Испания. Непонятная для русского человека страна при всей ее гостеприимности, схожей бесшабашности и веселости. Другая, инакомыслящая и непредсказуемая, как рисунок танца фламенко – энергична, умопомрачительна и азартна… Но такая далекая и чужая. Как опьяняющая нас запретная чужая любовница. Мне было неуютно с юной Эльвирой, и сейчас я чувствовал себя абсолютно чужим в экзотической прекрасной Кордобе. Надо поскорее возвращаться в родной город, к  любимой женщине. Мысль, говорят, материальна. Это так, ибо в это самое мгновение зазвонил телефон. Это была Эля, моя жена.
   Она была взволнована. Говорила быстро, проглатывая слова. Из всего потока я понял, что молодой ухажёр, тот самый, её каким-то образом сильно обидел, и она просит у меня прощения, молит забыть всё и клянется в любви…
Я её успокаивал, а она не слушала, продолжая всхлипывать и рассказывать мне, её мужу, подробности их романа… Значит, я одержал победу, у неё больше не будет никого - я это чётко понял, ведь любовник появился только благодаря вееру! Но тут же подумал: всё равно мысль пусть шальная и мимолётная, о молодом красавчике там, в ресторане, имела место быть…  Никто не застрахован от соблазна, поэтому нам нужно всегда, пусть через десять или через тридцать лет после свадьбы, стараться соответствовать представлению наших любимых об идеале, не превращаться в слепых обвинителей в случае ссор или недоразумений,  а учиться защищать любовь ото всего враждебного мира. Я не осуждал Элю, ибо был виноват в том же – увлёкся, не смог устоять перед юной красотой Эльвиры.
  По приезде в Москву я расскажу жене обо всём, что привело нас к размолвке, и мы попытаемся начать нашу историю заново. На завтра у меня уже был куплен билет, а посему я имел свободный вечер и решил прогуляться по городу, в последний раз насладиться местной кухней и великолепным испанским вином.
   Рано утром я поднялся, чтобы успеть собрать чемодан, как неожиданно в дверь кто-то постучал. Я открыл, хотя никого не ждал в столь ранний час. На пороге стояла девочка, внучка Изабеллы.
 -Как ты меня нашла? – удивился я.
 -Это не важно. Бабушка вам просила передать, возьмите!
 -Но мне ничего не нужно,- признаюсь, я был испуган, но вида не подал. Не дай Бог, в свёртке был очередной волшебный предмет!
На лице девочки изобразились растерянность и беспокойство.
 -Но бабушка настояла на том, чтобы вы обязательно его взяли.
 -А что там? И почему такая срочность?
 -Там веер…
 -Ну уж нет! Хватит! Довольно! – я перешел почти что на крик. Я попытался затворить перед носом девочки дверь.
 -Но вы не дослушали! Вы всегда не слушаете, а потом расплачиваетесь!
Я был изумлён такой осведомленности этого юного создания, остановился.
 -Ну, говори… Кстати, как самочувствие Изабеллы?
 -Именно об этом я и собиралась рассказать. Вчера после вашего ухода ей стало хуже…
 -Не ожидал. Неужели она так переволновалась… Сожалею…
 -У неё поднялась температура, очень высокая, её лихорадило, восемь мокрых от пота простыней, я не успевала их менять…
 -Какой кошмар! А врача вызывали?
 -Она отказалась. Только молилась и обмахивалась веером, тем, что вы привезли. И под утро озноб прошёл, она встала…и пошла! Сейчас бабушке значительно легче, как было до того, как она слегла. Она считает, что это благодаря вашей доброте. Поэтому в знак благодарности она передаёт вам это – возьмите!
 -Но я назад веер не возьму!
 -Это уже другой веер. Не бойтесь, он лишен какой-либо волшебной силы, он просто предмет.
 -Просто предмет? – недоверчиво спросил я, разворачивая сверток.
И откуда только у Изабеллы было столько всего? Новый экземпляр был не менее красив, чем пурпурный. Он был сделан из тонких пластин малахита, украшен кистями  и перьями чёрного и  малахитового цветов. 
 -Ты меня не обманываешь? Он – просто веер, не веер желаний?
Девочка утвердительно кивнула. Мне ничего не оставалось, как ей поверить. Я понял, что отвергнуть подарок Изабеллы  было бы некрасиво, это могло обидеть старую женщину.
 -Хорошо, спасибо, я вручу его своей жене. И спасибо бабушке, пускай больше не болеет!
Внучка просияла.
 -До свидания! – крикнула она и быстро убежала.
 Я пожал плечами, но уложил подарок в чемодан. Кто была эта Изабелла? Возможно, колдунья, прорицательница или просто добрая женщина? Может быть, она знала обо мне всё наперёд и предвидела, что именно я смогу исцелить её? Я перестал ломать голову – разве мы в состоянии распутать все хитросплетения линий судьбы, а тем более человеческих мыслей… Но всё в этом мире: и мысли, и желания, и наши поступки – так тесно взаимосвязаны и сплетаются в единый сценарий, что разобрать, где начало у вашей мистерии, понять первопричину – невозможно. 
Хотя на деле начало есть у всего, у всякой истории, мелкой или крупной, и есть своя предыстория и мотивация у любого поступка или приключения, ибо всё на Земле не случайно и продумано, гениально срежиссировано. Не нами. Мы – лишь актёры, от которых зависит качество финала и успех спектакля. Поэтому я не стал вдаваться в измышления, а принял, как данность всё, что со мной случилось. Включая появление у меня веера из малахита.

                *   *   *

  Спустя год мне вновь необходимо было побывать в Кордобе по  рабочим делам.
Вот уж не думал, что вернусь сюда снова. Как только представилась свободная минутка, я побежал к торговцам сувенирами. Изабеллы я не увидел. Не было и знакомой девочки. Я стал расспрашивать других торговок, но все лишь пожимали плечами, говоря, что женщины с таким именем здесь никогда не было, тем более её внучки. Я отправился на следующий день на другой берег реки, искать лачугу старухи. Но и там я никого не обнаружил, за похожей дверью мне все говорили, что таких здесь нет и не было. Было очень странно, создавалось такое впечатление, что  все эти чудесные события мне привиделись…
  Я был расстроен, ведь мне не терпелось сказать спасибо этой испанке, без которой не был бы я так счастлив, как сегодня. Ибо, оценить  в полной мере то, что имеешь, можно только потеряв его и пройдя через витиеватое кружево переменчивой и непредсказуемой судьбы.