День открытых дверей

ДЕНЬ  ОТКРЫТЫХ  ДВЕРЕЙ

                Живи  так, чтобы  тебя  хотя  бы  узнавали.
                Сенека
       Тревога, возникшая в душе пятнадцать минут назад, стремительно разрасталась, порождая всё новые признаки уже почти паники, но Вербин ещё на что-то надеялся.
       - Группа  двадцать четыре! На связь! Группа девятнадцать! На связь! Группа тридцать восемь! На связь!.. – он взывал уже ко всем подряд, нервно перебирая исследовательские отряды, разбросанные по планете, но во всех случаях ответом было лишь угрожающее молчание эфира, изредка заполнявшееся атмосферными помехами.
       Вербин перешёл на резервный канал, потом на третью линию, даже сменил корабельный передатчик на аварийный, однако результаты были всё теми же. Он несколько раз дистанционно включал видеокамеры на далёких вездеходах, но те показывали либо пустые кабины, либо экзотические пейзажи планеты с её не менее эффектными представителями местной фауны.
       Наконец Вербин сдался.
       - Боевой отсек! Готовность номер один! – почти крикнул он, переключаясь уже на свой Корабль. – Медицинский отсек! Готовность номер один!! Энергетический отсек! Стартовая готовность!!!

       …- Бесполезно всё это, капитан, так что не трудитесь… Поздно уже это… Всё поздно…
       Вербин, впервые за долгие минуты услышавший живой человеческий голос, нервно дёрнулся на его звуки.
       В дверях его рубки застыл биолог Кононович. Он стоял в какой-то развязной позе, с руками в карманах комбинезона, а на сером лице его неживой маской застыло выражение безысходности.
       - Что бесполезно?.. Что поздно?..
       - А всё… - сказал Кононович с непонятным безразличием ко всему и ко всем. – И во всём виноват только я, капитан. Я слишком недооценил возможности местной биосферы…
       - Нужно отвечать за свои слова, Алоиз! – резко сказал Вербин. – Экипаж что, заболел, или уже погиб?..
       - Ни то, и ни другое… Я так полагаю, он просто перешёл в несколько иное состояние своего Бытия…
       - Потрудитесь объяснить! – потребовал Вербин ещё жёстче. – Не далее как полгода назад, сразу же после нашей посадки, не кто иной, как вы, главный биолог Корабля, стуча себя кулаками в грудь, клятвенно утверждали, что эта планета – уникальный двойник нашей Земли не только по составу своей атмосферы, но и по основным биологическим параметрам. Согласно именно вашим рекомендациям, мы сначала работали на поверхности в простейших респираторах, а впоследствии отказались даже от них! Что изменилось в столь худшую сторону за прошедшие полгода? Вы обнаружили опасные для нас микроорганизмы, или ядовитые примеси в атмосфере?
       - Слишком серьёзно видоизменились наши знания об этой феноменальной, я не боюсь такого слова, планете. Ни с чем похожим мы до сих пор в Большом Космосе ещё не встречались, а потому подобная идея не числилась даже под последним номером в длинном списке всех прочих.
       - Это звучит, как окончательный приговор. – Вербин смотрел на Кононовича, не мигая.
       - Это звучит, как уже состоявшаяся казнь… - точно выдавил из себя Кононович.
       - Где же ты был раньше, Алоиз, со всеми этими своими угрожающими озарениями?!.
       - Где и всегда – в нашей лаборатории. Я занимался одними вещами, совершенно и непростительно игнорируя другие. А надо бы! Хотя… Заранее предвидеть такое было практически невозможно. Только теоретически, да и то – лишь случайно. Пока мы собирали здесь только информацию о собственно биосфере, до микроисследований у нас руки дошли не сразу…
       - Мы остались вдвоём?.. – Вербин наконец моргнул, и нервно оглянулся на другую дверь.
       - Боюсь, что так, капитан… - Кононович отследил его взгляд. - Если и нас с вами тоже уже не полтора…
       - В чём суть?
       - В том, что у них тут открытые ДНК. Открытые всего в некоторых местах, и только для того, чтобы включать в себя чужие…
       - Аккреция чужого для повышения частоты собственных мутаций, - сам понял Вербин.
       - Да, именно так.
       - Допустим… Но ведь это – их местные и личные проблемы – искать новый генетический материал для усвоения. Мы-то здесь при чём? Мы же для них должны быть несъедобными.
       - А притом, что они выделяют в атмосферу так называемые генофаги, которые делают открытыми и нашу ДНК, проедая в ней дыры! Как оказалось, для таких вещей мы здесь годимся…
       - Фантастика! Разве такое возможно?
       - У нас – нет, а у них – да, как теперь выяснилось. Видимо, и на Земле это было в её дальние исторические эпохи, для порождения максимального количества видов Живого. Потом виды обособились и самоизолировались эволюционно, если за них этого не сделала сама Природа.
       - Ты хочешь сказать, что ДНК  людей смешалась с генетическим материалом биосферы этой планеты, и весь наш экипаж скоропостижно эволюционировал в нечто, совсем непонятное даже для местных?..
       - Боюсь, что всё происходит именно так, капитан… Собственный кроссбридинг и инбридинг им уже, похоже, надоели, поэтому они перешли на аутбридинг даже с чужеродной органикой. Не знаю пока мелких деталей механизма этого процесса, но он ужасающе быстротечен. Час назад я пришёл к своим ошеломляющим результатам, потом пошёл с ними к вам, и по пути встретил в отсеках Корабля несколько странных особей, к землянам уже никакого отношения не имеющих…
       - А как же обратный процесс? Мы в состоянии его принудительно спровоцировать?
       - Теоретически – да, но не здесь, и не сейчас. Необходима мощная техническая и экспериментальная база с солидным коллективом исследователей. И время, которого у нас здесь уже нет…
       - Значит, и мы тоже?.. – в голосе прошедшего через всё возможное понимание Вербина возникли первые нотки ужаса.
       - Да, это уже неизбежно. Я искренно удивлён тем, что с нами этого ещё не произошло. Или у нас с вами иммунная система крепче, чем у других членов экипажа, или доза заражения оказалась для этого низкой. Может быть, потому, что другие сломя голову носились по планете, а я почти безвылазно торчал в своей лаборатории, и вы не покидали надолго рубки.
       - Когда?.. – ледяным голосом спросил Вербин. – Хотя бы приблизительно?.. Можешь ответить?..
       Кононович вдруг демонстративно вынул руки из карманов комбинезона, и Вербин к ужасу своему увидел у него уже хорошо сформировавшиеся клешни вместо кистей.
       - Быстро, капитан… Почти сейчас… Если вы повернёте свою голову, то обнаружите у себя хвост, а смотреться на себя в зеркало я бы вам сейчас категорически не посоветовал…
       Вербин нервно глянул на свои пока ещё руки, которые уже покрывались угрожающей синевой.
       - Надо срочно передать сигнал SOS на Базу!
       - Не успеть, капитан… Вряд ли успеть вам одному… В связном отсеке людей, скорее всего, тоже не осталось. До него ещё нужно добраться, и готовить его для экстренной передачи – прокола Пространства. Коллективу это на полчаса работы, а вам одному – на полдня. Где у вас эти часы?..
       - Значит, всё?.. – севшим голосом спросил Вербин уже не у Кононова, а точно у кого-то третьего.  – Прилетит спасательная команда, не найдя нас, начнёт с того же, что и мы, и всё – по той же местной тропе?..
       - Нет, пока у меня ещё была такая возможность, я оставил кое-какие голосовые записи в своей лаборатории, надеюсь, они их не пропустят. С самого утра я чувствовал непонятное недомогание, которому не придал особого значения. Поняв, наконец, что происходит, я хотел с кем-нибудь связаться, но видимо в самый начальный момент основных преобразований моего организма у меня в плечевых суставах отказали обе руки. Единственное, что я смог, это носом включить диктофон, и записать постулаты явления. Сюда я пришёл, уже ни на что не надеясь, но вы – пока человек, а руки у меня вдруг снова заработали, хотя это уже и не руки, и я тоже – уже почти не я… У вас явно другой путь преобразований, так что вы возможно сможете сделать чуть больше меня. Пока есть чем, включайте диктофон, и говорите, говорите! Выключать его будет уже некому, но он остановится и сам, когда у него закончится память.  Торопитесь, капитан!
       Кононович нервно глянул на настенные часы.
       - Осталось сто секунд!!! Девяносто девять секунд!! Девяносто восемь секунд! Девяносто семь. Девяносто шесть…

                И  у  крокодила
                есть  друзья.
                Такие  же
                аллигаторы…