Забастовка

Не знаю как это происходило в других местах, но после приезда в Америку наши эмигранты некоторое время пребывали в состоянии эйфории. Длительность этого, как бы по-научному сказать, эйфорического синдрома разнилась очень сильно. Одним эйфории хватало на два дня, другим на две недели. Кое кто задерживался в этом состоянии два месяца. Некоторые продолжали пребывать в эйфории два года. Ну а самые непреклонные оставались в эйфорическом синдроме следующие 20 лет. О крайностях, в виде двух дней и двадцати лет, мне писать не хочется, посколько это больше похоже на "клинику" с сопутствующими прочими медицинскими показаниями. Все же прочее можно отнести к норме. Просто такое вот радостное состояние продолжается до тех пор, пока тебя жизнь по башке не стукнет.

Но так уж случилось, что моя жена Ирина задержалась в таком радужном эйфорическом состоянии на целый год. До тех пор пока ее не выгнали с работы, на которой как говорится "только жить да радоваться". Работа была чистая удобная, приятная. Коллектив был тоже что надо - дружный, сполоченный. И выгнали ее оттуда, что говорится "ни за что". "Ни за что" - это абсолютно в прямом смысле, потому что, ни за что бы она там ни бралась, у нее ничегошеньки не получалось. Ну а что вы хотите. Работать компьютерщиком совсем не легко, учитывая то, что в Советском Союзе такое вот "чудище" как компьютер она в глаза не видывала.

Так что пришлось ей слегка охладить свой пыл и начать думать о том, что она собственно как бы умеет делать. Делать она тоже ничего особенного не умела, но тем не менее был в загашнике совсем недавно полученный в Союзе диплом зубного врача и умение учиться на пятерки.

Так что вполне логично было начинать свою американскую карьеру где-то в зубной области. Так что сдав какие-то простенькие экзамены про зубы, она получила диплом ассистента дантиста и начала подыскивать соответствующую работу. Работа нашлась относительно быстро в одной здоровенной по американским меркам зубной поликлинике.

Тут наверное какие-то продвинутые знатоки американской жизни попытаются подловить меня на вранье и скажут, что поликлиник в Америке не бывает, а бывают лишь дантисты одиночки, оказывающие зубные услуги в своих частных кабинетах. На это я вам могу лишь ответить то, что в Америке все бывает, а также что в Америке и не такое бывает.

Просто жил да был на свете зубной доктор по фамилии Беркович. Пилил, сверлил зубы, мастерил коронки. А потом ему пришла в голову нормальная капиталистическая идея. Пусть мол зубы пилит кто-нибудь другой, а он будет этот процесс пиления организовывать. Но это вот легко сказать, но трудно сделать. Нужно чтобы не получилось как у Остапа Бендера  в его Черноморской конторе "Рога и копыта", когда накладные расходы съели все. Здесь нужны новые идеи. И вот идеи пришли.

Во-первых по своему опыту доктор Беркович знал, что есть у дантиста масса работ, которые лишь отнимают время и с которыми может легко справиться ассистент. И вот появилась на свет такая вот организация производства. Один врач дантист работает на два кресла, а ассистенты доделывают то что не успел доделать доктор. Ну а такие вот мелочи типа сопли, слюни, слезы утирать и  сладким голосом уговаривать потерпеть - это для продвинутого ассистента и вовсе дело простецкое.

Вторая блестящая идея доктора Берковича состояла в том чтобы платить докторам и ассистентам по минимуму. Ну а третья идея - это поставить над работниками парочку надзирателей, чтобы следили за тем что б все работали споро, весело с огоньком. Что б доктора бегали между креслами точно спринтеры, ну и ассистенты работали им под стать.

Ну вот собственно это и были три слона, на спинах которых держалась зубная клиника доктора Берковича. Надзирателем над врачами, так сказать "правая рука" был доктор по фамилии Кастанза, что впрочем Ирины никак не касалось. А вот "левая рука" доктора Берковича, молодая женщина по имени Сюзан, имела к Ирине самое прямое отношение.

Впрочем не только к ней одной. Она была поставлена начальником вспомогательного персонала с задачей держать этот разношерстный народ в узде. Вот она и держала в соответствии со своими понятиями. Ирину она ежедневно доводила до слез своими придирками и нотациями. Впрочем, очевидно не ее одну. Просто мужчины ассистенты не плакали, а другие девочки ассистентки к придиркам Сюзан уже привыкли. Ирина же привыкнуть к такому хамскому обращению никак не могла и потому все что она могла сделать, это лишь утирать слезы и мечтать точно какой-нибудь маленький мальчик, которого постоянно обижает главный хулиган его подъезда - "Вот вырасту, стану сильным, встречу этого хулигана, ухвачу за шиворот и ..." Но дальше в голову ничего не шло, потому что Ирина уже давно выросла и кроме того в Америке начальников бить не полагается.

Ну вот такие вот непростые отношения с начальством. С коллегами же, наоборот, все было распрекрасно. Коллектив ассистентов подобрался интернациональный, на редкость живой, доброжелательный интересный и необычный. Из интересных - это еще парочка русских. Девушка Марина и мальчик Вадим. Впрочем где только в Сан Франциско русских не встретишь. А из необычных - это бывшие доктора и дантисты, занесенные странным ветром в клинику доктора Берковича. Работал там в качестве ассистента бывший патологоанатом, лишенный своего диплома-лицензии. Чем и как мог провиниться врач вскрывающий трупы остается загадкой. Работали там ассистентами муж и жена из Индонезии. Тоже бывшие дантисты и христиане по религиозной принадлежности. Их офис - зубной кабинет сожгли во время очередного мусульманского бунта. Живыми хоть слава богу оставили. Не понравилось видите ли правоверным мусульманам что женщина командует - рот открыть, рот закрыть. Еще там были дантисты из Англии и Южной Америки решившие перебраться в Соединенные Штаты и потому начинающие все с чистого листа. Ну и естественно обитали там обыкновенные девушки без претензий, получившие в местном коледже диплом ассистента дантиста и работающие просто по специальности. Ну собственно такой вот коллектив в котором бы работать было весело и приятно, если бы не две вещи - паршивка Сюзан и зарплата, которая едва-едва превышала абсолютный минимум 5 долларов в час установленный законодательством Калифорнии.
 
Но ничего не поделаешь. Что есть, то есть. Пользуйтесь. Так что все потихоньку превратилось в привычную рутину. Утром на работу, вечером с работы. Раз в две недели - чек, зарплата. И продолжалась эта вот идиллия примерно с полгода, пока однажды не подошла к Ирине одна коллега ассистентка и не шепнула на ушко, что сегодня после работы состоится профсоюзное собрание.

То что сегодня состоится профсоюзное собрание, Ирину абсолютно не удивило. Мы граждане прибывшие из Советского Союза к этому абсолютно привычны. Себе она так представляла, что после работы поставят где-нибудь стол покрытый зеленым сукном. В президиум выберут доктора Берковича. Рядом с ним, по правую руку сядет доктор Кастанза, по левую руку усядется Сюзан. Ну а потом будут распределять профсоюзные путевки на отдых в Мексику, ну и видимо корить тех, кто в профсоюз до сих пор не вступил или уклоняется от членских взносов.

Потом смена кончилась. Народ повалил к выходу. Ирина последовала за всеми, после чего все та же коллега ассистентка шепнула ей на ухо, что следует идти в дальний конец паркинга. Ирина слегка подивилась тому, что профсоюзные собрания проводятся на свежем воздухе, но отнесла это на счет каких-то дурных американских традиций.

Нестройная толпа работников ассистентов приблизилась к указанному углу, где их уже поджидал какой-то дядечка со значком местного отделения профсоюза. Дальше после краткого знакомства и обмена комплиментами он перешел к делу. Во-первых он посетовал на капитализм вообще и доктора Берковича в частности. После чего он привел статистику, заключающуюся в том, что в офисе доктора Берковича ассистенты получают исключительно маленькую зарплату. По цифрам выходило, что зарплата ассистентов, то есть людей, на ком по сути держится весь бизнес доктора Берковича в полтора раза меньше чем в среднем по Америке. Слова эти естественно были встречены гулом возмущения. После этого, ободренный профсоюзный лидер предложил бороться за свои права. Слова эти естественно были поддержаны одобрительным гулом толпы. Ну а как бороться? Единственный проверенный способ - забастовка. Strike по-американски, что в переводе означает удар. Тут, правда профсоюзный лидер умерил пыл толпы, сообщив, что настоящую забастовку-удар проводить мы не имеем права, поскольку у медицинских работников по закону все несколько сложнее, чем просто так уйти с рабочего места. Но какой-нибудь небольшой удар-strike, эдакую увесистую пощечину доктору Берковичу мы нанести просто обязаны. Увесистая пощечина, как уверял профсоюзный товарищ, очень действенна и всегда приводит к положительным результатам в виде повышения зарплаты на 20%. Народ естественно тут же воодушевился и попросил рассказать о такой вот мягкой забастовке поподробнее. Профсоюзный товарищ, не скупясь на краски рассказал, что они делают это довольно часто. В определенный день все работники какого-нибудь офиса одевают значки на которых написано "Мистер Такой-То, повысь нам зарплату!" Мистеру Такому-То становится очень стыдно и на следующий день все получают так называемый "Рэйз" - повышение.

План выглядел изумительно и очень привлекательно, особенно учитывая то, что профсоюзный товарищ пообещал взять производство значков на себя и через недельку раздать их прямо перед работой.

Сразу же после собрания трое русских остались обсуждать будущую забастовку. По поводу идеи со значками Вадим сказал - "Наверное. Как все." - но очень неуверенным тоном. Мудрая девушка Марина сразу же сообщила, что она в эти игры не играет, что у нее очень строгий муж и случись что, он ее непременно убьет. А также, что они недавно купили дом. Все мужнее жалованье уходит на выплаты, а жить им с двумя детьми приходится на ее, пусть нищенскую, но зарплату.

Дома мне Ирина задыхаясь от волнения рассказала вся эту вот профсоюзную историю. Я был в неких смешанных чуствах. С одной стороны очень хотелось увидеть 20-ти процентный "рэйз". С той же хорошей стороны я был осведомлен об успешных забастовках. Кроме того перед глазами стояла какая-то старая советская кинокартина про коммуниста. А именно эпизод, когда ему на шею накидывают петлю, а он кричит "Всех не перевешаете!".  Так что я был уверен, что всех не уволят.

С другой же неприятной стороны, по картине, того коммуниста таки повесили и счастье жить в дружной семье советских народов досталось другим. Так что я больше склонялся к тому, чтобы послушать мудрую девушку Марину и в эти игры не играть. На что я получил гневную отповедь и обвинения в трусости. Так что осталось лишь плыть по течению, дожидаться того самого дня и думать "будь, что будет".

Профсоюзный лидер не подвел. В назначенный день ровно за 15 минут до начала работы, он стоял с россыпью значков недалеко от входа. Проходящие мимо ассистенты бойко разбирали значки и прикалывали их на самые видные места. Мудрая девушка Марина значок не взяла и прошла в офис. Русский мальчик Вадим значок взял, но положил его в карман. Потом поколебавшись, увидев как боевые товарищи цепляют значки, тоже пришпилил себе значок. Ирина же ни на секунду не сомневаясь приколола значок на грудь, про себя отметив, что ее лучшая подруга оказалась попросту "штрэйкбрейкершей", а друг и товарищ Вадим - колеблющимся оппортунистом.

Поначалу никто на значки внимание не обратил. Мало ли что кто носит. Потом больные, которым все равно положено сидеть с открытым ртом и безнадежно пялиться на пышные или не очень груди ассистенток, значки эти начали замечать. После чего начали издавать одобрительное мычание и показывать одобрительные жесты в виде кулака с поднятым большим пальцем. Тут наконец и Сюзан обратила внимание на необычную обстановку в клинике. Обычно стоит тут нормальная рабочая атмосфера, выражающаяся в охах, стонах и криках на фоне жужжащих бормашин. А тут эдакое, если не сказать веселье, то по крайней мерее ненормальное оживление. Дальше она наконец заметила источник неприятностей в виде значков и попыталась решить этот вопрос самостоятельно. Сюзан подскакивала к очередному ассистенту и шипела - "Снять значок, немедленно!" Ассистенты делали вид что очень заняты и ее не слышат. Сообразив, что так ничего не добьешься, Сюзан побежала докладывать о неприятностях доктору Берковичу. После пятнадцатиминутного совещания план видимо созрел. Довольная Сюзан вальяжно подходила к очередному зубоврачебному креслу, вручала больному салфетку. Сам мол подотрешься, не маленький. Дальше Сюзан брала ассистента под локоток и вела в офис доктора Берковича. Еще через несколько минут оттуда выходил очередной товарищ уже без значка, уставившись в пол, чтобы не смотреть в глаза окружающих и возвращался к своему креслу. Наконец дошла очередь и до моей жены. Сюзан, уже привычно проводила Ирину в офис доктора Берковича. Детали разговора не очень важны, поскольку было сказано следующее. Или-или. Снимай значок и отправляйся к "станку", либо вали с работы. Снимать значок Ирина отказалась, помня наставления профсоюзного лидера "один за всех, все за одного". Поэтому через минуту она поняла, что здесь не блефуют. Сюзан все также "под локоток" отвела ее к шкафчику, дала на сборы 15 секунд, после чего выставила за дверь поликлиники. Ну что делать? Ирина отошла от двери и стала ждать что же произойдет дальше. Дальше из дверей появились еще две девушки ассистентки. И все. И это из персонала в 24 человека. Лозунг "один за всех, все за одного" тут явно не работал. Так и остались они стоять у дверей офиса, понимая что переиграть обратно уже нельзя.

Ну вы, читатель наверняка догадались кто они, эти смелые несгибаемые девушки. На всякий случай я вам поясню.

Вьетнамка по имени Лин. Дело в том, что когда вьетнамцы сбегают со своей социалистической родины на хлипких лодочках джонках, то вьетнамские пограничники обычно палят по ним из автоматов. Так сказать прощальный салют.
Вторая смелая девушка - мексиканка по имени Бланка. Мексиканцам тоже тяжко приходится. Переходят нелегально границу, потом пересекают пустыню в сопровождении проводников именуемых "койотами". Койоты - это таки вот мерзкие животные из семейства шакалов. Так что, кто эти проводники и каково приходится мексиканцам, вы можете представить. Доведет ли шакал до цивилизованного места, бросит ли в пустыне. Или того хуже - ограбит и изнасилует. Так что разборки с доктором Берковичем - это мелочи по сравнению с тем что этим девушкам пришлось пережить.

Ну а моя жена. Смелость у нее в крови. Мы же русские. Герои по определению. У нас Сталинград за плечами.

Ну так постояла группа смельчаков у порога и отправилась восвояси. Дома у нас был скандал. Но не очень большой. Убивать жену я не стал, потому как я не такой "крутой", как муж мудрой девушки Марины. И еще как раз в это время приехали родители жены и Советского Союза, проживали у нас и находились в состоянии эйфории. А из эйфории, как известно выводить быстро нельзя, потому что можно также быстро залететь в депрессию из которой выбраться будет очень трудно. Тем не менее я приказал "выкручиваться как можешь". Впрочем и без моих приказов это было ясно.

Так что на следующий день с утра Ирина поехала "выкручиваться" в отделение профсоюза, подбившему их на столь неудачную забастовку.

Профсоюз нашла по адресу визитной карточки. Толкнула дверь, вошла внутрь. Обстановка Ирине сразу понравилась. Деловая и боевая. Народ бегает, суетится. Рисуют транспаранты, выносят флаги. А на столах разбросаны знакомые ей значки, только с другой фамилией. Видно, что готовится очередная акция протеста.

Нашла Ирина того самого профсоюзника. Встретил он ее радушно и тут же по американской привычке спросил - "чем могу помочь?"

"Неприятности у меня!" - сообщает Ирина трагическим голосом - "С работы выгнали."

Профсоюзник же, услышав это, наоборот обрадовался. Всплеснул руками и говорит - "Вот и отлично. Теперь мы их будем судить!"

Ирина увидев такую реакцию, тоже оживилась и спрашивает - "А когда судить то будете и когда следует ждать результатов?"

Профсоюзник тут слегка погрустнел и отвечает - "ну дело это не скорое, пока дело до суда дойдет, да пока решение примут... Ну может год, ну может два. А может быть и пять."

Ирина как услышала это, сразу в слезы. Как же так. Я из-за вас пострадала. Вы обязаны же мне чем-то помочь.

Профсоюзник удивился и говорит - "Почему это из-за нас? Вы же сами решали бастовать или нет. И вообще у нас в Америке каждый сам за себя. Вы что этого не знали?"

Ирина естественно отвечает - "Раньше вот не знала, а теперь знаю!"

Но тут профсоюзник все-таки сжалился, может чуть-чуть проняло и говорит - "Хорошо, попытаюсь помочь вам. Есть у меня два адресочка с телефончиками. Там как раз ищут ассистента дантиста. Ребята там работают из наших бывших, Звоните. Скажете что от меня. Помогут."

Уже кое-что. Пришла Ирина домой. Тут же позвонила. Назначила интервью. Одно на завтра, одно на послезавтра. Что-нибудь да клюнет.

Первое место перспективной работы оказалось правда в Окланде. Для тех кто в географии и прочим Америки не силен, я могу пояснить, что Окланд это такой городишко, расположенный рядышком с нашим городом, прямо через пролив и соединенный с Сан Франциско мостом "Bay Bridge". 20 минут езды на метро. Впрочем это единственная приятная вещь. Все остальное - вещи неприятные и заключаются они в том, что этот небольшой городишко постоянно оказывается в тройке призеров по Америке по числу убийств. Впрочем на семейном совете этот невинный факт все постарались скрасить надеждой, что и в городе Окланде есть очень хорошие места где проживают миллионеры. Так что на следующее утро Ирина отправилась в Окланд на интервью.

Место, правда оказалось не очень хорошим. А если уж говорить всю правду, то очень не хорошим. По сторонам улицы громоздились проджекты [субсидированное жилье для малоимущих]. На ступеньках домиков сидели наши черные братья. Афроамериканцы, как корректно называет их пресса. Некоторые из них были в майках, демонстрируя свою мускулатуру и татуировки. Иные были одеты в толстые надутые куртки. Такая вот "униформа" была в моде среди черных юнцов. Вроде как тихо-спокойно, но почему-то боязно.

Нашла офис. Поговорила с дантистом. Ну работа как работа. Привычная, Даже попроще чем у доктора Берковича. Но вот окружение ... Нэйборхуд - добрососедство в переводе, слегка озадачило. На всякий случай Ирина спросила насчет безопастности.

"Да вроде ничего" - пояснил доктор - "Я тут уже десять лет работаю. Эти ребята своих не трогают. Ну а пока они тебя за своего не признают, можно вызывать секьюрити [охрану], чтобы тебя проводили до машины или автобусной остановки." Ирина поблагодарила, попрощалась, сказала, что будет думать. Хотя думать тут особенно было нечего, тем более что зарплата также как и район-нэйборхуд оказалась явно не миллионерской.

Ну ладно, маленький промах. Тем более, что было еще одно интервью на завтра поблизости в очень хорошем месте. Место это известное в нашем городе, да и за пределами и называется оно район Кастро. Опять же для тех кто в американской географии не силен я поясню, что район Кастро это место очень хорошо известное по всей Америке. Известность его заключается в том, что живут и обитают там граждане весьма нестандартной сексуальной ориентации. Так что район этот -  как бы вроде очень большого клуба для секс-меньшинств на открытом воздухе.

Я лично против этих товарищей ничего не имею. Хотя бы потому что они же не виноваты, что такими вот родились, с такими вот предпочтениями. Тем более, что это ребята веселые. Не зря их гэй [gay - весельчак] называют. Район чистый, аккуратный, безопасный. Ну гуляют там юноши или дедушки в коротких штанишках. За ручки держатся. Даже умилительно. Прямо как в детском саду.

Ну вот в такую вот приятную, чистенькую клинику, в приятном безопасном районе приехала Ирина. Правда, переступив порог клиники, она сразу же заподозрила что-то неладное. В приемной все чисто, стерильно, пусто. Ни одного журнальчика, ни одного мягкого кресла. Мебель - пластик, стекло, метал. Ладно это все можно отнести на метаморфозы современного дизайна. Но то что она увидела через стеклянную дверь, весьма озадачило. Врачи и ассистенты точно в палате хирургии. Одеты - штаны, плотные халаты. На головах шапочки, на лицах - маски, очки. Ни одной открытой части тела. Короче на обстановку в любом нормальном кабинете дантиста очень не похоже.

Потом вышел доктор. Очки, маску, резиновые перчатки снял. Поздоровался и перешел к интервью-беседе. Томить я вас не буду и сразу перейду к концу и поясню в чем там дело.

А дело в том, что в этом самом районе Кастро бывает не только весело, но иногда очень и очень грустно. Среди весельчаков с нестандартной сексуальной ориентацией свирепствует неизлечимая и часто смертельная болезнь - Синдром Приобретенного Иммунного Дефицита. Кратко называемый СПИД или ВИЧ. И распространен он среди гэев в сто раз чаще, чем среди обыкновенного невеселого люда. Природа, оказывается не подозревая о существовании веселых сексуальных отношений не выставила в том самом веселом месте натуральные защитные барьеры. В результате чего вирус быстро и без преград передается от одного весельчака к другому. Зубы же у всех болят одинаково. Лечить надо всех. Ну а сама эта клиника, в которую по недоразумению попала моя жена, как раз и специализировалась на лечении товарищей зараженных ВИЧ. Униформа персонала как раз этому и соответствовала. Так что вы понимаете, что, что после этого визита Ирина бросилась в ванну, где долго и тщательно оттирала руки и прочие открытые части тела.
 
Ну вот, такие вот невеселые дела. Из клиники доктора Берковича выгнали. Две наводки-интервью провалились. Что делать дальше - неясно. И вот пока мы там дома вечерком грустили да читали газеты с объявлениями, раздается звонок. На телефоне Марина - та самая мудрая девушка и сообщает моей жене, что между прочим те вот девушки Бланка и Лин, которых выгнали вместе с Ириной, уже работают. Уже на своих рабочих местах у доктора Берковича. Так что - звони, просись обратно.

Ну вот на следующее утро Ирина звонит в клинику доктора Берковича. Секретарша, как ни в чем ни бывало говорит - "Конечно, конечно. Нет проблем. Приезжай." Ирина вскакивает в наш ржавый голубой Шевролет и настегивая все 80 древних лошадиных сил мчится в клинику доктора Берковича. Секретарша встречает ее радостно и только говорит - "Подпишите тут бумажку и добро пожаловать обратно." Ну бумажка та приблизительно такого содержания. Мол получилось некоторое недоразумение. Но мы все это осознали. Зла друг на друга не держим и судить друг друга не будем.

Оказывается доктор Беркович и сам хорошо струхнул. Ведь дойди дело до суда, то еще неизвестно как и чем это обернулось бы. Покуситься в Америке на самое святое, на первую поправку конституции о свободе слова - это вещь серьезная. Вовек не отмоешься. Впрочем Ирину все эти детали американской жизни не очень интерисовали. Подмахнула бумажку и вперед к "станку", за привычную работу сопли, слюни вытирать да больных успокаивать.

Ну а в конце недели. Вы можете себе такое представить. Вдруг в кои веки доктор Беркович проводит эдакое дружеское рабочее собрание, где всех благодарит за ударный труд, повествует, что все мы одна семья и здоровье больных наш главный приоритет. Ну и самое интересное то, что вдруг заговорил он об Ирине. Отметил ее необычайные успехи в зубном деле и пообещал, что в дальнейшем будет ее лично обучать премудростям зубной науки. А после собрания, когда все расходились, подозвала Ирину к себе секретарша и сообщила что ей, Ирине почасовую зарплату подняли на целый доллар. Получилось, что почти что на 20 процентов, как и обещал профсоюзный босс.

Ну вот тем и кончилась история с забастовкой. Можно было бы здесь закончить, но хочу я вас, читатель еще чуть-чуть задержать. Маленькое послесловие.

Ирина зубным врачом не стала. Выяснилось, что у нее тяжелая физиологическая болезнь - обе руки левые. С такой болезнью в Советском Союзе можно было работать, а  здесь в Америке к сожалению нельзя. Поэтому двинула она по иной стезе. Пошла в университет на мастер-программу по психиатрии. Потом устроилась в большой госпиталь и начала там потихоньку трудиться - вправлять мозги всяческим озабоченным товарищам. А потом прошло еще много-много лет и вот однажды, не поверите ... Входит к ней на прием та самая Сюзан из клиники доктора Берковича. Смотреть на нее было жалко. Располнела. Стрижка короткая, гадкая, словно под мальчика. Проблем с головой - ворох и еще чуть-чуть. Жену мою она конечно не узнала. Где уж тут узнать какую-то ассистентку у которой она пила кровь десять лет назад. Тем более, что этот вот обслуживающий персонал ассистенты-недочеловеки пронеслись перед ее глазами как товарный поезд.

И вспомнилось Ирине как когда-то, давным-давно, так уж хотелось отомстить своей начальнице. Хотелось отомстить тогда, но не сейчас. Сердце оттаяло. Ну помогла Ирина ей чем могла, в каком-то смысле даже по знакомству. Пусть выздоравливает.

Доброе все же сердце у моей жены.


Рецензии
Классно, литературно, ёмко, иронично, сатирично и очень познавательно и реалистично про "оскал капитализма", хотя концовка этот оскал сильно преуменьшила. Из моего опыта бывало значительно хуже и трагичней. Главное при капитализме не падать духом и верить как в песне поётся: "Завтра будет лучше чем вчера" и "Что Бог не делает, всё к лучшему!"

Роман Непетров   31.10.2022 15:44     Заявить о нарушении
Со вторым тезисом согласен. "Что ни происходит - к лучшему". Даже из любой гавняной ситуации можно вытащить нечто полезное. Заходите, читайте.

Григорий Хайт   31.10.2022 22:44   Заявить о нарушении
На это произведение написано 49 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.