Диск Золотого Орла ч. 1 гл. 9

Глава девятая
Дневник капитана Дэвиса Хейтли.

«Начинаю свой дневник 22 сентября 1608 года, но сначала хочу кратко описать, как я попал на этот остров.
Я, капитан Дэвис Хейтли, при финансовой поддержке банкира Родса, построил и снарядил быстроходное 16-ти пушечное судно «Сент-Джородж» водоизмещением 100 тонн, с полным парусным вооружением*, и не смотря на то, что Его Величество, король Англии Яков I Стюарт, не вел в то время войны с Испанией, тем не менее, на свой страх и риск, с я командой в 70 человек отправился к островам Вест-Индии для захвата испанских кораблей.
Мы вышли в море из родного Портсмута 7 июня 1607 года, и за последующие пять месяцев мы взяли на абордаж 14 торговых судов, но добыча была маленькая. В основном это был груз риса, какао, сельскохозяйственные орудия, безделушки для торговли с туземцами и тому подобное. Нужен был настоящий «приз», и вскоре судьба улыбнулась нам. 3 августа 1608 года мы наконец-то наткнулись на испанский 20-ти пушечный галеон «Тринидад» и атаковали его, пытаясь взять на абордаж. Испанец искусно уклонялся от наших атак, но всё-таки нам удалось свалить его бизань-мачту**, и взять на абордаж, пока он перезаряжал свои пушки. Мои люди лавиной ринулись на палубу вражеского корабля. Бой был жаркий. Эти испанцы не были трусами и бились отчаянно. Но мои ребята дрались как дьяволы и вскоре загнали испанских солдат на шкафут***. У них был толковый командир. Испанцы построились в две шеренги и дали залп из мушкетов почти в упор по моим ребятам. Тогда я и получил свои две пули. Одну в бок, другую в плечо. Когда упали сраженные наши товарищи, мы, оставшиеся в живых, словно взбесившиеся звери накинулись на этих гордых испанцев, пока они перезаряжали ружья. И они дрогнули. Стали прыгать за борт или сдаваться в плен. Разгоряченные боем, мои парни нескольких пленных все же убили. К счастью, испанский капитан, хотя и израненный, но остался жив. Я приказал спустить его в капитанскую каюту, куда вскоре пришёл и сам. Там наш врач обработал и перевязал мои и его раны.
К счастью, мои раны оказались не столь серьезными, может, благодаря Проведению, а может, моей кирасе, которая и ослабила удары пуль. Как бы там ни было, но я чувствовал себя гораздо лучше испанского капитана, который назвался доном Мигелем. Он вполне сносно говорил по-английски. Мы с ним выпили по бокалу вина, что, несомненно, пошло испанцу на пользу. Вот тогда-то я и увидел у него на столе золотой диск с изображением орла, под свитками карт. Диск был диаметром около четырех дюймов****, имел ушко, в которое был вдернут ремешок, и представлял собою большой медальон.
__________________________________________________________
* До 1630-1640 г.г. корабли в основном различались и классифицировались только по водоизмещению и были похожи на галеоны, т.е. на большие суда с тремя мачтами, только разного размера. Совсем маленькие корабли имели по две или по одной мачте.
**Бизань-мачта – кормовая, самая задняя мачта у судов, имеющих три или более мачт. Бизань-мачта обычно бывает самой маленькой мачтой на судне.
**** Шкафут – часть верхней палубы между фок- и грот мачтами, то есть между первой и второй мачтами. Грот-мачта обычно бывает самой большой мачтой на судне.
*** Дюйм – английская меры длина равная примерно 2, 54 см.

Я пообещал дону Мигелю сохранить жизнь ему и его людям, если он любезно согласится ответить на мои вопросы, касательно морских карт и торговых путей. Тот согласился, но при условии, что я выполню одну его пустяковую просьбу. Я спросил, чего он хочет. Он ответил, что его единственным пожеланием будет то, чтобы я сохранил золотой диск с изображением орла, а не переплавил его в слиток, так как этот диск является работой древних мастеров, пришедших в Мексику из-за моря, задолго до прихода испанцев.
Он так и сказал «десять тысяч лет назад». Я немного удивился и высказал сомнения. Но капитан горячо стал меня убеждать, что этой вещи тысячи лет, что она принадлежит мифическому белому богу, которого ацтеки называли Кецалькоатль.
Так же он пояснил, что об этом ему рассказал внук старого жреца майя. Этот молодой человек уже не верил в старых богов, стал добрым католиком, поэтому и показал испанцам заброшенный храм в непроходимых джунглях, где этот диск хранился, пока дон Мигель не забрал его. Я пообещал испанцу исполнить эту просьбу и не переплавлять диск, тем более я сам собирал предметы индейской старины и оружие, а среди моих знакомых есть большие любители истории. Он облегченно вздохнул и сказал, что может быть, Провидение специально послало меня, раз я увлекаюсь такими вещами.
В благодарность он мне сообщил все, о чем я его просил, добавив, что теперь все крупные торговые суда ходят под охраной военных кораблей. Просто его судно во время шторма разошлось с кораблями охранения. Я спрятал диск в шкатулку с испанскими картами и позвал своего штурмана Джорджа Уофера. В это время дон Мигель произнес загадочную фразу: « Не удивляйтесь, амиго*, если за этим диском придут боги!»
Мне стало чрезвычайно интересно, и я поинтересовался, почему он так думает, на что испанец ответил, что ему об этом сказал внук старого жреца, и еще он сказал, что этот диск открывает ворота в другой мир. На мой вопрос, в какой такой мир, капитан ответил, что не знает и добавил довольно таки странную фразу: «Теперь этот диск ваш, и вы знаете, когда я его отдал вам, мне стало спокойней. Теперь это ваша ноша». Эти слова насторожили меня, но наш разговор оборвался, так как в каюту зашел розовощекий здоровяк Джордж Уофер. Опираясь на плечо своего штурмана, я вышел на палубу осмотреть добычу.
Добыча была крупная, пять сундучков с золотыми монетами, около сотни слитков серебра, два мешка серебряных монет, несколько бочек вина, не считая пороха, оружия. Все это мы быстро загрузили на «Сент-Джордж», я попрощался с доном Мигелем, великодушно оставив ему жизнь и его фамильные драгоценности. Я думаю, что он с остатками своей команды сумел довести поврежденный «Тринидад» до ближайшего порта.
Моя команда требовала немедленного раздела добычи. Все словно с ума сошли. Я им сказал, что если сейчас раздать золото и серебро, то они сами же передерутся из-за него друг с другом, проигрывая в карты, и что некому будет нести вахту на корабле, так как все будут караулить свои сокровища возле рундуков**. Однако, чтобы умерить пыл, я раздал немного серебряных монет. На некоторое время это усмирило смутьянов.
___________________________________________________________
* Амиго – по-испански означает «друг».
** Рундук – сундучок с личными вещами моряка.

Тем временем сказывались мои раны, и я оставил командование корабля на своего штурмана Джорджа Уофера, который стал исполнять обязанности помощника капитана, так как моего старого помощника капитана убили. Иногда я справлялся у него, как идут дела, он говорил, что все хорошо, но на третий день пожаловался, что старший офицер Рид Сван сам метит в капитаны и подбивает команду к бунту, об этом ему сообщил преданный ему матрос. Джордж Уофер был хороший малый, но слишком умный и добрый. Он был хороший навигатор, но люди его плохо слушались. Пришлось мне раньше времени встать с больничной койки и привести всех в чувство. Прямых доказательств бунта не было, поэтому пришлось ограничиться поркой особо ретивых смутьянов за неподчинение помощнику капитана и этим ограничиться.
На время недовольство снова удалось погасить, тем более начался шторм, который трепал нас почти четверо суток. Я давно такой бури не видел, но, слава Богу, «Сен-Джордж» оказался добрым судном, и мы выбрались из этой передряги. Но корабль нуждалось в ремонте, его корпус дал течь, и нужно было найти удобное место для стоянки. Вскоре нас вынесло на этот остров, где мы и высадились в небольшом заливе.
Думая, что здесь есть индейцы, мы первым делом выгрузили на берег сундук с побрякушками для торговли с ними. Построили крепкий блокгауз* с бойницами, рядом поставили пушки, разбили палатки. Но остров оказался необитаемый. Вытащили на берег корабль и принялись за ремонт. Никаких признаков недовольства не было, все работали охотно, с усердием, и через месяц корабль был готов к плаванию.
Видели гигантских орлов. Я запретил в них стрелять, сказав, что это плохая примета и пригрозил наказать ослушников плетьми. Как ни странно, все поверили в это суеверие. Моряки вообще народ суеверный. Наверное, никто не хочет снова попасть в бурю, которую мы недавно пережили…
Днем 20 сентября 1608 года мы стащили корабль на воду и поставили на якорь в бухте. Я решил дать команде отдых, и мы открыли бочки с вином, расположившись в нашем лагере. На кострах поджаривалось мясо диких коз. Все весело гуляли, радовались окончанию работ. Я с офицерами сидел в блокгаузе, пили вино, веселились. Старший офицер Рид Сван сидел вместе с нами. Вдруг раздался выстрел. Мы все выскочили наружу.
Оказалось, что один из матросов, Хью Уотсон, спьяну решил выстрелить в орлов, но, к счастью, промахнулся. Мне пришлось приказать дать ему плетей, как я и обещал ранее за такой проступок. Тут же боцман всыпал ему два десятка ударов, а мы опять вернулись в блокгауз.
В это время Рид Сван куда-то отлучился, но мы на это не обратили внимания. Вернулся он через полчаса не один, а в компании дюжины вооруженных моряков, приятелей провинившегося Хью Уотсона. Рид Сван сказал, что теперь он капитан, что команда выбрала его, а мы арестованы. Что он и его команда не хотят возвращаться в Англию, что ему плевать на тех людей, которые помогли снарядить это судно и которым нужно отдать часть добычи. А затем добавил, что он и его люди присоединяются к «вольному береговому братству», то есть к пиратам.
Меня, двух моих офицеров Коуэла и Смита, а также Джорджа Уофера заперли в блокгаузе и поставили часового. Нас обыскали и забрали оружие. Но больше всего
_______________________________________________
* Блокгауз – оборонительное сооружение, сложенное из бревен, имеющих узкие бойницы, которое также могло являться и жилым помещением для гарнизона.


мне было жалко диск с золотым орлом, который лежал в колчане со стрелами, у меня в каюте в моём ящике с коллекцией, впрочем, жаль было и корабль. Утром пришел Рид Сван со своей свитой, и отвели нас на берег. Вся команда была уже на корабле. Я думаю, что некоторые так перепились, что даже не поняли, что случилось, а утром, проснувшись после попойки, оказались перед свершившимся фактом. Прихвостни Рида Свана вытащили из шлюпки закрытый на замок сундук, два мешка и мой ящик с коллекцией индейских вещей. Затем, стоя на отплывающей шлюпке, он произнес: «Как видите, я настолько любезен, что оставляю вам ваши вещи, и то, что вам пригодится на острове. Арбалет и четыре мушкета вы найдете в сундуке. А вот ключи от замка!»
Затем он с театральным жестом бросил их в воду недалеко от нас. Офицер Коуэл бросился в воду. На шлюпке засмеялись. Но он быстро нашел ключи, подбежал к сундуку и принялся лихорадочно открывать замок. Как только Коуэл достал мушкет, на шлюпке смех прекратился, и все они дружно налегли на весла. Офицер быстро зарядил мушкет, но я положил руку на ружье и сказал ему, что теперь проливать кровь бессмысленно и что не надо злить бунтовщиков.
Так мы и стояли в бессильной злобе, смотря, как шлюпка подходит к кораблю, как затем «Сент-Джордж» поднял якоря, и, распустив паруса, направился к выходу из залива. Вдруг мы услышали оружейную пальбу. На судне шел настоящий бой. Очевидно моряки, которые не захотели плавать под пиратским флагом, которых дома ждали семьи, очнувшись от попойки, подняли восстание. Мы оживились, схватили ружья, стали их заряжать, будто мы могли чем-то помочь восставшим. Стрельба стихла. Вот корабль поравнялся с крайним маленьким островком, и, прибавив ход, направился в открытое море. Отчаяние охватило нас.
Вдруг раздался взрыв такой мощности, что мы все вздрогнули. Корабль разломился пополам и меньше чем за минуту затонул, только какие-то обломки остались плавать на поверхности моря. Очевидно, взорвался пороховой погреб. Мы бросились бежать к западному мысу, возле которого и произошла катастрофа.
Все, что мы увидели, это обломки корабля, которые плавали повсюду, разбросанные чудовищным взрывом.
Коуэл, Смит и Джордж Уофер бросились в воду и поплыли к островкам. Я не стал тягаться со своими молодыми и здоровыми товарищами, и, памятуя о своих недавних ранениях, вернулся к оставленным на берегу вещам. В первую очередь я бросился к своему ящику с коллекцией. На удивление, он был не тронут. Колчан со стрелами был на месте. Я засунул туда руку и с облегчением вытащил золотой диск. Как хорошо, что я никому не рассказал о нем!
Наверное, Рид Сван, хорошо зная, что в ящике хранятся индейские вещицы и статуэтка идола, будучи суеверным человеком, не стал в нем лишний раз копаться. Кроме того, он любил изображать из себя благородного дворянина, именно поэтому он оставил нам жизнь и наши вещи.
Такова краткая предыстория нашего появления на этом острове. Что нас здесь ждет, и какова будет воля Бога, мы не знаем, но надеемся на Его прощение за грехи наши!


1 октября 1608 года
Все эти дни мы обустраивались в блокгаузе, который стал нашим домом. Рид Сван оставил нам сухари, муку, рис, солонину на два-три месяца, так что первые дни мы не думали о пропитании. Я решил вести дневник и эту неделю описывал все, что с нами произошло, добавлю только то, что когда Коуэл, Смит и Джордж доплыли до крайнего островка, то обнаружили, что никто из экипажа не спасся. Такой сильный был взрыв. Тела погибших, видно, унесло начавшимся отливом в открытое море.
Мои парни стали подбирать валявшиеся повсюду обломки досок, остатки рангоута* и такелажа**. Недалеко от берега они обнаружили полузатонувшую шлюпку, которую отбросило взрывом. Она имеет несколько повреждений, но починить её можно. Они решили дождаться конца отлива, чтобы обследовать останки корабля, так как он затонул неглубоко, над водой даже торчала бизань-мачта, указывая, где прилив скрывает корму.
Когда отлив обнажил развороченную корму судна, они благополучно доплыли до неё, взобрались наверх и увидели, что та часть трюма, где хранилось золото, уцелела, но находится полностью под водой.
Коуэл несколько раз нырял и обнаружил сундуки, даже открыл один из них и достал пригоршню серебряных монет, что крайне обрадовало моих спутников. Но тут начался прилив, который снова залил палубу кормы, и они поспешили вернуться, решив, что завтра продолжат поиски. Также они вытащили с собой на берег островка три мушкета и пару сабель, соорудив примитивный плот.
Вечером они сообщили, что видели там тело погибшего моряка, но добраться до него не смогли. Упокой, Господи, его душу! Завтра мы решили сделать плот побольше и постараться поднять тело погибшего.

2 октября 1608 года
Сегодня с утра мы увеличили плот, привязав к нему срубленные бамбуковые бревна. Гребя четырьмя веслами, мы добрались до крайнего островка, а оттуда до кормы корабля. Первым делом Коуэл и Джордж Уофер достали тело моряка. Это был старина Джон, самый лучший мой моряк. Среди мятежников я его не видел. Сколько мы с ним проплавали, сколько бурь прошли! Может, потому и прошли, что он молился за всех нас и просил Господа нашего, чтобы он простил нам прегрешения наши! Помню, как за несколько дней до гибели он как-то сказал, что, дескать, если я умру, то пусть его похоронят как моряка в морской пучине, что не хочет лежать в земле, будет тосковать по морю. Вот такой он был моряк! Выполняя его последнюю просьбу, мы завернули его тело в кусок парусины, привязали груз к ногам, отвезли на плоту подальше в море и сбросили тело в воду. Иногда я думаю, что Господь Бог не случайно дал именно ему возможность быть погребенным согласно морским обычаям. Он был хороший моряк и хороший человек, насколько это было возможным при нашей профессии.
После, мы целый день работали на корабле. Время прилива мы переждали на маленьком островке, ремонтируя шлюпку.
На островке имеется большая живописная скала, покрытая растительностью, так вот, там мы нашли небольшой грот, куда стали складывать все поднятые с * Рангоут – деревянные части мачт и бушприта – носового наклонного бруса.
** Такелаж – все снасти на судне, т.е. веревки.


корабля вещи. Когда начался вечерний отлив, мы снова отправились на несчастный «Сент-Джодж». Нужно было спешить, так как в любой момент могли начаться шторма и окончательно разбить остов корабля. В этот раз нам удалось обвязать один сундук канатами и поднять на палубу, а затем груз по частям переправили на островок, который Уофер назвал в честь нашего корабля «Сент-Джордж».
Только к вечеру мы вернулись домой.


5 октября 1608 года.
Эти три дня мы поднимали золото и серебро из трюма. Кроме того, мы выломали все доски, которые смогли отодрать от кормы и носовой части корабля. Сняли все уцелевшие паруса и канаты. В офицерской каюте подобрали несколько бутылок отличного испанского вина. Также нашли несколько топоров, медный котелок, пару сковородок, и еще кое-что по мелочи, в том числе десятка два мотыг и шесть лопат. Зачем нам было столько мотыг и лопат, мы и сами не знали, просто забирали все, что находили.

6 октября 1608 года.
Шел дождь, на море было волнение, мы сидели в доме. Решили, что все золото будем хранить в гроте на островке Сент-Джордж, чтобы оно не смогло пагубно влиять на нас. Кстати, это предложил Уофер.

7 октября 1608 года.
Погода прояснилась. Мы снова отправились на останки кормы. Удалось поднять второй сундук и частями переправить содержимое на островок Сент-Джордж. В трюме оставались серебряные слитки и монеты, рассыпавшиеся по днищу из мешков. Мы решили, что теперь Коуэл и Смит будут работать на затонувшем корабле, а мы с Уофером займемся налаживанием хозяйства.

9 октября 1608 года.
Уофер ходил на охоту с арбалетом, чтобы сберечь порох и пули. Подстрелил козу, которые здесь почти не пуганные. Вечером устроили пиршество. Когда изрядно выпили испанского вина, Уофер рассказал, что видел летающие по небу серебряные щиты, подобные тем, которые изображались на некоторых средневековых хрониках. И что пролетели в сторону дальнего конца острова. Мы посмеялись над ним, сказав, что он хватил лишнего.

16 октября 1608 года.
Прошла еще одна неделя. Коуэл и Смит поднимали серебро из полуразрушенного трюма. А мы с Уофером сделали грядки и посадили овощи, огородили их крепким невысоким частоколом, чтобы дикие свиньи не портили огород. Возле ручья расчистили поле и засеяли его кукурузой. Для того, чтобы защитить его от диких свиней, со стороны леса построили частокол, которым хотим позже огородить все поле. Хорошо, что несколько месяцев назад мы взяли на абордаж небольшое испанское судно, на котором были земледельческие орудия и семена различных овощей, цветов и несколько мешков кукурузного зерна. Мятежник Рид Сван не забыл положить нам часть этих семян и зерен. Кстати, мы посеяли только половину, так как Уофер опасался тратить драгоценные семена сразу. Остальное решили посеять весной. Климат здесь благоприятный, и урожай можно снимать два- три раза в год.

20 октября 1608 года.
Погода окончательно испортилась. Пошли дожди, на море было волнение. Все работы на корабле пришлось прекратить. Продолжаем огораживать кукурузное поле, если позволяет погода. В основном сидим дома, изредка выходили на охоту, добыли пару диких свиней, которые забрели на поле. Оказывается, наше кукурузное поле является хорошей приманкой для свиней, а недостроенный частокол стал своеобразной ловушкой, так как выбраться с поля можно теперь только со стороны дома, откуда мы и подкрадываемся, поэтому решили не огораживать поле полностью.
Вечером славно поужинали жареным мясом, не забыли открыть пару бутылочек вина. Посидели хорошо, много разговаривали, обсуждали наше создавшееся положение и то, как нам выбраться из этой ситуации. Уныния у товарищей по несчастью не было. Решили, что весной, когда установиться погода, поплывем на шлюпке к английским колониям на севере.

17 ноября 1608 года
Дни похожи друг на друга. Ничего нового. Если позволяет погода, охотимся. Исследовали почти весь центр острова, которые назвали «Орлиным», в честь гигантских орлов, которые тут водятся. Решили по-прежнему в них не стрелять. Красивые птицы, пусть живут. Дальше не ходим, так как в том нет никакой необходимости, да и боимся пропустить какой-нибудь случайный корабль. Однако, увы! Пока море пустынно! Урожай дал обнадеживающие всходы, уже едим свежий лук с огорода.

29 декабря 1608 год.
Совсем забросил дневник. Писать особо не о чем, и, кроме того решил экономить бумагу и чернила. Декабрь выдался сухим. За это время починили шлюпку. Нарастили и укрепили борта. В середине лодки поперек поставили две балки, между ними установили маленькую мачту с парусом, который сшили из куска парусины. Для остойчивости положили балласт из камней. Наше суденышко держим в устье реки, подальше от моря, даже специально сделали небольшой деревянный пирс. Иногда, если погода позволяла, выходил в заливчик ловить рыбу.

8 января 1609 года.
Все это время охотились. Вчера сходили вглубь острова, вверх по ручью. Залезли на гору. Видели гигантских орлов, любовались их свободным полетом. Вот бы и нам так взять и улететь домой с этого острова!
Наша небольшая команда держится дружно. Все друг другу помогают. Надеемся весной, как установится погода, отплыть с этого острова.

15 февраля 1609 года.
Решили, что, как только соберем урожай, отплывем с острова. Шторма налетают все реже и реже. Климат здесь мягкий, действительно можно собирать два-три урожая в год.

21 марта 1609 года.
Приготовили шлюпку к дальнему походу, но для начала решил на ней обойти вокруг острова, испытать её в деле. Заготовили провизии и пресной воды для четырех человек на одну неделю. Совершили небольшое плаванье возле залива. Лодка уверенно держится на волне.

23 марта 1609 года.
Скажу сразу, что в то, что случилось вчера, невозможно поверить. Тем не менее, постараюсь рассказать обо всем поподробнее. Вчера мы собирались на охоту. Я, Коуэл и Смит вооружились мушкетами, а Уофер арбалетом. Мы решили поохотиться на диких свиней, а заодно защитить свое поле от их вторжения. Не успели мы отойти далеко от дома, как в небе показалась серебристый летающий щит. Уофер обрадовался и с криками: « Я же говорил! Я же говорил!», бросился к этой странной штуке.
Опасаясь, что это порождение дьявола, мы попытались остановить его, но было поздно. Уофер подбежал к тому месту, над которым завис летающий щит и простер к нему руки. Тут же из середины этого летающего предмета вырвался луч белого света и осветил Уофера. В это время нас охватил такой страх, что мы не смогли пошевелиться и стояли словно парализованные. Было видно, как Уофер как-то обмяк, а его тело медленно стало подниматься по этому лучу света, пока не исчезло внутри этого щита. Это было жуткое, дьявольское зрелище.
Вдруг луч бледного света заскользил в нашу сторону. Я захотел бежать, но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я уже не сомневался, что это происки дьявола. Мне с трудом удалось крикнуть своим товарищам, чтобы они молились Господу нашему и просили прощения за грехи наши, ибо это посланник ада, пришедший за нашими душами! Тут луч осветил Коуэла, и он упал, затем луч перебрался к Смиту, и тот тоже упал. После этого белый луч пополз в мою сторону.
Я стал молиться, так горячо, как никогда в жизни не молился, припомнил все свои грехи, даже вспомнил, как, будучи мальчишкой, дразнил соседскую девчонку! Но луч неумолимо приближался, и, наконец, коснулся меня. Это был какой-то неестественный свет. Все, что было вокруг меня, как бы затянулось молочной пеленой. Все звуки стихли. Я слышал только биение своего сердца. На груди у меня висел диск золотого орла, и я почувствовал, как он начинает жечь мое тело. Последнее, что я видел в этом мире - это искаженные ужасом лица Коуэла и Смита, которые смогли подняться с колен и побежать, спотыкаясь и падая, в сторону нашего дома. А затем я как бы воспарил над землей и понял, что это отделилась моя душа. Я видел свое распростертое на земле тело, затем увидел, как Коуэл и Смит все же сумели добежать до лодки, стоящей возле пирса, как они перерубили топориком веревку, удерживающую шлюпку, как заскочили в неё и лихорадочно стали грести прочь. Затем я увидел весь наш остров с высоты, увидел в небе парящего орла, который вдруг превратился в золотой диск. Я почувствовал, как этот диск втягивает мою сущность. Я как бы пролетел сквозь этот диск и очутился в цветном тоннеле, ведущем к яркому свету. Мне стало хорошо и спокойно. Ощущения были удивительные. Но тут какой-то голос сказал: « Верните его назад, он не хранитель золотого диска. Он лишь посланник, который должен его передать тому, кто придет после него!».
Тут я очнулся. Я лежал на пляже. Во рту ощущался металлический привкус. Дул небольшой ветерок, тревожно кричали чайки. Все казалось каким-то нелепым кошмаром. Я приподнялся и увидел на выходе из залива, возле островка Сент-Джордж, нашу шлюпку под парусом, и понял, что все это не сон. Неужели я остался на острове один? Неужели Смит и Коуэл никогда не вернутся? Остаток дня я провел в тяжелом забытье. Мне было дурно. Коуэл и Смит так и не вернулись. Ночью был шторм. Наверное, они утонули. Сегодня целый день я себя плохо чувствовал. Какая-то слабость охватила меня. Ничего не хотелось делать. Питался сухарями и вяленым мясом.

24 марта 1609 года.
Коуэл и Смит, наверное, все-таки утонули, иначе бы они вернулись. А если они даже остались живы, то невиданный ужас, пережитый ими, никогда не позволит им вернуться на этот остров.

25 марта 1609 года.
Теперь я точно знаю, что я остался один на этом острове. Господи, за что мне всё это?

26 марта 1609 года.
Мне становиться все хуже и хуже. По ночам мучают кошмары. Видел во сне Уофера, он на каком-то летающем металлическом корабле, среди непонятных существ с миндалевидными глазами. С ним вроде все хорошо. Он так и сказал мне во сне: «Не переживай за меня, мне здесь хорошо!». Я проснулся и долго не мог заснуть. Меня постоянно знобит.

27 марта 1609 года.
С каждым днем я чувствую себя все хуже и хуже. Наверное, все, что со мной произошло, произошло из-за диска золотого орла. Завтра же отвезу его на островок Сент-Джордж, пока есть силы, и положу вместе с испанским золотом, благо у меня есть плот. Пусть его заберет тот, кто должен прийти после меня. Неужели мои дни сочтены?
Наверное, все наши несчастья в жизни из-за жажды золота и денег!»
На этом дневник обрывался…
Святослав, потрясенный прочитанным до глубины души, закрыл потрёпанную тетрадь и задумался. Несомненно, что летающие щиты - это не что иное, как НЛО, а Уофера похитили инопланетяне. Коуэл и Смит, оглушенные каким-то мощным психотронным излучением, впали в панику, и, объятые ужасом, покинули остров навсегда. Живы ли они? Кто знает…
А вот что стало с капитаном Дэвисом Хэйтли? Куда делся диск Золотого Орла и какова во всем этом его собственная роль?
Вопросов было много, ответов пока не было. Ответы мог дать только остров Эдем.