Трасса

  К обеду похолодало. Неясное зимнее солнце скрылось за тучами, небо посерело, ветер гнал снежную крупу. Юлька сидела в своей "избушке", как она называла маленький частный домик, что снимала у какой-то бабули, старательно писала реферат и порою взглядывала в окно. Там, среди полей и таких же домишек, как у неё, пролегала трасса. День и ночь сотни машин скользили мимо, увлеченные каким-то непонятным стремлением умчаться прочь, подальше от этого места, от этого города. Но сотни других автомобилей, вливаясь в общий поток, так же стремительно спешили обратно…
  У её дома трасса пролегала ближе, почти вплотную к домам, и иногда, засмотревшись, Юлька видела лица сидящих в машинах людей.
  Она встала, сделала чай и вернулась к столу. Она не специально поставила его так, просто здесь – больше света, а взглядывать на трассу уже стало привычкой. Увлеченно трудясь, вдруг почувствовала, что на трассе что-то изменилось. Подняла голову: большой черный джип притормозил прямо напротив её калитки, мужчина вышел и нырнул под крышку капота. Когда, минут через пять, он вынырнул  и распрямился, весь его облик говорил: «Ну и влип же я!»
  Юлька улыбнулась: долго же тебе придется расхлебывать своё ЧП, у нас техслужбу не дождешься! Но водитель не унывал и принялся оживленно звонить. Потом засунул мобильник в карман и, спрятав замерзшие руки под мышки, сел на капот.
  Юлька посмотрела пристальнее. Чего он ждет? Спрятался бы внутрь! А, впрочем, если заглох мотор, то – что внутри, что снаружи, одна температура.
  И все же он скрылся в машине. Посидел там минут десять – и вышел, видимо, чтобы немного согреться; сделал несколько резких движений, опять начал звонить…
   Она следила за ним с полчаса, а потом не выдержала: поставила чайник и приготовила большую чашку. Бутерброд? Да нет, это слишком. И так неудобно. Набросила куртку, сапожки и, придерживая руками чай, вышла во двор.
  Он увидел девушку – и развернулся. Юлька застыла, впрочем, лишь на одно мгновенье: если бы знала, что ты так хорош собой, сто раз бы подумала, прежде чем вынести тебе чай. Но – уже поздно.
 - Здравствуйте! Я наблюдала за вами в окно, - начала самым непринужденным тоном. А потом просто протянула чашку: - Вы, наверно, замерзли.
 - Это – мне?! – с тихим изумлением спросил он. – Чай – мне?!
 Она пожала плечами: а кому же еще?
 - Держите, он горячий.
  И хотела уйти, как он вдруг улыбнулся. И тут же показался ей страшно милым, добрым, открытым, - таким, каким и хотелось ей, чтобы он оказался. Пил чай, придерживая чашку двумя руками, грел пальцы.
 - Здорово! С лимоном…
 Она засмеялась, потом кивнула в сторону джипа:
 - Что-то серьезное?
 - Думаю, да. Я не силен в моторах. Но должен подъехать брат, он разберется.
 Юлька подумала.
 - И сколько вам здесь еще стоять?
 - Минут тридцать-сорок.
 Она посмотрела на небо, на замерзшие поля. И вдруг решительно сказала:
 - Идемте!
 - Что? – не понял он.
 - Идемте в дом!
 Он слегка растерялся:
 - Вы меня приглашаете? 
 - Ну, а что же, смотреть, как вы покроетесь инеем?
 Засмеялся, качнул головой:
 - Ну, ведите.
 В доме разделся, оказавшись в хорошем костюме: элегантный, высокий, с той манерой держаться, что бывает лишь у хорошо воспитанных людей. Юлька слегка застеснялась своего скромного быта, но он тут же похвалил и зимний букет в большой вазе на полу, и всю её неприхотливую обстановку.
 - У вас очень уютно, - сказал. – Знаете, маленькие дома именно этим могут похвастаться: милым уютом. В городских квартирах этого нет.
 А потом они пили чай, сидя за столом, и он смотрел на неё очень внимательно, и Юлька будто грелась в лучах этого взгляда. Он оказался учителем, преподавал в колледже иностранные языки. А на окраину города его занесло случайно: подвозил заболевшего ученика. И – застрял. Но, казалось, он уже не жалел ни о заглохшем моторе, ни о потерянном времени. Потому что, чем дольше они сидели, тем теплее становилось обоим. И девушка хорошо это чувствовала…
  Когда, спустя полтора часа, приехал брат, Вадим встал и взял её руку:
 - Мне никогда не было так хорошо, как в твоем доме.
  Она хотела отшутиться, но поняла, что тут не до шуток. Брат извинялся, что не мог приехать раньше, объяснял что-то про пробки при выезде из города в этот час, а они стояли и смотрели друг на друга. Наконец, брат понял – и перестал извиняться, а просто начал крепить трос.
  Дорога опустела. Машины все так же неслись по ней, но, стоило джипу Вадима скрыться из виду, трасса показалась Юльке чужой…
  Поздно вечером, - она уже досмотрела свой любимый сериал, - в окно постучали.
 - Кто там? – испуганно спросила девушка.
 - Это я, Юля, - раздался голос.  – Опять замерз, и опять хочу чаю.
  Смеясь, она впустила его.
 - Ты как здесь оказался? Опять мотор заглох?
 - Нет, – он развел руками, будто извиняясь. – Соскучился…
 Они тихо сидели на диване, почти не глядя в телевизор, где в это время шли вечерние передачи, смотрели в глаза друг другу, он целовал её руки, а за окном  неслышно скользили машины, и своей ночной жизнью жила бегущая мимо трасса…