Подарок

Я натягивал носок на правую ногу, когда большой палец внезапно уткнулся во что-то твёрдое, заставив моё сердце остановиться на пару секунд, а потом продолжить биение с удвоенной скоростью. Я застыл на некоторое время, словно ожидая, что неожиданное препятствие улетучится так же нежданно, как и появилось, но, когда этого не произошло, медленно снял носок и легонько потряс им его над письменным столом. Из него выпал крошечный свёрток, завёрнутый в красную подарочную бумагу и аккуратно перевязанный серебристой лентой с симпатичным бантиком посередине.

Не прикасаясь к этому рождественскому подарку – а в том, что это был именно миниатюрный рождественский подарок, сомнений быть не могло, – я снял с батареи гревшийся на ней второй носок и так же потряс им над столом. Ничего. Для верности, я засунул в него руку и пошарил. Пусто.

---

Чтобы развеять любые сомнения и заодно отразить от себя возможную бурю критики, сразу признаюсь: я не меняю носки каждый день. Я, в целом, провожу день сидя, не бегаю трусцой по утрам, не ношу одни и те же башмаки десятилетиями и регулярно принимаю душ. Мой опыт показывает, что при таком образе жизни менять носки каждый второй, а, при необходимости, и третий день абсолютно нормально. Более того, на второй день носки надеваются много легче. А если они провели ночь на тёплой батарее, то и намного приятнее. Особенно, если это толстые шерстяные носки, которые я люблю носить зимой, чтобы защитить ноги от вечных сквозняков в квартире. В общем, за всю мою жизнь никто никогда не делал мне замечаний относительно несвежих носков. Если ваши ноги уже через полдня способны составить конкуренцию сирийскому химическому оружию, вините в этом себя и свои ноги, а не автора.

---

Не дотрагиваясь до свёртка, я внимательно осмотрел его со всех сторон и наклонился, приблизив к нему ухо. Не тикает – значит, не бомба. Облегчённо вздохнув, я встал и пошёл в ванную чистить зубы, оставив подарок на столе. Я не идиот, чтобы открывать первые попавшиеся подарки, не выяснив сперва, откуда они взялись.

За утренним туалетом, я, по привычке, провёл ежедневный тест на вдохновение: взял первую строчку стиха и попытался придумать ей продолжение. Если за три с половиной минуты, которые у меня обычно занимают умывание и чистка зубов, я не придумываю ничего гениального, то заниматься творчеством в этот день бесполезно – с тем же успехом можно идти на пруд кормить уток. На этот раз первой строчкой я выбрал «получил подарок я». Увы, день обещал быть непродуктивным: кроме «получил подарок я – кучу денег: три рубля» и пары неприличных вариантов в голову ничего не приходило, поэтому, накинув халат, я вернулся в спальню снова взглянуть на свёрток. От лежал там же, где я его и оставил, но, кажется, несколько увеличился в размерах, что, разумеется, было абсолютно невозможно. Поэтому я сконцентрировал внимание на главной проблеме: как именно свёрток оказался в моём носке в рождественское утро.

---

Я не люблю получать подарки. Нет, вру, я люблю получать полезные подарки, когда мне их дарят близкие мне люди, которые знают, что меня интересует. Я люблю получать мелкие дурацкие подарки, над которыми можно посмеяться пару минут и через некоторое время выкинуть, не вызывая обиды дарящих. Я люблю получать подарки в самое неожиданное время: не в день рождения, не под Новый Год, а просто так, когда кому-то захотелось сделать мне приятное. Я ненавижу получать подарки, когда чувствую, что их дарят мне по необходимости: потому что так положено, потому что я достиг каких-то понятных всем, кроме меня самого, успехов, потому что Рождество, потому что я имел неосторожность сам подарить людям что-то ранее. Такие подарки бесполезны, занимают место, за них надо неискренне благодарить, на них – о, ужас – надо адекватно отвечать.

---

Чем дольше я размышлял, тем яснее мне становилось: подарку в носке появиться было неоткуда. В минувший день я долго засиделся на работе (очень приятно посидеть пару часов в тишине, после того, как все коллеги, пожелав в спешке «Frohe Weihnachten», убегут пораньше готовить праздничный ужин), а после работы отправился прямиком домой, благо даже МакДональдс, не говоря уж о всех ресторанах и пивных, был закрыт из-за Рождества. Зайдя в квартиру, я выпил стакан вина, закусив бутербродом, и, пошарив чуток по телеканалам, отправился в постель, предварительно повесив носки на батарею. В общем, доступа к моим носкам не было ни у кого, если, конечно…

Я устремился к входной двери и несколько раз подёргал ручку. Закрыта. Потом мой взгляд пал на цепочку – кретин, даже если кто-то и пробрался бы ко мне в дом, как бы они смогли уйти, заперев дверь на цепочку изнутри?

Через окно? Маловероятно, учитывая восьмой этаж и отсутствие балконов. На всякий случай я прошёлся по комнатам и внимательно проверил каждое окно. Всё в порядке, даже форточки закрыты (неудивительно – за окном минус пять и снегопад). В раздумьях, я вернулся к письменному столу, на котором тем временем загадочный подарок вырос, как минимум, вдвое.

Возможно, кто-то другой на моём месте упал бы в обморок, завопил что есть силы или, по крайней мере, прочёл бы короткую молитву какому-нибудь подходящему божеству. Я же, наоборот, почувствовал определённое облегчение: если свёрток и впрямь способен расти сам по себе, то вполне вероятно, он попал мне в носок гораздо раньше и пока он не достиг приличных размеров, я просто не обращал на него внимание. Загадка с таинственным возникновением подарка «ниоткуда» нашла рациональное объяснение.

Хотя, разумеется, ничего рационального в этом объяснении не было.

Я сел за стол перед загадочной коробкой и задумался. Распаковать подарок я опасался: вдруг, как только я развяжу бант, раздастся взрыв и моя недавно отремонтированная квартира превратится в руины (мне самому будет, наверное, уже всё равно, но соседей жалко)? Или вдруг из пакета посыплется ядовитый белый порошок, которым последнее время одаривают всевозможных президентов и политиков? Нет, рисковать жизнью я был не готов. Вместо этого, я начал мысленно перебирать в голове имена всех коллег и знакомых, которые ничего не дарили мне на это Рождество, хотя, бывало, дарили в прошлые года. Особенно я пытался вспомнить, не было ли среди них кого-то, кому я вручил какую-то безделушку перед праздником, но ничего не получил взамен.

---

Вообще-то я люблю дарить подарки. Больше всего я люблю дарить спонтанно, неожиданно и людям, которые мне близки. Когда ты даришь что-то лучшему другу, то неважно, что ты это делаешь «просто так», без причины, а в его день рождения, наоборот, обходишься телефонным звонком и – через пару дней – визитом с ящиком пива. Настоящие друзья это понимают и ценят.

В принципе, мне даже нравится дарить подарки «по случаю» и людям малознакомым, на которых, мне, если честно, наплевать. Есть определённое удовольствие в том, чтобы сунуть коллеге в руки пакет с подарком и пожелать приятно провести праздники. Некоторым действительно нравится такое проявление внимания. Ну и как минимум, этот пакет больше не будет захламлять комнату у тебя дома. Но – не считая дней рождений – я никогда не делаю подарок первым. Вполне возможно, например, что человеку вообще безразлично Рождество, как, собственно, и мне самому. А стоит только вручить ему какой-нибудь гостинец, как он начнёт чувствовать себя обязанным ответить и обмен бессмысленными подарками затянется на долгие годы. Ещё опаснее – традиция привозить сувениры из каждого путешествия. Есть люди, считающие своим долгом привезти всем знакомым хоть что-то из любой, даже самой короткой и малозначительной, поездки. Начни делать то же самое и не заметишь, как половина путешествия будет тратиться на поиск сувениров, а чемоданы станут вдвое тяжелее необходимого.

---

Настенные часы протикали пару минут, но мои умственные упражнения так ни к чему и не привели. Да, одной коллеге я и правда сунул в руки бутылку вина и пачку рождественского печенья прямо перед окончанием рабочего дня… она мне, помнится, что-то вручила на Пасху, ошибочно думая, что я её отмечаю. Ответить, она мне, разумеется, не успела, но незаметно забросить что-то в носок точно не могла. Мы с ней не в таких уж близких отношениях.

Набравшись смелости, я взял свёрток обеими руками и потряс его – вначале легонько, потом посильнее. Внутри что-то еле слышно брякнуло, но никаких взрывов и им подобным неприятностей не последовало. Заметно было только, что посылка увеличилась не только в размерах, но и в весе: по моей оценке, свёрток тянул уже грамм на триста.

Порывшись в ящике стола, я достал длинную линейку и измерил габариты свёртка: одиннадцать с половиной сантиметров в длину и ширину, чуть меньше девяти сантиметров в высоту. Я явно не галлюцинировал, что подарок растёт: засунуть такой пакет обратно в носок было бы невозможно. Я оставил линейку лежать рядом с подарком, засёк на часах время и начал внимательно следить за изменениями.

Прошло несколько минут, а изменений не было. Проклятый подарок, по всей видимости, не желал расти под наблюдением. Пересилив желание развернуть свёрток, я снял его со стола и положил на пол под небольшую искусственную ёлку, которую каждый раз доставал из кладовой перед Новым Годом, ставил в гостиной, украшал одним-единственным шариком и убирал опять в кладовую, когда до этого дойдут руки (обычно не раньше марта). Надо признать, красная, завязанная бантом коробка под зелёной, пусть даже пластмассовой, ёлкой смотрелась очень красиво, напоминая стандартные изображения на рождественских и новогодних открытках.

Полюбовавшись несколько секунд, я отправился на кухню ставить чайник. Под небольшим кухонным столом ещё находились несколько пакетов с нарисованными на них ёлочками, шариками и ангелочками – пара запоздалых подарков знакомым, укатившим на Рождество в тёплые края, плюс несколько подарков мне самому, которые я ещё не успел разобрать и распихать по ящикам. Я с удовлетворением отметил, что кухня выглядела значительно просторнее, чем ещё три дня назад, когда пакеты для коллег и знакомых – купленные, но ещё не подаренные – занимали чуть ли не полкомнаты.

---

Я люблю дарить подарки, но ненавижу искать и покупать их. Одна моя бывшая соседка по офису однажды призналась мне, что всегда покупает рождественские подарки в течение всего года, чтобы избежать стресса в предпраздничные дни. Я, с одной стороны, позавидовал её способности планировать заранее, а с другой, решил для себя, что подобная стратегия в моём случае неприменима: она была бы равносильна растягиванию предпраздничного стресса на весь год.

Мой главный недостаток состоит в том, что, выбирая праздничный подарок, я всегда спрашиваю себя: а хотел бы я сам получить что-то подобное? В девяноста девяти процентах случаев ответом служит твёрдое «нет». Ну что поделать, не люблю я барахло, единственный удел которого – пылиться на полке или занимать место в далёком ящике. Из-за этого, даже если я и ставлю себе цель начать присматривать подарки за месяц до Рождества, за неделю до праздника выясняется, что я убил несколько вечеров на беготню по магазинам, а подарков больше не стало.

Подозреваю, что именно для таких горе-покупателей, как я, и существуют рождественские базары. Не то, что товары, продающиеся на них, какие-то особенные – наоборот, по степени бессмысленности они, могут, пожалуй, сравниться только с сувенирами на Пасху. Если бы не пунш и глинтвейн, широко доступные на тех же базарах, я бы, наверное, никогда в жизни не купил ни одну вещь. К счастью, горячее вино, особенно  слегка разбавленное ромом или шнапсом, резко понижает мой критический взгляд на окружающий мир и, чтобы успеть до Рождества, я несколько дней подряд возвращаюсь вечерами домой с приторным вкусом пунша во рту, заметно похудевшим бумажником и множеством разноцветных бумажных сумок в руках, заполненных узорным печеньем, бутылочками с ликёром, баночками с мармеладом, пакетиками с чаем, коробками конфет, ёлочными украшениями, деревянными, фарфоровыми и стеклянными животными, забавными дверными табличками, свечами и подсвечниками, кружками и рюмками, календарями и блокнотами и дюжиной прочего мусора.

Даже после того, как принесённые домой подарки сваливаются на пол на кухне, стресс не заканчивается. Зная своё везение, я могу поспорить, что купленный отдельно разукрашенный подарочный пакет обязательно окажется чуть меньше или – что хуже – значительно больше предназначенного для него подарка. Заворачивание подарков – это вообще отдельная история. Несколько лет назад я потратил несколько рулонов обёрточной бумаги и уйму нервов, пытаясь «профессионально» завернуть деревянного кота с задранным вверх хвостом. С тех пор я дал себе зарок завёртывать только строго прямоугольные коробки, да и то, исключительно в случаях острой необходимости.

---

Чайник успел закипеть, и я аккуратно наливал горячую воду в чашку с покоившемся в ней пакетиком «Липтона», когда глухой удар и звон разбитого стекла, внезапно донёсшийся из-за стены, чуть не заставил меня пролить кипяток на себя. Поставив чайник обратно на плиту и проверив, что конфорка выключена, я направился в гостиную и обнаружил на полу разбитый шарик, лежащую на боку ёлку и возвышающийся над ней красный, перевязанный серебряной лентой свёрток.

По первой оценке, коробка достигла полуметра в высоту. «Видно, там, под ёлкой, на плодородную почву попала,» – мелькнула почему-то в голове глупая мысль. Очевидно, что свалившаяся на меня проблема сама по себе решаться не собиралась, пора было что-то предпринять. Вот только что?

«Время, надо выиграть время,» – сказал я самому себе. Оценить ситуацию, поразмышлять логически, допить чай – в прошлом подобный подход часто меня выручал. Правда, надо признать, обстоятельства тогда были более ординарными. Оглядев комнату, я заметил пространство между батареей отопления и стенным шкафом, в настоящее время оккупируемое покрытым паутиной растением в горшке, которое начинало свою жизнь бонсаем, пока не разрослось до неприличных размеров и в итоге не засохло. Стараясь краем глаза следить за подарком («Пока я не упускаю его из вида, оно, похоже, не растёт,» – напомнил я себе), я подбежал к горшку и вытолкнул его в центр комнаты, засыпав паркет сухими листьями. Потом столь же быстро я бросился к злополучному свёртку и, кое-как подняв его обеими руками, – что в нём, гири, что ли? – поставил между батареей и боковой стенкой шкафа и задвинул поглубже ногой. Коробка вошла в щель почти идеально – до шкафа оставалась максимум пара сантиметров. Ещё бы немного, и проклятый подарок мог бы и не поместиться. Зато теперь у меня было время на раздумье: заполненный книгами, посудой и старыми видеокассетами, – не считая сорока шести дюймового плоского телевизора, – шкаф наверняка создаст дальнейшему росту свёртка непреодолимое препятствие.

Итак, все факты говорили о том, что я имел дело с ненормальным явлением, а точнее, с паранормальным. Нет ничего особенного в том, что предметы увеличиваются в размерах: можно было бы предположить, что под обёрточной бумагой находился странный воздушный шарик кубической формы. Это никак не объясняло, однако, увеличение в весе, которым сопровождался рост свёртка. И уж совершенно непонятно было, почему ещё не разорвались обёрточная бумага и лента; не было сомнения, что лента становилась шире и длиннее пропорционально росту того, что таилось внутри.

Очевидно: появление свёртка в моём носке не было случайностью. Тот, кто каким-то образом сделал так, что этот «подарочек» очутился у меня дома, наверняка адресовал его именно мне. Зачем? Чтобы доставить мне неприятность, конечно, – других предположений у меня на тот момент уже не было. «Проклятие, сглаз, ведьмы…» – пронеслось в голове. Ведьмы? Были ли у меня знакомые ведьмы? Незнакомые ведьмы?

«Надо от него избавиться,» - мелькнуло в моём мозгу. Если проклятие предназначалось для меня, единственным правильным решением было бы оказаться от него как можно дальше. Следовательно, нужно сделать всё возможное, чтобы удалить свёрток из квартиры. Предпочтительно из дома. Ещё предпочтительней – с улицы и из города, но, как говорят, лучше синица в руках…

Вооружившись новым планом, я выскочил из гостиной в прихожую, небрежно оттолкнул ногой скопившуюся там обувь, чтобы не мешалась, и настежь распахнул парадную дверь. Выскочив на лестничную клетку и подбежав к лифту, я несколько раз ладонью постучал по кнопке вызова, с волнением следя за индикатором движения. Первый этаж, второй, третий… На шестом этаже лифт застрял и снизу послышались глухие шаги, звонок в дверь и плохо различимый диалог. Попрошайки из благотворительных организаций, не иначе… Ходят по квартирам в Рождество и собирают деньги. Нет, чтобы приехать на мой этаж и помочь мне избавиться от чёртового подарка! Я бы тогда пожертвовал от всего сердца, честное слово.

---

Порой я не понимаю предвзятого отношение людей к дарению денег. Большинство из нас не находят ничего плохого в том, чтобы преподнести детям или племянникам с племянницами по случаю праздника конверты с купюрами (по крайней мере, по достижению ими возраста, когда они могут сознательно их потратить, а не сделать из них бумажные самолётики и выпустить в окно). Вряд ли кто-то может поспорить, что подрастающее поколение знает куда лучше нас, как с удовольствием потратить эти деньги. Почему же мы шарахаемся от идеи сделать такой же подарок своим сослуживцам и знакомым?

Можете не отвечать, я и сам понимаю: мы боимся, что они ответят тем же. Если они подарят нам меньшую сумму, чем мы им, то они поставят себя в неудобное положение. Если они подарят больше, то в неудобном положении окажемся мы. А если подарят ту же самую сумму, то в чём смысл, спросите вы? А мне кажется, смысл как раз в том, что мы окажем друг другу знаки внимания и при этом оставим за собой право распоряжаться своими средствами по собственному усмотрению. Хоть убей, это лучше, чем покупка ваучеров. Я подарил тебе ваучер на косметику, ты подарила мне ваучер на спорттовары… ну какой из меня спортсмен? Мы не только тратим деньги на что-то, что нашему знакомому, возможно, не нужно, мы ещё и заставляем его самого купить эту ненужную вещь. По мне, это какая-то особо изощрённая разновидность садизма.

---

Моё нервное ожидание лифта было прервано мелодичным звоном, вдруг раздавшимся из недр квартиры. На этот раз я уже вполне представлял себе, что застану, заглянув в гостиную. Однако то, что открылось моим глазам, заставило меня застыть в оцепенении.

Свёрток в углу пульсировал. Он то сжимался, то раздувался, с каждым «вздохом» становясь всё шире и шире. Одновременно стенной шкаф медленно, но верно сдвигался в сторону, заставляя стоящие в нём рюмки и тарелки звенеть, как при землетрясении, а стоящие особняком книги раскачиваться вправо-влево. В какой-то момент экран телевизора начал разворачиваться вокруг своей оси – по-видимому натянулся антенный провод. Ещё пара «вздохов» свёртка и провод вылетел из гнезда.

Я с ужасом посмотрел на противоположную стенку шкафа: что будет, когда она достигнет стены? Если стена непрочная, как я надеялся, то шкаф попросту проломит её и в итоге перекроет узкий коридор, замуровав меня в собственной квартире. Если это несущая стена всего дома… Про это лучше было не думать. Наступила пора решительных действий.

Бросившись к свёртку, я ухватился за ленту (лента, кажется, приобрела объём, но меня это в тот момент не беспокоило) и, упершись пятками в пол, что есть силы потянул на себя. Свёрток слегка развернулся, но теперь его левый угол застрял за батареей, а правый прочно упёрся в стенку шкафа. Несколько панических пинков ногами и подарок опять встал ровно, всё продолжая пульсировать и понемногу сдвигать в сторону шкаф. Не спешить… схватившись за ленту покрепче, я дождался, когда свёрток «выдохнет» и в тот же момент резко дёрнул на себя. Коробка немного сдвинулась в мою сторону, оставив позади задний край батареи. Прогресс. Правда, теперь каждый «вздох» сопровождался не только движением шкафа, но и треском батареи. Мне показалось, что уходящая под плинтус труба начала понемногу гнуться.

Раз, два, три! Новый рывок выдернул свёрток из промежутка между стеной и шкафом, и он по инерции проскользил по паркету к центру комнаты. Я же потерял равновесие и сел на пол, больно ударив копчик и чудом не разбив голову о батарею. Вырвавшись из плена, подарок не только не перестал пульсировать, а начал делать это быстрее и с большей амплитудой, с каждым новым «вздохом» заметно увеличиваясь в размерах. Моя теория о подарке, не растущем, когда за ним наблюдают, потерпела полное поражение.

«Выхода нет, надо открыть свёрток,» – пронеслось в голове. Выдвинуть коробку за дверь уже не представлялось возможным: даже если бы я смог снова сдвинуть эту глыбу с места, она не пролезла бы в дверной проём – за несколько секунд на свободе свёрток уже достиг метра шириной и продолжал стремительно расти. Ухватившись за серебристый бант, я потянул за оба конца ленты… и не смог. На ощупь это была уже не лента, а что-то типа металлической пластины несколько миллиметров толщиной. Красная бумажная обёртка тоже перестала быть бумажной, превратившись в толстый слой фанеры.

В отчаянии, я выдвинул нижний ящик шкафа, в котором хранил отвёртки, гаечные ключи и прочие инструменты, которые всегда покупал в соседнем магазине в период распродаж и забывал и о них, пока в следующую распродажу не покупал новые. Достав оттуда непонятно зачем приобретённую ручную пилу, я ринулся к свёртку и принялся яростно пилить ленту и стенки, заодно лупя изо всей силы кулаком по пульсирующему предмету от бессилия и злобы. И вдруг я заметил, что по узору на красной стенке – между изображёнными на ней санках и колокольчиках – появились трещинки, быстро расползающиеся по поверхности тонкой паутиной.

Не теряя времени, я бросился к стоящему напротив шкафа дивану, отодвинул его от стены и, перепрыгнув через спинку, спрятался за него. Последнее, что я увидел краем глаза, прежде чем прижался к полу, накрыв голову обеими руками, был внезапно отделившийся от свёртка бант, вспаривший к потолку. Потом раздался хлопок и свёрток разлетелся на куски.

---

Недавно в какой-то книге я прочёл про «индейский дар». Когда первые поселенцы прибывали в Америку и ещё не научились отстреливать индейцев, сгонять их в резервации и практиковать прочие зверства, свойственные развитым цивилизациям, бывали случаи, когда вожди индейских племён приглашали гостей посидеть у костра и покурить трубку мира. По завершению церемонии вождь подходил к гостю и в знак уважения дарил ему трубку. Через месяц-другой вождь сам приходил к поселенцам на посиделки и курево. Какого же было удивление первых поселенцев, когда, насидевшись, наевшись и накурившись, индейский вождь не уходил, а топтался на месте, ожидая, что новоприезжие подарят ему его трубку назад!

Наши правила вежливости требуют, чтобы подаренные вещи навсегда извлекались из циркуляции. В этом случае не стоит расстраиваться, обнаружив подаренную тобой намедни вещь в мусорной корзине – другого исхода у неё попросту быть не могло.

---

Хлопок оказался на удивление глухим, коротким и слабым. Я ожидал, как минимум, звона разбитых окон, грохота падающей люстры, взрыва телевизора и падающей с потолка штукатурки. То, что произошло, напоминало разрыв детской хлопушки, наполненной конфетти. Мысленно отсчитав пять секунд, я осторожно выглянул из-за дивана, чтобы оценить объём разрушений.

Разрушений, как таковых, не было. Весь пол в комнате был завален мелкими кусочками серебристой ленты и обрывками красной обёрточной бумаги – теперь, кстати, они выглядели как абсолютно нормальные лента и бумага. Посреди всего это мусора лежали подарки: книжки, шоколадные Санта Клаусы, бутылки с вином и шампанским, пакеты с печеньем и конфетами… Я узнал фарфоровую скульптуру в виде собачьей головы, подаренную мною секретарше из соседнего отдела. В другом углу комнаты я нашёл деревянную настенную табличку «Я – босс, ты – никто», которую преподнёс за день до этого знакомому с работы, недавно получившему незначительное повышение по службе. Рядом лежал дневник в толстой красивой обложке ручной работы, что, вместе с бутылкой виски (закатившейся под диван), я вручил доктору-терапевту из своего подъезда. Заглянув за телевизор, я обнаружил три стаканчика для шнапса, доставшиеся от меня программисту из компьютерного отдела, который годом ранее зачем-то одарил меня кофейной кружкой с надписью «лучшему пользователю».

Сомнений не было: на полу были разбросаны подарки, которые в течение безумных предрождественских дней я искал по магазинам и базарам, распихивал по праздничным пакетам и раздавал знакомым, коллегам и собутыльникам. Удивительное дело, но ни один из подарков не был повреждён, ни одна бутылка не была разбита, ни одна коробка конфет не раскрылась, высыпав содержимое: даже хрустальный поросёнок на невероятно тонких, как у паука, ногах (подарок довольно милой девушке-консультанту из Шотландии) не заработал ни царапины, несмотря на то, что приземлился прямо в центр тарелки с изображением запряжённого в сани оленя (подарок приходящей каждые две недели уборщице, тоже без повреждений). Среди подарков лежали неподписанные поздравительные открытки, пакеты с рождественскими картинками и даже рулон обёрточной бумаги с изображённым на ней узором из зелёных ёлок с красными коробками под ними.

Выйдя в коридор, я нашёл закатившийся туда стеклянный шар со снеговиком и кружащимися снежинками внутри. Готов поклясться, что я его не покупал.

***

Прошло менее двух часов, и моя гостиная снова приобрела прежний, более-менее аккуратный вид. Все подарки были тщательно отсортированы и распределены по пакетам, пакеты же перекочевали в кладовку. На каждом пакете жёлтый пост-ит указывал, кому данный пакет достанется в следующем году. У меня неплохая память и я проверил, чтобы ни один из подарков не попал в руки тому же адресату повторно. Получил мармелад в этом году? Довольствуйся чаем в следующем. Бутылка итальянского вина на этот раз? Получишь фруктовый шоколад через год.

С конфетами пришлось быть немного осторожнее и, на всякий случай, проверить срок их годности. У пары коробок срок годности истекал летом. Теперь эти коробки лежали в отдельном пакете, на случай, если кому-то опять придёт в голову поздравить меня с Пасхой.

Ещё я решил, что в следующую рождественскую ночь лягу спать, не снимая носки. Кстати, если у кого-то есть претензии на этот счёт, прошу иметь в виду, что ваше мнение мне глубоко безразлично.