О рыбе, здоровье и красоте

Один из моих добрых друзей, большой любитель дружеских застолий, как-то в очередной раз угощал нас разными домашними яствами. Гости сбились со счету, сколько блюд перепробовали. А тут на стол был поставлен еще и румяный свежий рыбник. И хозяин потчевал: «Ешьте, гости дорогие!» Живот мой был уже полон, а хотелось еще и еще. Я и спросил, что сам-то хлебосольный хозяин делает в таких случаях. Он ответил: «Терплю и ем!»

Тот рыбник был из семги и оказался настолько вкусным, что съели мы его без остатка и проговорили весь вечер о матушке нашей России. О том, что похожа она на «огромный сад с деревьями рек, с сережками водоворотов на ветвях-притоках и пухом птичьих стай, облетающим по осени». И во всех этих реках и бесчисленных озерах-листьях водится неимоверное количество великолепной разнообразной рыбы. Такими богатствами пресной воды и рыбных запасов не может похвастать ни одна страна мира!

Однако, в отличии от наших предков, относившихся к истокам рек, как к святилищам и запрещавшим в них рубить леса под страхом смертной казни, мы во второй половине прошлого века понастроили по берегам и в верховьях живоносных рек огромные промышленные предприятия и тем самым создали серьезную угрозу всей экологии страны и даже своему будущему.

Вспомнился нам наш советский общепит, в котором среда и пятница, словно самой церковью установленные постные дни, были повсеместно «рыбными». Были годы, когда в эти дни большинство из нас в обеденный перерыв лакомились треской и зубаткой. Попозже в меню появилась навага и мы довольствовались вполне и ей. А перед самой Перестройкой нас вынудили включить в свой рацион рыбу «ледяную», вылавливавшуюся у черта на куличках, аж в антарктических водах. Странно сейчас кажется, что такая же полезная, более доступная и разнообразная пресноводная рыба была редкостью на нашем столе.

Вспоминали мы и о том, как хороша бывает приготовленная на костре двойная уха. При этом кто-то убежденно заметил, что без сопливых ершей вообще настоящей ухи не бывает. И что будь-то бы сам Сталин лечил туберкулез ухой из ершей. Далее мы единодушно решили, что пусть и костливы подлещики и плотва, но все же ах как хороши – жареные, а карась озерный со сметаной лучше всякого филе-о-фиш. Копченая треска, обвязаная шпагатом, как ценная бандероль, могла бы сегодня потянуть на дорогой подарок. На диком Западе, кстати, ее, что называется, в глаза не видели, но и у нас она теперь редкое лакомство. А с котлетами из щуки, которые я ел однажды у геологов на Таймыре, я сам лично вообще ничего сравнивать не хочу!

Рыба богата разными минеральными веществами, в ней есть редко встречающийся в других продуктах питания и весьма необходимый для эндокринной системы человека йод. Его используют при лечении щитовидной железы. Кроме того, для здоровья человека особенно полезны кислоты - Омега-3, которые есть только в рыбе. Жирные же кислоты, имеющиеся, например, в мясе животных, повышают у нас содержание холестерина в крови и он забивает наши кровеносные сосуды. В то время как Омега-3 полностью усваиваются нашим организмом и, напротив, благотворно действуют на сердечнососудистую систему.
 
Кто-то из друзей вспомнил, что большинство из нас выросли с «противным» рыбьим жиром, но очень полезным, ведь в нем содержатся витамины А и Д. Вырабатывают его в основном из печени трески, то есть морской рыбы. Однако сейчас выяснено, что из-за чрезмерного загрязнения вод Мирового Океана в морской рыбе бывает повышенное содержание тяжелых металлов, поэтому ее употребление желательно сократить. А вот пресноводная рыба сегодня по утверждению знатоков становится все чище и для россиян наиболее привлекательней.

Из-за сократившегося в последние годы промышленного производства у нас в стране намного сократились и выбросы вредных отходов в атмосферу и в естественные водоемы. Кроме этого, в результате работы нового ведомства – государственного Комитета по экологии и ресурсам и новому Закону «О персональной ответственности руководителей предприятий за загрязнение окружающей среды» природа в некоторых местах вздохнула облегченно. Во многих реках повысился уровень воды, русла некоторых очистили от многолетних завалов молодые энтузиасты, поэтому в них стало больше рыбы и, как показатель чистоты воды, появились даже раки.

Я вспомнил, как однажды, еще до Перестройки впервые попробовал под пиво в аэропорту Шереметьево-II вареного рака. Заплатил за одного красного красавца целых три рубля, а ведь за эти деньги тогда можно было в любом ресторане прилично пообедать. Совсем же недавно на Севере, в Тарногском районе Вологодской области, в пойме таежной реки Кокшеньги, где я иногда навещаю дом своих предков, один местный житель, отменный рыбак жаловался мне, что раки буквально забивают его рыболовные сети. Из-за этого сети каждый раз приходится доставать и сушить на берегу. Затем раков он просто крошит, растирая между ладонями. Я по старой памяти о дефиците попросил его принести мне их на пробу. Он притащил аж полное ведро. Я, как и полагается, сварил их. Когда ел, поражался их калорийности, казалось, что ел протеин в чистом виде. Всех, конечно, не одолел, а запах в избе еще долго напоминал мне о моей «оргии»…
 
Мне вспомнилось наше застолье и наши разговоры, когда я путешествовал на туристическом теплоходе по главной «улице» России - Волге. Течет она, наша кормилица, через одиннадцать областей, краев и республик. Было огромным удовольствием на закате уходящего дня, стоя на верхней палубе, ощущать теплый ласковый ветер родных просторов! Вздувая парус души, ветер буквально наполнял меня трепетной радостью, сладкими мечтами и красивыми фантазиями. Городские и домашние проблемы не поспевали за судном, словно запутывались в бурунах воды за кормой. Сам теплоход, как большой белый голубь, утробно ворковал мощными двигателями, оставляя позади широкий веер распушенного хвоста. Остро хотелось жить, и тогда же появилась полная уверенность в нашем общем светлом будущем. Смешные крики чаек словно аплодировали моему настроению.

И при виде то живописных россыпей разноцветных рыбацких лодок по берегам реки, то самих рыбаков на надувных лодках или сидящих в ночи у костров, то мерцающих огней мирных поселений и бесшумно скользящих мимо судов думалось, что жизнь для многих из нас, особенно жителей больших городов, оторванных от живой природы, давно стала виртуальной реальностью. Жаль, что современный человек, для кого горизонтом служит крыша соседнего высотного дома, кто не видит звездное небо из-за искусственного света уличных фонарей и рекламы, контактирует с природой лишь опосредованно - через призму голубого экрана, а в мир сильных чувств его вводят актеры театров и кино или в лучшем случае книги. А не для того ли мы живем в конце-то концов, поднималась во мне уверенность, чтобы самим лично хоть иногда прокатиться с ветерком на быстроходной лодке, где-то в живописной бухте бросить якорь, заглушив послушный мотор, и, окунувшись с головой в первозданную тишину, побыть наедине с собой, со своими чувствами и мыслями, устраивая им придирчивую ревизию. Вдруг при легком шевелении поплавка пережить, поднимающуюся словно со дна реки, глубокую страсть добытчика. И удивиться изощренности своей дремлющей в привычных условиях фантазии. И, подцепив серебряных дар, тихо, с невольной улыбкой порадоваться удаче. Выровняв вдруг участившееся дыхание, оглянуться на замолкшие леса, присмиревшую реку, глубоко ощутить мир под небесным пологом и себя, как дитя, - в убаюкивающей зыбке родной Земли. Потом вернуться, уставшим от впечатлений и пьяным от красоты и чистейшего воздуха, к биваку, развести костер и ...

Хоть прошло уже много лет, я иногда вспоминаю одно чудное утро, проведенное с моим дедом Федотом, у которого в городе Холмогоры, больше похожем на большую деревню, я гостил в последнее предшкольное лето. Однажды поутру дед позвал меня: «Пошли со мной!» Я, еще сонный, не понял зачем, было совсем рано. Я знал, что ему надо будет скоро уходить на работу. Но мне не было еще и семи лет, и я рад был в то время любому вниманию моего авторитетного деда. Дед прихватил с собой удочку с удилищем, помню, сильно поразившим меня своей длиной. Я понял: это неспроста - сейчас мне покажут настоящее чудо. 

Наш дом стоял на красивой набережной в ровном ряду других стареньких деревянных северных домов. Мы спустились к воде. Солнце уже висело над горизонтом, щедро выдавливая из своего пухлого тюбика густое оранжевое масло. Вода была глянцевой, чувствовалась ее глубина. Мы взошли на аккуратный, еще дремавший дебаркадер. Дед насадил жирного червяка целиком и далеко забросил его. На поверхности, излучая гармоничные, словно радиомаяк, круги, мерно закачался сделанный из длинного гусинного пера бело-красный поплавок.

Я до той поры никогда не был свидетелем столь лихой удачи. Тут же что-то невидимое чуть поддернуло поплавок один раз снизу и в следующий момент совсем утащило его из вида. Удилище выгнулось, леска присвистнула, и на поверхности появилась серебряная трепещущая красноперка. Дед спокойно, словно давая урок волшебника, без эмоций посадил ее на кукан, поправил червяка и закинул еще раз... Одна за другой в течение, может быть, десяти минут на кукане повисли шесть-семь больших сорожин. «Пошли!» - сказал дед и привычно зацепил крючок, чуть замотав леску на удилище.

Дома стоял аромат свежеиспеченного хлеба. В русской печи, подпертой с боку рыжим брусом солнечного света, обессиленно потрескивали головешки. Пока дед принимал утренний туалет, брился, бабушка успела приготовить завтрак. На широком столе шумел самовар, в блюде румялись плюшки, наша жареная рыба, выпучив глаза, была удивлена такому повороту событий не меньше меня!

Дед мой, кстати, в последние дни своей жизни читал книгу «Небывалое бывает». И это было для меня очередным чудом - чудесным умением правильно жить. Сегодня я спрашиваю себя, смогу ли я чем-то подобным удивить своего внука? А то свое утро я не хотел бы променять ни на какое другое!

И вот возвращаюсь к своему путешествию по Волге. Участвуя днем во всевозможных экскурсиях по волжским городам: Чебоксарам, Казани, Самаре, Саратову - вечером я неизменно выходил на верхнюю палубу теплохода, где в одиночестве отдавался переполнявшим меня воспоминаниям и размышлениям. «Чего же добивается современный человек?! - думал я. - Есть ли у нас сегодня что-то равноценное милым старым традициям, например, такой, о которой мне рассказал как-то отец?
 
В их местности, в Высогорье, все в том же Тарногском районе, с давних пор повелось в промежутке между тяжелыми сезонными работами собираться всем миром в один из погожих августовских дней, чтобы наловить большим бреднем на реке Кокшеньге рыбы. Дневного улова обыкновенно хватало и старому и малому, не бывали забыты и одинокие вдовы. Рыбу варили, вялили и солили, чтобы запаса хватило на целый год. На всю жизнь запомнилась отцу яркая атмосфера праздничного безудержного веселья, когда в один из таких дней мужики с большим трудом выволокли на берег небывалого размера щуку. Такую, что везли ее в деревню лошадью, на телеге, хвост же волочился по земле.

Не знаю, что сейчас задевает воображение совсем юных ребят, но на меня совершенно особенным образом действовали когда-то все разговоры о рыбе. Например, об одной из самых распространенных и сильных рыб наших водоемов – щуке. Мальчишки в моем детстве взахлеб пересказывали друг другу разные истории о ее способностях. Один, помню, выпучив глаза, говорил, что щука очень живучее и умное существо. Она, например, может жить без воды до двух часов. И, когда ей надо, перебирается из стариц и затонов в основное русло реки по лугам. Мне и самому пришлось быть свидетелем, как одна щука перепрыгнула через дамбу с отлично устроенной ловушкой. Вообще, щука в отличие от той же трески сопротивляется до последнего.
 
В Астрахани я не мало времени провел на Центральном рыбном рынке! Смотрел, любовался, фотографировал. Один из продавцов, некто Иван Петрович, с газетой «Комсомолец Каспия» и со своим зубастым товаром был так хорош, что я не удержался и запечатлел его «на веки вечные» с улыбкой. Его вяленые щуки, каждая полметра длиной стоили сорок американских центов, а 60-70-сантиметров - пятьдесят! «Расходится этот товар за милую душу. - рассказывал он. - Люди нынче пристрастились и закупают ее на зиму не только из-за того, что это дешево, но и потому, что зимой отваренной вяленой рыбки с картошечкой в охотку приятно бывает отведать даже настоящему гурману».

Петрович, так называл себя мой собеседник, охотно рассказал и об астраханском секрете вяления щуки. Его я и привожу ниже, чтобы любой, кому улыбнется удача, смог при желании воспользоваться им. Вялит он щуку осенью и весной. Потрошит, как положено, сразу свежую. Промывает холодной кипяченой водой. Густо засыпает крупной солью и закладывает в бочку или в большую ванну. Кладет сверху доски, а на них тяжелый гнет - причем «в три раза тяжелее, чем на воблу. Веса камней не хватает, приходится ставить гири и железные слитки». Через 10-12 дней рыбу достает, промывает и 2-4 часа вымачивает в холодной кипяченой воде. Затем вывешивает все на сквозняке на 3-4 дня. Но за процессом, предупреждает, надо следить, так как продолжительность зависит от температуры воздуха, размера рыбы и силы сквозняка.

Рыбу, конечно, надо обязательно защищать от мух. Для этого он закрывает ее на небольшом расстоянии мелкой сеткой от насекомых. Вялить рыбу можно в сарае, устроив принудительную тягу, или на ветру под навесом. Чтобы рыба провялилась равномерно, в брюхо он вставляет деревянные короткие палочки-распорки. А чтобы она имела товарный вид, эти распорки вовремя снимает и поправляет брюшину рукой. Таким же макаром, как и щуку, астраханцы, по утверждению Ивана Петровича, вялят и воблу, и леща, и окуня.

Не просто, конечно, разом постигнуть рыбацкую науку. Везде, по всей нашей просторной матушке-России у рыбаков свои способы и секреты. В Сибири, на Енисее пытают счастье спиннингом, ловят сильную нельму и красавца ленка. На Соловецких островах в Белом море летом мальчишки «дергают» на донки смешных бычков, мужики сетями добывают уникальную соловецкую селедку, на прибылой воде некоторые умельцы острогой колют зубатку, а зимой в февральские метели ночами напролет ловят с фонариками в чистейших озерах налимов. Поюжнее, на Северной Двине, дачники из больших городов пауками «подсачивают» подлещичков и сорогу, перегораживают озерные ручьи, устанавливая морды и мережи на щуку, в полнолуние на озерах ухищают ее же «на живца» жерлицами. В Вологодской области в глухих местах аборигены в лесных протоках «бутят» шустрых ельцов и осторожную форель. Плотоядную рыбу во многих местах России люди ловят «на дорожку»... На Волге рыбу ловят самую разную и по-всякому. Во время моего путешествия мне посчастливилось сделать несколько прекрасных снимков, запечатлевших богатые уловы. У Макарьевского монастыря, например, один дачник хвалился пойманной чухонью. На стоянке у села Никольское местные жители устраивают для туристов большой базар, где я видел огромных сомов и толстых сазанов. В Цаган-Аман ранним утром местные калмыки на быстрых катерах, словно пираты, «атаковали» наш идущий полным ходом белый теплоход. Предлагали туристам курносую стерлядь и мощных осетров – совсем живых. Говорят, что в Астрахани недавно кто-то умудрился поймать шестиметрового осетра!

Повсюду и во все времена рыба играла существенную роль в жизни человека, он же ей отдавал должное и даже учился у нее. Во многих поговорках она занимает центральное место. Например, «рыба гниет с головы»; «рыба ищет, где глубже, человек, где лучше»; «чувствовать себя, как рыба в воде»; «биться, как рыба об лед»; «на безрыбье и рак – рыба» и т.д.

Некоторым сторонам своего характера человек с удовольствием дает «рыбные» имена и прозвища. Всем хорошо известны, например, «акулы» пера, т.е. опытные журналисты; кого-то с жестким характером мы можем запросто назвать акулой; про хитреца говорим «скользкий, как угорь». Архангелогородцев из-за их определенного пристрастия в еде издавна называют «трескоедами». Кроме того, некоторые из нас вообще удостаиваются чести носить «рыбьи» фамилии. Вспоминается, например, известный на весь мир шахматист Анатолий Карпов. Карасевых и вовсе хоть пруд пруди, и Щукиных немало. Ну и наконец, никак нельзя обойти стороной фамилию первого Президента России – Ельцина. Оказывается, дорогой читатель, елец – это маленькая рыбка семейства карповых, водится по всей территории России, но промышленного значения не имеет. В народе ее называют желтоперкой.

Все эти разговоры за столом с друзьями, возникшие мысли и ассоциации о красоте нашего мира и человека в нем, так запали в душу во время моего путешествия по Волге, что я решил (а терпкий степной ветер Калмыкии утвердил во мне эту уверенность) непременно выгрузить трал с этим своеобразным уловом в трюм современной прозы. Делаю это с удовольствием!