Отец Валерий

А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.
Г.Р. Державин



               
     Завтра Крещение Господне. Сегодня тянутся прихожане в храмы за освященной водицей. Звонят колокола. Слышны они и здесь, в Москве, в усадьбе Царицыно, недалеко от которой я живу. Но сердцем я в эти минуты в прошлом, на Орловщине. Вспомнилось перед большим праздником всякое: плохое и хорошее, из чего состоит жизнь. А она идет. И хочется сказать  главное, то, о чем не нужно бы забывать,  о том, что не унесет «река времен».
     Знаете, как-то странно бывает: иной раз ищешь тему, мечешься от мысли к мысли, вдохновляешься и разочаровываешься, а нынче с утра пришла только одна мысль: напиши о Валерке, день такой. И я подумала: точно, это то, что надо, это то, о чем я иногда вспоминала, а потом откладывала до лучших времен. Всему, видимо, свое время. Даже вот так, во внутреннем диалоге с самой собой.
     Трудность состоит в том, что я этого человека и не  знала хорошо, видела несколько раз мельком.  Если бы ведать заранее  его будущее, может быть, пригляделась  бы повнимательнее. А тогда, в восьмидесятых… Появился в нашей школе учитель музыки, звали его Валерий Иванович с редкой фамилией Шмидт. Он шел по коридору и улыбался просто и открыто, безо всякого угодничества и елея. Стройный, светловолосый… «Кто это?» - спросила я у старшей коллеги. «А... да это Валерка Шмидт, парень из детского дома». ( Простим ей это «Валерка», я для нее тоже за глаза была, видимо, «Танькой»). Я видела выпускников  детского дома,  чаще всего они были грубоватыми, обиженными на судьбу, пили,  сквернословили, вобщем, как все, кому не хватает любви. Своеобразно протестующие. Подумалось, что и фамилию он получил в детдоме, поскольку у всех на слуху была фраза: «Дети лейтенанта Шмидта». Выходит, добавили еще одного. Как так получилось, что попал в педагоги? Фамилия что ли сыграла роль? «Шмидт» - по немецки «кузнец». Сам кует свою судьбу? Оказалось, что Валерий Иванович вырос в  нашем городе, были у него и родители, а в детском доме он, видимо, работал, а затем перешел к нам. У Валерия Ивановича уже была  супруга, худенькая скромная женщина, вроде бы и детки имелись.
     Через месяц ушла я в декрет, а потом меня пригласили в другую школу. Время шло себе и шло, и вот однажды: «Слыхали? Валерка Шмидт стал священником!» Как говорится, немая сцена. Это потом уже пошли пополняться ряды священнослужителей из граждан, которые жили рядом с нами, занимались совсем другим делом, и вдруг -  раз… Это потом стали активно восстанавливаться храмы и монастыри России. Однажды зашла в храм: отец Валерий служил, его супруга пела молитвы. А мне думалось о неисповедимости путей Господних…
     И вот в селе Спасское-Лутовиново, мемориальном заповеднике И.С. Тургенева, был восстановлен Храм Преображения Господня, построенный когда-то, в 1808 году, хозяином усадьбы И.И. Лутовиновым. По счастью, усадьбу посетил Президент Борис Ельцин и предложил возобновить богослужения. Храм отреставрировали по старым фотографиям и освятили в 2000 году.   А настоятелем стал… отец Валерий Шмидт! Тяжелая ноша легла на плечи его, но я знала, что такой человек справится.  Услышав новость, я  порадовалась за прихожан и экскурсантов: отец Валерий не учился в семинарии- он был священником по призванию. Побывала и я в Спасском, ощутила состояние умиротворения, получила порцию света.
     А потом услышала о тяжелой болезни настоятеля и о его ранней кончине. Может быть, Богу на Небесах нужны такие чистые и светлые души, какая была у отца Валерия, учителя, ставшего священником…
          Когда-то в молодые годы мне пришлось пару лет поработать в ПТУ (профессионально-техническом училище). Контингент был еще тот, очень сложные, слабоуспевающие дети. Среди них была особая группа будущих слесарей-сантехников. Это была адова группа. Когда они входили в аудиторию,  преподаватели, я думаю, молились, прося Бога, чтобы ничего не случилось за сорок пять минут. О дисциплине там и речи не было, знаний – ноль. Подростки сквернословили, переговаривались, грубили взрослым, шумели, одним словом, что хотели, то и делали. И родители им были не указ.      Однажды, спустя лет десять, я зашла в Троицкий храм и увидела молодого человека, одетого в облачение служки. Я совершенно не разбираюсь в рангах служителей церкви, но это был он. Точно, он… мальчик из той жуткой группы. Я смотрела на него и понимала одно: я ничего в жизни не понимаю. Как ему удалось не только  выжить в этой клоаке, но и сохранить в себе человеческое,  найти возможность служить Богу и людям? Наверное, тогда мне впервые со всей четкостью пришлось осознать библейское «не судите да не судимы будете» (Матф.7.1).
      Зачем  обо всем этом пишу  я в преддверии  Святого праздника? Мне хочется, чтобы люди помнили. Помнили о будничном  подвиге рядовых служителей церкви. Помнили, что у каждого есть душа, помогающая ему сделать нравственный выбор.  Помнили, что никогда не поздно. Помнили, что не всё «вечности жерлом» пожирается.
18.01. 2015