Вчерашнее завтра. Часть вторая. Эпизод третий

Осторожно опустив брата на широкую софу, прямо в прихожей, Эрнст стал раздевать Германа.

Первое, что бросилось в глаза, больно саданув по сердцу - это невероятная худоба и многочисленные кровоподтёки в локтевых впадинах предплечий и кое-где на запястьях.

Смуглая кожа обтягивала выступающие рёбра. ЭСобразные ключицы выпирали вперёд, живот запал, руки были разбросаны в стороны.

Все беды и несчастья, происходившие в жизни до этого, показались Эрнсту сейчас настолько мелочными по сравнению с теми испытаниями, которые их с Германом ещё ждут впереди.

В душе у Эрнста закипела ярость. Да как они посмели так надругаться над его самым близким, родным человеком?!Ради собственной прихоти, вопреки всем нравственным законам, выкрали, лишили свободы, да ещё растерзали морально и физически!Вот он беспомощный, беззащитный, искалеченный мой Герман!

Подошедший сзади Айзенберг от увиденного изменился в лице. На лбу между бровей залегла продольная морщина, губы сжались, а в глазах доктора читалось негодование, смешанное с сожалением и сочувствием.

- Мы поставим его на ноги, Эрнст. Будь уверен! Я помогу тебе в этом и сделаю всё, что в моих силах. А эти подонки получат по заслугам!

Голос Айзенберга звучал ободряюще. Хотелось бы верить. В ответ на грустную улыбку доктора Эрнст тоже улыбнулся.

- Ну, всё в сторону лирику! Подобрали нюни, надо работать.

Эрнсту невольно передались деловитость и собранность доктора. Да, время дорого!

Айзенберг убрал лежавшие в изголовье подушки, и повернул голову Германа на бок. Длинные тени от ресниц упали на резко очерченные скулы. Тёмные круги вокруг глаз контрастом выделялись на на почти белом лице.

- Боже мой, ведь он совсем ещё мальчик! - подумал Айзенберг.

Присев на край софы, он склонился над Германом. Внимательно вслушиваясь в биение его сердца - блестящий диск стетоскопа, то и дело останавливаясь, медленно скользил по грудной клетке - доктор пришёл к неутешительным выводам. Здоровье молодого человека было основательно подорвано. Это огорчило и озаботило доктора. За много лет своей богатой практики Айзенберг очень редко испытывал привязанность к своим пациентам. А тут он был просто очарован обаянием и стойкостью этого хрупкого, больного, но сильного духом юноши.

Доктору во что бы то ни стало хотелось защитить его от страданий и дать возможность, избавившись от навязанной ему болезни, полноценно жить.

Погрузившись в свои размышления, Айзенберг машинально повесил фонендоскоп на шею, потёр, согревая ладони, и положил их Герману на грудь.Мягкими массажными движениями, легко без нажима он растирал влажную холодную кожу. Спустя минуту она порозовела, стала теплее, дыхание выровнялось.

- Эрнст, пожалуйста, набери "Кордиамин" и что-нибудь от аритмии, - попросил Айзенберг, обернувшись через плечо.

Предупредив эту просьбу, Эрнст уже давно приготовил шприцы с нужными лекарствами. Он принёс из ванной мокрое полотенце и тёплое одеяло из спальни. Эти два профессиональных медика действовали слаженно, словно по отработанному заранее сценарию. Понимая друг друга без слов, каждый из них, как будто телепатически читал мысли и безмолвно исполнял просьбы другого, всё делалось быстро, но не торопясь, чётко, без лишней суеты.

Продолжение : http://proza.ru/2015/01/17/477