Были розы

Медленно тает снег на седых ресницах, и кажется луна заходит за плечо прохожего. Танцуй хаос, что вокруг благоволит, танцуй. Быть может так хоть кто-то окажется в раю небесном? Скажи, где та девчонка лет 17 и подаренные ей алые розы, где тот мальчишка, что был рядом с ней? Все исчезло и розы почернели, лишь на сухих теперь губах ее остался вкус потери и на коже - отпечаток погибших роз. Как забыть то, что не забывается? И не умирать, пока тело живо? Но не живется же, и потом проклинаешь здоровье, чтоб поскорее... уж тяжко слишком, Господа.
Ресницы становятся седыми, да остаются порезы на железных венах и одиноких мыслях, которые пропитаны ужасной тоской. У каждого были свои розы, которые умирали, засыхали, чернели и чернели. И только в чертовой памяти остается тот самый опьяняющий аромат какого-то странного счастья, который ловили на мгновение от этих роз. Любим по-сумасшедшему, отдаем себя и умоляем, чтоб нас не оставляли. Бедняги. Но любимы ли мы ими, нашими любимыми? Да, и потом разбиваемся, мучаемся, ведем себя по-дурацки, кричим на весь мир "исход своей трагедии", а розы свои все равно бережем. Бережем же? Хоть засохли они, да и время забрало нас самих молодых, оставив изувеченных, все равно храним розы те глубоко внутри.
И нельзя назвать человека просто человеком, которого любят. Для кого-то он что-то божественное, дьявольское, противоречащее, нервное, но самое лучшее и родное. Больно, очень больно за ту девчонку с седыми уже ресницами. А мальчишка может и поймет позже цену своего легкомыслия или страха пред серьезностью, но явно не сейчас. У них свои розы были и завяли.