Бабушка и книжка

       Стояла обычная подмосковная осень. Хмурая черная туча висела в небе и, казалось, размышляла, поливать ей землю дождем или еще подождать немножко. Любаша  неторопливо вылезла из автобуса и направилась по дорожке к дому. Пройдя немного, она остановилась отдохнуть, поставила сумки на газон и огляделась.
       Рядом, через дорогу, была помойка.  Самая заурядная помойка, с мусорными бачками и оградой. Ничего примечательного, если бы не большая куча книг, которая была рассыпана на земле рядом с баками для мусора. Наверное, умер кто-то из стариков, а дети, не найдя другого применения книгам, просто выбросили их. Правда, выбросили не в баки, а рядом (может, кто подберет!)
«Ну и дела!» - подумала Любаша и подошла поближе.
     Копаться в помойке было вроде бы неприлично, но пройти мимо книг она не могла. Всю свою жизнь она обожала читать, имела свою довольно приличную библиотеку, которую любила которой гордилась. Поэтому она подошла поближе и стала разглядывать, что же там побросали, как ненужное. Поверх книжной кучи лежала потрепанная книга в мягкой зеленой обложке, которая показалась ей знакомой. Вглядевшись, Любаша узнала ее. Это были пьесы Бернарда Шоу. Книга старая, 1981 года выпуска. В то время она стоила всего 2 рубля. Точно такая же была у нее дома, в такой же обложке, только эта уж очень потрепанная. «Наверное, ее когда-то кто-то любил и читал не раз!» - подумалось ей невольно. Любаша и сама очень любила перечитывать ее время от времени. Шоу стоял всегда рядом на полке с самыми любимыми ее книгами, ей нравился его юмор, его остроты всегда вызывали улыбку, поднимая настроение. «Пигмалион», «Дом, где разбиваются сердца» - эти пьесы раньше, во времена ее юности, часто показывали по телеку и она их любила.
     В куче были еще книги, но это были авторы, имена которых были ей неизвестны и какие-то старые учебники. Она снова взглянула на зеленую книгу Шоу.
«Шоу – и на помойке!» - укоризненно подумала Любаша, и потянулась за книгой, намереваясь поднять ее из кучи. Но тут увидела, что проходящая мимо незнакомая женщина как-то удивленно  и с любопытством посматривает на нее.  Ей стало почему-то стыдно ковыряться дальше в помойке. 
     «Но у меня дома точно такая-же! Зачем мне две!» - сказала она самой себе и, передумав, подхватила свои сумки и зашагала дальше, мимо, в свой подъезд.
Неуверенная в себе туча, наконец, отважилась на дождик, и он старательно заморосил по асфальту, по головам прохожих, по брошенным на помойке книгам.
     Дома было тепло и уютно.  Любаша быстро разложила по местам свои покупки и, закутавшись в теплый домашний халат, уселась перед телевизором с большой чашкой чая с молоком.
      Шел старый советский фильм про физиков: черно-белая Москва без пробок и рекламы, болоньевые плащи, принципиальные герои совершали справедливые поступки, за которые потом не стыдно. Она любила старые фильмы.  За их незамысловатость, за то, что они напоминали ей ее молодость, когда она сама училась в институте, занималась наукой, когда писала первые стихи и влюблялась напропалую. В то время и идеалы были другими, не скакали по экрану пресловутые голые дивы с красивыми попами, и люди оценивались не количеством денег на счету, а своим интеллектом. Обычно, когда она начинала об этом думать, ей становилось противно жить в такой стране и хотелось уехать. Вот и сейчас, сидя в удобном кресле и глядя на экран, Любаша почему-то испытывала чувство неудобства и вины перед кем-то.  Словно она кого-то предала. Она вспомнила книгу, валяющуюся на помойке, жалко беззащитную, не нужную никому в нынешней обожравшейся реальности. Как будто там, на улице валялся кусок ее собственной прежней жизни, которая нравилась ей больше, и была ближе, чем теперешняя. Почему-то вспомнились кадры из документального фильма про фашистов, когда эти существа со средним образованием сжигали на костре книги величайших умов человечества и тоже считали себя вправе это делать. «Конечно, фашисты – это слишком - безрадостно подумала она, но других людей, уничтожавших книги, я просто не знаю».
       Любаша поднялась с кресла и, подойдя к раковине, стала тщательно намывать то, что там накопилось. Посуда выскальзывала из рук, и хотелось почему-то запустить сковородкой в того, кто, не спрашивая остальных, сделал теперешнюю жизнь такой. Настроение испортилось.  Она принялась было за уборку.  Но все раздражало и валилось из рук.
       «А пусть будут у меня две таких книги!» - вдруг решила она.  И сразу успокоилась и повеселела.
      Накинув на себя старое пальтишко, Любаша вышла из дома и решительно направилась к мусорным ящикам. «Не дело это: такой книге не место на помойке» - размышляла она по дороге.
       Но книги уже не было на старом месте.  Усердные дворники-гастербайтеры уже рассовали все по мусорным бакам. Наверное, старая зеленая книжка теперь лежала на дне какого-нибудь бачка ненужным хламом. А может, ее все-таки кто-то подобрал?  На том месте, где прежде была целая куча старых книг, теперь валялся только какой-то иллюстрированный журнал в глянцевой обложке. На обложке красовалось огромное фото брутального самца с голым торсом и красивыми мышцами. Любаша повернулась спиной к этому красавцу, поправила платок на голове и не спеша пошла к дому.
      Нерешительная туча давно уже улетела дальше, ее сменила другая, куда более серьезная, которая, не раздумывая, уверенно стала посыпать землю пушистым снежком, напоминая всем, что осень – это почти совсем зима.