Июль семьдесят пятого. чёрная полоса

  Вечер был подстать настроению. Пасмурный, хмурый, с мелким, моросящим дождём. Шлёпая по лужам, я вспоминал как днём поругался с начальницей. Поругался из-за того что для моей машины нет запчастей и мне придётся ещё неделю ездить на старой развалине, для которой уже полгода не могут найти шофёра. Этот хлам был вроде резерва и когда у кого ни будь ломалась машина ему давали на время старый, разбитый "Уралец".
  Домой идти не хотелось. Опять ворчание жены, опять скучный фильм по телевизору. И вот, вместо того чтобы ехать в тёплом и шумном автобусе, я плёлся в одиночестве пешком рассматривая прохожих. Толи от настроения, толи от погоды, а скорее и от того и от другого, но все кто не встречался мне сегодня, были молчаливы и насуплены. Кроме одной парочки.
  Я столкнулся сними у входа в маленький магазинчик куда зашёл за сигаретами. Продавец, сладко потягиваясь (видимо они его разбудили) сказал, что последнюю пачку "Родопи" забрала только что парочка молодожёнов.
  - Чёрт бы их побрал - проворчал я - давайте любые.
Выйдя из магазина я закурил, но настроение от этого не улучшилось. Прикинув где можно убить время чтобы прийти домой и сразу лечь спать, я зашагал к маленькому кафе в двух кварталах от магазинчика.
  Народу было немного, но все сидели по одному или по двое, только за одним столом компания мужиков пила пиво. Рядом был единственный свободный столик и я усевшись за него заказал кофе и бутерброды. Сначала я хотел что ни будь выпить, но не решился. Алкоголь и плохое настроение для меня опасны. Парни за спиной громко разговаривали и смеялись. Посидев немного я огляделся.
  Знакомых не было, только напротив меня шептались улыбаясь давешние молодожены.
Это была симпатичная, пара, но мне почему-то показалось, что продавец ошибся. Никакие это не молодожёны, уж слишком по дружески они болтали, а влюблённостью тут и не пахло.
  Я доедал уже последний бутерброд, когда шумная компания засобиралась по домам, и в кафе стало почти тихо. Невольно я прислушался к негромкому шёпоту молодожёнов сидевших ближе всех ко мне.
  - А всё-таки я вовремя успела толкнуть её в спину - шептала Она - и старуха покатилась в грязь не успев заорать. Если бы не я, она подняла бы такой вой, когда ты рванул сумку у неё из рук, что всполошилась бы вся округа.Я поперхнулся бутербродом. Вот ведь сволочи. Ну что за народ пошёл. В сердцах я бросил недоеденный бутерброд и, хлопнув дверью, вышел под моросящий дождь.
  Остаток пути до дома я прошагал, не разбирая дороги и отчаянно матерясь себе под нос, проклиная погоду, начальниц и молодожёнов. Но это было ещё не всё. Копаясь в карманах в поисках ключей, я обнаружил две вещи: ключи я оставил на работе и мне придётся звонить чтобы жена открыла дверь, что даст ей лишний повод для ворчания. И что все деньги, что были у меня днём - на месте, а это значит, что из кафе я ушёл не расплатившись. Видимо это было последней каплей добившей меня окончательно и жена, открывшая дверь увидела в моих глазах что-то такое, что заставило её молча отступить, пропустив меня в коридор. Ни слова не сказала она и потом, когда сняв мокрые туфли, в мокрых же носках прошлёпал я прямиком в спальню.
  Утром она не поднялась как обычно чтобы разогреть завтрак, чему я был, если чесано, даже рад. Наскоро приняв душ и выпив чаю я, несколько приободрённый, зашагал на работу. Но там меня ждал новый удар.
  -Сегодня едешь на заделку концертов - твёрдо сказала начальница - И без разговоров! - добавила она, увидев мой протестующий жест.
  Дело в том, что работал я на автобусе в областной филармонии. Работа моя заключалась в нескольких поездках днём по городу, а вечером с концертной бригадой мы выезжали на концерт. Заделка же концертов означала, что я целый день буду колесить по разбитым дорогам области с кем-нибудь из администраторов, и ждать его в каждом селе пока тот не арендует зал в сельском клубе, не назначит дату концерта и не выдаст билеты зав клубам. Всё было бы терпимо, будь на ходу мой автобус, но на этом рыдване....
  Когда же кончится эта чёрная полоса? - думал я прислушиваясь к стукам и хрипам в моторе, и прикидывая дотянет ли он до конца маршрута предложенного начальницей. Она, начальница, терпеливо тряслась рядом рассказывая мне какие у нас в стране хорошие люди. Но мне почему-то вспоминалась вчерашняя счастливая парочка.
  То, что со мной поедет она, а не кто-то из администраторов, начальница объяснила тем, что у неё есть по дороге одно дельце. Вот вчера, например - продолжала она свой рассказ - ко мне приезжали молодые деревенские ребята. Они у себя в деревне не только организовали свой драмкружок, но и написали пьесу и даже поставили по ней спектакль.
  Интересно, с чего она так разоряется? - думал я - видимо ей неловко передо мной что новый, незанятый ничем автобус поехал в аэропорт встречать болгар, а мне на этой рухляди приходится колесить по области. Как же, иностранные артисты всё-таки. Но дело было не в этом. Всё было гораздо проще.
  - Мы по дороге сделаем небольшой крюк - сказала начальница - и заедем к этим ребятам. У них сегодня прогон спектакля и они пригласили меня оценить их работу.
  - И где же живут эти славные ребята? - спросил я.
  - В Сосновке - спокойно ответила она
  - Что? - взвился я - Это же двенадцать километров крюк в один конец, и дорога туда как на танковом полигоне.
  - Ничего, ничего - успокоила меня начальница - доберёмся как-нибудь. Зато ребята там чудесные.
  Не зная что ответить, я просто махнул рукой и проворчал себе под нос: Гори всё оно огнём. Пока эта колымага едет - будем ехать, а встанет - брошу её к чёртовой матери и уеду на попутке домой, благо деньги при мне. Я похлопал себя по карману и убедился что чёрная полоса всё ещё продолжается. Бумажник остался в куртке, а я был в робе, так как не рассчитывал окончить сегодняшний вояж без какой-нибудь поломки.
  Кое-как добравшись до Сосновки я остался ждать начальницу в машине, а не пошёл, как обычно это делал, в клуб чтобы посмотреть что там будет.
  Иногда на прогонах можно было увидеть очень любопытные вещи, которые запрещали для показа на концертах по идейным соображениям. Правда, чаще запрещали из-за откровенной пошлости.
  Помню, как-то раз, на просмотре одного концерта выступающий фокусник попросил одного из зрителей подняться на сцену, но так как в зале сидело одно начальство, изображать зрителя пришлось мне. После нескольких фокусов он спросил меня, куда я собираюсь идти после концерта.
  - Домой, естественно - ответил я.
  - Проверьте всё ли у вас в порядке - сказал он - а то, как бы ваша жена не стала ругаться, и он начал доставать у меня из карманов женские чулки, бюстгальтер, пудреницу. Я чувствовал, что он меня перед этим хлопал по бокам и хватал как бы невзначай руками. Когда он успел мне всё это распихать по карманам, я не заметил. После его выступления главный из начальства сказал очень солидно и веско: Хорошо. Только смените реквизит.
  Итак, я сидел в машине и мечтал о вчерашнем дожде. Сегодня же, как назло, с утра выглянуло солнышко, а к обеду оно жарило изо всех сил. Из полудрёмы меня вывел резкий стук в стекло.
  - Эй, парень, тебе карбюратор от пятьдесят третьего не нужен? Всего за червонец? Я оглядел продавца. Небрит, непричёсан, неаккуратен в одежде и наверняка с перегаром. Но что делать, на моём автобусе как раз стоял движок от ГАЗ - 53.
  - Нужен - сказал я опуская стекло.
Да, насчёт перегара я не ошибся. Повертев карбюратор в руках, и прикинув его реальную стоимость я сказал ему: Жди здесь. Я за деньгами.
  В клубе был полумрак и прохлада, а в зрительном зале, после яркого солнца вообще темно. Сделав ладонь козырьком и прикрывая глаза от света бьющего со сцены я почти на ощупь пробирался по проходу в поисках начальницы. Надо обязательно расколоть её на десятку - думал я не прислушиваясь и не глядя на то что происходит на сцене. Усевшись рядом с ней я зашептал ей на ухо объясняя ситуацию и стараясь быть убедительным.
  - Успокойтесь Сергей, всё уже устроилось и без вашего барыги - ответила она, назвав продавца так как я его ей представил. После просмотра вы получите карбюратор. Скажите спасибо этим ребятам - она кивнула на сцену - узнав про наши беды, вошли в положение и выделили из колхозного НЗ один. Я глянул туда и обмер. На сцене сидели за столом и разговаривали вчерашние молодожёны. И вот тут, ещё не до конца придя в себя, я услышал со сцены очень знакомые слова: А всё-таки я вовремя успела толкнуть её в спину, и старуха покатилась в грязь не успев заорать.
  От жары что ли, но в этот день я соображал очень туго, и тем не менее, до меня дошло, что вчера в кафе эти чёртовы театралы просто повторяли свои роли.
  -Ну и болван же я! Такие симпатяги, а я их заподозрил бог знает в чём, да ещё убежал не расплатившись с официантом.
  Вечером переодеваясь в гараже я решил что домой снова пойду пешком, зайду расплатиться в кафе и куплю букетик цветов жене за её долгое терпение к моим взбрыкам. Приближаясь к кафе я вспомнил о чёрной полосе. Будем надеяться что она кончилась - думал я - будем надеяться.

                * * *
  - А знаешь Лёшка, когда эта тётка из филармонии спросила откуда мы взяли сюжет для нашей пьесы, я чуть было не ответила что из жизни - сказала Светка и немного подумав добавила - надеюсь что эта старуха, если она ещё жива, не припрётся к нам в театр.
  - Ну а если и припрётся, что с того? Было темно и она не видела наших лиц - легкомысленно ответил Лёшка - не боись.



                Май - ноябрь 2001