Глава 5

Настоятель мучительно топтался у алтаря храма Антипасхи, без интереса наблюдая, как Йерахмиэль и Гийом вытирают дрожащее розовое тельце от крови и слизи, кутая в шерстяные лохмотья. Роженица теперь была в руках своего спасителя – Лисагора. Он сидел рядом с девушкой, вновь потерявшей сознание. Весь камень оказался в крови и поту, а на полу лежала фиолетовая плацента с проступающими сосудами и белым омертвевшим концом пуповины. Из-под неё сочилась алая кровь, приор закрыл глаза и вышел из храма, где его встретили десятки обеспокоенных глаз.
- Она спасена...- ответил на всеобщий немой вопрос Семеон и проследовал мимо братьев к своей келье.
До рассвета оставалось немного времени, а решения он до сих пор не принял. Ни ребенок, ни тем более женщина не могли оставаться на архипелаге Несвятой Троицы, ни под каким предлогом. Настоятель забрался на вершину холма Мегиддо, его овеял сильный антарктический ветер, он отвернулся и посмотрел вниз на свою братию, сбитую с толку. 
- Что делать с чужим телом?- неожиданно появился из темноты старейший скитник обители, Мордехай.
- Мы должны захоронить останки человека.
- Но мы не можем сделать это на нашей земле...- пояснил старец, опираясь на кривую палку.
- Я знаю,- согласился приор, спускаясь к Мордехаю.- Утром, когда рассветет, отправь двоих младших послушников к островам на юге.
- Там голые скалы, они не смогут погрести путника. Согласно христианским обычаям, мы обязаны...
- Я знаю, что мы обязаны, а что нет,- грубо прервал старца настоятель.
- Семеон,- Мордехай тяжело закашлял,- участь души страдальца вверим Господу, а тело придадим земле, я прослежу.- Монах замолчал, готовясь задать главный вопрос,- что делать с женщиной и младенцем?
Приор закрыл глаза.
- Я не знаю ни одного анахорета, который согласился бы...- продолжал высказываться Мордехай, пока настоятель хранит молчание.
- Женщина останется на архипелаге,- подвел черту своим мучениям Семеон.
- Как долго?- уточнил старец, не понимая и не подозревая о мучениях терзающих настоятеля.
- Бог подскажет,- приор поспешил вниз, не желая больше ничего обсуждать с Мордехаем.
Старец проводил взглядом своего настоятеля.
- Господи,- он тяжело опустился на колени,- спаси и защити деву с младенцем…
Семеон расслышал молитву своего брата, застыв на месте. Он обернулся и, уже плохо различая в сером полумраке Мордехая, спокойно направился к храму Антипасхи, где по-прежнему стояли другие анахореты. Они все были смущены происшествием, даже покинули свои скиты, оставив молитвы, вопреки уставу. Кто-то уже вспоминал дневное знамение.
- Братья,- обратился ко всем настоятель, переключая внимание на себя.- Сегодня днем мы получили пророческое знамение, которое я толковал вам неверно. Но оно было послано нам не для возвещения, а для упреждения наших страстей, с которыми мы не смогли совладать. Вы покинули кельи, вы оставили молитвы, вы забыли о нашем истинном предназначении...
Приор ожидающе замолчал. Монахи тихо растворились в светлеющей ночи. Семеон внимательно проводил взглядом своих послушников и вернулся к храму. Йерахмиэль и Гийом положили младенца рядом со спящей матерью и поспешили покинуть храм. Но Семеон остановил их.
- Подойдите ко мне,- подозвал он иноков.
Те послушно приблизились.
- Проведите остаток этой ночи и, если потребуется, день рядом с женщиной и её ребенком. Как только она придет в себя, сообщите мне. Лисагор,- Семеон заглянул в храм и поманил анахорета.
- Настоятель,- тот обеспокоенно посмотрел на приора, оставив отдыхающую роженицу.
- Пойдем со мной,- прошептал настоятель и, накинув капюшон схимы, удалился прочь, уведя и монаха.