Моя предсмертная записка

Мне очень ну­жен тот, кто спа­сет ме­ня,
По­тому что я опус­ка­юсь всё ни­же.
The Pretty Reckless – Going Down



      На­вер­ное, все это бы­ло очень глу­по и без­рассуд­но. Да, по­жалуй, имен­но так сто­ит опи­сать мою жизнь. Ког­да все бы­ло сов­сем пло­хо пос­ле рас­ста­вания с то­бой, я сле­по пы­талась най­ти неч­то, ко­торое спа­сет ме­ня. Я не пом­ню сколь­ко не спа­ла но­чей, за­рыва­ясь в оде­яле и без­мол­вно кри­ча во всю глот­ку так, что­бы не раз­бу­дить спя­щих и ни о чем не по­доз­ре­ва­ющий ро­дите­лей. А ты не зна­ешь обо всем этом, ты ти­хо за­сыпал со сво­ей оче­ред­ной ду­роч­кой, на мес­те ко­торой ког­да-то бы­ла я.
      Я не бу­ду взмы­вать ру­ки в не­беса и спра­шивать Бо­га, за ка­кие гре­хи мне дос­та­лась та­кая жизнь, по­тому что это так­же бес­смыс­ленно, как и рас­счи­тывать на чье-то бес­ко­рыс­тное по­нима­ние. Да и ко­му хо­телось бы по­нимать пят­надца­тилет­нюю шлюш­ку, ко­торая в пь­яном уга­ре са­ма утя­нула те­бя в спаль­ню. Ник­то не за­хочет да­же вы­яс­нять то, как я те­бя лю­била. Как девс­твен­ны и сле­пы бы­ли эти чувс­тва. Нет, я не хо­тела про­вес­ти с то­бой толь­ко лишь жизнь, мне нуж­на бы­ла веч­ность, не мень­ше. И ты, черт возь­ми, знал это. Ты знал, что я го­това на все, что ты при­кажешь, и поль­зо­вал­ся мо­им те­лом сколь­ко те­бе угод­но, да­же не удо­сужи­ва­ясь по­гово­рить с ду­шой.
      Мы рас­ста­лись боль­ше го­да на­зад, а я все не мо­гу за­быть твои тиг­ри­ные ка­рие гла­за и ми­лые, дет­ские ямоч­ки на ще­ках, ко­торые сво­дили ме­ня с ума, зас­тавляя влюб­ленное де­вичье сер­дце бить­ся птичь­ей трелью. Ты ос­тался лишь вос­по­мина­ни­ем, ко­торое нав­сегда ос­та­нет­ся со мной, не смот­ря на всю боль, по­тому что ты – луч­шее, что у ме­ня бы­ло.
      Хо­лод­ный зим­ний ве­тер об­жи­га­ет ого­лен­ную шею. По го­лым но­гам, бо­яз­ли­во сто­ящим на по­докон­ни­ке воз­ле от­кры­того ок­на, мел­кой рос­сыпью про­бега­ют­ся му­раш­ки. Во­лосы тос­кли­во раз­ве­ва­ют­ся, и боль­шие си­ние гла­за с опас­кой смот­рят вниз, при­нимая са­мое важ­ное ре­шение в жиз­ни.
      Нет, при­чина мо­его са­мо­убий­ства сов­сем не ты. Я вы­рос­ла из этих чувств, они мне ста­ли чуж­ды, как и кук­лы Бар­би, ко­торые сей­час пы­лят­ся где-то в зак­ро­мах мо­его шка­фа, ос­та­ва­ясь лишь вос­по­мина­ни­ем о детс­тве. Ты из­ме­нил ме­ня, зас­та­вил пов­зрос­леть за счи­тан­ные ме­сяцы, за что я те­бе бе­зум­но бла­годар­на. Я те­перь чи­таю ум­ные кни­ги, слу­шаю му­зыку круг­лы­ми сут­ка­ми, ри­сую и иг­раю на ги­таре. Не так дав­но, кста­ти, на­чала пи­сать свою пер­вую серь­ез­ную кни­гу и, ви­димо, не суж­де­но мне стать ве­ликим пи­сате­лем или му­зыкан­том. Ты всег­да знал, что я хо­тела быть рок-звез­дой и сме­ял­ся, го­воря, что у ме­ня ни­чего не по­лучит­ся. Ока­зыва­ет­ся, ты был прав.
      Вмес­те с то­бой уш­ла вся боль и внут­ри ос­та­лась лишь од­на пус­то­та. Я пы­талась за­пол­нить ее чем угод­но, улы­балась всем вок­руг, го­вори­ла, что все хо­рошо, хо­тя внут­ри прос­то виз­жа­ла от ос­колков, ос­тавлен­ных раз­би­тым то­бой сер­дцем. Я пе­рес­та­ла ве­рить лю­дям и на­чала врать всем и каж­до­му нап­ро­палую. У ме­ня ос­та­лись друзья, ко­торые ни­чего не зна­ли о нас с то­бой, по­это­му не бы­ло смыс­ла да­же и упо­минать твое имя в раз­го­воре. Я ста­ла оди­ноким во­ином за свое же собс­твен­ное су­щес­тво­вание.
      Я че­тыре ра­за пы­талась по­кон­чить с со­бой, но каж­дый раз ме­ня что-то ос­та­нав­ли­вало, и сей­час мое те­ло до сих пор не на зас­не­жен­ном бе­тон­ном по­лу, по­тому что за спи­ной, где-то в чер­то­гах мо­ей го­ловы, я слы­шу го­лос ма­тери. Она не пе­режи­вет этой по­тери, я знаю, но не ви­жу смыс­ла отя­гощать ее жизнь сво­им су­щес­тво­вани­ем. Я знаю, что яв­ля­юсь лишь обу­зой для всех ок­ру­жа­ющих. Все пы­та­ют­ся изоб­ра­зить со­чувс­твие, го­ворят, что все бу­дет хо­рошо, а я, ис­порчен­ная то­бой, не мо­гу рас­познать где ложь, а где ис­крен­ность. Я боль­ше не мо­гу ни­кому до­верять и не хо­чу, по­тому что знаю, что в кон­це кон­цов они най­дут мне за­мену – ко­го-то бо­лее удоб­но­го, кра­сиво­го, не с та­ким не­подат­ли­вым ха­рак­те­ром, с ко­торым бу­дет, бес­спор­но, лег­че.
      Ни­кого не за­ботят мои по­ис­ки смыс­ла жиз­ни. Ни­кого не за­ботит и то, что в свои не­пол­ные сем­надцать я ум­ру, так и не по­жав ру­ку учас­тни­кам лю­бимой груп­пы.
      Не спра­шивай­те, за­чем я это де­лаю, по­тому что са­ма не знаю от­ве­та. Я ус­та­ла, вы­мота­лась, не знаю, что де­лать даль­ше. Я, черт возь­ми, по­теря­на и за­была, ку­да нуж­но свер­нуть на сле­ду­ющем по­воро­те. По­моги мне най­ти от­ве­ты на все мои воп­ро­сы, и я ос­та­нусь в жи­вых, но сей­час я не мо­гу так боль­ше. Я не хо­чу так боль­ше. Это ста­новит­ся не­воз­можным.
      Я не ем пя­тые сут­ки и пе­ри­оди­чес­ки те­ряю соз­на­ние. Я не сплю пя­тые сут­ки, пы­та­ясь не за­дох­нуть­ся по но­чам от таб­ле­ток, ко­торые про­писал мне врач, что­бы быть здо­ровой и жить дол­го и счас­тли­во, ме­ня му­ча­ют кош­ма­ры, от ко­торых я вскри­киваю и на­чинаю ре­веть в по­душ­ку, прок­ли­ная всех и вся. Я по­худе­ла и моя ко­жа ста­ла блед­нее сне­га, ле­жаще­го за ок­ном, а кру­ги под гла­зами уже по­хожи на на­чало труп­но­го око­чене­ния.
      Я пы­талась бо­роть­ся и пы­талась быть силь­ной. Я всем го­вори­ла, что смо­гу на­пере­кор судь­бе стать Че­лове­ком. Но ошиб­лась.
      Зак­рыв гла­за, я ша­гаю в пус­то­ту, не из­дав не еди­ного зву­ка.

      На­де­юсь, что там все на­конец об­ре­тет смысл.