Одинокая пара

«Двоим лучше, нежели одному;
потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их:
ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего»
Книга «Экклезиаст » (гл. 4, ст. 9)



Бесцельность молодости витала средь тёмной материи ночного весеннего города. Она душила всех молодых людей асфиксией мимолётных невразумительных амбиций, газом, исходящим от миллионов сожжённых «Экклезиастов». Стоило открыть форточку и, если тебе менее тридцати лет отроду, ты тут же впадал в неописуемую хандру: пил чай, смотрел телевизор и думал о том, какой ты озорной и весёлый по натуре своей человек. Лидер и архитектор судьбы – «паутины бога», мечтающий о головокружительной фатальной карусели, нехитро сконструированной из веревки и  лестничных перил своего подъезда.
Газ этот тяжелее воздуха и излюбленным местом проникновений его были подвалы, в которых по глупому стечению обстоятельств обустраиваются всевозможные  маргиналы с их притонами и частные предприниматели с их барами. В одном из таких питейных заведений и случилась следующая история.
Артём сидел в баре и уставившись в телевизор, транслирующий какую-то «белиберду» по «Муз-ТВ», допивал второй джин-тоник. Он был такой же, как и все парни в его возрасте: желающий услад и горечи в одном флаконе, превращающий свою жизнь в сплошной фарс и кич. Казалось бы: красавица жена у него есть, работа, автомобиль, собственное жильё. Даже детей нет – вот это счастье.
Но, нет. Ему нужно было ходить по барам, ночным клубам, порой библиотекам и лифтам с целью закадрить в очередной раз новую даму.   
Артём, оглядевшись, оценил ситуацию вокруг себя на наличие подходящей девушки и таки заприметив, сидящую слева от него через одну не очень привлекательную, вторую – симпатичную, рыжую с великолепным задом, стоящую за баром и увлечённо «тыцкающую» пальцами по навороченной хай-тек херовине.
- Можно тебя угостить? – спросил он у неё.   
Но помимо объекта его симпатии у бара, вблизи Артёма находилась, как было сказано, ещё одна особа женского пола, которая и восприняла столь благородный жест в свой адрес.
- А давай, - ответила она, расфуфыренная, с идиотским начёсом на голове и в оранжевых лосинах. Ну, ей Богу, "Комбинация" камбэк.
- Оу, - понял Артём, что над ним уже завис «орлом» казус и тужится изо всех сил. - Я это... Ты что будешь? – испустив дух тщетных попыток выкрутиться, произнёс парень.
- Самбуку, - отвратительно кокетливо ответила девушка.
- А это ещё кто? – нерадушно спросил, подошедший к девушке, увалень в футболке "Эверласт".
- Это? Не знаю, но он готов меня выпивкой угостить, - ответила "Апина".
Отморозок подошёл к Артёму впритык, злобно глянул на него и спросил: - Тёлку мою клеишь?
- Что ты? - ответил Артём. - Я же не зоофил.
- Чё ты, сука, сказал? – прошипел амбал, беспардонно вторгнувшись в личное пространство Артёма.
Артём стал со стула и шепнул здоровяку на ухо: - Я не зоофил.
Увалень взял стакан со своим «белым русским», залпом опрокинул его в себя, и дыша перегаром Артёму с лицо, с улыбкой, предложил:- А-ну, красавчик, пойдём, выйдем.
- Поцеловать меня хочешь? – спросил парень уверенно.
Артём мог бы избежать инцидента, мог бы извиниться, развернуться, уйти, в конце концов, но до тридцати лет эта функция здравомыслия ещё недостаточно прокачана в тебе.   
Примерно через десять минут Артём сидел возле мусорного бака за зданием клуба и пытался остановить, сочащуюся кровь из рассечённой брови. Руками, испачканными кровью, парень прикурил сигарету.
- Угости, - ответила Ника, та самая любительница гаджетов с восхитительной жопой, стоя, опершись на бак с отходами и попивая "Бад" из бутылки.
Артём засмеялся.
- А всё это шоу было обязательным? - спросил он.
Ника подошла нему и протянула руку помощи, дабы Артём встал.
- Ну, я ведь не знала, что эта Жанна Агузарова в молодости пристанет к тебе. Полагала, что ты подойдёшь ко мне, - ответила Ника, поднимая Тёму.
- Слушай, - продолжила она, - а не плохо он тебе врезал. Да?
Ника смотрела не его раненную бровь, немного скривившись  не от непривлекательного вида наблюдаемой картины, а от глупой причины её появления на лице красивого, пусть и не шибко мудрого парня. - Больно? - дотрагиваясь слегка до кровавленной кожи вокруг брови, спросила она.
- Ага, - ответил он, отведя глаза, один из которых был залит густеющей кровью, куда-то вверх.
Девушка достала из сумочки влажную салфетку и нежно, аккуратно вытерла окровавленную часть лица Артёма.
- Пойдём, - сказала Ника, взяв его за руку.
- Куда?
- В магазин. Купим водки. Надо рану промыть.
- Изнутри? – шагнув вслед за Никой, пошутил Артём.
- Перорально, - ответила Ника.
- Ты медик? - спросил Артём у неё.
- Нет. И неужели так важно, кто человек по профессии?
- Интересно же, чем он занимается, тот самый человек, - парировал Артём.
- А того, что он человек и живёт недостаточно? О! Дай попробовать затянуться кровью, - смеясь, попросила девушка, увидев кровавую сигарету в руке у Тёмы.
- Держи, - ответил тот, протягивая сигарету, фильтром к Нике.
Девушка же, просто глядя в глаза Артёму, наклонилась к тлеющей смертоносной палочке и затянулась из его рук, слегка коснувшись губами окровавленных пальцев.
Артём с Никой вошли в маркет, где купили бутылку водки и пластырь.
- И это посчитайте, пожалуйста, - сказал Артём, кладя на кассу бумажный пакет.
- Яблоки? - спросила Ника.
- Хочу отдать долг искушения.
После того как люди рассчитались, Ника тут же, на кассе, наклеила пластырь Артёму на на рассечённую бровь и произнесла:
- Так- то лучше, но не мешало бы зашить.
- Зашить?! – испуганно переспросил Артём.
- А ты что, - улыбаясь, спросила Ника, - боишься?
- Я? - кусая яблоко, ответил Артём, - Я и боюсь? Насмешила.
- Ну, тогда ко мне.
Через полчаса Артём и Ника добрались к её дому.
- Вот здесь я и живу, - сказала девушка. - Проходи.
Артём зашёл в квартиру. Ника же вымыв руки в ванной, достала железный ящик с медицинскими инструментами.
- Так ты медик? - спросил Артём.
- Ты только не пугайся, - ответила девушка, вдевая нить в иглу. - Я - патологоанатом.
- Оу.
- Вот тебе и "оу", - наигранно-грубо перекривляла она его. - Глотни, - сказала Ника, посмотрев на бутылку водки.
Артём выпил. Ника же сняла пластырь с раны, промыла её бинтовым тампоном, смоченным спиртом.
- Ай! - воскликнул Тёма.
Ника подула ртом на рану.
- Глотни ещё, - сказал она, после того как сама приложилась к бутылке.
Артём послушно выполнил просьбу.
Ника принялась зашивать его. Тёма терпел.
- Вот и всё, - сказала девушка, наложив три шва.
- Как комарик укусил, - прокомментировал он.
- Ага. Комарик, - равнодушно повторила она.
- Нет. Серьёзно, ты просто мастер.
- Ну, мои клиенты не жалуются.
Артём взял её за бедро рукой.
- Ты что делаешь? - спросила Ника.
- Нельзя?
- Можно, - будто безотказный алкоголик на предложение выпит, тут же, не задумываясь, твёрдо ответила девушка. 
Артём усадил её на себя. Его руки скользнули под майку прямиком к груди, предварительно сделав несколько круговых движений по спине. Ника расстегнула джинсы, но снять их в таком положении не было возможно, поэтому она подалась назад, села попой на стол и, тем самым, рассыпала пакет с яблоками. Артём подошёл к ней, снял с неё джинсы, она же правой рукой начала расстёгивать его ремень.
Артём взял скальпель из стального ящика и разрезал трусики Ники, а она мигом, будучи ещё недостаточно влажной, через неприятные ощущения, схожие с ёрзаньем гениталиями по битому стеклу, ввела его член в себя.
- Как ты думаешь, Катерина, - спросил Артём, разливая утром по стаканам сок, выжатый из яблок, - может, съездим в ту деревушку, что в России. Как она зовётся?
- Тараконово.
- Точно! - воскликнул Артём, подавая тосты с маминым вареньем (не каким-то там ебучим джемом) на стол. - Так что?
- Зачем? - равнодушно спросила Катерина.
- Ну, может, там мы снова почувствуем то, что чувствовали пять лет назад? Как думаешь?
- Родной, мне и в городе не плохо. А тебе что, - кусая тост, спросила Катя, - не нравятся наши сюжеты?
- У тебя тут варенье, - сказал Артём. - Иди сюда.
Катерина наклонилась вперёд, и Артём большим пальцем вытер уголок её губ. Затем слизал языком варенье с пальца.
- Почему нет? Нравятся. Просто там природа, свежий воздух. Вероятно поспособствует.
- Чему?
- Страсти.
- Вчера ты на страсть не жаловался.
- Я и сегодня не жалуюсь.
- У, - Катерина посмотрела на настенные часы. - Всё, родной. Я побежала.
- Ага, давай, - сказал Артём, отпил сок из стакана и стал возиться с планшетом.
- Ты не забыл, что сегодня мы должны сделать?! - крикнула Ника из прихожей.
- Что? - не отвлекаясь от дисплея компьютера, спросил Артём.
- Мы сегодня идём выбирать подарок Роме и Алине на годовщину свадьбы. У нас, кстати, тоже скоро. Не забыл? - спросила Ника, выглянув из-за угла.
- Ника, - ответил Артём, всё набирая что-то на мониторе, - ты ведь знаешь, что такие вещи – для меня святое.
- Знаю. А для меня – это просто важно, - ответила, тяжело вздохнув, Ника. - Ок, родной. Я побежала.
- Пока!
Артём отложил планшет в сторону, встал, почесал в мудях, подошёл к плите. Поставил заправленную турку на огонь. И всё казалось Артёму, что он не понимает ничего, что с ним происходит. И все сравнения, метафоры, исторические факты, должным образом не оправдывали своего предназначения. Ничего не лезло в голову, кроме того, что так было и так будет. Придётся писать в неизвестность стола, покупать подарки друзьям, записывать даты праздников, чтобы никого не обидеть, впадать в депрессии…
«В общем, кофе будет готов. И я буду. Научусь ценить. После тридцати уж точно» - подумал Артём отрывисто и подошёл к холодильнику за молоком.
«Выбери, куда сегодня пойдём», - прочёл Артём про себя, нежным почерком написанное на стикере, приклеенном к двери холодильника.
- После тридцати - точно, а пока придётся так жить, - произнёс, вздыхая Артём.