В лабиринте мыслей

       - Ты слышала, что кто-то на этот завод пытался пробраться в контейнере с сырьем? – спросил я свою спутницу.
       Был конец осени. Деревья уже скинули свою золотистую одежду. Мы вместе с Марьей пробирались по водянистой земле к пятнадцати метровой стене полностью автоматизированного завода компании СинНефть.
       - Да, он даже не прошел первый уровень защиты, андроиды сразу же засекли его и вынули из контейнера.
       - Казалось, что это не плохая идея. Сырье сюда поставляют каждый день.
       - Любые простые способы сюда пробраться приведут либо в могилу, либо в тюрьму, а то, что сделал тот человек, нельзя назвать замысловатым планом.
       - Наш план так же нельзя назвать замысловатым.
       - Отнюдь, об этом входе знают только верхушка СинНефти и несколько людей, кто его делал.
       Этот проход делался на случай чрезвычайного положения на заводе. Если он будет так же работать исправно, то об этом входе будет продолжать знать только узкий круг лиц.
       - А ты не думала, что эта информация могла быть недостоверной или неполной?
       - Каждый день, но, если мы не предпримем что-то и продолжим ждать, то потеряем задание, чего допустить нельзя. Такой шанс…
       - Выпадает только раз в жизни, - закончил я за нее, - ты часто говоришь то, что я и сам знаю… Да, если мы упустим ее, то будем сожалеть всю оставшуюся жизнь.
       - А, если мы выполним ее, то будем жить беззаботно все отведенные нам дни.
       Слова Марьи, ее надежда подкрепляли, давали силу идти дальше.
       Мы встретились глазами. У меня появилось жгучее желание поцеловать ее. «Простое, естественное желание», - думал я, когда она подошла ко мне и сама прильнула к моим губам. Я прижал ее к себе. Теплая, дорогая Марья. Ты спасала меня от саморазрушения и оберегала все эти долгие годы. Я бы умер, если бы не ты.
       Марья мягко оттолкнула меня, снова посмотрела в глаза и произнесла:
       - Нам нужно идти.
       И мы пошли дальше.

       - Ты догадываешься, что нас может ждать за этой дверью? – спросила Марья, когда я начал расчищать тайную дверь в завод СинНефти.
       Дверь находилась в земле, скрытая в небольших кустарниках и грязи.
       - Как никто другой.
       - Что бы там мы не встретили, будь осторожен.
       - Мы оба будем осторожны, - произнес я и со скрипом отворил дверь в неизвестность. В нос ударил затхлый воздух, - видимо, этим входом долго не пользовались.
       Я достал фонарик и посветил во тьму, ступеньки в тоннеле уволили вниз, но конца не было видно.
       - Ну что ж, пойдем, - я мимолетно посмотрел на Марью, которая стояла слева от входа, и начал спускаться.
       Чуть позже я услышал легкие шаги и увидел лучи света, пробирающиеся из-за моей спины. Перед моими глазами стали представать воспоминания.

       Я стоял у подъезда многоэтажного дома. Стояла зима. Мне было мокро, холодно, но ни в каком другом месте я не хотел находиться. Я был влюблен, и это согревало меня.
       Сначала послышался звонкий стук ботинок за дверью, затем появилась Марья, она без слов бросилась на меня и поцеловала. Ее поцелуй был сладким, обжигающим…

       - Лексо, - обратилась ко мне Марья, - кажется, ступеньки должны вот-вот кончиться.
       И вправду, ниже осветился конец лестницы.
       - Приготовься, мы только подходим к настоящей защите.
       Моя напарница промолчала.
       Лестница кончилась, дальше перед нами предстала  металлическая дверь. Справа от нее находилась кнопочная панель.
       - Это будет не сложно, - произнес я, подойдя к панели.
       Я открепил от пояса Кей Кламбер, небольшую металлическую таблетку, которую затем прикрепил под панелью.
       - Теперь нужно немного подождать, - обратился я к Марье.
       - Лексо, ты не думал, что мы будем делать потом? Если у нас получится.
       В свете фонаря моя спутница выглядела еще красивее.
       - У меня не было времени об этом думать.
       - А я мечтаю о небольшом одиноком домике, скрытом от чужих глаз. Чтобы там были только мы с тобой и больше никого. Лексо, а ты бы хотел этого?
       - Думаю, да, - посмотрел я на Марью.
       Как никто другой хотел быть с тобой, вечно.
       В этот момент Кей Кламбер сработал и дверь отворилась. Перед  нами открылся длинный коридор, уходящий далеко вперед.
       - Тогда, мы обязаны сделать это, - сказала Марья, заглянув в дверной проем.

       Мы шли около двадцати минут. В туннеле так же не было света. Моя спутница шла рядом со мной, вглядываясь в темноту.
       Мы уже точно находились под заводом, и меня беспокоило, что слишком легко это у нас вышло.
       Наши фонари разрезали темноту холодным, неослабевающим светом. Как когда-то на войне…

       Наши фонари пронзали темноту, словно шпага пронзает плоть. Николаус шел в такт со мной. Мы передвигались по невысокой траве, пробираясь к нашей базе. Над нами нависали ветки деревьев, скрывая за собой звездное небо. Мы шли с рюкзаками, винтовками - в полной военной форме.
       - Тебя кто-нибудь ждет? – задал он мне вопрос.
       - Моя школьная любовь. Мы с ней обручились перед тем, как я ушел на службу.
       - Ты не боишься, что у нее не хватит сил тебя дождаться?
       - Она выдержит, я уверен в этом.
       - Не всегда они способны выдержать, Лексо.
       - Я чего-то не знаю?
       - Моя меня бросила.
       Я споткнулся о корень, торчащий из земли, но не упал.
       - Но у вас же ребенок.
       - Она написала, что больше не может ждать и начала с кем-то встречаться. Дионисиоса она отправила к своим родителям, а мои вещи отвезла матери.
       - Сожалею брат.
       - Ничего, это всего лишь женщина. Таких, как она миллионы, - грустно произнес он.

       Мы зашли в помещение, заполненное столами с различными датчиками. Воздух здесь был свежее, чем раньше, на левой и на правой стене этой комнаты работали два огромных вентиляционных винта.
       - Что это? – удивилась Марья.
       - Не знаю.
       Мы прошли до центра помещения. Дальше виднелась закрытая дверь.
       Для чего же служит эта комната, если все столы повернуты к заводу?
       Мы подошли к двери. Она была немного ржавой, монолитной. Ни на ней, ни рядом с ней не было никаких кнопок, датчиков, панелей.
       - Как же она открывается? - Сорвалось с моих губ.
       Внезапно, загорелся свет, и я с непривычки зажмурил глаза. Послышался скрип металла за нашими спинами – это был звук закрывающегося входа. Осознав это, я мгновенно побежал к нему… Но не успел, дверь закрылась, когда я был в нескольких шагах от нее.
       После двери перестал двигаться и винты.
       Почему перестала работать вентиляция?
       Я смотрел на потолок, но ничего выделяющегося не мог заметить.
       - Ты к чему-то прикасалась?
       - Нет, - испуганно ответила Марья.
       Я снова обвел взглядом всю комнату, мои глаза остановились на огромных винтах. Почему они здесь? Почему не ближе к поверхности? И почему они такие огромные? Винты нужны, чтобы быстрее двигать воздушные массы в нужном направлении. А если эти массы не воздушные?
       - Это ловушка, - сказал я.
       - Что?
       - Винты перестали работать, чтобы прекратить подачу воздуха в это помещение. Я думаю, сюда скоро будет поступать газ.
       - Но здесь никакого газа пока нет.
       - Мы его или не замечаем, или его пустят позже.
       - И мы ничего не можем сделать?
       - Только, если попробовать взорвать дверь, но помещение невелико и нас может задеть взрывной волной.
       - Сделай это, - я опешил от слов Марьи, - чего ты ждешь? Взорви эту древнюю бандуру!
       - Хорошо.
       Я подбежал к двери и начал прикреплять заряды. Мои глаза слезились, а видел я, словно в замедленной съемке. После я прикрепил каждый заряд к таймеру, который установил посередине.
       - Прячься за столом, как можно ближе к выходу, - крикнул я и завел таймер.
       Не знаю, бежал ли я или шел. До меня доносились какие-то звуки, но я не понимал их. Я был словно между двумя мирами, пока не прогремел взрыв.

       - Не умирай! – Выкрикнул я, держа Николауса за руку.
       Мы лежали в окопе, кругом слышались выстрелы, взрывы. Николаус тяжело дышал, на его лице были ужасные ожоги, а левая рука была оторвана. Мой друг улыбнулся и сказал:
       - Ничего, это всего лишь царапина, иди.
       - Я не брошу тебя!
       - Вспомни о своей Марье и иди.
       - Я помогу тебе.
       Я сделал жгут из своего рукава и начал перевязывать рану друга.
       - Ты никогда не сдаешься, Лексо, даже, когда тебя просят, но это ничего, я не в обиде. Это даже хорошо, умереть рядом с другом.
       - Ты не умрешь, - со слезами ответил я.
       - Это ничего, Лексо… Ты вернись к своей Марье… Сделай это за нас обоих, и тогда я буду рад… - сказал Николаус, затем напрягся и сделал свой последний вздох.

       - Лексо! Лексо!
       Надо мной возникло милое лицо Марьи.
       Я почувствовал боль, сильную ноющую боль во всем теле.
       - У меня получилось?
       - Да, но нам надо срочно уходить, газ еще подается.
       После ее слов я понял, что мне трудно дышать.
       Помещение было задымлено, кругом валялись горящие осколки. Марья от взрыва не пострадала, но я… На глаза попались мои руки.
       - Что со мной?
       - Это не важно, Лексо, нам нужно убираться отсюда.
       - Я обгорел?
       - Давай руку, нам нужно идти.
       Хотя я и был испуган видом своих обожженных рук, но все же, через боль, выполнил ее просьбу.
       - Мое лицо то же обгорело?
       - Не знаю, Лексо, нам нужно скорее иди.
       Мы стали медленно двигаться к взорванной двери. При каждом шаге мои спину, ноги, руки словно пронзали каким-то тупым предметом.
       - Я говорил, что до войны у меня была девушка? Ее звали так же, как и тебя, Марья.
       - Да, говорил.
       Но я не помнил об этом, правда, это было не важно. Мне хотелось рассказать все.
       - Она бросила меня, не дождавшись окончания службы. Она была такая красивая, как ты.
       Я посмотрел на Марью, перед моими глазами предстал вокзал, на котором меня никто не ждал. Пустота тех дней овладела мной. Мои недавние желания перестали иметь значения, я окунался в поток нахлынувших воспоминаний.
       - Быстрее, Лексо, быстрее, - но я уже не понимал ее слов.

       Я стоял с букетом цветов перед домом Марьи. До этого наши общие друзья сказали мне, где она теперь живет. Я не решался сделать и шага к ее подъезду. В моей голове стояли слова Николауса. Я должен был вернуться к ней, но не мог.
       Шло время, я продолжал стоять, покрываясь потом. Лепестки цветов в моем букете развевались от дуновения прохладного ветра. На небе светило яркое солнце. Где-то за спиной слышались радостные возгласы детей. Рядом со мной прошла пара. Девушка обернулась, посмотрела на меня. Это была Марья. Она ничуть не изменилась: такие же игривые карие глаза, волосы цвета корицы, аккуратный нос и красненькие губки. Марья ничего не сказала, но по взгляду я понял, что она узнала меня. Потом она отвернулась и пошла дальше, еще сильнее прильнув к парню рядом с собой. Марья больше ни разу не повернулась. Она продолжала прижиматься к парню, идти от прошлого у своему будущему. Я никогда не забуду их удаляющийся силуэт.

       Я осторожно сел на пол.
       - Как ты себя чувствуешь?
       - А ты как думаешь?
       Марья улыбнулась, затем улыбка пропала с ее лица.
       - Твое лицо, правда, немного обгорело.
       - Я так и знал. Мне оставалось совсем немного, чтобы добежать до стола, но я не успел.
       - Ничего, шрамы украшают мужчину, - теперь она заставила улыбнуться и меня, - ты только не переживай, мы со всем справимся.
       - Я знаю это. По-другому никак.
       Я стал подниматься, но Марья меня остановила.
       - Нет, тебе нужно отдохнуть. Я схожу осмотрюсь, а ты пока восстанавливай силы.
       - Я тебя одну не пошлю, я еще могу ходить.
       Я поднялся, опираясь за стену.
       - Но ты не в себе?
       - Это мне не мешает идти, - заковылял я.
       - Тебя сложно переубедить.
       - Я такой, какой есть.
       - И только таким ты мне нравишься.
       Она взяла мою руку и перекинула ее через плечо.
       - Марья, никогда не уходи от меня. Я не вынесу этого.
       - Я никогда не сделаю этого.

       - Ты знаешь, что мне тогда помогло не умереть? – Марья сидела и в слезах мотала головой, - знание того, что ты меня еще ждешь… Я любил тебя. Я бы отдал жизнь за тебя. А ты просто взяла и растерла это ногой по земле.
       Была ночь. Над нами светил уличный фонарь. Марья сидела на скамейке, а я стоял над ней. Недалеко от нас во тьме стоял парень моей бывшей девушки.
       - Ты говоришь, какая я плохая, что не дождалась тебя, а ты сам тогда кто?! Обручился со мной, влюбил меня в себя и убежал, сказав, чтобы я тебя ждала. И я ждала, один месяц, два месяца, год, но со временем поняла, что ты оставил меня здесь, как свою собственность, как свою вещь. А я не твоя вещь, Лексо, не твоя! У меня есть свои интересы, свои цели и мечты! А ты оставил меня, сказав, что твои идеалы важнее и ушел на войну… Мне было одиноко… Я боялась остаться одна. Я не могла больше ждать…
       - Ты только послушай себя! Тебе было одиноко, и поэтому ты пошла к первому встречному. Пока ты здесь спасалась от одиночества, я там друзей терял и сам шел на смерть. Я каждый день думал о тебе, каждый день надеялся увидеть тебя снова…
       - Но зачем ты вообще сделал все это? Зачем туда пошел?
       - А кто бы иначе туда пошел? Я защищал тебя, и всю страну там.
       - Страну могли бы защитить и другие, а ты был нужен здесь.
       Марья побежала к своему дому. Я погнался за ней.
       - Марья, постой!
       - Отвали от нее, - услышал я, и меня кто-то ударил сзади, от чего я упал на асфальт. Лежа, я все еще продолжал провожать взглядом убегающую девушку, которая вскоре скрылась в темноте.
       - Успокоился? – спросил парень надо мной.
       - Да.
       Я начал подниматься.
       - Оставь ее в покое, она не хочет больше с тобой общаться.
       - Я не могу этого сделать.
       Тогда он снова меня ударили.

       - Что это? - Марья остановилась и бросила мою руку, - ты это слышишь?
       - О чем ты? – спросил я, облокачиваясь о стену.
       - Сиди здесь, я пойду, посмотрю, - напряженно ответила моя спутница и пошла дальше.
       - Что случилось?! – крикнул я, но Марья меня словно не слышала. Я заковылял за ней, придерживаясь стены, - Марья! – Но девушка лишь ускоряла шаг, - Марья!
       Я упал, и когда посмотрел в сторону, где должна была быть мой спутница, то никого не увидел.
       Да, что это вообще такое?
       Я стал ползти вперед.
       - Марья!

       - Прости меня, - сказал я Николаусу, - я не смог выполнить твою просьбу.
       Стояла осень. Дул сильный ветер. Я находился на кладбище, у могилы друга.
       - Я так старался снова заполучить ее, - я сел на лавку, закрыв лицо руками, - что только сильнее отдалил ее от себя. Прости мой друг, я так старался, но не смог. Теперь я такой же, как ты, только еще дышу.
       Я посмотрел на небо, глубоко вздохнул.
       - А помнишь, как мы мечтали, что, когда вернемся, будем устраивать общие ужины двух семей? Ты говорил, что, если у нас с Марьей родится девочка, то твой парень обязательно приударит за ней… Ты был мне братом. Больше, чем братом. Ты был моей семьей.
       По моим щекам полились слезы.
       - Простите… Вы плачете? – Послышался знакомый женский голос за спиной.

       Куда же ты убежала?
       - Марья! – крикнул я, но никто мне не ответил.
       Ты же обещала не покидать меня. Где же ты?
       Я продолжал ползти по полу. Марьи нигде не было видно.
       На потолке светил тусклый перебивающийся свет. Меня окружали давящие стальные стены. Мои обожженные руки были испачканы грязью. В голове стояли только четыре слова: «Где же ты, Марья?».
       - Марья!
       Послышался слабый металлический стук за спиной, но мне было уже все равно, меня здесь не было.

       - Доктор, он когда-нибудь придет в себя?
       Я, сидя в углу комнаты, качался из стороны в сторону, повторяя слово: «Марья». Рядом со мной на кровати сидели доктор Эфимёс и моя школьная любовь. Их глаза были прикованы ко мне.
       - Точно ничего не могу сказать. К сожалению, болезни головы все еще покрыты тайной… Временами кажется, что Лексо приходит в себя и начинает разговаривать, как здоровый член общества, но затем ни с того ни с сего он впадает в истерию, полностью уходя в себя.
       - По-вашему он понимает, что мы здесь?
       - Как я говорил, он может контактировать с другими людьми, когда спокоен, но в минуты стресса мы все для него являемся всего лишь фоном, который он почти что не замечает.
       - Все же, по-вашему, даже в таком состоянии он видит нас?
       - Вы задаете очень сложные вопросы. По-моему он видит нас, но, повторюсь, для него мы являемся деревьями на горизонте.
       - Спасибо вам.
       Марья снова бросила на меня скорбящий взгляд и ушла из помещения.
       - Она очень хорошая девушка, Лексо, и ты ей не безразличен. Что бы там ни произошло, ты бы мог выздороветь, хотя бы ради нее.

       Я лежал в пастели, в прежней комнате. Дверь отворилась, и в помещение вошел Николаус. Он закрыл за собой дверь, затем подошел ко мне и сел на край кровати.
       - Прости меня, Лексо. То, что с тобой случилось… Я не думал, что так произойдет. Я надеялся, что все само собой разрешится…
       - Марья? – Произнес я.
       - Нет, Лексо, здесь Марьи нет.
       - Марья?
       - Прости меня, друг, я не хотел этого с тобой делать, - скорбно ответил Николаус, - а помнишь, как мы мечтали, что будет после войны? Ты говорил, что я обязательно найду пару и мы будем устраивать общие ужины двух семей… А я вместо того, чтобы искать свою девушку, забрал твою… Прости меня, Лексо… - тихо сказав последние слова, Николаус торопливо ушел из комнаты.

       - Лексо, вы сейчас кого-то видите?
       Я находился в комнате, уставленной книжными стеллажами. Посреди помещения находился стол, за которым сидел доктор Эфимёс. Я находился напротив него в большом удобном кресле. Сзади от меня стояли два санитара. Рядом с доктором находилась Марья.
       - Нет, доктор, никого особенного я не вижу.
       - Хорошо, кого вы видите в этой комнате?
       - Вас, Марью и двух санитаров.
       - Марью? А что Марья говорит?
       - Почему вы говорите с Лексо, когда обращаетесь ко мне? – Спросила у Эфимёса Марья.
       - Она хочет узнать, почему вы, обращаясь к ней, разговариваете со мной.
       - Прости, Л… Марья… Я просто забылся, - ответил он, смотря на меня, - Лексо, скажи мне, что случилось после войны?
       - Я встретил Марью, с которой не расставался вплоть до этого времени.
       - Какую Марью, Лексо?
       - Девушку, похожую на мою школьную любовь.

       - Нет! Это не правда! – Выкрикнул я, снимая со своей головы какой-то металлический предмет.
       Я лежал в том же коридоре, в котором потерял сознание. В моей руке лежал небольшой паукообразный робот, который перебирал длинными механическими ногами, пытаясь вырваться от меня.
       Так значит все это иллюзии этого металлического паука? Но может ли робот воздействовать на воспоминания?
       Мне не было это известно так же, как не было известно, почему он использовал эти воспоминания.
       Может быть, таким образом, он хотел убедить меня уйти с завода или же просто обезвредить меня до прихода кого-то другого? Неважно.
       Я вынул нож и несколько раз ударил его рукояткой о предположительно голову маленького робота. Тонкие иглообразные ножки перестали двигаться. Я положил робота на пол и ударил его уже сильнее. 

       - Марья! – снова вырывалось из моих уст.
       Я шел по коридору, опираясь о стену. Маленький робот был уничтожен несколько пролетов назад, и сейчас я продолжал искать свою спутницу.
       Почему ты тогда ушла? Может быть, это вина еще одного металлического паука?
       Я с трудом переставлял ноги. При каждом шаге казалось, что я вот-вот упаду. Но каждый раз желание найти Марью придавало мне сил продолжать движение.
       - Марья! Где же ты?
       Я продолжал идти, надеясь увидеть цель своих поисков, двигался из последних сил.
       Одно разветвление, два, три, казалось, этому лабиринту не будет конца.
       Я уже перестал видеть осмысленность своих действий, словно все происходило в каком-то заурядном сериале.
       Внезапно, послышался слабый металлический стук.
       - Что это? – я осмотрелся, но никого не было видно.
       Стук продолжался. Он усиливался, множился. Казалось, что вот-вот на меня набросятся источники этого звука.
       Я начал быстрее идти, продолжая опираться о стену.
       Стук становился громче.
       На меня нахлынула паника. Я почти бежал, не замечая боль, пролетающие повороты. Я рвался вперед, надеясь скрыться от надвигающейся на меня напасти.
       Неожиданно, впереди появился свет.
       Я начал бежать к нему еще быстрее.
       Постепенно стало вырисовываться помещение с высоким потолком.
       Я начал готовить гранату.
       В момент, когда мной был пересечен проем, я развернулся и кинул гранату в лабиринт за собой.
       Прогремел взрыв. Я лежал на полу. Мой взгляд был прикован к заваленному коридору, из которого я пришел. Больше металлического стука не было слышно.
       Мне повезло, что потолок обвалился только в месте взрыва и что он вообще обвалился. Если бы не взрыв, то эти маленькие роботы меня бы настигли.
       Я сел и осмотрелся: это было помещение правильной прямоугольной формы, в него вели два коридорных проема, один из которых я обвалил. На одной стене находилась лестница, уходящая куда-то вверх, на другой – какие-то механизмы с золотыми головными платами, которые являлись сердцем завода и целью моей экспедиции.
       Я медленно поднялся и с трудом заковылял к ним.
       Эти платы казались хрупкой драгоценностью, которую даже держать в руках великая ответственность.
       Я остановился, увидев какое-то движение краем глаза.
       - Лексо, мы сделали это, - Марья появилась из коридора, который остался цел.
       Я стоял за несколько шагов до сердца этого места.
       Марья никак не изменилась: она была по-прежнему здорова и прелестна.
       - Ты жива, - я протянул руку к ней и едва устоял на ногах. Ко мне мгновенно подлетела Марья и удержала от падения, - но как? Зачем ты уходила? – Тихо спросил я, опираясь о ее плечо.
       - Прости меня, Лексо. Я услышала металлический стук и пошла за ним. Когда он прекратился, я уже потерялась.
       - Но почему ты тогда не сказала мне об этом?
       - Боялась потерять его… Прости меня, Лексо. Я знаю, что сделала глупость и не сдержала своего обещания, но я думала, что он может помочь нам. Ты простишь меня?
       - Да, - негромко ответил я.
       - Пойдем, Лексо, давай сделаем это, вместе.
       Мы медленно подошли к платам. Они словно сияли золотым свечением.
       - Мы сделали это, Лексо, мы получили их.
       Марья поцеловала меня в щеку. Ее поцелуй был мягкий теплый, такой же, как всегда…
       И тогда, смотря на золотые платы, я понял все, что было и что есть со мной…
       - Что с тобой Лексо? – испуганно спросила Марья, напряженно смотря на меня.
       - Ничего, - ответил я и начал вынимать платы.
       Я понял все и продолжил жить дальше.
       Я взял платы, и мы с Марьей направились к коридору, из которого она пришла.