Криминальный роман
Глава восемнадцатая
Кризис Гладышева
Следователь Милютин заканчивал завтрак, допивал кофе и одновременно проглядывал газеты. Он читал криминальные новости и не слышал, о чём говорила сидящая за столом супруга Клара.
Между тем, его жена Клара Венедиктовна, часто говорила умные вещи. Она работала психологом на круглосуточном телефоне доверия и после каждого дежурства приносила домой много рассказов о человеческих драмах, большое количество историй и откровений. Иногда она рассказывала мужу исключительно для того, чтобы услышать его оценку советам, которые давала звонившим людям.
Загруженному по горло уголовными делами, постоянно занятому разборами бесконечных преступлений Милютину рассказы жены казались детскими сказками и придумками, которые озабоченные и пресыщенные жизнью люди выносят на рассмотрение незнакомого, чужого человека. Он искренне удивлялся тому, как можно звонить посторонним людям и делиться с ними сокровенными, затаёнными на сердце тревогами, спрашивать у них советов? Клара Венедиктовна в ответ говорила, что считает свою работу нужной людям, так как она старается помочь им в трудный час не сделать опрометчивого, непродуманного, а иногда трагического шага.
Милютин снисходительно улыбался и предлагал записывать в толстую тетрадь все истории, возможно, что эти записи когда-нибудь ей пригодятся. Выйдя на пенсию, напишет «свод советов по невозможно трудным, безвыходным, тупиковым жизненным ситуациям», по которому каждый человек, столкнувшись с проблемой, найдёт для себя нужный ответ и выход из кризиса. Клару Венедиктовну иронический совет мужа не обидел, она приняла его со всей серьёзностью и благодарностью. Вскоре действительно завела толстую тетрадь и стала записывать «острые» сюжеты из жизни своих клиентов.
Сегодня за завтраком она говорила о том, что во время дежурства какой-то человек дважды звонил ей и долго рассказывал запутанную историю, в которой он оказался. Он кому-то был должен большие деньги, а рассчитаться у него было нечем и вот, когда подходит срок возврата, он в отчаянье.
Милютин был поглощён своими мыслями и не улавливал суть сказанного женой. Вдруг раздался телефонный звонок. Он снял трубку и услышал голос полковника Гладышева:
– Глеб Олегович, доброе утро! Вчера я беседовал с задержанной Ждановой и отпустил её из-под стражи. Нет веских причин держать медсестру в камере.
Связь неожиданно прервалась, в трубке послышались короткие гудки.
Милютин положил трубку на рычаг, в надежде, что прерванный разговор возобновится. Но звонков больше не было, и он, отложив в сторону недочитанные газеты, заторопился на службу.
В управлении удивился, когда услышал, что полковник Гладышев лежит в больнице с предынфарктным состоянием. Его утром на «скорой помощи» увезли из дома и госпитализировали в кардиологическое отделение.
Странно! Полковник Гладышев, только что звонил ему домой, а оказывается, лежит в больнице. Неужели, звонил из палаты? Непонятно, зачем он стал допрашивать Жданову? Когда Милютин поздно вечером разговаривал с ним, он не высказал никакого интереса по отношению к этой особе. Да и вообще, не в характере полковника Гладышева вмешиваться в дела подчинённых. Милютин вызвал машину и немедленно отправился в больницу, чтобы узнать о состоянии здоровья начальника.
Было уже около десяти часов утра, когда ему разрешили, буквально на минутку, зайти в палату к шефу. Предупредили, чтобы долго с ним не общался и, вообще, ничем его не загружал. Гладышев лежал под капельницей. Увидев коллегу, улыбнулся и, сделав приветственный жест свободной рукой, пригласил сесть.
– Вот видишь, Глеб Олегович, куда я попал? Наверное, на этот раз надолго. Помнишь наш недавний разговор? Я тебе на мотор жаловался. Вот, словно, в воду глядел. Так прижало, что едва Богу душу не отдал. Хорошо, супруга вовремя дала спасительные таблетки. Ох, – его лицо исказила болезненная гримаса, а на лбу показались капельки пота, – достали меня боли. Хорошо, что ты пришёл. Я тебя прошу, чтобы ты посодействовал перед прокуратурой и судом о пересмотре меры пресечения арестованного Кошелева. Ты знаешь его, он был повторно задержан за сбыт наркотиков. Так вот, надо освободить его из-под стражи под залог. Никуда он не денется.
У полковника появилось мученическое выражение лица. Он, неожиданно вскрикнув, приложил руку к левой половине груди.
– Мне плохо, позови врача! – прошептал Гладышев.
Лицо его побледнело, губы сделались синими, а зрачки расширились и стали большими и блестящими. Милютин испугался и моментально крикнул:
– Медсестра! Скорее! Ему плохо!
К кровати Гладышева подбежали двое врачей и медсестра. Милютина оттеснили к двери, а потом вежливо попросили выйти.
На обратном пути Милютин очень сожалел, что полковник Гладышев попал в больницу. Как плохо, что он заболел! Надо же, накануне жаловался на здоровье, а сегодня лежит под капельницей, как будто чувствовал, что с ним что-то случится.
Милютин сожалел, что не смог спросить у Гладышева, почему он звонил ему домой по поводу освобождения медсестры Ждановой. Интересно, когда звонил: до больницы или из больницы?
Трудно представить, что человек с сердечным приступом будет звонить подчинённому и говорить про задержанную в подозрении в убийстве. Ну, Бог с ней, отпустил и отпустил. Это ещё можно понять. Но чтобы звонить во время сердечного приступа – это выглядит странно.
Не менее странная просьба об арестованном сыне профессора Кошелева. Сначала освободим под залог, потом пересмотрим дело, и на этом этапе всё закончим? Сколько раз уголовные дела деток высокопоставленных людей возвращались на дополнительные обследования, а затем не доходили до суда, об этом он хорошо знал.
Почему полковник обратился к нему с такой просьбой? Может, потому, что его успел попросить профессор Кошелев? Он, кажется, в этой больнице работает? Другого ответа Милютин не находил.
Глава девятнадцатая
Вокруг лекарств
Аптечный рынок города был наводнён всевозможными лекарственными препаратами. Они продавались в широком ассортименте на разных рынках, в многочисленных аптечных киосках. Здесь можно было свободно купить без врачебных рецептов любой препарат.
Никто из горожан не знал, что в городе существовал подпольный, нелегальный цех, выпускающий фальсифицированные лекарства.
В нём работали безо всяких условий нанятые рабочие, кто не мог устроиться на постоянную работу: люди, не имеющие городской прописки. Некоторые из них потеряли работу из-за сокращения и рады были получить любую возможность трудиться и зарабатывать себе на кусок хлеба. Рабочие знали, что делают лекарства, но не имели представления о том, что они поддельные. Основу «лекарств» составляли индифферентные вещества, «пустышки», не оказывающие лечебного воздействия на организм человека.
По внешнему виду невозможно было узнать, настоящие лекарства или контрафактные. Они лежали в упаковке, которая мало чем отличалась от настоящей, поэтому не могла вызвать у простого обывателя никаких подозрений.
Мнимые лекарства развозились по больницам и аптекам города. Люди раскупали их и не подозревали о том, что выбрасывают на ветер не только деньги, но и теряют при этом драгоценное здоровье. Цех надёжно охраняли нанятые охранники, на его территорию чужой человек пройти не мог, охрана была бдительной, строго выполняла инструкцию и работала безупречно.
Человек, в ведении которого находился цех, прекрасно понимал, что пока нет в уголовном кодексе статьи о наказании за подделку лекарств, нет достаточной государственной фармацевтической службы контроля за качеством изготовленных медицинских препаратов, можно свободно и легко делать в этом бизнесе большие деньги. Во всех странах существует подпольный рынок продажи фальсифицированных лекарств. Областной центр в этом отношении не отставал от мировой цивилизации.
***
Рустам
Рустам был родом из Чечни. Он один из семьи остался в живых. Все родные: мать, престарелая бабушка, две сестрёнки и отец остались под руинами дома в Грозном. В ту роковую ночь, когда в подвале подъезда сработало мощное взрывное устройство, подложенное террористами, и многоэтажный жилой дом развалился, как карточный домик, Рустама не было дома, он был на работе. Когда ему сообщили, что его дом разрушен, он бросился бежать по ночным улицам через весь город на свою улицу. Был потрясён, когда увидел во дворе груды железобетона с торчащими из них обломками мебели и домашнего скарба.
Когда Рустам осознал, что никого из родных не осталось в живых, он решил уехать из Грозного. Ехал на поезде, не зная куда, вышел в воскресный день на понравившемся вокзале. На привокзальной площади, среди торгующих всякой всячиной кавказцев, встретил земляка Эльдара. Они разговорились, Эльдар посоветовал остаться здесь. Он привёл его в подпольный цех на работу, где трудились такие же, как Рустам, люди: без прописки, без гражданства.
***
Фаина Карловна
Фаина Карловна после работы любила посидеть в кафе за чашкой кофе, послушать приятную музыку. Когда её, что называется, «доставали» на службе, и она чувствовала, что нужен допинг для восстановления сил и энергии, то шла в кафе, расположенном на одной из тихих улиц. Здесь, в укромном уголке, за чашкой ароматного напитка, она полностью расслаблялась, забывая о трудной работе, на которой всегда есть люди, которым ужасно плохо, и их необходимо спасать от смерти. Фаина Карловна много лет работала в прямом смысле между жизнью и смертью. Там, где смерть ходит по пятам за жизнью, всегда идёт борьба за выживание. Что такое «спасать от смерти», Фаина Карловна знала очень хорошо. Это такое состояние, когда из твоей души, окружающие тебя сослуживцы: медсёстры, врачи, ординаторы, заведующие, – постоянно что-то тянут. Все по очереди бегут к тебе с расширенными от страха глазами и умоляют найти и выдать для умирающего нужное лекарство.
Так происходит ежедневно, по несколько раз на день. Где, спрашивается, брать эти самые лекарства, когда в больнице не хватает обыкновенной зелёнки и бинтов? Выручают наработанные связи и взаимовыручка между главными сёстрами из других больниц города. В тяжёлых случаях Фаина Карловна обзванивает знакомых коллег и просит у них на любых условиях нужное лекарство.
Придя однажды в уютное кафе после трудного рабочего дня, она познакомилась с очаровательной, милой женщиной Мартой. Марта расположила к себе Фаину Карловну, и они стали регулярно встречаться. Марте Фаина Карловна стала доверять, как самой близкой подруге. Мужа у неё уже не было, на работе окружали постоянные, трудно решаемые проблемы. Единственный сын был от неё далеко. Фаина Карловна истосковалась по доброму, душевному общению с хорошим человеком. Они с Мартой стали приятно проводить свободное время. Посещали выставки, вернисажи, ходили в музеи, театры. Фаина Карловна, уже много лет живущая в одиночестве, воспрянула духом. Марта была отзывчивой, несколько раз выручала Фаину Карловну деньгами, которые ей так были нужны: она регулярно посылала сыну в Москву переводы. Марта никогда не торопила с возвратом долгов, что очень нравилось Фаине Карловне. Постепенно, по частям, она рассчитывалась с Мартой и была ей бесконечно благодарна.
Работать в больнице с каждым годом становится все тяжелее и тяжелее. Впору оставить свою беспокойную должность и уйти на пенсию. Но что делать потом? Мизерное пенсионное пособие – это медленное угасание жизни, унизительное, постоянное привыкание к нищете и острый, леденящий душу страх за свою неплатёжеспособность. Иногда, во время бессонницы, ей в голову приходили ужасные мысли: вдруг настанет такой момент в жизни, что она будет не в состоянии рассчитаться за квартиру, за телефон, да мало ли ещё за что! Нет, пока есть силы, нужно держаться. Нужно уметь оставаться востребованной и бороться с конкурентами, а для этого нужно держать себя в руках, ни при каких обстоятельствах не расслабляться.
В последнее время Фаину Карловну радовало, что часть больных имела возможность получать терапию по максимуму, находиться в палатах люкс и принимать назначенные врачом лекарства. Эти больные были в состоянии оплатить лечение, и поэтому не возникало никаких проблем.
В душе Фаина Карловна очень желала, чтобы люкс палат становилось больше, тогда можно было бы спокойно работать и не тратить драгоценное здоровье и нервы на поиски по всему городу лекарств.
Она задумалась и не заметила, как за её столик села ухоженная, хорошо одетая женщина «без возраста». Это была Марта, которую она поджидала.
– Добрый день, – поздоровалась она с Фаиной Карловной. – Приятно видеть тебя в добром здравии, выглядишь прекрасно! По телефону у тебя был такой расстроенный голос. Я подумала, что могло тебя огорчить?
– Добрый день, – ответила на приветствие Фаина Карловна. – На нашей работе огорчений хватает. Слышала, что в больнице произошло убийство?
– Убийство? – брови Марты поднялись высоко, изогнулись, как гибкие змеи, лицо приняло озабоченное выражение.
– Да не одно, а сразу три! Всё произошло ночью.
– Кого убили?
– Предпринимателя Колобова, его сиделку и врача Ястребова.
– Ястребов? Это врач, который лечил больных своими методами и был настроен против современных препаратов?
– Да, он самый! Пусть бы лечил, чем хотел, только бы не мешал остальным, а то постоянно занимался критикой лекарств. Выступал на всех совещаниях и пропагандировал свои методы терапии. Ко мне часто докапывался: то найдёт какую-нибудь упаковку с просроченной датой хранения, то соберёт больных, у которых наблюдались реакции на приём лекарств, то начнёт доказывать мне, что какое-то лекарство поддельное и приставать с расспросами, каким образом оно к нам попало. Поднимал шум на всю больницу! Сколько у нас с ним из-за этого стычек по работе было! Говорят, о покойниках можно говорить только хорошее или промолчать, но я скажу одно: очень будоражил коллектив этот врач. С такими людьми хлопотно работать.
Собеседница Фаины Карловны заказала кофе и закурила сигарету.
– И что, милиция поймала преступников? – с нескрываемым интересом спросила она.
– Забрали дежурившую медсестру, у неё в столе нашли пистолет, а больше ничего пока не известно.
– Это ту самую, которую готовят на твоё место?
– Если бы её! – с сожалением вздохнула Фаина Карловна. – Та сестра подменилась, за неё дежурила другая, её и забрали.
– Вот как! – с удивлением в голосе воскликнула Марта.
– Опять переполох в больнице. Поступил на лечение полковник милиции Гладышев, все вокруг него крутятся. Меня замучили: то одно лекарство подайте, то другое! А у меня нет! Как всегда, всюду выискиваю, собираю, где только можно!
– И что это за лекарство? – отпив кофе, поинтересовалась Марта. – Я могу посмотреть у себя, может, найдём.
– Вылетело название из головы. Совсем уже списывать надо, – пошутила над своей забывчивостью Фаина Карловна. – Я позвоню тебе.
– Позвони. Тяжело работать в таких условиях, – посочувствовала Марта. – Ну, ничего, времена меняются, всё будет нормально. Мы поедем сегодня в театр?
– Конечно, – с улыбкой ответила Фаина Карловна.
***
Профессор Кошелев
Профессор Кошелев, по совместительству торговый посредник одной из фирм, продающей импортные лекарства, по современному – дистрибьютор, давно пришёл к выводу, что, работая за ничтожно низкую заработную плату, можно спокойно протянуть ноги. Денег, получаемых им по основному месту работы, хватало только, чтобы рассчитаться за квартиру, коммунальные услуги, телефон; на покупку самой скромной потребительской корзины с набором обычных продуктов требовались дополнительные финансы.
По этой причине он перестал увлекаться единственной привязанностью и страстью (профессор не пил вино и не курил) – коллекционированием антикварных вещей. Все экспонаты, которые он когда-то тщательно собирал: картины известных художников, дорогие подсвечники, статуэтки, старинные монеты, постепенно перекочевали из его квартиры на прилавки антикварных салонов. Профессору постоянно нужны были деньги, и он, с болью в сердце, расставался с любимыми вещами.
Вдобавок ко всему, в его семье произошли кардинальные перемены. Едва оправившись от душевной травмы после внезапной смерти жены, с которой они прожили душа в душу без малого двадцать пять лет, Кошелев принял другой удар судьбы. Его двадцатитрёхлетнего сына Вадима привлекли к уголовной ответственности за сбыт наркотиков.
Кошелев-старший очень переживал за него. Он без устали искал связи в суде и в прокуратуре, надеясь найти хороших адвокатов, чтобы вызволить его из пропасти. Позарез нужны были деньги, и немалые. Истратив на освобождение сына все сбережения, в том числе и деньги от продажи антиквариата, Кошелев облегченно вздохнул. Сын клялся, что больше никогда в жизни не попадёт под влияние наркодельцов. Он устроился на работу в одну из коммерческих фирм курьером, потому как ничего стоящего не умел делать. На некоторое время в семье установился покой.
Кошелев-старший с головой погрузился в работу. Его окружали молодые, красивые аспирантки, с которыми он проводил научные работы. К одной из них, двадцатипятилетней Люсе, он был неравнодушен. Она привлекла его своей яркой красотой, женственностью и неисчерпаемой энергией молодости. Он пылко и страстно влюбился. После долгих, мучительных раздумий, решил признаться Люсе в своих чувствах и попросил её руки. К его огромной радости, Люся согласилась стать его женой, несмотря на значительную разницу в возрасте. Она переехала жить к нему и взяла его фамилию. Профессор Кошелев был на седьмом небе от счастья. Он витал в облаках и безумно был рад тому, что чёрная полоса жизни закончилась и началась новая – радостная и светлая.
Но совместная жизнь с молодой, полной энергии и здоровья женщиной заставила профессора искать новые способы добычи денег. Однажды, на одной из научно-практических конференций, где он выступал с докладом, к нему подошла молодая особа и предложила сотрудничать. При этом прозрачно намекнула, что он будет получать приличное ежемесячное вознаграждение, без отчислений в пенсионный фонд и вычетов подоходного налога. Кошелев поинтересовался, в чём будут заключаться его обязанности. Дама ответила, что его задача будет состоять в рекламе медицинских препаратов. Его авторитет и должность послужат и ему, и фирме. Врачи, прослушав лекции, станут назначать пациентом лекарства, а его зарплата будет пропорциональной количеству проданных препаратов. Она выложила перед ним красивые глянцевые журналы и прайс-листы с полным перечнем лекарств, изготавливаемых фирмой. Так профессор Кошелев стал работать рекламным агентом одной из фирм по продаже лекарств. К своему большому удивлению, он обнаружил среди прочих рекламных агентов многих сослуживцев, научных работников медицинской академии.
Получаемые в фирме дивиденды оказались существенным подспорьем в семейном бюджете. Появились новые знакомства и новые предложения от других фирм. И вот он уже рекламирует не только лекарства, но и различные пищевые добавки. К его авторитетному имени прислушиваются молодые, неопытные врачи, пациенты и обычные люди, озабоченные проблемами лишнего веса, правильного питания и избавлением от различных недугов. На его лекции собирается большое количество слушателей. После лекции, как правило, рекламируемый товар полностью раскупается.
Но, где-то в глубине души у него остаётся осадок от такого способа «подработки», потому как сам он не был на сто процентов уверен в чудодейственной силе рекламируемых препаратов. Однажды он признался в своих сомнениях молодой жене.
Но Люся смотрела на это просто.
– О чем ты переживаешь? – смеясь, отвечала она. – Посмотри вокруг! Знаменитые артисты по телевидению на всю страну, что только не рекламируют: зубную пасту, шампуни, стиральный порошок, моторные масла, одежду, обувь! Даже политики снимаются в рекламных роликах. И, заметь, не считают свою работу зазорной. Известно, что они афишируют товары не бесплатно. А ведь не секрет, что качество товаров на деле далеко от того уровня, что обещает реклама. Но, тем не менее, рекламные ролики не исчезают с экранов телевидения, и никто ещё из рекламодателей и их помощников не умер от стыда за свой труд. Я однажды пошла на поводу рекламы и купила один из рекламируемых шампуней. Поверь, чуть не потеряла все волосы. Меня спас мой парикмахер. После этого случая к рекламе отношусь очень осторожно. Личное дело каждого человека – верить или не верить рекламе.
Её доводы успокоили профессора, угрызения совести постепенно развеялись. Молодой, капризной профессорше нужны были красивые, достойные её положения наряды. Хорошая обстановка в квартире, отдых в летнее время на побережье Адриатики или на Канарах. Кошелев вовсю старался угодить прихотям молодой женушки.
А беда опять задела его своим чёрным крылом. Сын Вадим снова попался на продаже наркотиков. Ему тоже не хватало денег на удовлетворение своих запросов, а заработать большие деньги, работая курьером в фирме, не было никаких возможностей. Куда легче было продавать героин или марихуану: желающих купить наркотики было много.
Вадима повторно арестовали, посадили на время следствия в СИЗО. Опять на плечи профессора Кошелева легла тяжелая ноша по освобождению сына.
Снова знакомыми дорогами ходил он по многочисленным адвокатским конторам, прося помощи. Везде слышал одно: нужны деньги.
Молодой жене он ничего не говорил о своих неурядицах. Она жила беспечной, наполненной радостными ощущениями жизнью, не зная и не подозревая о душевных переживаниях мужа. Очень часто, приходя с работы домой, говорила ему о приглянувшихся ей в магазинах вещах. Она любила красиво и со вкусом одеваться, и Кошелев едва успевал финансировать её очередные наряды.
В семейном бюджете лишних денег не было, вопрос о сыне Кошелев с женой не обсуждал. Наконец он нашёл выход. Нужную под залог сумму он попросил взаймы у хозяйки фирмы. Она дала под расписку необходимые деньги, и Кошелев облегчённо вздохнул. Его сын будет на свободе! Он обязательно исправится, Кошелев-старший верит в это и сделает всё, чтобы вытащить отпрыска из мерзкого болота. А деньги не беда, он их отработает.
Глава двадцатая
Ещё один труп
Полковника Гладышева лечили опытные врачи. В палате, где он лежал, на круглосуточном мониторе постоянно регистрировались его пульс, артериальное давление, температура тела, частота дыхания, показатели насыщения крови кислородом и вводно-электролитного обмена.
Весь день, до позднего вечера, Калерия Степановна сидела у постели мужа и про себя молилась за его выздоровление. Он лежал, укрытый больничным одеялом, бледный, с синими губами. Врачи сказали, что ему необходим абсолютный покой. Никаких лишних разговоров, строгий постельный режим.
Из капельницы по каплям в вены вливались растворы лекарств. Вся надежда Калерии Степановны была на медицину и на спасительные препараты. Они прожили счастливую жизнь, она с любовью опекала мужа и заботилась о нём. Прожив вместе тридцать три года, не заметила, как они пролетели, а вот сейчас их семейному счастью и благополучию угрожает инфаркт. Сколько раз она умоляла его бросить курить и обратить должное внимание на здоровье! Муж все советы пропускал мимо ушей и посмеивался над ней. Когда дело дошло до постоянного приёма таблеток, её тревога усилилась. Неужели, у мужа со здоровьем так плохо и серьёзно, что требуется постоянный приём лекарств? Она хотела получить толковые рекомендации от лечащих врачей, но от всех специалистов слышала стандартные, трафаретные фразы: меньше работать, больше отдыхать, не курить, не нервничать и так далее, и тому подобное.
Несколько раз пыталась разыскать в городе племянницу – медичку Катерину, она вращается во врачебном обществе и, наверное, могла бы порекомендовать грамотного консультанта, способного дать исчерпывающую консультацию. Но с Катериной у них в прошлом произошла размолвка. Неприятная, давняя история останавливала Калерию Степановну сделать шаг к примирению. Дело в том, что, когда-то давно Катерина приехала из района поступать в училище искусств и поселилась у них в доме. Калерия Степановна заметила, что Катерина с особым интересом смотрит на её благоверного мужа. Она просто менялась, когда он возвращался домой, и они вместе садились ужинать. На бледном, анемичном лице племянницы появлялся румянец, глаза начинали сиять, с пухлых губ не сходила улыбка. Объяснить такое перевоплощение можно было только одним: Катерина влюбилась в её мужа.
Надо сказать, что и Михаил Сергеевич проявлял тёплые отеческие чувства к племяннице. Он, не скрывая, восторгался её природным артистическим талантом. Катерина хорошо пела, умела с чувством декламировать стихи, а самое смешное – девушка поразительно точно копировала голоса их знакомых. Он до слёз смеялся, когда Катерина голосом соседки по даче выговаривала Калерии Степановне, что у неё на участке всё заросло травой, и сорняки не дают покоя окружающим дачникам.
Калерия Степановна была человеком наблюдательным и заметила, какими восторженными глазами муж смотрит на юную, привлекательную родственницу. Чтобы уберечь своё гнездо от краха, мало ли что в жизни бывает (седина в голову, бес в ребро!), Калерия Степановна всячески отговаривала Катерину поступать в училище искусств.
Она советовала ей учёбу в медицинском училище, доказывая, что медсестра – «нужная» профессия, с ней без куска хлеба не останешься. А артисты – что-то неопределённое в жизни. Где артисты – там свобода нравов. У них всё очень легко. Могут несколько раз жениться и разводиться. В доказательство слов приводила множество примеров из жизни знаменитых артистов нашей страны и зарубежья. Она называла фамилии кумиров Катерины, и всячески критиковала их за лёгкость, с которой они расторгали брачные узы. Она обрадовалась в душе, что Катерина не смогла поступить в училище искусств. Почему? Потому что, если бы поступила, то пришлось бы оставить её жить у себя, – в училище не было общежития.
Катерина после провала поступила в медицинское училище, а впоследствии – в медицинскую академию. Калерия Степановна была довольна: в медицинском училище было общежитие, и Катерина все годы учёбы жила в нём. Вначале она по выходным дням приходила к ним в дом, но Калерия Степановна тонкими намёками отвадила молодую, интересную племянницу от своего очага. Но когда Михаил Сергеевич стал болеть, она хотела, чтобы рядом был человек, разбирающийся в премудростях сложной и непонятной медицины. Вдобавок ко всему, годы прошли, и она, замечая, как стало сдавать здоровье мужа, уже не видела опасности в том, что в их доме иногда будет появляться молодая, цветущая представительница женского пола. Наоборот, именно сейчас было бы весьма кстати присутствие Катерины в их семье. Её советы по здоровому образу жизни, которые бы она давала Михаилу Сергеевичу, несомненно, пошли бы ему на пользу. Но чувство вины перед девушкой останавливало Калерию Степановну наладить нарушенные отношения.
В палате с Гладышевым лежал пенсионер, бывший его сослуживец. У него был свежий инфаркт. Здоровье шло на поправку, его не сегодня-завтра врачи планировали перевести в обычную палату. Этого пенсионера Гладышев хорошо знал. Они много лет вместе трудились, дачи располагались рядом, в одном и том же загородном посёлке. Гладышев был любителем «тихой охоты», часто бродил по лесу в поисках грибов, ему приходилось встречать его или с удочками в руках на пруду, или с грибным коробом.
Гладышев лежал молча. Боли, слава Богу, прекратились и не мучили неприятной назойливостью. Гладышеву очень хотелось курить. Тяга к курению не отпускала его. Глядя в потолок и, изнывая от навязчивого желания выкурить сигарету, он вспомнил рассказ своего знакомого, который вполне серьёзно уверял его, что нашёл метод, как расстаться с вредной привычкой. Он заболел страшной болезнью, суть её в том, что суживаются сосуды ног. Врачи в один голос уверяли, что виной всему – никотин; в недалёком будущем его ждёт ампутация. Они показывали ему рентгеновские снимки его резко суженных кровеносных сосудов. Для сравнения демонстрировали снимки сосудов здоровых, некурящих людей; и он наглядно видел, насколько сильно поражены артерии. Просвет их был едва заметен, они не в силах были обеспечивать достаточным количеством крови мышцы ног. «Курящий человек сам себе подписывает приговор», говорили лечащие доктора. Тогда знакомый Гладышева твёрдо решил, во что бы то ни стало, бросить скверную привычку. Он каждый день стал читать про себя молитвы в своё спасение, просил Бога поддерживать его духовно, укрепить волю и дух, помочь сохранить ноги. Одновременно мысленно ругал себя за злостную привычку, принесшую ему несчастье. Ему удалось, призвав на помощь всех святых, избавиться от навязчивого желания курить. Избежав грозного осложнения и сохранив ноги, он никогда больше не курил.
Гладышев улыбнулся своим мыслям. Всё это как-то наивно, но, лёжа на кровати в реанимационном отделении, находясь на грани между жизнью и смертью, начнёшь цепляться за любую возможность помочь себе. Поверишь в чудеса. С чего же начать? С молитв? Гладышев стал перебирать в уме подходящие фразы, не зная, с какой начать. Он вспомнил, как его мать часто повторяла молитвы. Вот у кого нужно было поучиться и запомнить хотя бы одну. У матери были молитвы на все случаи жизни. Она постоянно молилась Богу по утрам и на ночь. Удивительно, в те времена молитвы казались ему однообразным и пустым набором слов. Сейчас он стал думать по-другому. Он вспомнил, с каким усердием молилась его мать, и понял сейчас, какой глубокий смысл заложен в проникновенных словах, обращённых к Всевышнему.
Гладышев не знал ни одной молитвы. Повертевшись на кровати, с закрытыми глазами, в полной тишине, мысленно начал: «Господи! Помоги мне, твоему грешному сыну, избавиться от отвратительной привычки, которая нанесла моему организму большой вред». Фраза ему понравилась, он повторил ее несколько раз. Как воспримет Бог его обращение? Он слышал, что сначала нужно покаяться перед ним во всех грехах, вымолить прощение, а уж потом, с очищенной душой, просить помощи. Однако он не был уверен, что Господь поймёт его. Работа Гладышева заключалась в том, чтобы находить и изолировать преступников. Всю жизнь Гладышев ловил и прятал в тюрьму оступившихся людей. Он провёл жизнь среди бандитов, наркоманов, воров, насильников, убийц, казнокрадов и взяточников. Однозначно, он делал им плохо. Они томились в тёмных, сырых, затхлых, тесных камерах, заражаясь друг от друга страшными социальными болезнями, не получая нормальной человеческой пищи, достаточного количества воды, свежего воздуха и света. Но они сами обрекали себя на такую жизнь, встав на путь преступлений. Есть ли в их страданиях вина Гладышева? Сам Гладышев считал, что нет. Если говорить с Богом открыто, не таясь, то нужно сказать, что он сам породил на свет всякой твари по паре. Зачем? Ведь в его власти можно было совершенно по-иному устроить общество. Пусть бы никогда не было разбойников. Пусть бы человек был устроен таким образом, что появившиеся в его разуме мысли о преступлениях сопровождались бы сильной болью в организме. Эта боль предупреждала бы каждого задумавшего украсть, убить, отомстить, оболгать, что человек может быть сам разрушен болью, возникшей ответом на его нехорошие помыслы. И чем страшнее и чудовищнее задуманное преступление, тем сильнее была бы боль в теле злоумышленника. Возможно, получив предупреждающий сигнал, он не вставал бы на путь преступления. Душа человека должна отторгать плохие мысли. Тогда бы не было на свете нарушителей закона. Все люди жили бы по совести и строго соблюдали общественную мораль. За себя Гладышев спокоен. Он старался жить по совести, трудился на благо народа. Поймёт ли правильно его Господь, разберётся ли он в его жизни? Он вспомнил, что однажды ему пришлось подписать приказ об увольнении из органов одного сотрудника, по фамилии Хромов, за поступки, порочащие честь и достоинство сотрудника милиции. Хромов был уличён с поличным во взятке. Когда его арестовали, за ним вскрылись и афёры с продажей угнанных автомобилей.
Кто-то дотронулся до его плеча. Гладышев открыл глаза и увидел медсестру, она принесла очередную порцию лекарств.
– Подошло время принять таблетки, потом я вам подключу капельницу, – напомнила девушка.
Гладышев отправил их в рот, запив несколькими глотками воды. Лежать под ней было утомительно, нужно длительное время не шевелить рукой, это
тяжело. Сосед по кровати попросил медсестру передать жене новость, что завтра врачи переведут его в общую палату. Гладышев в душе порадовался за него.
Остальное время до вечера Гладышев рассматривал потолок палаты. Странно, почему он не расписан никакими сюжетами? Как скучно лежать на больничной койке и ничего хорошего не видеть перед глазами. Неужели, никому из работников медицины не приходила в голову мысль об этом? Ему казалось, что его настроение было бы намного лучше и бодрее, если бы сейчас он созерцал картины на библейские темы. Неприятно, открывая утром глаза, видеть белый потолок и висящие лампочки, покрытые пылью. Жёлто-бурые пятна в углах стен – следы постоянных потопов, не настраивают на бодрый лад. Гладышев был просто уверен, что если бы на потолках в палатах были нарисованы живописные картины мастеров кисти, люди бы умирали реже. Во всяком случае, он остро чувствовал недостаток положительных эмоций, которые благотворно влияют на здоровье.
К своему удивлению и радости, он обнаружил, что за день ни разу не вспомнил о папиросах. С радостью подумал, что молитвы пробудили в его организме резервные силы. Это вдохновило его и обрадовало. Неужели, подействовало, что он обратился к Богу, или это совпадение? Раз так, он будет продолжать в том же духе дальше. С нетерпением стал ждать спокойного часа, когда его ничто не сможет отвлечь от общения с Богом.
Наконец, когда все процедуры были выполнены, стрелки часов в палате подошли к двадцати одному часу, Гладышев стал настраиваться на мысленное чтение молитв.
– Иди домой, – говорил он жене, сидевшей рядом.
– Хорошо, хорошо, – в который раз отвечала супруга.
Вскоре она собралась и ушла. Гладышев закрыл глаза и, напрягая мысли, стал подбирать фразы, предназначенные Творцу. «Прошу тебя, Господи! Помоги мне осилить недуг, дай силы поправиться и вернуться из больницы домой. Я очень хочу бросить курить. Верю, что с Твоей помощью я брошу курить и, тем самым, восстановлю работу разрушенного никотином сердца». Повторив подобные заклинанья несколько раз, он почувствовал усталость. Захотелось спать, и он не заметил, как заснул.
Во сне он видел Бога. Он был высокого роста, седым, с длинными волосами и бородой, в белой рубашке до самых ступней. На груди – золотой крест. Бог стоял перед ним, а за ним виднелись многочисленные вершины гор, покрытые белым, вечным снегом и пушистыми облаками над ними. Наверное, он спустился к Гладышеву с небес. Бог строго смотрел в его глаза. Первый вопрос, который он ему задал: «Крещёный ли, ты, сын мой?»
Гладышев не знал этого точно: его мать умерла, когда ему было двенадцать лет. Воспитывался он в семье её родной сестры, ярой комсомолки. Скорее всего, нет. Гладышев замялся. Господь положил ему на плечо руку и сказал: «Похвально твоё стремление бросить курить. Выучи молитвы в своё спасение и повторяй их чаще. Рекомендую регулярно принимать настои трав для очищения организма».
Спал Гладышев крепким, глубоким сном. Открыл глаза, когда в палате было светло. Вместо соседа на кровати лежал новый больной.
– Моего соседа уже перевели в общую палату? – спросил он у медсестры.
Та отвела глаза в сторону и тихо сказала:
– У вас крепкий сон. Вы всю ночь спали, как убитый.
Гладышев и сам был очень удивлён, действительно, он давно не спал таким богатырским сном. После завтрака он ждал, что ему поставят капельницу, но пришла медсестра и сказала, что капельницы отменили. Сидевшие в палате две дежурные медсестры о чём-то шептались и качали головами.
Поступивший новичок тоже вёл себя странно. Он постоянно вздыхал, ворочался в постели. Вдруг он неожиданно произнёс:
– Я отказываюсь принимать лекарства.
Медсестра успокоила его:
– Не бойтесь, вам пока никто ничего не назначил.
Вскоре он услышал голос жены, доносившийся из коридора. Интонация насторожила его. За тридцать лет совместной жизни он мог по голосу определить её настроение. Сегодня с ней произошло явно что-то ужасное. Голос был тревожным. Таким голосом она разговаривала с ним по телефону, когда у них умерла их всеобщая любимица, собака Герда. Что могло её расстроить? Но вставать с постели ему было категорически запрещено. Гладышеву показалось странным, что сегодня жену не пропустили к нему.
Он слышал, как Калерия Степановна в коридоре просила передать передачу. Тут же вошла санитарка, поставила на тумбочку целлофановый пакет, в нём были фрукты и бутылка сока.
– Ваша жена спрашивает, что вам принести в другой раз?
– Передайте ей записку, – попросил Гладышев.
Он вырвал из блокнота лист бумаги, что-то написал и протянул его девушке.
Калерия Степановна была ни жива, ни мертва. В приёмном покое она увидела заплаканную знакомую. Это была супруга бывшего сослуживца мужа, который лежал с ним в одной палате. Она плакала, вытирала слёзы, возле неё стояли врачи. Оказывается, ночью у соседа случился приступ сердечных болей, ему поставили капельницу, но он умер. Медики вынесли вердикт, что лекарство было некачественным, от этого оно не помогло ему, а оказалось смертельным. Потрясённая Калерия Степановна была в шоке. Она присела на диван. Ноги не слушались её. Неужели такое бывает? Это не укладывалось в голове. Как понимать: «некачественное лекарство»?
Санитарка пояснила, что сейчас очень часто в больницы попадают поддельные лекарства. Отличить их от настоящих по внешнему виду невозможно. Они упакованы в обычные коробочки, на них приклеены нормальные этикетки. На ампулах написаны названия медикаментов. Трагедия в том, что больные умирают от аллергического шока. Этому мужчине не повезло. Он скончался ночью, после того, как ему ввели лекарство сомнительного качества. У него возник тяжёлый шок, и врачи не в состоянии были с ним справиться.
Сражённая дикой новостью, Калерия Степановна не могла долго прийти в себя. Она сидела в приёмном покое оглушенная и подавленная. Это настоящий ужас! Там, наверху в палате, лежит муж. Его жизнь полностью зависит от медицинских сестёр и врачей. С ним тоже могло произойти такое. У него больное сердце. В любую минуту он может обратиться за помощью к медикам, и что тогда? Они введут «некачественное» лекарство и…
Подошёл врач и спросил, к кому она пришла. Её губы совершенно не слушались и отказывались произносить слова. Санитарка ответила:
– Она пришла к Гладышеву.
Врач пощупал у нее пульс, произнёс:
– Принесите сердечные капли.
Калерия Степановна выпила их сказала:
– Извините. Мне нужно передать передачу Гладышеву. Я сейчас отдохну, и всё будет нормально.
– Давайте, я сам отнесу, – предложил врач.
Калерия Степановна прижала пакет к груди и, поблагодарив врача, отказалась. Она должна дойти до палаты и удостовериться, что он жив.
На ватных ногах дошла до отделения и попросила первую попавшуюся на глаза санитарку передать Гладышеву пакет. Через минуту санитарка принесла от него записку. Калерия Степановна прочитала её. Слава Богу! Муж жив и просит у неё принести ему Библию и посоветоваться с медиками: настои каких трав они могут рекомендовать для лечения больного сердца и для отвыкания от курения. Какой умница! Наконец! Конечно, нужно обратиться к Богу. Бог поддержит, поймёт, поможет, сохранит и сбережёт. Травы тоже отлично. Как она сама не догадалась предложить ему травы. А может, даже и хорошо. Если бы сама предложила, то он, как всегда, пренебрёг бы её советом, а когда сам дошёл до этого, молодец! Она сегодня поинтересуется, какими травами нужно лечиться. Придётся посоветоваться с Катериной. У неё, наверняка, есть знакомые травники среди врачей.
Еле-еле добравшись до дома, она принялась искать телефон племянницы Катерины. Наконец нашла и принялась звонить. К её большому разочарованию, ей ответили, что она будет дежурить завтра. Калерия Степановна положила телефонную трубку. У неё нестерпимо разболелась голова. Она подумала, что надо бы выпить лекарства, которые обычно принимает при повышении артериального давления, но тут же отогнала эту мысль. После того, что произошло в больнице, она боялась принимать медикаменты. Кто знает, как они на неё подействуют? Она одна в квартире, если, не дай Бог, что случится, помочь будет некому. Умрёт одна. Умирать не хотелось. Муж в больнице, как он один останется без неё? Ей необходимо к нему приходить, заботиться о нём, дождаться выздоровления. Потом они вместе поедут куда-нибудь отдохнуть, чтобы восстановить силы.
Туго перевязав голову полотенцем, она ощутила некоторое облегчение. Спазмы и пульсация в голове прекратились, и она уснула. Утром спозаранку вновь принялась дозваниваться до племянницы. Наконец, услышав голос Катерины, обрадовалась и рассказала, какая беда приключилась в доме. Сообщила, что заболел Михаил Сергеевич, что сама на своё здоровье не надеется, у неё едва хватает сил. Принимать лекарства боится, не могла бы Катерина достать для неё и Михаила Сергеевича полезные травы. Катерина уверила её, что непременно приедет к ней и привезёт полезные растения.
Глава двадцать первая
Смертельная посылка
Главный врач Теодор Маркович срочно вызвал к себе в кабинет заместителя по лечебной работе Чернова и главную медицинскую сестру Фаину Карловну.
– Фаина Карловна, объясните мне, каким образом произошло то, что у нас в больнице умер пациент от введенного лекарства? Откуда в нашей больнице оно появилось? – обратился он к главной медицинской сестре.
Та оправдывалась:
– Теодор Маркович, выслушайте меня, я расскажу, как это случилось. Действительно, больному Гладышеву врачи при возникновении приступов сердечных болей порекомендовали новый сильнодействующий препарат, потому что обычными лекарствами снять приступы не представлялось возможным. Этого лекарства в больнице временно нет. Я не могу получить его со склада, оно не поступает второй месяц. И вдруг, этот препарат лежит на столе в ординаторской, аккуратно завёрнутый в пакет. Каким образом лекарство появилось, кто его принёс, никто не знает, в это время все врачи были на обходе. Препарат не вызывал у дежурного врача никаких подозрений, более того, на упаковке было написано: «для больного Гладышева». Так часто бывает, родственники купят для родного человека необходимые медикаменты и обязательно подпишут, кому предназначены. Решили, что лекарство принесла для Гладышева жена. Надо же было случиться, что у больного, лежащего в палате вместе с Гладышевым, ночью возник приступ болей в сердце, дежурный врач не могла снять продолжительный приступ обычными средствами. Поэтому она решила ввести ему лекарство, принесённое для Гладышева. У больного на введение препарата возник шок. Он был очень тяжёлый, спасти его не удалось.
– Выходит, это лекарство предназначалось для Гладышева, а ввели его соседу? Получается, что по чистой случайности Гладышеву оно не попало? – спросил Теодор Маркович.
– Да, именно так. Гладышева перестали беспокоить боли. А этого больного хотели переводить в общую палату, он прекрасно себя чувствовал. Но, как говорят, мы предполагаем, а Бог располагает.
– Вы понимаете, что в данном случае прослеживается криминал? – Теодор Маркович строгим взглядом обвел сотрудников. – Лежит в больнице полковник милиции, неизвестный «доброжелатель» приносит для него сомнительного качества лекарства. Я не думаю, что пакет передала его жена. По случайности лекарство вводят не ему, а соседу. Только по случайности! Почему же медсестра стала использовать неизвестно откуда появившийся препарат?
Теодор Маркович был возмущён и не скрывал своего негодования.
– Как мы будем оправдываться перед органами внутренних дел? – продолжал главный врач. – Тут подсудное дело! Начнут разбираться, достанется всем. Вы, Фаина Карловна, не следите за персоналом, не проводите среди медсестёр занятия, поэтому они так халатно и беспечно относятся к своим обязанностям.
– Медицинская сестра внимательно осмотрела и упаковку, и ампулу, у неё не возникло никаких подозрений, что это недоброкачественный препарат. – Фаина Карловна защищалась перед главным врачом. – Я сама видела ампулы, они не вызвали у меня подозрений. На упаковке реквизиты всемирно известной фирмы. Мы постоянно пользуемся лекарствами этой фирмы. За персоналом я слежу, регулярно провожу с сестрами конференции. Накануне мы проводили сестринскую учёбу, разбирали текущие вопросы. Я обращала внимание сестёр на тот факт, что стали появляться фальсифицированные лекарства. Говорила, чтобы очень осторожно относились к каждому препарату. Со старших сестёр потребовала дать отчёт, какие лекарства хранятся у них в кабинетах, в каком количестве и сроком действия. Все отчёты проанализировала, потом сходила и проверила хранение лекарств на местах, ни в одном отделении не нашла не пригодных к применению препаратов, – на одном дыхании доложила Фаина Карловна.
– Упаковка могла быть всемирно известной фирмы, которой нет оснований не доверять, но само лекарство не имело к ней никакого отношения. Разве так не бывает? –возразил Теодор Маркович. – Может быть, кто-то, подложивший лекарство для Гладышева, как раз на это рассчитывал? И он не ошибся. Как могла медсестра вводить лекарство, неизвестно откуда появившееся в отделении? Об этом я вас спрашиваю. Она должна брать препараты для больных из процедурного кабинета, который закрывается на ключ, только оттуда! Никто из посторонних в него не заходит, все лекарства хранятся в шкафу под замком.
Главный врач не мог успокоиться. Налив полный стакан воды, выпил залпом.
– Это решение врача ввести больному лекарство, не медсестра назначила, – продолжала оправдываться Фаина Карловна.
– Юрий Александрович, как объясните этот нелепый случай? – главный врач обратился к Чернову.
– Теодор Маркович, мы не в силах уберечь больных от такой беды, – сказал начмед. – В городе полно фальсифицированных медицинских препаратов. Каким образом мы можем противостоять этому беспределу? Мы строго контролируем назначение больным лекарств, у нас не встретишь неоправданных назначений. Все медикаменты поступают в больницу из главного аптечного склада. Но бывают такие случаи, когда сами больные идут и покупают в киосках, на рынке или с рук препараты, начинают ими лечиться. В таких случаях происходят необратимые последствия.
– Когда больной купит лекарство сам, с него и спрос, – голос главного врача стал жёстким, – а когда мы вводим неизвестно откуда принесённое лекарство, то в этом случае спрос с нас. С вас в первую очередь. Поручаю вам немедленно проверить во всех отделениях порядок хранения лекарственных препаратов. Об итогах проверки доложить мне лично. И ещё: все аптечные киоски, находящиеся больнице и не имеющие с нами договоров на торговлю, лицензий и сертификатов качества, немедленно выдворить.
Чернов молча выслушивал нарекания, не проронив ни одного слова, хотя ему хотелось возразить и спросить: каким образом выдворять аптечные киоски, когда он не имеет такой власти. Кто разрешил киоскёрам продавать в больнице лекарства, он не знает. Если убирать все киоски, то останутся всего два, у которых есть разрешения. Подумав, не стал задавать вопрос. Ясно, что шеф готовится к проверке, боится, что в киосках могут обнаружить поддельные лекарства. Как первый заместитель, он сегодня же от имени главного врача запретит торговлю лекарствами без лицензий и сертификатов.
Когда Чернов и главная медицинская сестра ушли, Теодор Маркович набрал номер телефона и сказал в трубку:
– Игорь, оторвись от работы, зайди ко мне.
Через несколько минут в кабинет вошел сын Теодора Марковича, молодой врач Игорь Теодорович. Сын очень походил на отца.
– Садись, – пригласил он, – расскажи мне, что творится в больнице? Что происходит в коллективе? Убит Ястребов, в кардиологии трагедия: умер от введения некачественного лекарства бывший работник милиции. Я работаю четвёртый десяток лет, ничего подобного припомнить не могу. Что ты можешь сказать?
– Отец, в нашей больнице сформировалось, если можно так выразиться, несколько врачебных направлений или школ. В каждой школе свои приоритеты в лечении больных. Врачи одной школы предпочитают лечить только современными импортными лекарствами. Они, кстати говоря, очень дорогие. Не у всех больных есть деньги на покупку таких лекарств, и люди ищут другие, более подходящие для их кошелька. Естественно, они идут лечиться к врачам, предпочитающими лечить традиционными отечественными препаратами: они дешевле, и врачам хорошо известен механизм их действия. Ястребов со своими единомышленниками увлекался методами, позволяющими открывать в человеке собственные, скрытые резервы организма для борьбы с болезнями. Разве это плохо? Кроме этого, он широко использовал в практике лечение травами. Его больные верят в травы, а как говорится, кто во что верит, тому то и помогает. Ястребов был творческим человеком и лечил не болезнь, а больного. Помогал находить для каждого человека свой путь к исцелению. Этому не учат в институте. Это приходит с годами, с опытом. Вокруг него собрались единомышленники, они разделяли и поддерживали его взгляды.
Все три школы находятся под одной крышей. Всё было бы хорошо, но Ястребов со своими коллегами очень негативно выступал против лечения импортными, дорогостоящими лекарствами. Он критиковал во всеуслышание эти лекарственные препараты. Находил огрехи в лечении врачей и выставлял обнаруженные факты напоказ. Естественно, это не нравилось многим. У каждого врача при желании можно найти в работе недостатки. К тому же, в больнице действительно стали довольно часто появляться некачественные лекарства, применять которые опасно для здоровья. Скажи, откуда в нашей больнице столько аптечных киосков? В них продают лекарства без сертификатов. Я сам однажды попросил у продавцов:
– Дайте мне на лекарство сертификат.
Они смотрели на меня непонимающим взглядом и ничего мне не ответили. Я спросил:
– От какой аптеки вы работаете?
В ответ тоже таинственное молчание. Откуда попало к нам это лекарство, неизвестно. В аптеке больницы его не было. Кто принёс эту смертельную посылку – не известно. Трагедия должна была когда-нибудь случиться. Вот она и произошла. Мне кажется, надо немедленно запретить торговлю лекарствами без сертификатов и лицензии в больнице.
– Думаешь, я не поднимал этого вопроса? – спросил Теодор Маркович. – Везде, где только можно, на заседаниях разного уровня, я говорил о том, что в больнице в киосках продаются лекарства без сертификатов. Но меня никто не слышал. Более того, мне дали понять, чтобы я не слишком вникал в эту проблему.
– Врачи многим недовольны. Например: почему нет в больнице охраны? Если привезут разбушевавшегося алкоголика с ранением или с травмой, он может наброситься на врача, которого защитить некому. Ты ведь слышал, что в одном травматологическом пункте пьяный пациент набросился на медсестру с ножницами и нанёс несколько ранений. Медсестра, как могла, отбивалась от него, хорошо, что ей удалось убежать. Именно бегством она спасла свою жизнь. Дежурить по ночам в больницах стало опасно. А как работают врачи днём? У них нет возможности нормально пообедать, все едят наспех, глотая в свободную минуту бутерброды, принесённые из дома, и запивая чаем. Хирургам, отстоявшим три, четыре часа в операционной, нет возможности принять душ, отдохнуть несколько минут! Их ждут больные и новые операции. Так продолжается постоянно. Я не жалуюсь, просто хочу сказать, что врачи – особые люди, они заслуживают хорошего отношения, но наше общество, к сожалению, этого не понимает.
– Слушай, сын, я чувствую, что работать становится труднее с каждым днём. Давай, занимай мою должность и начинай руководить. Ты молод, у тебя много сил и энергии. В больнице ты не чужой человек. Надеюсь, что всё то, что мне удалось сделать для нашей больницы, ты не только сохранишь, а приумножишь в несколько раз. Будешь постоянно внедрять в этих стенах новые технологии и открытия. Я уверен, ты сможешь сделать много полезного для больницы, для сотрудников и для больных. Подумай, о чём я тебе сказал.
Глава двадцать вторая
В кругу улик
У следователя Милютина наступили жаркие дни. Он сидел в кабинете и пытался разложить все имеющиеся данные «по полочкам». Информации скопилось много, к одному «больничному» делу неожиданно присоединилось второе – трагическая смерть бывшего сотрудника милиции, находившегося на лечении в одной палате с полковником Гладышевым. Медики предполагают, что смерть больного наступила от некачественного лекарства, которое ему ввели для снятия приступа болей в сердце. Как попало лекарство в больницу – остаётся загадкой. У Милютина возникла мысль, что первое и второе дело связаны между собой.
Кто-то хорошо знакомый с внутренней жизнью учреждения свободно проникает в него в ночное время и убивает троих человек. Позже, когда в больницу попадает полковник Гладышев, опять кто-то узнаёт, что для него медики ищут необходимое лекарство, и вскоре оно таинственным образом оказывается на столе в ординаторской с подписью на упаковке: «Для Гладышева». По счастливой случайности Гладышеву лекарство не попало, но от него погиб другой человек. Тут явно прослеживается чей-то коварный умысел. Но чей? Кто заказал, организовал и, наконец, кто исполнил задуманное? Есть над чем поломать голову.
Слава Богу, похищенные трупы нашли. Неизвестный человек позвонил по телефону ноль два и сказал, где находится фургон. Милютин сам ездил в то место, где тот стоял. Он снял оставленные отпечатки пальцев с дверей кабины и с поручней кузова. Наркомана Кошелева, как просил Гладышев, выпустили под залог.
Отец арестованного, профессор Кошелев, примчался в милицию в кабинет Милютина и долго его благодарил. Жаловался на жизнь, на наступившие времена, к которым нужно умело приспосабливаться, чтобы выживать. Кругом бандиты и наркоманы, работы нет, молодёжь развращается от такого образа жизни. Он, профессор, имеет жалкое жалование, поэтому, чтобы обеспечить семью, ему приходится много работать.
Милютину показалось, что Кошелев старший оправдывался перед ним за то, что нашёл деньги на выкуп сына. Он хотел полюбопытствовать и спросить: откуда вы взяли столь внушительную сумму для уплаты залога, если говорите о том, что у вас их нет? Но не стал: заранее был уверен, что тот найдёт, как ответить. Сошлётся, как обычно, на добрых родственников, которые пришли на помощь и одолжили.
После ухода профессора Милютин погрузился в изучение материалов дел.
Внимательно читая информацию, полученную от криминалистов, он обнаружил:
1) из тел троих убитых изъяты пули от пистолета Макарова;
2) на пистолете ТТ, найденном в столе дежурной медсестры Маргариты Ждановой, обнаружены её отпечатки пальцев;
3) снятые отпечатки пальцев с поручней угнанного от морга фургона с трупами тоже принадлежат ей;
4) у больного Колобова и у его сиделки в крови обнаружено сильнодействующее снотворное, которое по истории болезни больному не назначалось;
5) на выключателе в палате Колобова следы отпечатков пальцев медсестры Ждановой;
6) на выключателе в ординаторской остались отпечатки неизвестного человека;
7) собранные гильзы с пола в палате номер восемь в количестве четырёх штук разного калибра. Две от пистолета Макарова и ещё две от пистолета ТТ.
8) гильза, найденная на полу в ординаторской от пистолета Макарова.
Прочитав все по пунктам, Милютин задумался. В деле фигурируют две марки пистолета. Почему найдены на полу гильзы от пистолета ТТ и от Макарова, а в теле убитых обнаружены только пули от Макарова? Выходит, из пистолета ТТ выстрелы были сделаны холостыми патронами. Почему?
Неужели убийца пришёл с двумя пистолетами? Непонятно.
Далее в заключении было написано, что лекарство, введённое бывшему сотруднику милиции, отличалось чрезмерно низким качеством. В нём содержались в большом количестве неочищенные химические вещества, которые вызвали шоковую реакцию. Вероятно, оно было изготовлено не промышленным, а кустарным способом. Кто принёс в больницу роковое лекарство? Откуда упаковка с ампулами появилась на столе? Где искать истоки преступления?
Ясно пока одно: нужно немедленно отыскать Жданову и доставить её в милицию. Улик против неё достаточно. На пистолете и на фургоне остались её отпечатки пальцев. Выходит, что это она угнала фургон?
«Нет, нет, – он отогнал эту мысль, – угнать она не могла, я же допрашивал её в то время, когда увозили трупы из больницы. Потом с ней поехал в отделение. Каким образом отпечатки её пальцев оказались на фургоне? Значит, после освобождения из-под стражи она была в этой машине. Выходит, знала, где фургон находится, а это обстоятельство говорит о многом: медсестра Жданова прямым образом связана с убийством врача Ястребова. Гладышев явно поспешил, освободив подозреваемую из-под стражи».
Милютин задумался. Всё было бы ясно, если бы не одно обстоятельство: отпечатки пальцев на пистолете ТТ действительно принадлежат Ждановой, и пистолет изъяли из её стола, да вот в теле убитых нашли пули от пистолета Макарова. Как объяснить эту неразбериху? Где пистолет Макарова, из которого стрелял убийца?
После раскладки всех фактов, Милютин стал думать о том, что концы двух преступлений нужно искать в больнице среди персонала, либо в аптечных киосках, продающих поддельные лекарственные препараты.
Он наметил последовательный план действий, это помогало в работе, сосредоточивало и концентрировало внимание. В блокноте на первое место поставил фамилию Риты под большим жирным вопросом. Следующим пунктом записал: «Проверить аптеки и аптечные киоски на наличие поддельных медицинских лекарств. Узнать, откуда они поступают».
Милютин задумался. Конечно, проверку сделать необходимо, но эта работа невероятно трудоёмкая. В городе десятки аптек, много частных фирм, кроме этого, полно больниц и поликлиник, в которых открыты киоски торговли лекарствами. Ему одному обойти все киоски физически невозможно. Но, тем не менее, проверить обязательно нужно, возможно, потянется ниточка, каким образом поддельное лекарство чуть не попало в организм полковника Гладышева.
Он достал телефонный справочник, полистав, обнаружил, к своему удивлению в городе множество аптек и медицинских учреждений – поликлиник и больниц. Может, привлечь к проверке оперативников?
Но тогда торговцы лекарствами сразу же поймут и догадаются о цели проверки. Поставщики некачественных лекарств быстро уйдут в тень. Тут необходимо всё продумать и, главное, не спугнуть жуликов, торгующих опасными для здоровья лекарствами.
Глава двадцать третья
Следы ведут к делу «курьера»
Размышления следователя прервал вошедший криминалист Аронов.
– Есть любопытные данные. Помните, в конце апреля погиб патрульный сержант Первухин? – спросил он с порога Милютина. – То дело не удалось раскрыть.
– Помню, конечно, – подтвердил Милютин, – не понимаю, только, какая связь с новыми делами?
– Прямая, – ответил Аронов. – Так вот, отпечатки пальцев, снятые с выключателя в ординаторской, идентичны с отпечатками, оставленными на стекле машины с убитым курьером. Вот, полюбуйтесь. Я принес показать снимки. То дело осталось незавершенным, но прошло время, и те же самые отпечатки выплывают на поверхность в «больничном» деле.
– Я не вёл дело «курьера». Вы не могли ошибиться? – спросил Милютин.
Увидев укоризненный взгляд криминалиста Аронова, он тут же произнес:
– Простите, я хотел сказать, вы точно уверены, что это одни и те же отпечатки?
– В таких вещах не бывает сомнений, никаких ошибок быть не может. Есть только два ответа: идентичны или нет, – голос Аронова звучал уверенно и твёрдо. – Отпечатки пальцев, оставленные на стекле и на дверке машины с убитым курьером, аналогичны оставленным на выключателе в ординаторской.
– Выходит, то преступление и настоящее – дело рук одного человека? Это интересно. Нужно срочно поднять дело «курьера».
– Я достал его, вот оно, можете посмотреть. Есть ещё второй любопытный факт. Курьер был убит из пистолета марки ТТ, – продолжал Аронов. – И третий немаловажный факт: химический анализ лекарства, введенного пенсионеру, показал, что в нём находятся токсические вещества, аналогичные по своему составу тем, что нашли в низкопробном сырье в коробках машины курьера. Я перечитал все имеющиеся справочники, привлёк фармацевтов, они дали заключение, что данное сырьё, но только очищенное промышленным способом, применяют для изготовления этого лекарства на фармацевтических предприятиях. Неочищенное сырьё могли применять при подпольном изготовлении препарата, не соблюдая технологии производства, потому что так кустарным производителям лекарство гораздо дешевле обходится.
– Да, есть над чем подумать. Спасибо. Оставьте дело «курьера», – попросил Милютин.
– Ладно, – сказал Аронов и вышел.
Милютин прочитал документы и стал размышлять вслух:
– Вот куда меня отнесло! Неужели в городе есть подпольный цех по изготовлению лекарств? Иначе как объяснить появление в больнице смертельного препарата, содержащего токсические вещества? Его могли изготовить именно в таком цеху, где не проводится качественная очистка сырья, нет контроля за чистотой производственного процесса. Выходит, тогда упаковочный материал и высушенную траву везли в подпольный цех, находящийся в нашем городе. Мы не нашли концов в деле «курьера», и вот сейчас приходится разбираться с его продолжением. Курьер был убит выстрелом в затылок, из пистолета ТТ. Почему? Кто-то не хотел, чтобы сотрудники патрульной службы проводили досмотр машины. Оттого и выстрелили в постового Первухина, а потом скрылись. Марка пистолета в случае с убийством курьера и в «больничном» убийстве одинаковая: пистолет ТТ. Кто же стрелял из него? Нужно искать человека, кому принадлежат отпечатки, оставленные на выключателе в ординаторской и на стекле «форда». Какой загадочный клубок уже трёх, переплетённых между собой преступлений! Кажется, кто-то умышленно хочет запутать следы, сбить милицию с толка. Может быть, медсестра Жданова стреляла из пистолета Макарова? Только, где он? Как объяснить её отпечатки на фургоне? Жданову нужно найти и снова допросить. А если ей в стол просто подбросили пистолет? Она брала его, потому и остались отпечатки пальцев. Так можно было бы думать, если бы не отпечатки её пальцев на фургоне. Она отпиралась и говорила, что не видела никакого пистолета. Явно чего-то боялась, когда отвечала на вопросы. Чего же она боялась? Может быть, состояла в сговоре с человеком, стрелявшим в водителя «форда»? Неразбериха с найденными гильзами от патронов. Одни от марки ТТ, другие от Макарова. Два пистолета – двое убийц? Или один убийца с разными пистолетами? Почему в одном пистолете были холостые патроны? В двух «больничных» делах фигурируют некачественные лекарства. В первом деле убитый врач Ястребов был ярым противником лекарств. Не за это ли он поплатился своей жизнью? Во втором случае поддельное лекарство ввели больному, и он от этого скончался. Лекарство явно предназначалось для Гладышева! Он руководил расследованием убийства в больнице. Получается, что кто-то хотел убрать Гладышева. Кто, по чьей воле принёс смертельное лекарство в больницу?
У Милютина в сознании упрочилась мысль, что преступника нужно искать среди людей, имеющих отношение к лекарствам. Это могут быть аптекари, а также торговцы лекарствами, сейчас многие занимаются таким прибыльным делом. Человек, связанный с медициной, мог легко принести препарат в отделение. Например, врач, медсестра и так далее, профессор, наконец. Правильно, к примеру, профессор Кошелев. Сам он только что жаловался на то, что получает мало денег, на жизнь не хватает, но, несмотря на это, нашёл деньги, а они немалые, чтобы выкупить сына. Нужно будет заняться им вплотную.
Кому же принадлежат отпечатки пальцев на выключателе в ординаторской и на стекле машины «курьера»?
Это самый главный вопрос. Версия с медсестрой Ждановой казалась ему уже не главной. Сейчас основное – отыскать того, кому принадлежат отпечатки на «форде» и на выключателе в ординаторской.
Глава двадцать четвёртая
План Милютина и Ивана Воронина
Кто-то постучал в дверь.
– Войдите!
На пороге стоял молодой человек.
– Вы Глеб Олегович Милютин?
– Да.
– Здравствуйте! Я к вам на летнюю практику.
– Заходите, садитесь, – пригласил Милютин. – Располагайтесь за свободным столом, – он рукой указал на стол у стены. – Давайте знакомиться.
– Воронин Иван, студент четвёртого курса юридического факультета.
–хорошо. Нам нужны свежие силы.
– Я вас прошу, Глеб Олегович, дать мне настоящее уголовное дело, чтобы я сам, от начала и до конца, им занимался, – с горячностью выпалил пришедший студент.
Милютин с интересом посмотрел на юношу. Таких речей от студентов- практикантов он не слышал. Обычно они тихо сидели в кабинетах и перелистывали уголовные дела, присутствовали на допросах, на проводимых следственных экспериментах; иногда сами задавали вопросы, вместе со следователями выезжали на место преступления и участвовали в осмотре. Этот молодой человек поразительно активный и энергичный.
– У вас есть свежие дела? – поинтересовался Иван. – Или старые, нераскрытые, трудные случаи?
– Дел у нас полно. Вы решили следователем стать?
– Да. Мне нравится работа сыщика, я хочу во время практики попробовать силы и самостоятельно раскрыть преступление.
– Понятно. Я думаю, вам нужно начинать с простых дел, – сказал Милютин. – Вот, полюбуйтесь на фотографии сбежавших из тюрьмы четверых преступников. Их нужно немедленно найти и заключить под стражу. Посмотрите внимательно на лица арестантов и приступайте к работе.
– А где их искать? – удивился Иван, изучая глазами фотографии преступников. – С чего начинать?
– В данном случае нужно узнать, где они живут, проследить за домами, возможно, кто-нибудь придёт домой. Хотите, я вас прикреплю к патрульной машине, и вы будете вместе с оперативниками ездить по городу и искать беглых.
– Нет, мне это не нравится. Это как-то для меня скучно. Мне нужно другое, настоящее, нераскрытое преступление.
– Тогда вот, совсем недавно начали дело «тройного» убийства в больнице. Сейчас собираем факты и выстраиваем версии.
Кто-то постучал в дверь.
– Войдите! – пригласил Милютин.
В кабинет вошла посетительница и поздоровалась.
– Вы, по какому вопросу?
– Я хочу сделать заявление. Меня чуть не отравили лекарствами, – сказала женщина.
– Каким образом? – спросил Милютин.
– Очень просто. Я пошла и на улице в ларьке купила обезболивающие таблетки. На коробочке было написано: «обезболивающее». Я стала принимать по одной таблетке три раза в день, как тут написано. Оказалось, что в этом коробке не обезболивающее, а снотворное. Вы понимаете? Я чуть на тот свет не ушла. Приняла три таблетки и заснула на двое суток. Вот, что творят жулики! – с возмущением высказалась женщина.
– Как же вы узнали о том, что в коробочке находится вместо обезболивающего лекарства снотворное? Это может показать только химический анализ.
– Очень просто! Узнала безо всяких мудрёных химических проверок. Когда догадалась, что именно от этого лекарства заснула, одну таблетку растворила в воде и дала своей кошке, налила ей в миску. Моя Мурка три раза лизнула языком раствор и тут же отрубилась. Уснула на сутки. Я сюда приходила, здесь были молодые следователи. Я им говорила, что купила в аптечном киоске подозрительные лекарства. Они моё заявление не приняли. Но я настаиваю, чтобы милиция провела расследование. Разве можно людей травить?
– У вас с собой лекарство? – спросил Милютин.
– Вот оно, – дама положила перед ним упаковку таблеток
Милютин внимательно рассмотрел коробочку и вслух прочёл:
– Обезболивающее средство, применяется для снятия болевого синдрома, по одной таблетке три раза в день. Вам нужно обратиться в отдел здравоохранения, – сказал он. – Там разберутся.
– Поразительно! – воскликнула дама. – Никто не желает разбираться. Потому у нас столько беспорядков во всех делах. С меня деньги взяли, мне лекарство не помогло, наоборот, навредило. Я две недели после приёма таблеток восстанавливала здоровье. У меня после этого случая почки отказались работать. Теперь у меня пропала вера в лекарства. Я хочу, чтобы вы подействовали на продавцов, чтобы они вернули мне деньги.
– Я понял ваши намерения. Но разбираться в этом деле должны медицинские работники. Идите с заявлением к медикам. Если ваши предположения подтвердятся, у вас на руках окажутся факты, тогда вам нужно обращаться в суд, там заведут уголовное дело, – повторил Милютин. – Ваши слова к делу не пришьёшь, нужны доказательства.
– Какие вам ещё факты нужны? Я двое суток проспала, моя кошка целый день спала, а вам фактов мало. Понятно мне, что вы просто не хотите этим делом заниматься, – с глубоким вдохом разочарования сказала посетительница и, не попрощавшись, удалилась.
– Кто-то в нашем городе занимается изготовлением и сбытом поддельных медицинских препаратов, – сказал Милютин, продолжая рассматривать оставленную на столе упаковку. – Проблема серьёзная, а мы ничего толком не знаем. У нас погиб бывший работник милиции от фальсифицированного лекарств. Полковник Гладышев чуть не пострадал. Вот, ломаю голову, где искать ниточки к раскрытию этого преступления?
– Поручите мне! – вырвалось у Ивана.
Милютин пристально посмотрел на молодого человека.
– Поручите, я обязательно раскопаю, кто производит в нашем городе и, каким образом, сбывает поддельные лекарства, – повторил студент.
Милютина стал забавлять этот неугомонный молодой человек. Парень определённо начитался детективов, и ему всё кажется предельно простым.
– Как вы себе представляете такую работу? – с интересом спросил он у Ивана.
– Вы смотрели кино «Место встречи изменить нельзя»? – ответил вопросом на вопрос Иван.
– Смотрел, ну и что?
– Помните, там Шарапова послали в логово бандитов и, благодаря ему, всю банду повязали?
– Это в кино, у нас так не получится.
– Почему не получится? Вы меня отправьте, я всё сделаю.
– Куда я тебя могу отправить? – перейдя на «ты», спросил Милютин. – Если бы я знал адрес! Я ровным счётом ничего не знаю. У меня в голове одни предположения. Хотя, постой, можно кое-что придумать. – Милютину вдруг пришла в голову мысль. – В нашем городе есть неофициальная биржа труда. На рынке и на вокзале по утрам собираются люди, желающие подзаработать денег. Они не обращаются в городскую службу занятости, потому что у них нет документов. Живут одним днём и случайными заработками. Если в городе есть цех по изготовлению поддельных лекарств, а я склоняюсь к тому, что он существует, то именно таких людей могут нанимать на работу хозяева. Если тебе представиться безработным и отираться на этой бирже, то тебя могут привлечь на работу в подпольный цех. Или, может быть, тебе повезёт. Давай, попробуй внедриться в круг этих людей, и через тебя мы узнаем, откуда в городе берутся фальсифицированные лекарства. Только я предупреждаю: работа серьёзная. Нужно голову на плечах иметь.
Иван во все глаза смотрел на Милютина, ловил каждое слово.
– Я согласен. Завтра же пойду на биржу.
– Да ты погоди, не так быстро! – остановил горячий порыв студента Милютин. – Тебе надо какое-то время для того, чтобы войти в образ бомжа. Ты что, прямо вот в таком виде, как сейчас, хочешь, чтобы на тебя обратили внимание на бирже и предложили работу? По-моему, такого работника будут сторониться криминальные работодатели.
– Понимаю, – сконфуженно сказал Иван, – в такой одежде мне там делать нечего.
– Понаблюдай за бомжами, обрати внимание, как они себя ведут, как у них после похмелья дрожат руки, не брейся, обрасти щетиной, надень на себя что-нибудь из старья, запомни, как они разговаривают между собой и, вперёд!
Окрылённый полученным заданием, Иван ушёл.
Глава двадцать пятая
Милютин подозревает профессора
Милютин остался в кабинете. Без конца звонил телефон, со всех районов города звонили люди, интересуясь, поймали или нет сбежавших из тюрьмы преступников. Некоторые сообщали, что видели подозрительных людей и просили проверить данные. Милютину пришлось несколько раз передавать для проверки полученную информацию Зубову и Боброву. Наконец он, взглянув на часы, собрался домой. Вызвал служебную машину и отправился домой.
Жена Милютина, Клара Венедиктовна, ожидая с работы мужа, была, как всегда, при параде. К его приходу она давно готова, но он сегодня, к её глубокому сожалению, задерживается. Время ожидания ей помогла скоротать близкая подруга, пришедшая в гости. Они, уютно устроившись в гостиной, беседовали на разные темы. Сначала поговорили о погоде, затем перешли к моде: наступило лето; время подумать о летних нарядах, об отпуске. Людмила Михайловна была полноватой женщиной и очень желала избавиться от лишнего веса.
– Ты пробовала сидеть на диете? – спросила её Клара Венедиктовна.
– Нет такой диеты, которую бы я не пробовала. Видимо, они не для меня. Пока на ней сижу, как будто бы теряю вес, стоит только сорваться, – потерянные килограммы возвращаются в двойном количестве. Я физически не могу сидеть на диете постоянно. Чувство голода делает меня неработоспособной, становлюсь агрессивной, на меня наваливается депрессия. Изучила на себе действие разных диет. Одно время увлеклась диетой с высоким содержанием клетчатки. Эта диета подавляет аппетит, надолго вызывает чувство сытости. Мне она понравилась, но постоянно на ней я не могу находиться, – с ней превращаешься в вегетарианца. Морковка, капуста, шпинат, салат, каждый день – это просто ужасно. Пробовала низкохолестериновую диету. Разрешается есть орехи и рыбу: сёмгу, лосось. В основном йогурт, авокадо, зелёный салат. Выдерживать такой рацион тоже трудно. Сейчас купила рекламированный препарат для похудания, принимаю его, но никаких сдвигов. В инструкции сказано, что он подавляет аппетит, а у меня он каким был, таким и остался. Принимаю целый месяц, ну хоть бы один килограмм сбросила! Денег ужасно жаль. На курс 600 долларов, представляешь?
– Представляю твоё разочарование, – посочувствовала Клара Венедиктовна. – Мне недавно соседка жаловалась. Накупила себе красивых баночек с разноцветными гранулами, пила их, желая похудеть. Рекламодатели обещали, что за месяц регулярного приёма, можно сбросить до шести килограммов веса. Она поверила и усердно глотала пилюли. Только желанной стройности не дождалась. Попала в больницу с расстройством печени, в результате – длительное лечение, а это море дорогих лекарств. Нет, я не верю в таблеточные «чудеса», по-моему, дело в наследственности и культуре питания. Я точно знаю, нужно воспитывать в себе сдержанность к еде. Многие то пирожными увлекаются, то стряпней, то в перерывах между завтраком, обедом и ужином перекусывают, а это лишние калории. В результате избыточный вес. Накопить легко, расстаться – большая проблема. Я к любой рекламе очень осторожно отношусь. Когда слышу, что один препарат может вылечить целый список болезней, меня это, по меньшей мере, смешит. А многие люди верят в эти сказки и покупают.
Послышался поворот ключа в замке, дверь открылась, и в квартиру вошёл Милютин. Беседа прервалась, Клара Венедиктовна, извинившись, поспешила навстречу мужу. Вскоре все сели за стол и принялись ужинать.
– О чём, милые дамы, беседуете? – полюбопытствовал Милютин.
– Женские разговоры! О диете, по проблеме лишнего веса. – Клара Венедиктовна накладывала салат по тарелкам. – Рекомендую попробовать, летний салат. Свежие помидорчики, огурцы, зелень, всё заправлено соком лимона и растительным маслом. Людмила, не бойся, от такой пищи не прибавишь в весе. Представляешь, дорогой, Людмила приобрела дорогостоящий препарат для похудания, принимает его уже месяц, но, к сожалению, нет должных результатов.
– Я бы, может быть, не купила его, но этот препарат рекламировал очень известный в городе профессор Кошелев, – пояснила Людмила Михайловна, – поэтому поверила фирме. Профессор когда-то лечил мою маму, ей лечение пошло на пользу. Сейчас он мало занимается лечебной практикой, больше рекламированием лекарств.
Услышав знакомую фамилию, Милютин спросил:
– Должно быть, профессор получает приличные деньги за рекламу препаратов, раз не лечит больных, наверное, для него это выгодная работа? Сколько стоит купленное средство?
– 600 долларов.
– Ого! Внушительная сумма! И отсутствие желанного эффекта? Интересно было бы взглянуть на препарат.
Людмила Михайловна открыла сумочку, порывшись в ней, протянула Милютину красочную коробочку. Он с нескрываемым интересом её разглядывал.
– Не возражаешь, если я возьму несколько таблеток для проведения экспертизы качества, чтобы определённо сказать тебе, стоит ли на эти таблетки тратить деньги?
– Конечно! Возьми, сколько надо. А что, разве предлагаемые средства для похудания могут быть не настоящими?
– Сейчас всё может быть.
Глава двадцать шестая
Клара Венедиктовна получает задание
Проводив гостью, Милютин сел перед телевизором и вытянул ноги на мягкий пуфик. В голове все мысли были о работе.
– Клара, у меня поручение для тебя. Заранее прошу прощения, так как покушаюсь на твоё личное время, – обратился Милютин к жене.
– Внимательно слушаю. – Клара Венедиктовна присела рядом на диван.
– У меня адреса нескольких аптек города, – он достал из пиджака листок бумаги и развернул его. – Нужно их обойти и купить в каждой по одной, две упаковке лекарств. Заодно покупай лекарства в аптечных киосках. В городе появляются поддельные лекарства, нам нужно установить источники их распространения. Если мы начнём проверку сами, то производители фальсифицированных медицинских препаратов моментально исчезнут, мы спугнём их и ничего не добьёмся. А так, потихоньку, сможем установить, где, в каких местах продают поддельные лекарства.
– Конечно, я могу это сделать, – без раздумий согласилась Клара Венедиктовна.
– На каждой упаковке отмечай, в каком киоске купила лекарство, – предупредил Милютин.
– Хорошо. Давай список, у меня завтра свободный день, я это смогу сделать.
Милютин отдал список. Она пробежала его глазами.
– Ого! Тут работы на целый день. Но на машине это не займёт слишком много времени. Кстати говоря, у одной моей подруги в наркологии лежала дочь на лечении, она тоже высказывала мне сомнения в отношении качества лекарств. Говорила, что лекарства стоят очень дорого, она продала все свои драгоценности, купила их, пролечила её. Но лечение не пошло дочери на пользу. Она грешит, что были некачественные лекарства.
– Кто знает! Её дочь могла попросту сорваться, если у неё слабая воля. Иногда люди, когда не справляются со своими проблемами, винят всё и вся вокруг себя, а между тем, причина неурядиц таится в них самих.
– Ты прав. Я охотно помогу тебе.
– Спасибо, дорогая моя помощница. – Милютин привлёк жену и поцеловал.
Глава двадцать седьмая
Следы преступника
Семейную идиллию прервал звонок в дверь.
– Я никого не жду, спроси, кто там! – предупредила Клара Венедиктовна мужа, направившегося в прихожую.
Оказалось, что в гости пришёл родной его дядя, в прошлом учитель истории, а теперь служитель церкви, отец Трофим.
– Мир вашему дому! – приветствовал супругов батюшка. – Давненько не видел племянника, решил заглянуть.
– Проходи, рады видеть тебя в добром здравии.
Милютин распахнул двери гостиной, приглашая гостя пройти.
– Я сейчас заварю чай, садитесь, – пригласила хозяйка.
Клара Венедиктовна, зная, что отец Трофим большой любитель чаёвничать, поспешила на кухню.
За чаем завязалась обычная беседа. Отец Трофим сетовал на то, что молодёжь ходит в церковь мало, в основном идут пожилые люди. Воспитывать подрастающее поколение нужно с ранних лет, тогда не будет такой ужасающей и жестокой преступности.
Смущаясь, он пожаловался на то, что его недавно ограбили. Украли рясу.
– Расскажи, каким образом, – заинтересовался Милютин.
– Пришёл в баню помыться. Мылся не более часа. Вышел и обнаружил, что моего одеяния в шкафчике нет. Я, прошу прощения, остался, – извинился он, глядя на Клару Венедиктовну, – в чём мама родила. Стою в предбанном отделении и думаю, как домой возвращаться? Впору, хоть простыней заворачивайся и иди. Слава Богу, подсказали добрые люди: позвоните, батюшка на службу или домой, попросите, – вам привезут другую рясу. Так я и сделал. Правда, пришлось сидеть в бане в непристойном виде ещё целый час в ожидании. Кому понадобилась моя ряса, одному Господу известно. Воровство процветает, грабят даже в бане, нравы упали.
Милютин, подумал о бежавших заключённых.
– Ты знаешь, что в городе из тюрьмы бежали преступники? – спросил он отца Трофима.
– Слышал, – ответил тот.
– Твою рясу мог похитить уголовник. Надеюсь, сообщил в милицию?
Отец Трофим испуганно посмотрел на Милютина, перекрестился и сказал:
– Убереги, Господи, от встречи с нечистой силой, защити нас светлым разумом и огради от всяких грехов. Мне в голову не пришла такая мысль.
– Я сейчас передам сообщение патрульной службе.
Милютин набрал номер телефона и сказал:
– Зубов, это ты? Обращайте внимание на служителей церкви. Не исключено, что один из беглых преступников скрывается в одежде попа.
– А крест украли? – спросил Милютин.
– Я крест никогда не снимаю и не расстаюсь с ним, – сказал отец Трофим и перекрестился.
Клара Венедиктовна тяжело вздохнула:
– Вот так, у нас дома за чаепитием идёт розыск преступников. Ты можешь хотя бы сейчас не думать о работе?
– Прости, дорогая, но я на службе все двадцать четыре часа в сутки. Такая моя работа, особенно сейчас.
– Да, времена особенно тревожные, – придя в себя после неловкого смущения, сказал отец Трофим. –У меня была прихожанка Анфиса, каялась в грехах. Она сказала, что повинна в гибели трёх человек. Совсем молодая женщина, а вот, поди ты, уже замарала душу таким тяжким грехом, – отпивая чай с блюдечка, с осуждением в голосе говорил отец Трофим.
– Может, она никого не лишала жизни, а образно выразилась? – возразил Милютин. – Наверняка, дама разбила сердца молодых людей, влюблённых в нее. Не ответила взаимностью, отвергла любовь, это имела в виду?
– Подробностей никаких узнать не мог. С прихожанкой на исповеди сделалось плохо, по этой причине пришлось к ней «скорую помощь» вызвать.
Когда отец Трофим ушёл, Клара Венедиктовна, вымыв посуду, пришла в гостиную и сказала мужу:
– Знаешь, мне не даёт покоя имя женщины, которая приходила на исповедь к отцу Трофиму в церковь. Оно редкое: Анфиса. Она говорила ему, что повинна в гибели трёх людей?
– Да, он именно так и сказал.
– Так вот, я вспомнила! Моя знакомая, у которой дочь лежала на лечении в наркологии, говорила, что вместе с нею в палате лежала молодая женщина по имени Анфиса, попала к ним из-за передозировки героина. Долго была в бессознательном состоянии и в бреду часто несвязно говорила, что виновна в смерти трёх человек.
– Мало ли что могут говорить в бреду наркоманы, – Милютин скептически усмехнулся.
– Да, я согласна, но, возможно, этой Анфисе не даёт покоя вина, она идёт в церковь, чтобы вымолить прощение у Бога? Имя редкое, может, стоит проверить?
– Нам и без того хватает работы, – вздохнул Милютин. – Если станем проверять всё, что несут в бреду наркоманы, совсем времени не останется. Однако, ты права: иногда стоит обращать внимание на такие заявления. Только где её искать?
– Хочешь, я постараюсь разведать? Дочь моей знакомой с ней общается и знает, где её найти.
– Попробуй, может, эта Анфиса оставила следы в наших нераскрытых делах? Давай ляжем спать, я просто чертовски устал и хочу отдохнуть. Завтра, как всегда, много дел.
Глава двадцать восьмая
Таинственное исчезновение рукописи
Рита бесшумно, на цыпочках прошла в кухню и спряталась за дверью, откуда смотрела в прихожую через узкую щель. На всякий случай взяла в руку гантель, которая попалась на глаза. Кто-то пытался открыть дверь квартиры, ковыряясь в замке. Вскоре вошла… Катюха. В руках она держала чёрный целлофановый пакет. Закрыв за собой дверь, не снимая обуви, прошла в комнату.
Рита вышла из укрытия. Катюха ничуть не удивилась, увидев её.
– Привет! – сказала она, будто всё так и должно быть. – Давно здесь квартируешь?
– Ты зачем сюда пришла? – не отвечая на вопрос, спросила Рита.
– Мне надо. А ты, почему здесь?
– Мне тоже надо.
– Я знала, что ты едешь в квартиру Лёвы. Думаешь, так и поверила, что у тебя в этом доме живёт тётка?
– Мне всё равно. Откуда у тебя ключи от квартиры? Ты, здесь не в первый раз? – обрушилась на подругу Рита.
– Что ты задаёшь вопросы, я тоже могу спросить. – Катюха явно выражала неудовольствие.
Рита подошла к ней вплотную и спросила:
– Катюха, говори, какие у вас с Лёвой были отношения? Зачем пришла?
– Господи, положи гантель, а то устанешь, – усмехнувшись, ответила Катюха. – С Лёвой у меня были хорошие отношения. Я ему помогала траву продавать. Часть травы он продавал больным, но в основном я по своим знакомым. Я ведь знаю, кто, чем страдает. Вот он мне поэтому дал ключи от квартиры и от гаража; у него трава везде: здесь в кладовке и в гараже по полкам лежит, как в аптеке. Всё мечтал открыть клинику, в которой можно лечить больных исключительно лекарственными травами. Когда у меня было свободное время, я приходила, забирала, а потом разносила нуждающимся. Деньги за продажу возвращала Лёве: приносила сюда и оставляла на столе, если хозяина не было дома. В больнице, у всех на глазах, мы с ним на тему продажи травы не говорили, такой у нас был уговор. У него времени на торговлю не было, а у меня дела шли неплохо. В месяц на три-четыре тысячи наторговывала. Я давно ему помогаю, то есть помогала.
Рита удивила новость. Выходит, Лёва продавал траву, Катюха у него была первой помощницей. Она могла свободно, когда хотела прийти к нему, у неё были ключи от квартиры и от гаража! Значит, Лёва ей доверял, если привлёк к личным делам, о которых Рита не имела представления. Странно, что она об этом ничего не знала! В машине Катюха говорила, что Лёва к ней хорошо относился и что, если бы не погиб, то она бы его окрутила.
– Значит, ты его помощница? И от гаража у тебя ключи есть? А сегодня ты зачем сюда пришла? Лёвы нет в живых, никто тебя больше не просит траву лечебную продавать, зачем ты здесь? Ты ведь сегодня уже второй раз сюда приходишь? – Рита подозрительно смотрела на Катерину.
– С чего ты это взяла? Я первый раз пришла. Мне нужно взять лечебной травы для родственников, – сказала Катюха.
– Рассказывай! А кто приходил сюда, когда я бегала в гастроном, между двенадцатью и часом? Кто забрал Лёвину научную рукопись и магнитофонную кассету, которая лежала на столе?
– Да ты что, с ума сошла? – возмутилась Катюха. – Я пришла в первый раз. Постой! Я, кажется, начинаю что-то понимать во всей этой истории. У Лёвы был на кого-то компромат. Он говорил мне, что собрал достаточное количество случаев, когда лекарства не только не помогали, а вредили. Я не придавала значения его словам, но сейчас начинаю догадываться. Убийство Лёвы, покушение на моего дядю, пропажа кассеты, – Катюха села на диван и замолчала.
– О чём догадываешься? О каком копромате говоришь, что ты знаешь? Что произошло с твоим дядей, каким образом это связано с убийством Лёвы? Рассказывай, прошу тебя, – взмолилась Рита.
Но Катюха, словно не слышала её. Она пошла на кухню, налила чаю и стала его пить.
– Ты заваривала? – спросила она. – Впрочем, кто ещё может заваривать здесь чай! Ты хоть знаешь, что это за трава?
– Не знаю, но мне чай очень понравился.
– Ещё бы, не понравился! Это ведь чабрец, любимая Лёвина трава.
Катюха, не торопясь, пила чай. Наконец, сказала:
– Я вижу, что нужных растений в квартире нет. Придётся съездить в гараж. У Лёвы были враги. Они ему не давали спокойно работать. Он мешал им. Я не знаю ни одной фамилии, но думаю, что всё завязано на фальсифицированных лекарствах. Ещё я знаю, что Лёва подобрал удивительный состав лечебных трав для лечения никотинозависимых и наркозависимых людей, то бишь для лечения наркоманов и курильщиков. У Лёвы многие желали выкупить права на эти чудесные травяные сборы. Но он не хотел продавать своё ноу-хау. Хотел сам лечить пациентов. Скажи теперь мне ты: зачем пришла в его квартиру? Пока я не узнаю, ничего не расскажу.
Рита молчала. О своих отношениях с ним она никогда никому не расскажет, это их с Лёвой дела. Но, похоже, что Катюха знает больше, чем она. Упускать возможность получать от подруги новую информацию, было бы глупо.
– Ты видишь, в каком я оказалась положении? – ответила она. – Меня подозревают в убийстве. В моём столе нашли пистолет. Я, по мнению следователя, заранее подготовилась к убийству: специально подменилась дежурством с тобой и убила Лёву. Я была заключена под стражу. Неужели тебе не понятно, что я сама хочу докопаться до истины? Для следователя я – убийца, ты бы видела, какими глазами он смотрел на меня!
–Хорошо, понятны твои благородные порывы. Но, откуда у тебя ключи от Лёвиной квартиры?
– Взяла у него, когда была в фургоне, в тот момент, когда ты ходила за цветами.
– Значит, вытащила у него из кармана? Молодец! А я вот, представь себе, рыться в карманах покойного не додумалась, – в голосе Катюхи чувствовалось осуждение.
– Я искала свою шариковую австралийскую ручку, – оправдывалась Рита, – Чернов сказал, что передал её Лёве. К сожалению, не нашла её, но обнаружила ключи от квартиры.
– Что ещё вытащила? – прокурорским тоном спросила Катюха.
– Записную книжку и портативный диктофон, я хотела прослушать кассету.
– Значит, диктофон лежал у него в кармане халата?
– Да.
– Ты знаешь, что это значит?
– Нет, – Рита явно была смущена вопросом. Она пожала плечами.
– Это значит, что он на дежурстве кому-то хотел дать прослушать запись, может, ждал, что кто-то придёт к нему, а, может быть, хотел записать важный разговор! Поняла? Иначе, скажи, зачем бы носил его при себе? Логично?
– Наверное, не знаю, – сказала Рита и пожала плечами.
– Я думаю, это точно. А раз так, то нужно обязательно осмотреть на работе его стол, может быть, в нём найдутся важные вещи, которые помогут разобраться в этой истории. А где записная книжка? Она не пропала?
– Она лежала здесь, да вот она.
Рита вытащила из-под толстой книги Лёвину записную книжку и протянула Катюхе, та стала её тщательно разглядывать. Пролистав от корки до корки, отложила в сторону.
– Видишь ли, пока мы с тобой носимся по городу и пьём чай в Лёвиной квартире, в больнице погибает странным образом больной, – продолжала Катюха. – Ему ввели лекарство, предназначенное для моего родного дяди – полковника милиции Гладышев. Он руководит расследованием «больничного» убийства. Видимо, кто-то хочет «похоронить» расследование дела или наглядно предупредить других оперативников, чтобы они не очень-то старались докапываться до истины. Логично? Вся больница только об этом говорит.
– Да что ты всё время спрашиваешь: «логично», «нелогично»? Откуда я знаю? У меня мороз по коже от всего, что слышу. Всё так серьёзно! Кто-то побывал здесь в моё отсутствие и украл Лёвины вещи. Я теряюсь в догадках.
– Я тебе ещё не всё рассказала. Сделали вскрытие убитых. У сиделки и у Колобова в крови нашли сильное снотворное, которое им не назначал лечащий врач. Кто его им дал? Они оба крепко спали, в это время их убили. Нужно искать мистера икса среди сотрудников. Логично, правда?
– Откуда тебе всё это известно? – спросила Рита и с интересом посмотрела на подругу.
Катюха много знает, а она остаётся в полном неведении. Как вести расследование? Без Катюхи она не продвинется вперёд ни на шаг.
– Кто в больнице всегда всё и про всех знает? Не догадываешься? – спросила Катюха. – Санитарки. Если бы следователь знал об этом, он бы допросил санитарку приёмного покоя Тамару. Она бы ему много чего рассказала. А он на тебя набросился, в милицию потащил, пистолет, видите ли, у тебя нашли в столе! Как театр начинается с вешалки, так больница начинается с приёмного отделения. А приёмный покой начинается с самого значимого человека – санитарки. Тамара рассказала, что к Чернову поздно вечером приходила сиделка Колобова и просила у него для себя и больного что-нибудь от «головы». Чернов дал таблетки. Тамара слышала, как Чернов и Лёва о чем-то спорили в кабинете. Спрашивается, ради чего Лёва ходил к Чернову? С Черновым он никогда в дружеских отношениях не был. Вот над чем нужно обязательно подумать.
Из этой квартиры мы с тобой должны немедленно уйти. Во-первых, ты видишь сама, кто-то уже наведывался сюда и забрал то, что принадлежало Лёве. Возможно, придёт ещё. Во-вторых, мало ли какие обстоятельства возникнут, вдруг следователь из милиции сюда нагрянет? Нам с тобой нужно выработать план, по которому мы будем действовать и вести расследование. Ты согласна со мной?
– Конечно, – без раздумий ответила Рита.
Катюха продолжала:
– Первое, что нужно сделать, это проверить Лёвин рабочий стол и кабинет Чернова. Как думаешь, о чём он мог спорить с Лёвой?
– Я понятия не имею. – Рита пожала плечами.
– Хм, как ты хочешь проводить расследование, если ни о чём не имеешь понятия? А где интуиция? Где твоё чутьё?
– Успокойся, я не собака, чтобы иметь чутьё. – Рита была явно недовольна натиском подруги.
– Не кажется ли тебе, что тот, кто убил Лёву, Колобова и сиделку, преднамеренно хотел бросить тень либо на тебя, либо на меня?
– Почему ты так думаешь?
– Зачем в стол дежурной медсестры кладётся пистолет? Насколько мне известно, оружие преступник старается выкинуть подальше, чтобы не навлекать на себя подозрений, он прячет после преступления, что называется, концы в воду. А тут пушка лежит, чуть ли не под носом следователя: вот я, перед вами! Смотрите на меня! Вот, на мне отпечатки пальцев, а вот, рядом со мной преступник, берите его тёпленьким! Ты брала в руки пистолет?
– Ну, да, я сначала, когда его увидела, подумала, что он игрушечный. Думала, что с ним дети Тамары играли и положили ко мне в стол. Я когда его обнаружила, не знала, что в отделении произошло убийство.
– Вот именно на этот момент и рассчитывал преступник. Он, наверняка, предполагал, что ты, или я, кто-то из нас дежуривший той ночью, рано утром заглянет в стол, обнаружит пистолет и возьмёт его в руки. А для следователей это самая важная улика. Вот ты и попалась. На твоём месте могла бы оказаться я, если бы не подменилась. Логично?
– Логично.
Рита во все глаза смотрела на подругу.
– Теперь скажи, кому в больнице ты мешала? – с напором спросила Катюха.
– Не знаю.
– А кому я в больнице мешаю, ты знаешь?
– Я слышала, но ведь это бабьи сплетни… – Рита замялась. Стоит ли говорить, о чём судачат злые языки?
– Говори, не стесняйся, – Катюха, не отрывая глаз, смотрела на Риту.
– Говорят, что тебя просто ненавидит главная медсестра. Она очень боится, что ты займешь её пост.
– Я это прекрасно знаю, усмехнулась Катюха. – Одно мне ясно – по графику было моё дежурство. Ты человек в этом деле случайный. Но всё дело в том, что кроме Чернова, мы никого не предупреждали, поэтому в графике осталась моя фамилия. Подписывает график Фаина, один экземпляр находится в её кабинете на столе.
– Ну и что из этого следует? Неужели ты думаешь, что Фаина имеет к убийству отношение? С таким же успехом можно и Чернова подозревать, они с Лёвой о чём-то ругались накануне, – возразила Рита. – Это же просто бред, – добавила она.
– Хорошо, пока оставим этот разговор. Следствие всё выяснит, ты права, – Катюха махнула рукой. – Мы можем, Бог знает до чего договориться. Надо уходить. Ты думала, где будешь жить? Домой тебе нельзя, здесь тоже. Григория я не могла найти, он куда-то уехал. У меня есть план. Настоящая идея. Тебе нужно отсидеться в надёжном месте. Что ни говори, а ты на крючке в милиции. Так вот, я поселю тебя к тётушке! Ни одному следователю не придёт в голову, что ты отсиживаешься в квартире полковника милиции Гладышева. Моя тётушка сейчас очень нуждается в посторонней помощи, ей нужна моральная поддержка. Ты для неё, как Ангел хранитель.
Рита молчала. Действительно, куда сейчас идти? Она ещё не пришла в себя от смерти Лёвы. Уехать? К кому? В деревню? Смешно. Там никого у неё не осталось. Да, если она там появится, милиция очень легко может её обнаружить. Достаточно позвонить по телефону и навести справки. В отделе кадров в больнице записано, где она родилась и откуда сюда приехала. Вдруг, следователь начнет ее разыскивать? Где отсидеться, пока не найдут убийцу? Может, действительно, Катюха права, скрыться в доме её дядьки? Ведь правильно говорят, что если хочешь спрятать вещь, положи её на видное место.
– Хорошо, ты здорово придумала. Если у твоего дяди больное сердце, то его из больницы не скоро выпишут. А за этот период многое может измениться, – согласилась Рита.
– О кей! – сказала Катюха. – Тогда всё прекрасно! Сегодня я доставлю тебя своей дражайшей тётушке. Завтра в больнице будет происходить грандиозное событие: вручение «Золотого фонендоскопа» лучшему врачу. Торжественная процедура назначена на два часа дня, в актовом зале.
– Кому будут вручать? Хотели же Лёве, – спросила Рита.
– Хотели, ты права. Но сейчас передумали. Держат имя в секрете. Сейчас мигом собираемся и улетучиваемся из этого жилища со скоростью света. Записную книжку берём с собой. Всё.
Она положила в сумочку Лёвину записную книжку, они вышли из квартиры, сели в машину и поехали.
По дороге Рита думала, как мало она знала о Лёве. Ей вдруг вспомнился подслушанный разговор медсестёр, о том, что Лёве хотели вручить «Золотой фонендоскоп», да почему-то отложили. А вот сейчас, прямо так вовремя, когда Лёва убили, хотят кому-то вручить. Ну, разве это справедливо? Вот бы узнать, кто же этот человек? Будь на месте его, Рита никогда не приняла награду. Она должна принадлежать Лёве. Выясняется, что у Лёвы был приготовлен на кого-то компромат.
Лёвин гараж находился на окраине города, Катюха уверенно подрулила к одному из гаражных блоков и остановилась возле гаража. Она легко открыла железные ворота, и они с Ритой вошли в него. Он был довольно просторным. Лёвин «Москвич», на котором они ездили за травами, одиноко и сиротливо стоял в дальнем углу. Остальную площадь занимали стоящие ярусами стеллажи, на них лежали мешки, наполненные высушенными травами.
Бензином не пахло, воздух был насыщен ароматом высушенных трав. Пряный запах напомнил ей поездку с Лёвой за травами и лесные цветочные лужайки, на которых они отдыхали. Боже! В гараже разместилась настоящая лаборатория! На нескольких столах стояли колбочки, мензурки, чашки Петри, термостат, фарфоровые и металлические ступы, аптекарские весы и бутылочки, в которых обычно выдают в аптеках микстуру. Бумажные пакетики. Вытяжная вентиляция. Он всё предусмотрел для работы в этом помещении. Когда же он всё успевал?
Катюха достала мешок и стала перекладывать из него траву в чёрный целлофановый пакет. Закончив с одним мешком, сняла с полок еще три и, рассмотрев в них траву, утрамбовала её в точно такие же пакеты, как первый, затем сказала:
– Ну, вот и всё. Набрала и для тётушки, и для дядюшки. Хватит на курс лечения. Потом видно будет. Сейчас, не откладывая дело в долгий ящик, едем к Калерии Степановне. Я тебя ей представлю.
Обратно они ехали другим путём. Проезжая пустующий, заброшенный аэропорт, Рите показалось, что возле одного из ангаров стояла машина Григория. На «Лексусе» сиреневого цвета он в городе ездил один. Ей даже издалека показалось, что бывший муж стоял рядом с машиной. Катюха ничего этого не заметила. Вскоре они остановились возле супермаркета.
– Ты посиди в машине, я думаю, тебе не стоит светиться на людях, а я зайду, куплю чего-нибудь, – сказала Катюха, выключив зажигание.
– Хорошо, деньги возьми, – Рита протянула сумочку, – бери её с собой.
– Да ладно, не суетись, у меня есть.
Через минут пятнадцать Катюха появилась с полной сумкой, из которой торчала колбаса, бананы и длинный батон.
– Вот, затоварилась, теперь вперёд!
Глава двадцать девятая
Рита – сыщица
Она включила двигатель, и машина послушно покатилась вперёд.
В квартиру тётушки Катюхе пришлось звонить три раза, но, несмотря на это, дверь никто не открывал. Катюха была очень озадачена тем, что никого нет. Но спустя несколько минут за дверью послышался слабый голос:
– Кто там?
– Калерия Степановна, это я, Катерина!
Дверь открылась, и перед глазами девушек появилась хозяйка в длинном домашнем халате. Голова её была перевязана махровым полотенцем.
– Здравствуй, Катюша! Проходи, милая, проходи. – Калерия Степановна отошла в глубину прихожей, освобождая дорогу. – Извини, у меня разболелась голова, я приняла лекарства и не заметила, как уснула. Хорошо, что ты пришла и разбудила.
– Знакомьтесь, это Рита, моя подруга, мы вместе работаем. Классная медсестра, умеет всё: и уколы ставить, и массаж делать, и в травах разбирается, так что не дадим вам пропасть, не волнуйтесь.
– Вот и славно! Я рада, что вы пришли. Мне одной тяжело. В больницу к мужу нужно, а я совсем расхандрилась, ноги непослушными сделались и давление, наверное, поднялось. Проходите, мойте руки и садитесь за стол, будем обедать, наверняка, вы голодные.
Калерия Степановна пошла нетвёрдой походкой по коридору. Дойдя до ванной комнаты, открыла дверь.
– Катюша, покажи гостье, где можно помыть руки. Я на кухне накрою стол, – говорила тетушка на ходу.
Катюха шла следом, держа в руках по сумке: в одной продукты, в другой трава. Две другие несла Рита.
– Покажите, куда можно поставить, – Катюха протянула занятые пакетами руки Калерии Степановне. – Тут трава и кое-что из еды.
– Вот сюда.
Калерия Степановна кивнула на один из кухонных столов.
Они вымыли руки и сели за обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью. Как уютно на кухне у тётки! Сразу видно, что она образцовая хозяйка, еда у неё всегда классная, пальчики оближешь. Девушки проглотили слюну. Пахнет вкусно, интересно, что она предложит? Калерия Степановна налила в тарелки аппетитный красный борщ и поставила перед девушками.
– Боже! Какая прелесть! Я сто лет не ела домашнего борща! – воскликнула Катюха.
– Вот, вот, поешьте сегодня. Заправляйте сметаной, берите хлеб, укропчиком посыпьте, – угощала хлебосольная хозяйка.
Тарелки опустели мгновенно, а перед ними, как на скатерти-самобранке, уже стояло второе: бифштекс с картофельным пюре и нарезанные свежие помидорчики.
– Калерия Степановна, вы такая непревзойдённая стряпуха, вам бы в ресторане шеф-поваром работать. – Катюха не поскупилась сделать комплимент. – Вы сейчас одна, зачем много готовили?
– Одна, да, – с глубоким сожалением подтвердила тётушка. – Да вот, видишь, привычка готовить, а потом я ведь тебя ждала. У молодых аппетит хороший. У меня ещё пудинг приготовлен, давайте, ешьте.
На десерт перед ними был поставлен творожный пудинг и компот. Рита с удовольствием всё съела и почувствовала приятный комфорт. Сразу захотелось лечь и отдохнуть от этих кошмарных дней. Калерия Степановна разговаривала с Катюхой, та всё время нахваливала яства. Наконец, встала и принялась убирать посуду.
– Катюша, не беспокойся, я сама сделаю. Лучше измерь мне давление, а то опять начинается головная боль.
– Посуду я вымою, а давление Рита измерит.
Калерия Степановна повела Риту в спальную, где у неё на тумбочке возле кровати лежал тонометр. Давление оказалось высоким. По совету Риты тётушка приняла лекарство. Проглотив таблетки, она сказала:
– Я теперь боюсь принимать лекарства. Говорят, что в городе продают поддельные медицинские препараты, они по внешнему виду ничем не отличаются от настоящих. Представляете, какой ужас! Люди за свои деньги травятся!
– Откуда у вас такие сведения? – спросила Катюха, входя в спальную.
– Как откуда? Я была в больнице у Михаила Сергеевича, там ЧП случилось: скончался больной. Ему ввели поддельное лекарство! У меня потому и давление подскочило. Миша меня попросил достать ему трав, которые помогают при больном сердце и те, что помогают бросить курить. Поэтому я к тебе обратилась. Ты же, знаешь, какие травы нужно принимать в таких случаях? Я тоже хочу попробовать лечиться травами. Меня измучила гипертония.
– Конечно! Лечить будем по всем правилам. Травы я вам привезла, хватит на два месяца. Мы научим заваривать и расскажем, как принимать настои.
– Как хорошо! Оставайтесь у меня ночевать, – предложила Калерия Степановна. Ей искренне не хотелось расставаться с милыми девушками.
– Я не могу, я сегодня дежурю, а вот Рита останется. Вам просто необходимо, чтобы рядом был надёжный и сведущий в медицине человек.
Глядя на осунувшееся лицо тётушки, Катюха ее пожалела. Рита останется и в любую минуту придёт на помощь.
– Вам нужно прилечь и отдохнуть, – посоветовала тётушке.
– Да, наверное. Вы идите и располагайтесь в гостиной. Включайте телевизор и отдыхайте, а я полежу.
Девушки оставили Калерию Степановну и перешли в гостиную. Расположившись в мягких креслах, стали шёпотом разговаривать.
– Видишь, какая ситуация? – шептала Катюха. – Она в возрасте, ей, конечно, нужна помощь. Так что ты здесь просто необходима. Мне нужно уходить. Тётушка проснётся, измерь давление. Знаешь, мне пришла в голову мысль, что «Золотой фонендоскоп» не должен никому, кроме Лёвы, достаться. Ты согласна со мной?
– Я согласна, но что это меняет? Не мы с тобой решаем такие вопросы, – ответила Рита.
– Мы не решаем, но мы можем воспрепятствовать факту несправедливости. Я считаю, что звание лучшего врача в больнице мог иметь только Лёва, конкурентов нет. Поэтому я приложу все старания, чтобы фонендоскоп не достался в руки случайного человека.
– Как ты это сделаешь?
Рита с сомнением посмотрела на Катюху.
– Очень просто. Сначала отыщу его, а потом спрячу так, что никто не найдёт. Я знаю, он хранится в кабинете Чернова.
Катюха сказала с такой уверенностью в голосе, что Рита не стала её разубеждать в том, что этого делать не следует. Раз подруга решила, значит, так и будет. Она права: никто в больнице, кроме Лёвы, не имеет права владеть «Золотым фонендоскопом». Проводив подругу, Рита прилегла на мягкий диван, но уснуть не удалось. Чуть задремав, она услышала, что из спальни доносятся стоны. Открыв двери в комнату, она увидела стонущую Калерию Степановну.
– Ой, хорошо, что ты пришла, со мной творится что-то неладное. Никогда не было ничего подобного. Я приняла таблетки, хотела уснуть, но через полчаса появилась тошнота, я едва успела дойти до раковины, меня несколько раз вырвало. Видишь, принесла сюда таз и лежу в страхе, что рвота повторится.
– Простите, я, кажется, уснула, услышала только сейчас, что вы стонете. Покажите мне лекарства, которые вы приняли.
Рите было неловко за свою оплошность.
Калерия Степановна достала с прикроватной тумбочки упаковку лекарств и протянула Рите. Но тут у неё опять появились позывы на рвоту.
– Пойдёмте в ванную. Вам немедленно нужно сделать промывание желудка.
Рита, поддерживая ослабевшую Калерию Степановну, провела её в ванну и помогла промыть желудок.
Когда процедура была окончена, уложила Калерию Степановну в постель и принялась внимательно рассматривать упаковку.
– Скажите, где вы покупали лекарство? – спросила она.
– Рядом с нашим домом есть аптека, я в ней беру лекарства. Но в этот день она была закрыта на учёт. Рядом с аптекой работал киоск, в нём я купила таблетки.
Рита продолжала разглядывать картонную упаковку. Ей показалось подозрительным, что на упаковке не было даты изготовления, и не был обозначен срок годности. Обычно на всех препаратах такие сведения имеются. Отсутствовал штрих код. Она открыла коробочку, в надежде посмотреть аннотацию, но, кроме флакона с таблетками, в ней ничего не было.
– Вы не видели, был ли в коробочке листок, справка о лекарстве? – спросила она Калерию Степановну.
– Ничего не было. Я сама удивилась. Обычно, я читаю вкладыши. В этой коробочке инструкции не было.
Рита дотошно продолжала разглядывать подозрительную упаковку. От больных она слышала, что в городе продают поддельные лекарства, но ей они не попадались. Сейчас, глядя на измученную рвотой Калерию Степановну, принявшую сомнительного качества таблетки, она склонялась к тому, что слухи о наличии не беспочвенны. Судя по упаковке, в которой можно усомниться в качестве препарата. Интересно узнать, где находится киоск, чем в нём торгуют и кто продавец.
– Отдыхайте спокойно, – сказала она Калерии Степановне, – я уйду на короткое время. Найду киоск и посмотрю, чем торгуют.
Глава тридцатая
Дежурство Катерины
В больнице никому из сотрудников не пришло бы в голову назвать сотрудницу Маркову Катюхой, для всех окружающих она была Екатериной Николаевной, медицинской сестрой, окончившей медицинскую академию. В отделе кадров её кандидатура находилась в резерве на должность главной медсестры больницы.
Сегодня, придя на дежурство, Екатерина Николаевна была поглощена одной мыслью, – каким образом обследовать кабинет Чернова? Перебрав в голове несколько вариантов проникновения в закрытую комнату, она остановилась на одном, показавшемся ей наиболее простым. Нужно воспользоваться ключами санитарки Тамары. Тамара сегодня не дежурит, следовательно, её халат висит в раздевалке на вешалке, а ключи она хранит в нём.
Она уединилась в ординаторской. Лёвин стол, за которым он ежедневно сидел и писал истории болезни, выглядел одиноко и сиротливо, обычно был завален кипами анализов, кардиограмм, листами консультаций.
Катерина обнаружила, что исчезла бронзовая статуэтка, изображающая чашу со змеёй! Лёвина личная вещь! Символ медицины! Странно! Когда она пропала? Катерина выдвинула ящики стола и посмотрела в них. Одни бумаги с записями фамилий, списки на нескольких страниц. Она обратила внимание на заголовок, написанный Лёвиной рукой: «Список больных, перенёсших патологические реакции после приёма недоброкачественных медикаментов».
Ниже было написано: «копия докладной заместителю главного врача Чернову». Так! Значит, Лёва вёл учёт больных, кто обращался к нему с осложнениями после приёма лекарств. Катюха внимательно смотрела в графу: «где куплено лекарство». Оказалось, что большинство людей приобретали некачественные лекарства прямо в больнице, в киосках лечебных корпусов, а также на привокзальной площади и возле городского рынка. Похоже, что докладные Чернов не разбирал. Во всяком случае, Катерина не слышала об этом. Вполне возможно. Всё-таки, куда могла исчезнуть бронзовая статуэтка? В ящиках стола её не было.
Она принялась изучать записную книжку. Один из телефонных номеров был подчёркнут чёрным карандашом. Ей стало любопытно: кому мог звонить Лёва? Она набрала цифры на телефоне. Было постоянно занято. Наконец на другом конце провода ответил приятный женский голос:
– Вас слушают. Это телефон доверия. Чем мы можем помочь вам?
От неожиданного ответа Катюха не сразу включилась в разговор. «Господи! –пронеслось у неё в голове. – Зачем Лёве нужен был телефон доверия?» Она молчала, не зная, с чего начать.
– Вас слушают, если у вас есть проблемы, говорите, не стесняйтесь. Мы внимательно вас выслушаем и поможем советом.
Голос был мягким, располагал к общению. В нём чувствовалась неподдельная доброта и сочувствие. Такой голос без сомнений принадлежит умному и отзывчивому человеку, ему можно доверить самое сокровенное.
– Простите, у меня есть проблемы, я хотела кое-что с вами выяснить, – осмелилась Катерина.
– Говорите, я вас слушаю, – прозвучало в трубке.
Катюха уловила в интонации терпение, интерес, готовность разобраться и помочь.
– Недавно трагически погиб мой хороший знакомый, коллега по работе. Он ещё молод, ему не было сорока лет. Утром его нашли убитым в кабинете. В его записной книжке я обнаружила ваш телефонный номер. Набирая его, я не знала, куда попаду, с кем придётся разговаривать, поэтому прошу извинить, что вас побеспокоила. Может быть, вы мне поможете узнать, с кем он говорил по вашему телефону, о чём? Это для меня очень важно. В вашу службу просто так не звонят, возможно, он хотел получить ответ на волнующий вопрос?
На другом конце провода терпеливо молчали, пока Катюха говорила. Затем спокойный женский голос ответил:
– К нам за день обращаются сотни людей, люди стараются не называть имени, а мы не настаиваем на этом. Позвонивший человек для нас инкогнито. Нам важно разобраться и помочь ему в возникших проблемах. Вы можете подсказать, о чём он мог с нами беседовать?
– Он образованный, начитанный и эрудированный человек. По профессии врач. У него были, конечно, проблемы, но он их решал сам. Если бы его не убили, я бы не интересовалась.
– Из-за чего его убили? – поинтересовалась собеседница.
– В том вся проблема. Он никому не делал зла.
– А милиция? Ведёт расследование?
– Конечно, да вы сами знаете, как у нас ведёт расследование милиция. Мне очень интересно, какие проблемы беспокоили моего друга, может быть, в них кроется разгадка его убийства.
– Если вы его хорошо знаете, расскажите, какое у него было хобби? Мы очень часто стараемся переключить сознание обратившихся за поддержкой людей на то, что им дорого в жизни, чему они отдают всю свою любовь и привязанность. Это отвлекает их от тяжелых мыслей.
– У него хобби одно – медицина. Это его образ жизни. Он мог с вами говорить о скрытых резервах человеческого организма, о пользе лекарственных трав, потому как много времени и сил отдавал изучению этих вопросов.
– В таком случае я посмотрю в журнале. Я для себя веду записи. Проверю, есть ли подобные заметки. Он не болел?
– О, нет, он был абсолютно здоровым человеком.
– Тогда, прошу прощения, если можете, перезвоните мне через час, я за это время постараюсь просмотреть журнал.
– Меня зовут Клара Венедиктовна Милютина.
– Благодарю вас, я перезвоню.
Екатерина положила трубку на рычаг. Мир тесен! Неужели, она жена следователя Милютина? Возможно, с ней Лёва вёл телефонный разговор. Катерина посмотрела на часы. Через час она вернётся и снова позвонит ей.
Сейчас можно спуститься вниз и попытаться проникнуть в кабинет Чернова, но сначала надо взять ключи из халата Тамары. Уйти не позволил зазвонивший телефон. Екатерина взяла трубку. Она услышала голос Вадима Кошелева, которого недавно выпустили под залог из милиции.
– Привет, Катюша! Я вернулся. Это просто потрясающе, что меня освободили из душной и тесной камеры. Я хочу снова жить. Теперь я свободный человек. Мне сказали, что свободе я обязан тебе, – неслось из трубки в ухо Катерины.
– Здравствуй, – ответила она. – Не будем уточнять, не имеет значения. Тем более, денежный залог я не вносила. Поэтому обязан ты в первую очередь своему папе. Как узнал, что я дежурю?
– Когда хочешь встретиться с дорогим человеком, никакие препятствия не могут помешать. Я хочу тебя увидеть! Поехал к тебе на квартиру, там сказали, где тебя нужно искать. Говорят, что ты прописалась в больнице. Вот я и позвонил, номер телефона, как видишь, помню. Одному знакомому врачи прописали лекарство, а его нигде нет. Хочу тебя попросить, может быть, поможешь достать?
– Хорошо, давай, попробую. Говори, какое.
– Я забыл, какое-то длинное, трудное название.
– Ну, тогда приходи и принеси бумажку с названием, а то, как его искать?
– Завай завтра встретимся в кафе на проспекте Мира, возле Дворца бракосочетания в 16 часов?
– Ты что, решил меня в ЗАГС заманить?
– Если ты согласишься, я готов. – Вадим хохотнул в трубку. – Может быть, моя сто первая попытка стать твоим покорным слугой на всю оставшуюся жизнь окажется счастливой?
– Завтра не смогу, – решительно ответила Катерина. Она пропустила мимо ушей признание Вадима. – После дежурства буду отсыпаться, а послезавтра приду. До скорого!
– До послезавтра я ждать не могу. Можно, сейчас приеду к тебе на работу? Так хочу увидеть тебя!
В голосе Вадима чувствовалось неподдельная искренность, мольба и настойчивое желание. Катюха, подумав несколько секунд, согласилась.
– Хорошо, приезжай, найдёшь меня на втором этаже.
Катерина положила трубку. В душе она была довольна: как ловко всё вышло! Риту освободила, Вадим дома. Куда деваться милиции, если у них исчезает фургон с трупами? Как миленькие сделали всё, что она приказала. Если Вадим попадёт в тюрьму, станет искалеченным человеком. Ему нужно помочь выкарабкаться, он не пропащий, она хорошо его знала.
В раздевалке она без труда достала из кармана халата Тамары связку ключей. Подобрав к кабинету Чернова, легко открыла его. Порывшись в письменном столе, не обнаружила того, что искала. На одной из полок книжного шкафа её внимание привлекла изящная продолговатая замшевая коробочка. Внутри увидела сияющий золотым блеском фонендоскоп.
«Вот ты где! – подумала Катерина, рассматривая инструмент. – Раз не достался Лёве, следовательно, ты не достанешься никому. Похищать я тебя не буду, упаси меня Господи, а вот хорошенько спрятать постараюсь».
Она оглядела кабинет. Открыв шифоньер, пошарив рукой на верхней полке, нашла картонную коробку. «Пусть хранится здесь. По-моему, никому не придёт в голову заглянуть сюда. Чернов завтра, обнаружив пропажу, подумает, что вещь украдена, церемония с награждением отложится на неопределённое время, что мне и надо».
Поместив замшевую коробочку в более просторную картонную, она для надёжности прикрыла её бумагами. В самом нижнем ящике стола лежала толстая папка. Бросился в глаза знакомый почерк Лёвы. На титульном листе его рукой было написано: «РЕЗЕРВЫ ВАШЕГО ОРГАНИЗМА». «Это Лёвина рукопись монографии», – пронеслось у неё в голове. Полистав талмуд, подумала: «Странно, почему Левин труд находится в столе у Чернова? Не та ли эта рукопись, что исчезла из квартиры Лёвы? Рядом лежала кассета. Катерина вставила её в магнитофон. Послышалось шипение, треск, потом она услышала голос Лёвы.
– Какой ты начмед? – по интонации, с которой говорил Лёва, Катерина поняла, что он был зол. – Сколько я тебе написал докладных о беспорядках в больнице? Не считал? Они лежат мёртвым грузом, тебя не колышет, что в киосках продаются поддельные лекарства. Больные покупают, тратят денежки и травятся. Ко мне уже около тридцати человек обратилось. Я выводил пострадавших из критических состояний. У одного гипертонический криз, у другого почечная недостаточность, у третьего аллергическая сыпь, у четвёртого в крови изменения. Я не придумал это. У меня всё записано, каждое обращение зафиксировано. Где эти докладные и списки больных? У тебя. Ты, как начмед, что-нибудь предпринял? Ни-че-го. Всё как было, так и остаётся. Я требую, чтобы ты разобрался с моими докладными. Нужно закрыть в больнице аптечные киоски, в которых продаются фальсифицированные лекарства. Кто разрешает продавать поддельные лекарства? Ты посмотри, посмотри, какой вред здоровью они наносят людям.
– Ты сам должен прекратить применять больным лечение травами. Твоя фантазия здесь не уместна.
Это был голос Чернова.
– Вот, когда откроешь клинику, там лечи больных, чем хочешь, а в больнице нет у тебя таких прав, чтобы применять тобой придуманные подозрительные настои.
– Какие подозрительные? – Катерина услышала возмущённый голос Лёвы. – Э-то на-род-на-я медицина! – по слогам произнес Ястребов. – Веками проверенные средства от разных болезней. Моя бабушка семьдесят лет лечила больных снадобьями, все её записи у меня сохранились. Она прожила больше девяноста лет. А ей рецепты передала её мать. Все составы трав полезны больным. В них собрана мудрость и сила нескольких поколений, ты это понимаешь? От моих настоев и методов лечения ещё никому хуже не стало.
Голос Чернова:
– Слушай, Ястребов, ты составил из разных трав настой, который наркоманов излечивает и у курильщиков отбивает охоту курить. Продай рецепт мне.
– Ещё что захотел! Ты не веришь в лечение травами, зачем они тебе?
– Это разные вещи. Я сам принимать настои не собираюсь. У меня просили врачи, которые занимаются лечением наркоманов.
– Так я и поверил в твои благие помыслы. Будешь на моём составе деньги зарабатывать. Нет. Пусть твои врачи сами подберут травы, которые помогут клиентам. Только я заранее могу сказать: ничего у них не получится. Травами нужно несколько десятилетий заниматься, чтобы хорошо их узнать. Я скоро буду лечить пациентов в своей клинике, никто не сможет мне там мешать. Совсем недолго осталось подождать. Закончу монографию и вплотную займусь делами по открытию отделения.
– В монографии ты должен поставить меня в соавторы.
– Нет, на это я не соглашусь, – твёрдо возразил Лёва. – Это мой труд, ты к нему не имеешь никакого отношения.
– Ты работаешь в больнице, где я отвечаю за лечебный процесс. Поэтому моя фамилия должна стоять в числе авторов. Я дам положительный отзыв.
– Понимаю. Если я тебя беру в соавторы, то ты даёшь лестный отзыв о моей работе. Заявляю прямо: – Нет! Я поставлю в соавторы фамилии тех, кто действительно помогает мне, это врачи моего отделения. Они мои единомышленники. Ты только палки в колёса умеешь ставить.
Голос Чернова:
– В таком случае от меня никакой помощи не жди. Я не стану разбираться с твоими докладными.
Голос Лёвы:
– Ты во всём ищешь личную выгоду. Почему деньги Колобова, которые он выделил для покупки ингаляторов, ты распорядился использовать на нужды физиокабинета? Я понимаю, в нём устаревшая аппаратура. Но ты сам ищи спонсоров и проси у них денег. Благодаря Колобову, ты обновил аппаратуру во многих отделениях. Теперь ты хочешь заработать себе имя на моей работе. Не выйдет. Пиши сам монографию, о чём хочешь. У тебя свободного времени гораздо больше, чем у меня и возможностей, кстати, тоже больше.
Раздался стук.
Голос Чернова:
– Входите!
– Юрий Константинович, можно? У Колобова и у меня сильные головные боли, – звучал женский голос. Катерина догадалась: это сиделка Колобова. – Нет ли у вас таблеток от головной боли?
– Пожалуйста, возьмите, – ответил Чернов. – Есть прекрасное средство, пейте по таблетке три раза в день. Если сильно болит, можете принять сразу две.
– Спасибо, до свидания!
Голос Чернова:
– Ты ругаешь лекарства, а между тем – люди ими лечатся. Видишь, пришли ко мне и попросили. Не к тебе пошли за травами, а ко мне.
Голос Лёвы:
– Может, у них сил нет терпеть боль. Травы медленно действуют. Я сегодня тоже от радикулита не знаю, куда деваться, тоже впору таблетки принимай.
– Так возьми и прими, – предложил Чернов. – Прекрасное лекарство. Я его сам купил. У нас часто бывает, что у врача никаких лекарств нет, я взял на всякий случай.
– Знаю я эти лекарства, голос Лёвы. – Лучше трав ничего нет. Я тебе в последний раз говорю: если ты не начнёшь разбираться с моими докладными, сам начну действовать.
– Я бы не советовал, – возразил Чернов. – Ты и так уже всех достал. Тебя разве не предупреждали? Предупреждали, говорили: не суй нос не в свои дела. Я тебе советую: забери назад докладные! Мне без них работы хватает.
Катерина слушала разговор и одновременно пересматривала толстые папки, на полках. В одной увидела несколько листов, написанных Лёвиным почерком. Пробежав глазами содержание, поняла, что это и есть т докладные, о которых говорил Лёва. Включила копировальный аппарат и быстро сняла копии. Сложив листы вчетверо, опустила в карман халата. В магнитофоне раздался щелчок. Запись закончилась. Ясно, о чём шёл разговор на последнем дежурстве Лёвы.
Вдруг Катерина услышала приближающиеся по коридору шаги. Она замерла. Кто-то прошёл мимо. У неё отлегло от сердца. Выждав, когда в коридоре вновь воцарилась тишина, осторожно открыла дверь, тихо вышла, закрыла дверь на ключ. Связка ключей благополучно вернулась в карман Тамариного халата. Посмотрев на часы, увидела, что прошёл час. «Нужно пойти наверх и позвонить Милютиной», ; подумала Катерина.
Набрав номер телефона доверия, услышала голос Клары Венедиктовны.
– Клара Венедиктовна, я звоню вам во второй раз. Вы просмотрели записи? Можете вспомнить человека, звонившего вам?
– Да, недавно мне звонил один мужчина, – уверенно звучал голос Милютиной, – говорил обо всём наболевшем. Он врач, рассказал, что в больнице, где работает, больные принимают поддельные медикаменты. Его тревожила эта проблема. Он говорил, что несколько раз писал докладные начальству, но оно должным образом не реагировало на рапорты. Мало того, ему показалось, что руководство заинтересовано в продаже таких лекарств. Ему стали угрожать, что если он не перестанет вмешиваться не свои дела, то может пострадать. Он говорил о том, что у него накоплен опыт нетрадиционных методов лечения больных. Есть сложные составы трав, которые помогают многим больным, но чиновники медицины не выдают лицензию, этим самым ограничивают его деятельность. Вот, всё, что я могу сообщить. Не знаю, поможет ли вам моя информация. Больше ничего вспомнить не могу.
– Большое спасибо, ситуация прояснилась. Ещё один вопрос: он просил у вас совета, помощи?
– Нет. Ему нужно было с кем-то поговорить. Потребность в этом бывает, если окружающие люди не понимают человека или он незаслуженно обижен. Он ищет собеседников, желает высказаться по всем наболевшим вопросам. У меня создалось именно такое впечатление. Нет, нет, он не просил ни помощи, ни совета.
– Понятно, большое спасибо. До свидания.
Катерина положила трубку на рычаг.
Лёву беспокоила проблема поддельных лекарств. Она его допекла. Его предупреждали, чтобы он не вмешивался в чужие дела.
Как он мог не вмешиваться, когда к нему шли люди с жалобами? Они просили у него медицинской помощи! Кто ему угрожал? Может быть, тот, кто убил?
Раздался стук в дверь.
– Войдите! – сказала Катерина.
Вошёл Вадим Кошелев с букетом цветов.
– Здравствуй, это тебе, – он протянул очаровательные тюльпаны. Катюха с наслаждением вдохнула свежий, тонкий аромат.
– Какая красота! – с восторгом сказала она. – Сейчас бы на природу, понежиться под лучами летнего солнца.
Она поставила цветы в простую банку с водой на стол. Вадим сел напротив неё.
– Я принёс тебе подарок, – загадочным тоном произнёс он и протянул статуэтку. – Вот, дарю.
Он поставил на стол бронзовую статуэтку: высокая на ножке чаша с обвивающей её змеёй. Точь-в-точь такая же, какая стояла на столе у Лёвы.
От неожиданности и удивления у Катерины округлились глаза. Вадим, увидев её реакцию, спросил:
– Не нравится?
– Где ты взял эту вещь?
– Дома Отец любитель собирать всякие необыкновенные штучки, – беззаботно ответил Вадим.
– Я не могу принять, – Катерину вдруг охватили неприятные сомнения.
Откуда она взялась у профессора? Вдруг, эта та статуэтка, которая стояла на столе Лёвы? Но свои подозрения она не стала высказывать.
– Почему? – удивленно спросил Вадим.
– Она, наверное, очень дорогая! – неожиданно для себя произнесла Катерина.
– Не обижай меня! Отец уже давно не собирает антиквариат. Раньше он увлекался коллекционированием редких вещиц, сейчас бросил это занятие. Он не заметит, что её нет. У него другие заботы. Да и практической медициной он не занимается. Ты в медицине работаешь, эта статуэтка является символом твоей профессии, она должна быть у тебя. Знаешь, какой смысл в этой композиции? – спросил он.
– Нет, – ответила она.
– Врач хитрый, как змея, при этом выпить не дурак, – смеясь, ответил Вадим.
– Смешно, – улыбнувшись, сказала Катюха. – Спасибо за прекрасную вещь. Где бумажка с написанным лекарством? Давай, прочту.
Вадим полез в карман пиджака и вынул листок бумаги.
Катюха внимательно прочитала слово.
– Что-то я о таком заморском лекарстве никогда не слышала. Ладно, поспрашиваю, может, найду. Тебе для чего нужно?
– Одному человеку его назначили врачи, он лечится в наркологии.
– Наркоман, что ли?
– Видимо, – пожал плечами Вадим.
– В таком случае у меня есть фирменный рецепт из трав. Его составил умный врач. Если хочешь, принесу. Помогает на сто процентов.
– Неси, – согласился Вадим.
Он продолжал сидеть напротив Катерины и с восхищением смотреть на неё.
– Расскажи, как твои дела? Что ты теперь думаешь делать? Работаешь? – спросила она, не замечая страстных взглядов.
– Во-первых, я поставил крест на делах, связанных с наркотиками. Познакомился с одним человеком, он изменил мои взгляды на жизнь. Я поклялся, что теперь ни под каким видом не притронусь к этой дряни. Жаль отца. Он в который раз вытаскивает меня из омута.
Вадим встал.
– Мне пора.
– До свидания, звони! – на прощание сказала Катерина.
Она проводила Вадима до крыльца приёмного отделения. В это время к больнице подъехала «скорая помощь», медики из машины вытащили носилки, на которых лежала с закрытыми глазами молодая женщина. На голове была рана, волосы и лицо в крови. Катерина распахнула двери и пошла за ними.
***
«Скорая помощь» привезла молодую женщину, которая была обнаружена жильцами в бессознательном состоянии во дворе дома под окнами. Дежурил сын главного врача Игорь Теодорович. Он осмотрел больную и сказал:
– Или она выбросилась из окна, или её кто-то вытолкнул. Похоже, что гражданка «сидела на игле», причём основательно, «со стажем». Все вены на руках исколоты. Клиника внутреннего кровотечения, нужна экстренная операция.
Возле пострадавшей суетились врачи и медицинские сёстры.
Группа крови оказалась редкой – четвёртой.
– В запасе такой крови нет, – сказала Катюха. – Я сейчас же отправлю за ней на станцию переливания крови.
– Быстрее в операционную, – скомандовал Игорь Теодорович. – Не забудьте сообщить в отделение милиции, что у нас находится молодая женщина, на вид тридцати лет, без сознания, с криминальной травмой.
Пострадавшую уложили на каталку, подключили капельницу и повезли в операционную. В животе у пострадавшей было много крови. Оказались разорванными печень и селезёнка. Катерина была в операционной и смотрела, как работали врачи. Операция длилась три часа, после завершения больную перевезли в палату реанимации.
На вид это была молодая женщина, примерного одного возраста с Катериной. На истории болезни вместо фамилии написано: «Неизвестная», так обычно регистрируют всех, доставленных без сознания и документов.
Ночь выдалась хлопотная и беспокойная. Накануне синоптики прогнозировали появление циклона. По опыту Катерина знала: как только по радио назовут числа с «неблагоприятными днями», у многих людей обязательно в эти дни будут кризы. Они, как ползучая инфекция, распространяются от одного человека к другому. Дежурить накануне или во время капризов природы – сущий ад. Как по цепной реакции, то у одного, то у другого больного болели голова, сердце, поднималось давление. Дежурные сёстры всю ночь бегали по палатам, раздавая анальгин, аспирин, сердечные капли. Других лекарств в наличии не было. При такой «эпидемии» нужно провести сеанс психотерапии, дать таблетку больному и успокоить. К рассвету у Катерины появилось непреодолимое желание спать. Но наступал новый рабочий день, а с ним новые неотложные дела. Единственное, что могло её взбодрить – прохладный душ и чашка крепкого кофе.
В семь утра она сидела за рабочим столом. Перед планёркой поспешила заглянуть в реанимацию и узнать, в каком состоянии находится больная после операции. «Неизвестная» оставалась без сознания. Возле её кровати стоял Игорь Теодорович, он тоже интересовался состоянием своей подопечной. С тревогой на лице хирург проверял у неё пульс.
– Мы сделали всё, что могли, – сказал он. – Теперь надежды на собственные силы организма.
В это время больная открыла глаза и попросила пить. Игорь Теодорович налил в стакан воды. Она с жадностью выпила, затем поставила стакан на тумбочку и вытерла рукой мокрые губы.
– Она пришла в себя, – сказала Катерина, – надо сказать врачам.
Но женщина вновь закрыла глаза.
– Похоже, что сознание полностью к ней не вернулось, – сказал хирург. – Возможно, всё будет хорошо.
Они вышли из палаты. Игорь Теодорович остановился и спросил у Катерины:
– Вы не желаете сходить в театр?
– В театр? Вы приглашаете? – не веря ушам, спросила Катерина.
– Да. Вы заняты?
Для нее было неожиданно услышать от него предложение. Она растерялась, не зная, что ответить. Моментально сообразив, что упускать возможность приятно провести вечер в обществе уважаемого человека нельзя, сказала:
– Не занята. Очень желаю.
– Тогда жду завтра возле театра Музыкальной комедии в девятнадцать часов.
От радости Катерина весь день словно летала на крыльях. Неожиданное предложение уважаемого в больнице человека настолько воодушевило и приподняло настроение, что она совершенно не замечала усталости от прошедшей бессонной ночи. Она не знала, каким образом ускорить время, чтобы скорее наступил вечер завтрашнего дня.
Глава тридцать первая
Перевоплощение
Милютин просматривал блокнот, делая одному ему понятные пометки.
Раздался телефонный звонок. Он взял трубку.
– Следователь Милютин.
– Товарищ капитан, к вам просится гражданин без документов. У него неотложное дело, – доложил дежурный.
– Пропустите.
Дверь открылась, на пороге появился обросший, одетый в грязную одежду бомж.
– Глеб Олегович, здравствуйте! – поздоровался он. Голос был хриплый, простуженный.
Милютин с удивлением рассматривал посетителя. Странно, откуда он его знает? Зачем пришёл?
– Здравствуйте! Вы, по какому вопросу?
– Не узнаёте? Иван Воронин, студент юрфака. Вошёл в роль и морально готов выполнять задание. Пришёл получить инструкции.
Милютин вгляделся в его лицо и рассмеялся. Он встал, вышел из-за стола и протянул Ивану руку.
– Ну и ну! Здравствуй, Иван, здравствуй! – илютин разглядывал студента с ног до головы. – Ты настоящий артист! Я, признаюсь, не узнал тебя. Здорово ты под бомжа замаскировался. И обрасти щетиной успел, и одежду подходящую нашёл, и обувь, всё, как и должно быть у натурального бездомного. И руки трясутся, как у алкоголика, и голос осип, – не скрывая удивления, говорил он, пожимая Ивану руку. – Садись.
Студент сел и сказал:
– Специально полкилограмма мороженого съел, холодного кваса напился, вот и охрип. Жду указаний. Я знаю, куда мне идти, чтобы попасть на нелегальную работу. На вокзале есть пивной ларёк, где собираются все без документов, желающие получить работу. Если в городе есть цех по подпольному изготовлению лекарств, я постараюсь туда попасть. Как мне с вами держать связь?
– На этот случай даю сотовый. – Милютин вытащил из стола мобильный телефон и протянул его Ивану. – Тебя могут увезти на работу в закрытой машине с повязкой на глазах. Обычно хозяева держат поступивших на работу людей безвыездно на охраняемой территории. Им никуда нельзя отлучаться. Они там работают и живут. Твоя задача узнать месторасположение цеха, какая охрана, сколько человек в нём работает, кто хозяин. А руки у тебя, что, от страха дрожат?
– Нет, – улыбаясь, ответил Иван, – это я в роль вошёл. Руки натренировал, они у меня могут дрожать от усилия воли. Кстати, о руках. Моя мама постоянно сдаёт в аренду квартиру. Совсем недавно к ней пришёл молодой человек и снял квартиру на месяц. Уплатил деньги, всё, как положено. Мама попросила у него документ, удостоверяющий личность. Она имела в виду паспорт. Он же ей показал корочки контролёра торговли. Так вот, мама обратила внимание на его руки. Они не соответствовали одеянию и профессии. Одежда была чистой, хорошей, современной, а руки грязные, словно их не мыли целый месяц. Под нестрижеными ногтями чёрная земля, будто он только что вылез из огородной грядки. Маму смутили руки. Она подумала: как контролёр торговли может ходить по магазинам с такими неопрятными руками? Она поделилась со мной сомнениями. Я попросил её описать внешность человека. Когда услышал, как он выглядит, у меня возникло подозрение: может, это один из преступников, сбежавших из тюрьмы?
Милютин вытащил из стола портреты беглых зэков и разложил перед Иваном.
Тот внимательно посмотрел и отложил в сторону один из снимков.
– По словесному описанию похож на этого, – сказал Иван.
Милютин перевернул фото и на обороте прочёл:
– Это преступник по фамилии Хрулёв, по кличке Хруль. Мы сейчас на адрес, где он остановился, вышлем наряд. Знаешь, где находится квартира?
– Улица Чайковского, дом 13, квартира сорок.
Милютин связался по телефону с патрульным нарядом и отдал приказ проверить жильца.
Иван ушёл, а Милютин собрался съездить в больницу. Ему доложили, что в палате реанимации, с криминальной травмой находится неизвестная женщина. Кроме этого, он планировал поговорить с некоторыми сотрудниками больницы и выяснить ряд вопросов по двум «больничным» делам.
Уйти помешала пришедшая служительница церкви. Посетительница назвала себя монахиней Евпраксией. Она специально пришла в милицию по важному делу. Она увидела человека, который показался ей подозрительным, несмотря на то, что тот был одет в одежду священника. Монахиня Евпраксия слышала, что из городской тюрьмы сбежали особо опасные преступники. Она видела портреты беглецов в «новостях» по телевизору. При молитве в церкви монахиня обратила внимание на то, что, войдя в храм, священник не по правилам осенил себя крестным знамением. Крестился не тремя пальцами правой руки, как положено, а указательным пальцем левой руки. Это её очень удивило и насторожило. Видно было, что он случайный человек в храме. Вдобавок ко всему, на его руках она заметила татуировки. С этим сообщением она пришла в милицию.
– Где находится церковь? – спросил Милютин.
– В Николаевке, церковь святого Иннокентия.
Милютин поблагодарил монахиню за поступок. Евпраксия ушла, а он передал ориентировки дежурным оперативникам.
В больнице Милютину нужно было получить сведения на поступившую без сознания женщину с криминальной травмой. «Неизвестная» лежала в палате реанимации. Никто из родственников к ней не приходил. Дежурная медсестра сказала, что пострадавшая на короткое время приходила в себя, а потом вновь потеряла сознание. Просила дать пить.
Милютин, посмотрев на стакан, спросил у медсестры:
– Это её стаканчик? Она держала его?
– Да, – кивнула медсестра.
– Разрешите забрать? – спросил следователь.
– Что? – переспросила девушка, удивившись.
– Мне нужен он, – пояснил сыщик.
– Берите, – пожав плечами, разрешила медик.
Он аккуратно положил сосуд в пакет. Потом посмотрел в блокнот, и, пробежав глазами записи, направился в приёмное отделение.
Австралийская улика, главы 18 - 31
© Copyright: Наталья Анишина, 2015
Свидетельство о публикации №215011600863
Свидетельство о публикации №215011600863
Рецензии