Бригадир. Часть вторая, глава двадцать пятая

                Глава двадцать пятая

   6 августа в 18.00 состоялся допрос бригадефюрера СС Эриха фон Грюнберга командующим Резервным фронтом генералом армии Г.К. Жуковым. На допросе кроме Жукова присутствовали начальник контрразведки фронта, старший лейтенант переводчик и лейтенант стенографист. Вот краткое содержание допроса:

   Жуков: Ваше имя, место и год рождения, звание, должность?
Переводчик начал переводить, но немецкий генерал неожиданно прервал его, говоря на чистом русском языке, практически без акцента.

   Фон Грюнберг: Переводчик не нужен. Я Вас прекрасно понимаю. Я Эрих фон Грюнберг. Родился 20 сентября 1895 года в городе Тильзит. В настоящее время бригадефюрер СС, командир танковой дивизии.

   Жуков: Где Вы так хорошо изучили русский язык?

   Фон Грюнберг: В России я побывал трижды. В 1916 году, я фельдфебель германской армии попал в плен. В плену я провёл два года. Меня освободили из плена и отправили домой большевики в октябре 1918 года. За эти два года я освоил азы русского языка и даже начал немного читать. До 1924 года я был безработным, но потом неожиданно встретил своего бывшего командира роты и он предложил мне вернуться в армию. В те годы Германии было запрещено иметь военную промышленность и здесь нам очень помог Советский Союз. В сентябре 1926 года по согласованию между нашими правительствами 20 человек были направлены в Нижний Новгород, который вы сейчас называете Горький, для изучения танкового дела. В Горьком я пробыл более трёх лет, до декабря 1229 года. Изучал устройство и вождение танков. Кстати, я один из первых осенью 1929 года обкатал ваш опытный тяжёлый танк, который в будущем стал называться Т-35. На начало 30-х это был лучший тяжёлый танк в Европе. Так что танкистом я стал благодаря Советской России. За эти годы я основательно изучил русский язык, в оригинале прочитал "Войну и мир" Льва Толстого. Читал ваших Куприна, Достоевского, очень полюбил вашего Лермонтова. В третий раз я был командирован в Россию в ноябре 1935 года, будучи уже майором вермахта. В этот раз на Урал в Свердловскую область в танковый учебный центр переподготовки командного состава. В июле 1936 года нас выслали из СССР из-за разногласий между нашими правительствами по отношению к Испании. Но даже за это время я успел обкатать ваш новый танк БТ-7.

   Жуков: Вы сказали, что служили в вермахте. Каким образом Вы стали генералом СС?

   Фон Грюнберг: В 1938 году, как только фюрер обратил внимание на восток, в частях СС начали создаваться танковые соединения и часть специалистов из вермахта была переведена в войска СС. В их числе оказался и я. В сентябре 1939 года, я был назначен командиром полка "Дойчланд". Командиром дивизии я стал в марте этого года.

   Жуков развернул захваченную в штабе дивизии карту и с полчаса Грюнберг переводил ему, где какая часть находится и примерную численность состава. Жуков делал пометки красным карандашом прямо на карте. Весь допрос продолжался два с половиной часа. Командующий фронтом из этого допроса почерпнул много интересного. В конце допроса Жуков попросил рассказать фон Грюнберга подробности его пленения. Фон Грюнберг рассказал, а в конце сделал неожиданное заявление.

   В апреле 1936 года, когда Грюнберг находился в Советском Союзе, к ним, в учебный центр по подготовке и повышению квалификации танкистов прибыл комбриг Ашуков. Это был эрудированный и грамотный командир. С первых дней пребывания в учебном центре, Ашуков сблизился с фон Грюнбергом. Им было о чём поговорить. У обоих было по двое детей, мальчику и девочке. Правда у Ашукова дети уже были взрослые, а у фон Грюнберга ещё маленькие, 1931 года рождения мальчик и 1934 года рождения девочка. Оба воевали на фронтах первой мировой войны и даже на одних и тех же участках друг против друга.

   Когда в июле 1936 года фон Грюнберг вернулся в Германию, то его вызвали в военную контрразведку германского вермахта и заставили подробно написать с кем он общался, звание, должность, вплоть до описания внешнего вида его знакомых. Особенно заинтересовал контрразведку комбриг Ашуков. В Германии в это время различные спецслужбы начали усиленно собирать, а также составлять компромат на видных военачальников и старший комсостав Красной Армии. Затем, этот сфабрикованный компромат подкидывали советской разведке. Таким образом были арестованы и расстреляны многие военачальники и старшие командиры, а Германия избавлялась от своих будущих потенциальных противников. В числе таких командиров, на которых были составлены фальшивые компрометирующие данные, был и комбриг Ашуков.

   Но фон Грюнберга потрясло другое, когда они пересекли линию фронта, офицер, выводивший группу из окружения доложил встретившему их представителю Красной Армии, что он младший лейтенант Ашуков.

   - Я сразу понял, что это сын комбрига Ашукова. Они очень похожи друг на друга. Видимо есть какая то закономерность, я помогал спецслужбам составлять компромат на комбрига Ашукова, а его сын взял меня в плен, - закончил фон Грюнберг, а затем спросил, что с ним будет дальше?

   - Если бы Вы были рядовым эсэсовцем, Вас бы скорее всего расстреляли, но Вы генерал, а генералов мы в плен берём не каждый день, к сожалению. Вас завтра утром отправят в Москву, там о Вашем пленении уже известно. Уведите пленного, - сказал Жуков.

   В комнату вошёл капитан конвоир и вывел пленного генерала.

   - Все свободны, кроме начальника контрразведки, - командующий фронтом посмотрел, ничего хорошего не обещающим взглядом, на генерала контрразведки. Когда они остались вдвоём, Жуков спросил:

   - Генерал, у меня к Вам три вопроса. Первое, почему Вы мне не доложили о пленении немецкого генерала, хотя он в плен был взят ещё вчера? Второе, почему я узнаю подробности пленения от самого немца, а не от Вас? Третье, где этот младший лейтенант, который вывел группу из окружения?

   Только контрразведчик открыл рот для объяснения с командующим, как в комнату вошёл офицер связи и доложил, что командующего фронтом по аппарату "БОДО" вызывает Верховный.

   - Ждите меня здесь, - сказал Жуков генералу и вышел из кабинета.

   В аппаратной между командующим фронтом и Верховным состоялся следующий диалог, который передавал оператор:

   Жуков: Здравствуйте товарищ Сталин, Жуков у аппарата.

   Сталин: Здравствуйте товарищ Жуков. Как у Вас дела? Как идёт подготовка к контрудару?
.
   Жуков: У нас всё хорошо, всё идёт по плану, товарищ Сталин. К 18 августа 24-я армия, которая наносит главный удар, будет полностью готова к предстоящей операции. К этому времени в её состав вольются две вновь прибывающие стрелковые дивизии и три артиллерийских полка. Операцию думаем начать 20 - 22 августа. Раньше будет рано, так как армия, располагающая на сегодняшний день силами, не сможет взломать оборону противника. Позже 22 августа будет уже поздно, так как по сведениям нашей разведки и допросов военнопленных в Смоленск прибывает танковый корпус противника, который будет сосредоточен в районе Ельни, для дальнейшего наступления на Москву.

   Сталин: Я Вас понял, товарищ Жуков. Продолжайте готовить контрудар и держите меня в курсе всего до начала операции. Да, кстати, из Генерального штаба мне сообщили, что Вы взяли в плен немецкого генерала. Где он сейчас?

   Жуков: Да, товарищ Сталин, взяли в плен командира танковой дивизии. Но только не я, а младший лейтенант, который вышел из окружения с группой в 35 человек. Он не только взял в плен немецкого генерала, но и полностью разгромил штаб немецкой танковой дивизии, захватив ценные секретные документы, а также умудрился угнать танк и два бронетранспортёра. Пленный генерал утром будет доставлен в Москву.

   Сталин: Хорошо товарищ Жуков. Представьте этого лейтенанта к званию Героя Советского Союза. Если все будут воевать так, как этот лейтенант, никогда немцам не видать Москвы, как своих ушей. Желаю Вам успехов, до свидания.

   Жуков: Вас понял товарищ Сталин. До свидания.

   После разговора со Сталиным, Жуков вернулся в свой кабинет. Контрразведчик, сидевший на стуле, вскочил вытянув руки по швам.

   - Ну, так я Вас слушаю, - продолжил командующий фронтом.

   - О взятии немецкого генерала в плен мне самому доложили только сегодня утром, когда Вы уже отбыли в 24-ю армию. Подробности пленения немецкого генерала мне доложил начальник особого отдела дивизии майор Безруков уже здесь, так как он лично сопровождал пленного генерала. О младшем лейтенанте, выведшем группу из окружения, мне известно лишь то, что он находится в расположении дивизии под арестом. Протокол его допроса также доставил сюда майор Безруков.

   - Под каким арестом? - не понял Жуков.

   - До выяснения всех обстоятельств, вся группа, вышедшая из окружения, находится под арестом.

   - Та-ак, ну и дела, - мрачно проговорил командующий фронтом. - Они разгромили штаб танковой дивизии, взяли в плен самого командира дивизии, а их за это под арест. Кто дал распоряжение об аресте?

   - Вопрос решался на месте начальником особого отдела майором Безруковым.

   Жуков взял трубку телефона и куда то позвонил.

   - Соедините меня с командиром дивизии Тепловым. Вы пока садитесь, - глянув на всё ещё стоящего контрразведчика, сказал командующий.

   - Полковник, - сказал Жуков, - почему Вы мне не доложили, что на вашем участке вышла группа с пленным генералом? Почему эта группа сейчас находится под арестом? Кто принял решение об аресте?

   Выслушав минуты две объяснения командира дивизии, Жуков сморщился как от зубной боли.

   - Опять майор Безруков. Так кто там у вас командует дивизией, Вы или Безруков? Кстати, как у вас положение в дивизии? Сколько личного состава дивизии в строю и сколько из них осталось в строю офицерского состава?

   - В настоящее время дивизия насчитывает примерно 60% от штатного списка, офицерский состав 40% от положенного по штату, - доложил командир дивизии.

   - Выходит у вас ротами командуют сержанты, так? И вы в это время содержите под арестом боеспособную группу бойцов и командиров. Сколько офицеров в вышедшей группе?

   - Пять, товарищ генерал армии.

   - А теперь слушайте мой приказ. Немедленно освободить всех из под ареста и распределить по частям дивизии. Офицеров назначить на офицерские должности. Вам полковник я объявляю выговор, в случае повторения подобного, Вы будете командовать батальоном, - сделав небольшую паузу, Жуков добавил, - штрафным батальоном. Завтра к десяти часам утра этого младшего лейтенанта, как его, да Ашукова, доставить в штаб фронта. Вы меня поняли?

   - Так точно, товарищ генерал армии!

   Жуков снова обратился к контрразведчику с вопросом, где они выкопали майора Безрукова. Генерал контрразведки объяснил, что до войны Безруков был начальником районного отделения милиции. Написав рапорт с просьбой об отправке в действующую армию и был назначен на должность начальника особого отдела дивизии всего две недели назад.

   - Так, - подытожил Жуков. - Человек просился на фронт, а вы его в штаб взяли штаны протирать. Где он кстати?

   - Майор Безруков должен был отбыть в свою дивизию, но я сейчас узнаю.

   - Ничего узнавать не надо. Заготовьте приказ о назначении капитана Безрукова командиром роты в дивизии Теплова. У них там понимаешь ротами сержанты командуют, а некоторые, которые стремились на фронт, штаны в штабах протирают.

   - Извините, товарищ генерал армии, майора Безрукова.

   - Уже капитана, - парировал командующий. - Я, как заместитель Верховного Главнокомандующего, имею право снимать, назначать, присваивать или лишать звания, кроме генералов - это прерогатива Верховного. Но даже и с генералами могу проделать тоже самое, после ходатайства перед Верховным Главнокомандующим, - при этом Жуков выразительно поглядел на генерал-майора контрразведки. - На должность начальника Особого отдела подберите грамотного боевого офицера, а не энкаведешника, будь они не ладны.

   Отпуская контрразведчика, командующий вдруг вспомнил:

   - Генерал, Вы присутствовали на допросе и всё слышали, так?

   - Так точно!

   - Так вот, ставлю Вам задачу, непосредственно вашему ведомству. В течении месяца собрать все факты по поводу ареста комбрига Ашукова. Все копии протоколов допросов и копии других документов, через месяц положить мне на стол. Уточнить, что с комбригом, где он находится. Если будут вставлять палки в колёса, ссылаться на моё приказание и по всем таким фактам докладывать мне лично. Те военачальники, которые были незаслуженно посажены в лагеря, сейчас должны воинскими соединениями командовать и приносит пользу Родине, а не лагерную похлёбку хлебать. Вы всё поняли?

   - Так точно!

   - Тогда Вы свободны.