Невозможный побег гл. 1

Глава 1

Рудольф

     Его продержали целый месяц в полумраке. Он почти ничего не видел, глаза  ослепил даже неяркий свет коридоров, когда   его вывели из камеры.  Рудольф зажмурился, прошло некоторое время,  пока  удалось, хоть,  что либо разглядеть.  Изнурительные допросы,  жажда и скудная пища изнурили его.  Он падал от слабости, не в силах держаться на ногах. Братья иезуиты тащили  его  через длинные переходы. Их изношенная одежда свидетельствовала о скудости ордена или о жадности главного инквизитора. Они торопились и он едва успевал за ними.  Монахи петляли по мрачным, едва освещенным коридорам, поднимались и опускались  по крутым лестницам. В самом конце, использовали примитивный подъемник на тросах, когда поднимались на одну из полукилометровых башен  дворца правосудия. Транспортная люлька из стальных прутьев насквозь продуваемая холодным ветром, колебалась из стороны в сторону. Рудольфа чуть  не вырвало от качки и головокружения. Он старался не смотреть вниз. Мимо них проносились стрижы, они пищали, будто звали за собой. Подъемный блок, медленно вращаясь, поднимал их к самому верху здания. Другие служители крутили рукоятку подемника.  Потом они перешли  через застекленную галерею из одной башни в другую.  Через грязные стекла, было видно, как внизу извивалась Темза, по ней плыли баржи. Едва видимые люди, в виде темных точек, суетились на улицах.

     Наконец,  они оказались в широком сводчатом помещении с высокими арочными окнами с витражами. Из  окон  лился неяркий свет.  Рудольф стоял в зале, где вершилось правосудие этих злодеев. Зал был не менее трех сотен метров в длину и ширину не менее сотни метров. Здесь стояли ряды кресел с людьми. Рудольфу сначала показалось, что они живые, но это были механические куклы, для имитации зрителей на процессе. Они могли создавать звуки речи посредством мехов в гортани. Куклы двигали руками, вращали головой, создавая видимость жизни.  Мужчины и женщины, прилично одетые. Лица одинаковые.  Живых свидетелей и зрителей  сюда не пускали.  Рудольф  слышал гул голосов вокруг и не мог сосредоточиться. Его  глаза все еще болели, не могли привыкнуть к яркому  свету. Однако, вся эта искусственная толпа создавала настроение процесса. Хотя и нереального, этим и страшило. Ведь в огромном зале, кроме судьи и его помощников, не было других живых людей. А те кто находились здесь тоже были, в некотором смысле, марионетки. Паралитики ума и воображения. 

       Его  выставили напротив  сурового вида  человека в пурпурной мантии и парике. Это был их главный судья. Он посмотрел на него строго.   Ждать какого либо снисхождения  от такого не следовало. Глаза его безжалостны. А может он тоже механический, как зрители и свидетели в зале?

      Дальнейшее происходило, как во сне.  Рудольфа   бил озноб, но кого это волновало. Вся судебная процедура прошла поверх его сознания.  Он   находился  в полубессознательном  состоянии.  Психика таким методом спасала его разум.
Затем он услышал удар судейского молотка по гонгу.  Судья стал читать приговор.   В этот момент, он уже обрел ясное сознание и хорошо расслышал слова, которые произнес  вершитель правосудия. Голос звучал, как карканье вороны:

      - Именем Короля мы приговариваем тебя к смертной казни, через отсечения головы.

      Полгода назад его схватили и  объявили заговорщиком. Хотя,  какой из него  смутьян. Рудольф  всего лишь занимался наукой, которая им самим была не по зубам.  Писал иногда панфлеты, что из этого.  Все что непонятно, в обществе считается враждебным. Стоит  стать не таким, как тебя объявляют  врагом общества номер один.  Ты становишься возмутителем спокойствия и грозой государства. А на деле и мухи не обидел.

      Лживый король и продажная шайка его прихвостней.  Вот кто они такие. Так было во все времена и будет в будущем. Такова судьба человечества. Лжецы и проходимцы всегда будут стоять у власти. У ДОБРА  нет таких способностей, какие есть у сил ЗЛА.
Вся эта кровожадная свора  не проявила никакой фантазии. Никакого снисхождения он  и не ждал от них.

      Они сообщили, что казнь состояться через три дня. Король торопил их.  Ему,  видите ли,  хочется  насладится зрелищем.  Что же подарю ему это зрелище!  – решил Рудольф.

     На площади уже возводили  новый эшафот из свежих досок.   Из своей новой камеры он слышал удары молотков. Плотники старались с утра до вечера, не покладая рук. Только с наступлением темноты становилось  тихо.    Понятно, что они торопятся,  готовят место для представления, ради короля  и ради  развлечения равнодушной черни. Обыватели  потирают  руки, узнав новость, предвкушая  скорое удовольствие. Пощекотать бесплатно нервы, почему бы и нет.

      Странно, что король не догадался продавать билеты на это  представление? Казна намного бы пополнилась. Но этому благодетелю  не занимать благодушия. Пусть народ порадуется.   В толпе, как обычно, будут продавать  угощения. Орешки, семечки, сладости и пирожки с грибами.  Богачи и знать получать лучшие места, на только что отстроенной трибуне. Сиденья из свежевыструганных сосновых досок испускают такой приятный запах стружки. Чернь постоит.  Эти дни стоит ясная сентябрьская погода. Умирать так не хочется, в такой солнечный день.          
       
      - Надеюсь,  Бог их накажет, пошлет дождь им на голову.  Я сам вызову  ливень и гром и молнию!  - решил Рудольф.  – Такую мелочь, как дождь  я еще умею вызывать, после поездки в Африку у меня есть кое какие сюрпризы для них.

      Сначала, Рудольф  не понял, из каких это гуманных побуждений,  мерзавцы переместили его в  светлую, удобную камеру. Здесь была мягкая постель, без блох, как в хорошей гостинице. Теперь ему стало понятно,  ведь, из зарешеченного окошка хорошо проглядывается место его казни.  Ясно, что они хотят усилить его  мучения. Этот вид  должен  продлить его душевное страдание. Еще три дня он будет слышать  удары молотков, визг пил, которые напоминают ему о неизбежном конце.
        - Ладно, как нибуть выдержу это испытание. 

      Ему приносят хорошую пищу, хотя еще  вчера им было жалко  кусочка черствого хлеба для бедного узника. А сегодня, он получил на обед   большие куски свеже-жареного мяса. Целую миску макарон с подливой. Была свежая булка, овощи зелень! Ну и дела! Он не верил  глазам!  Бутылку красного вина не пожалели!  Не может быть, чтобы братья иезуиты так расщедрились.

       Но все ясно, они готовят овцу на заклание. Видимо, сам главный иезуит приказал привести узника в надлежащий вид. Хотят выслужиться перед королем. Даже лекаря прислали, но он не понадобился. Здоровье у Рудольфа было отличное.  Все это делалось, чтобы в день казни,  перед величеством не шатался от ветра тощий узник. Спектакль все же должен быть эстетичным. Осужденный  должен выглядеть романтично в свой последний час! Вступительная часть должна быть красочной. Все участники будут одеты в яркие одежды. Узник будет в белом. Палач в черном и в маске.  А в финале, ясно, что будет.  Свист топора. Фонтан крови и голова, которая покатится, как мяч по площадке.  Палач ловко подхватит ее  за волосы и покажет королю.   Вид у головы будет жалкий. Глаза закрыты, на лице гримаса боли. Затем повернется с ней к беснующейся толпе.

        Рудольф  это видел однажды и никогда не забудет. Не представлял, что сам будет участвовать в таком представлении.
       - О чем он думает?   Ведь скоро его душа   улетит в неведомые места. Будет ли она помнить о его  прежней жизни?
       Но пока  он  здесь и есть немного времени, надо подумать о возможностях спасения.   Однако, в его  положении строить какие либо планы  бесполезно. Побег исключается.  Стены  толстые, времени остается всего три дня.
 
         Спасение находилось  внутри него, вот на чем  ему следовало   сосредоточиться. Он получил возможность в спокойной, удобной обстановке все обдумать.  Монахи даже принесли ему бумагу и перо. После ужина, он написал пару  стихотворных строк:


                "Безумная свора
                Не увидите моего позора
                и тд..."


    Впрочем,  в стихах Рудольф мало что смыслил, иногда баловался. Голод и жажда теперь его не мучили. Голова работала ясно. Всю жизнь он развивал мозг,  искал новые знания,  теперь настала очередь голове помочь самой себе. Его сознанию предстояло найти спасение для своей оболочки, то есть для тела. Иначе,  это будет конец всех его трудов.

       В его  положении, любое событие могло изменить ситуацию.  Не  внешнее, а внутреннее событие. Только новая идея или мысль  могла помочь.  Внешний мир остается, как и был враждебным.   Стены, судьи, иезуиты, палачи - были и останутся на своих местах.  Надо искать внутренний ресурс из  создавшегося положения.  Это почти невозможно.

        Десять  лет  Рудольф  переводил и изучал Вавилонские письмена, где были сосредоточены тайные знания древних. Жрецы древнего города Ур умели многое. Ему  удалось расшифровать некоторые  записи. Многое он запомнил наизусть.  Иезуиты изъяли его  коллекцию артефактов. Десяток глиняных табличек с клиновидным письмом. Сами они в них не смыслили. Глиняные таблицы заменяли когда то книги. Свои записи Рудольф  успел спрятать  до их прихода.  В эти последние дни,  он  сосредоточился на записях в своем  дневнике. Там было нечто, что  могло  спасти его. А что это,  он пока не знал.


Глава 2
http://www.proza.ru/2015/01/20/609