Заплутавшаяся между этажами

               

         Заплутавшаяся между этажами

   "Деньги похожи на волшебную палочку - скрутил их  в трубку, махнул, и желание исполняется ", - так думала Машэ, когда родители оплатили ей обучение в престижном вузе. На неделю дочка стала пай девочкой, обещая начать совершенно другую жизнь.  Для начала она покрасила волосы в   ярко красный цвет, а ля  пожар в джунглях, выбросила на мусорку всю школьную одежду и нацепила какие-то невообразимые тряпки, беспощадно порезав джинсовый костюм на неровные шорты и  жилетку. В память о Стэпе у нее остались путанские туфли на высоченном каблуке,  прекрасно подходившие для обновленного дрес -кода. Пару недель  новоиспеченная студентка  даже сама вставала без окриков и понуканий, выпивала чашечку кофе  с канопе и  скакала на занятия.
   Дорога шла все время в гору,  пересекая кварталы, где  проживали хачи. Она перепрыгивала на высоких каблуках-ходулях через кучи мусора  и задавленных собак. Вслед ей мяукали грязные кошки и гастарбайтеры хихикали, свистели и показывали факи.   Далее отважная девчонка, срезая путь, шла через гаражи, где прятался маньяк, о котором  писали в газетах и предупреждала полиция. Получив достаточную дозу адреналина, Машэ приближалась  к фешенебельному  зданию  европейского вида. Эта картина напоминала дворец на  навозной куче. У входа  в храм науки бил  фонтан, в коридорах стояла мягкая мебель, аквариумы с экзотическими рыбами, столовая напоминала элитное кафе. 
   Свобода студенческой жизни  опьяняла:  никакого принуждения, отсутствие менторского тона, всеохватывающего контроля, никаких дурацких звонков  преподавателей  родителям. Хочешь ходи на занятия, а хочешь  плюй в потолок и прогуливай.  Лекторы  не навязывали своего мнения, наоборот  предлагали дискуссии  и диспуты. На семинарах и коллоквиумах  требовалось высказывать собственное мнение. Машэ попала в рай и скоро ей стало скучно. Девица лукавила, так как  поняла, что она  здесь никто.  Наша героиня  привыкла быть в центре внимания, удивлять окружающих неожиданными, безумными фразами и дикими идеями. Машэ любила покорять своими успехами в музыке, поэзии, спорте.
    На однокурсников это не действовало. Здесь  был совершенно другой неведомый контингент. Дети новых русских  плевать хотели  на искусство, творчество, способности. Их волновали лишь доллары на  пластиковой карте. Все разговоры сводились к дорогим автомобилям, отдыхе  на мировых курортах и радужным перспективам где-нибудь  в Арабских эмиратах или в Калифорнии. Машэ начала терять свое "Я" и впадать в панику. Старые представления о жизни рушились, и  захлестывала апатия .Больше не хотелось читать стихи на сцене, участвовать в соревнования по рукопашке, не хотелось ничего. Прежний  мир с его представлениями о сильной личности, которая царит над обстоятельствами, испарился как пролитый спирт.  Где-то в подсознании рождалась злоба на окружающую действительность. Все привычное  исчезало. В конце- концов  у девушки не осталось  ни собственного мнения, ни позиции, прилежания и старательности у нее тоже не стало. Она начала просыпать первые пары и рычать на родителей по утрам, далее  завыла, что ей все надоело и в вузе   просто забивают голову интеллигентской глупостью. "Зачем в  современной жизни нужно знать о каких-то демиургах, Троянских войнах, Гераклах и прочих героях, которые давно подохли, так ничего не узнав об интернете  и сотовых телефонах",- верещала студентка. Ее давили латынью, и этот мертвый язык напрочь стал замещать привычную матерщину. Когда вечером за Машэ погнался хач, она рявкнула ему:"Оциум пост негоциум,   когносцэ тэ ипсум,  табула раза".  С ужасом осознав произнесенное, девица аж схватилась за голову.
   Университет слыл в Крыжополе рассадником либерализма. Преподаватели работали по совместительству  консультантами у чиновников областной администрации. Наглотавшись идиотизма номенклатурной  жизни,  они находили отдушину в занятиях с молодежью.  Студенты  слушали о сталинском тоталитаризме и геноциде русского народа, о провалах в экономической реформе.  Непроизвольно эти идеи в голове  нашей героини складывались в рифмы:
При Сталине боялись стукачей.
При Путине - хачей.
У России такой размах,
Что  ее Правитель только страх.
          ххх
Одни народы выбирают свободу,
А мы, как всегда, - Берию или Ягоду.
У России есть таина -
Она выбирает всегда хазаина.
         ххх
Заплатил хачам ясак,
Значит  парень - не дурак.
А как услышит про Америку,
Сразу падает в истерику.
          ххх
Русичи на мир смотрели гордо,
Но явился Батый и побил им морды.
Однако каждый понимает, кто не слеп-
В этом виноваты США и Госдеп.

Они наняли  своего агента Батыя
И теперь ни туды, ни сюды я !
            ххх
С экрана кричат - в Сочи олимпиада,
А глухим слышится - исчадье ада.
С экрана кричат - этот режим навек,
А глухим слышится - дави калек.

С экрана кричат - в экономике прекрасная тенденция,
А глухим слышится - в стране импотенция.
Перед нами возник вопрос-
А есть ли с глухих спрос?
           ххх
Козлы - такие же мажоры,
Увидев зелень - все обжоры.
           ххх
Умные - заложники у дураков.
В этом секрет и основа основ.
Если заложником быть неохота,
Маску одень на себя идиота.
           ххх
По команде назывались коммунистами.
По команде взрывали Божьи храмы.
По команде так же яро и неистово
Молятся их внуки, те же хамы.
           ххх
Говорят, что россиянин - добрый простак.
Но откуда в стране был ГУЛАГ?
И почему здесь как птица Феникс
Возрождается лишь железный Феликс?
   Машэ всегда гордилась своей оппозиционностью и протестностью - ходила с белой лентой, носила значок "За свободу". В университете она себя почувствовала маленьким желторотым несмышленым цыпленком. Масла в огонь подлили сокурсницы,   шушукавшиеся на переменах о том, что нынешний режим не любят лишь неудачники и придурки. Их родители- миллионеры,  деньги жопой жуют,  система им в этом  помогает, а преподаватели несут ахинею,  потому что нищие и завидуют успешным бизнесменам.
    Машэ совсем запуталась, ее маленькая головка оказалась неприспособленной к разрешению таких парадоксов. Она решила уйти во внутреннее  сопротивление: принялась  курить, пить   и растлевать пацанов. На потоке оказался один батан, подходивший для этой роли. Девица  на  лекциях с ним обнималась,  в перерывах отвязано целовалась и ставила засосы на шее.   Она  ходила по университету  с гордым видом, а следом за ней бегал ботан, похожий на покусанного кошкой, мыша. Он носил ее сумку и угощал девушку кофе с имбирными булочками  Так прошел  первый семестр. Приближалось время расплаты, то есть сессии.  Либеральные  преподаватели вдруг ощетинились, более того ощерились как злые волки. С номенклатурных детишек слетела  фанаберия, как скорлупа с вареных яиц. Они встали в очередь  с синими зачетками и такими же потускневшими лицами. Некоторые  обреченно  забирали  документы. Почувствовав  аромат опасности, Машэ воспрянула духом. Надвигался год козы, на рогах которой висели экзамены.