Святое дело - память о друзьях

Когда семья Пивневых собирается вместе, Григорий Афанасьевич достаёт большой фотоальбом, и наступает время воспоминаний. И сколько бы это ни повторялось, дети, внуки и правнуки слушают, затаив дыхание. Сам Григорий Афанасьевич не любитель фотографироваться, а снимки фронтовых друзей – святая память. Для него они навсегда остались Сеньками, Мишками, и, словно спохватившись и вспомнив о промчавшихся десятилетиях, он поправляется, величает по имени-отчеству.
--Мой лучший друг – Николай Павлович Третьяк. Он из села Холуя Южского района Ивановской области. Мы с ним немало дорог прошли в рядах 54-й гвардейской Макеевской стрелковой дивизии 163-го гвардейского стрелкового полка.
Ветеран достаёт старенький «Атлас  автомобильных дорог СССР». В нём кружочками обведены населённые пункты, в которых жили  и до сих пор живут однополчане. Он вспоминает о них то с грустью, то с улыбкой.
--Николай Павлович руку на фронте потерял – миной оторвало. А вот одессит, Захар Абрамович, молодец, весельчак, неунывающий человек. Были у нас ребята из Пятигорска, Минска. Много было казахов, узбеков, армян. Николай Ковзей прошёл войну без единого ранения и в рядах участников парада Победы бросал к Мавзолею фашистские знамёна.
Война для Григория Афанасьевича началась задолго до того, как его призвали в действующую армию. Окончив пятый класс, Гриша собирался получить профессию шахтёра в только что открывшемся фабрично-заводском училище в Шахтах. 24 июня 1941 года надо было приехать в город. Но 22 июня началась война.
--Когда немец стал поджимать, нас эвакуировали на Урал, в Челябинскую область. Но туда мы так и не доехали: началась суровая зима. Эвакуировать успели колхозный скот. Потом нас, шестнадцатилетних мальчишек, отправили в Цимлянский район копать окопы. Позже с друзьями попал в прачечный отряд № 4. После освобождения Орловского района мы вернулись домой. Отсюда полевой военкомат направил нас в 194 запасной полк.
Запомнилась тёплая весна сорок третьего, когда восемнадцатилетние парни надели солдатские шинели. В июне они уже стояли в обороне нынешней Ворошиловградской области. В сентябре попали на Миус-фронт. Дивизия освобождала Украину: Ворошиловград, Донецк, Макеевку, Запорожье – до реки Молочной. У села Чапаевки 15 сентября 1944 Григория ранило в ногу, и он попал в госпиталь. Видел, как многие после лечения возвращались в боевой строй. Ему не довелось: колено было разбито, и через четыре месяца лечения его комиссовали.
Вернулся он в родную Нижнюю Тавричанку, где оставались мать и сестра. От них он узнал, что отец и старший брат погибли под Сталинградом. Были они недалеко друг от друга. Встречались ли? Осталось загадкой. Мать много рассказывала о том, как жили во время оккупации. Немцы зверели и наглели. Забирали в домах все продукты. Мать спрятала запасы в кучу кизяков, которыми топили печь, но фрицы и там их откопали и унесли. Словом, довелось изведать и страх, и голод, и боль, и непереносимое горе, когда приходили похоронки.
Зимой Григорий был дома, а по весне пошёл в колхоз искать посильную работу. Мужиков-то в хуторе не осталось: лишь женщины, старики и дети. Вся надежда – на подростков.
Когда подошла пора сенокоса, Григорию дали работу – точить косы. Получалось неплохо. Косцы на инвентарь не жаловались. И это радовало: польза колхозу! Со временем осмелел, возмужал и попросился на трактор. Несколько раз прокатился с опытным трактористом, и вскоре сам повёл машину. Уборка заставила и комбайны освоить – и прицепные, и самоходные. Так и работал механизатором. Гораздо позже Григория Афанасьевича назначили механиком в совхозе «Красноармейский».
В мирное время ветерана нашли его боевые награды: орден Отечественной войны, медаль «За освобождение Украины». К ним прибавились медаль Г.К. Жукова и юбилейные.
В майские дни опять будут вечера воспоминаний. В дом ветерана приедут дочери  с семьями. А это три внука, три внучки и три праправнучки. Для них память о войне и Победе – святое, как для фронтовика память о друзьях-однополчанах.