Зонтик счастья

«Мадам, вы неправильно идете!» — услышала я сзади женский голос и обернулась, понимая, что обратились именно ко мне.
Ведь поблизости больше никого не было. А я шла по бордюрному камню, называемому в просторечии бортиком. Шла, стараясь не упасть, разводя ноги в носках в стороны и чуть-чуть приподнимая руки, представляя, что иду по батуту, будто гимнастка. Это было нечто вроде игры, которой сама себя иногда занимаю (в основном, когда мало кто может увидеть, как по-детски развлекается пядидесятисемилетняя дама, да еще и дважды бабушка).
Обернувшись, я увидела темноволосую женщину, по виду примерно мою ровесницу, толкающую перед собой коляску.Незнакомка оставила коляску и показала, как именно надо ходить по бортику, не расставляя носки.
— Если хотите похудеть, — наставляла она, — то надо передвигаться именно так, иначе вес не сбросите. Вот видите, мне, например, уже пятьдесят три года, а я стройная и выгляжу как молодо...
— Спасибо, конечно, — улыбнулась я. — Но хожу так не потому что хочу похудеть, хотя и это сделала бы с удовольствием, если бы получилось. Просто, когда вот так идешь, то это почти как при катании на роликах — мозги отключаются от всех привычных проблем и работают по-другому. Пройдешься минут пять, позабудешь все заботы — и потом чувствуешь себя отдохнувшим. А что касается возраста, то мне уже пятьдесят семь, — не удержавшись, тоже похвасталась я. И осталась довольна реакцией собеседницы. Женщина явно не ожидала, что окажусь старше нее, видимо, считала, что она прекрасно выглядит на свои годы. Хотя мне, честно говоря, показалось (по припухлостям и небольшим мешкам под глазами), что она выпивает, пусть и не сильно, но регулярно. В целом же в стройности и моложавости ей отказать было нельзя. Короткая стрижка безусловно молодила. Однако черный, под вороново крыло, цвет волос, ярко нарумяненные щеки с грубо подведенными веками и слишком густо накрашенные ресницы наоборот добавляли несколько  лишних лет.
— А я вот с внучкой гуляю, — стала рассказывать незнакомка и, заметив, что я не особенно расположена разговаривать (спешила по делу), добавила: — Мне сейчас так трудно. Три года назад у меня умер муж . Он был таким хорошим! Очень хочется с кем-то поделиться, пусть и с посторонним человеком. Вижу, что вы меня поймете, как женщина женщину...
Ну что оставалось делать? Разве можно уйти, даже если и спешишь, когда тебя так просит человек, переживший большое горе... И я действительно хорошо знаю, что значит, терять близких. Мама ушла после восьми лет тяжелой болезни, когда мне было тридцать восемь. А потом пошло-поехало: через год от инфаркта скончался двоюродный брат, потом бабушка, а потом один за одним покинули этот мир тети и дяди — мамины сестры и их мужья. Десять лет назад умер папа...
И от большой дружной семьи осталась только я и двое братьев чуть помладше.
А она три года тому потеряла мужа. Это ведь совсем небольшой строк. Я, например, оставшись без мамы, с которой у нас были очень близкие и доверительные отношения, пять лет в себя прийти не могла. Плакала всякий раз, когда видела своих ровесниц с их мамами в транспорте или на улице, или когда мамина любимая музыка где-нибудь начинала играть… А потом даже стихотворение написала, посвященное своим любимым:
Уходят родители и не вернутся.
Потерю свою осознаем не сразу.
Под ношей их скоро придется согнуться,
И в горле застрянет знакомая фраза.
Мы крайними стали и больше не дети,
Весь мир на плечах ощущаем — не просто.
Никто нас не любит так больше на свете,
Как мама и папа. Такая вот взрослость.
Но песенка прежняя слышится где-то...
Детей от невзгод заслонять нам и внуков,
Слегка нагружая их хрупкие плечи,
Чтоб, если уйдем,пригодилась наука.
Всегда буду их помнить, постараюсь сохранить все то лучшее, что от них получила, и передать дочке и внукам...
Жалко незнакомку, с мужем тридцать лет, по ее же словам, прожила! А теперь его нет рядом. Ну кому, как не мне, понять, как ей плохо сейчас. Сам бог нас свел, наверное...
Женщина все рассказывала и рассказывала, а когда замолчала, я попыталась сказать ей, что знаю, как трудно забыть близких и любимых, как трудно свыкнуться с мыслью, что их уже никогда не увидишь... Но собседнице, видимо, хотелось только выговориться, а слушать у нее не было никакого желания. «С одной стороны, это нормально в ее состоянии, — подумалось мне. — А с другой — тоже ведь характеристика человека».
Дальше беседа протекала в том же русле — исключительно в одну сторону. Я просто слушала, словно бы находясь в зрительном зале и наблюдая монолог артиста на сцене.
Узнала, что муж умер в гараже — у него оторвался тромб. Супругу тогда было всего пятьдесят лет. Дочка у собеседницы избалованная, привыкла, что папа никогда ей ни в чем не отказывал и с малолетства давал карманные деньги.
— Теперь она со мной совсем не считается, — пожаловалась женщина. — Вот внучку заставляет нянчить, а сама особо не напрягается.
«Надо же, — подумала я. — Заставляет! Внучку ведь хочется нянчить, по себе знаю. Было бы только время! Но его, увы, из-за работы катастрофически не хватает»...
— И зять тоже... — продолжала свой монолог незнакомка. —  Работает поваром посменно (они с дочкой в один ресторан устроились, дочь там — администратором), но когда свободен, совершенно не занимается ребенком. Сядет с пивом перед телевизором и сидит.
Тут мне все-таки удалось  вставить, что дите их, и они должны растить его. А уж помогать или нет, бабушка имеет полное право решать сама. Какие тут могут быть заставляния!
И вспомнилось сразу, как мы растили свою дочь. Мама болела (онкология), и хотя старалась нам помочь по мере сил (желание-то было всегда!), мы с мужем делали все, чтобы ее не напрягать. Ни разу, пока дочка не повзрослела и не вышла замуж, не ездили отдыхать вдвоем, только с ней. И занимались, водили в кружки, гуляли вместе по выходным, а маме оставляли только тогда, когда срочно нужно было куда-то по важному делу. Но это я все про себя вспомнила, говорить-то мне все равно было не положено: следовалоо выполнять роль слушателя. Вот и выполняла.
— В общем, усядутся вдвоем перед теликом или уйдут куда-то, а на меня малую скинут, — жаловалась незнакомка. — Я ведь без мужа, — тут у нее по щеке поползла, оставляя светлую бороздку в толстом слое грима, слеза жалости к себе. Женщина смахнула соленую каплю лакированным темно-бордовым ноготком, напоминающим птичий коготь, всхлипнула и продолжала: — А ведь у меня тоже есть мужчина. И мне хочется проводить время не с внучкой, а с ним... Нам так хорошо вместе! Я снова чувствую себя молодой, забываю, сколько мне на самом деле лет. Может потому и выгляжу так хорошо, — снова не удержалась она от хвастовства (но кто посмеет осудить за эту маленькую слабость пожилую даму?). — И ведь времени так мало осталось... Никто не знает, кому сколько отведено... Разве можно было ожидать, что с мужем такое случится.
И снова я попыталась превратить монолог в диалог:
— А может, можно совместить любимого мужчину и внучку?
И еще собралась было сказать, что если мужчина этот, с которым ей так хорошо, ее действительно любит, то наверняка примет и внучку. Тем более, девочка такая хорошенькая (ребенок как раз проснулся и смотрел на меня своими чудесными голубыми глазенками в обрамлении густых темных ресниц. Толстые щечки после сна раскраснелись, алые губки пускали пузыри. Ну как можно не влюбиться в такую красавицу!). И они втроем смогут прекрасно проводить время. Внучка еще больше укрепит отношения двух взрослых людей, встретивших в солидном возрасте новое счастье. Ведь общие заботы сближают...
Но хорошо, что я не успела все это добавить. Потому что через минуту выяснилось: ухажер у моей собеседницы намного моложе ее. Из дальнейшего монолога стало ясно: для этой женщины самое главное — именно то, что любовник младше. Именно этим она пытается похвастаться. В отношениях ее интересуют отнюдь не теплота, доверительность и общее будущее, а именно то, что она может почувствовать себя моложе за счет секса с молодым мужчиной. «Ну и ладно. У каждого свои слабости», — решила я и откровенно посмотрела на часы. Время сочувствия, похоже вышло, собеседница казалась мне все менее симпатичной и вовсе не хотелось продолжать выслушивать ее жалобы.
Да не тут-то было, видимо я не выпила сию чашу до дна. Пришлось узнать еще, что ради дочери моя собеседница продала обе машины и гараж мужа, чтобы выучить ее, а она такая неблагодарная... Что дочь старше своего супруга на три года (а ведь могла найти ровесника или кого-нибудь постарше и понадежнее!). Что отношения они зарегистрировали после двух лет совместной жизни, когда дочка забеременела...
«Надо же, — пришло мне в голову, — значит, ей самой можно иметь молодого любовника, а дочке запрещено выходить замуж за парня на три года моложе... Господи, помоги мне уйти!» — взмолилась я про себя, снова выразительно посмотрев на часы, а вслух произнесла: «Простите, но мне уже пора».
Какое там! Остапа несло. Дальше пошло про ее родную сестру, которая тоже нашла себе мужчину на двадцать лет моложе и совсем не заботится о близких (то есть о ней, моей собеседнице). Мол, через год после смерти мужа, умерла их (этих двух сестер) мама. Но, как вы уже, наверное, сами догадались, дело было вовсе не в том, что они потеряли родного человека, а в том, как делили мамино наследство, и как сестра обделила мою настойчивую, чтобы не сказать, навязчивую собеседницу.
В общем, в какой-то момент мое терпение лопнуло окончательно и, сославшись на занятость, я решительно зашагала прочь. В голове эхом звучала фраза, которую незнакомка то и дело вставляла в свой монолог в разных интерпретациях: «Мне обидно!», «Мне так обидно!», «Представляете, как мне обидно!», «Если бы вы только знали, как мне обидно»…
Она явно жалела себя и, похоже, наслаждалась этим чувством обиды, не желая искать выход из ситуации. А может, просто репетировала какую-то роль? Почему мне пришло в голову про роль? Ну ведь невозможно же всерьез жить в такой непроходимой обиде на всех и на вся! Разве это жизнь? Ведь человеку просто необходима гармония с самим собой. А разве можно достичь ее или хотя бы приблизиться к ней, когда постоянного на кого-то обижаешься, когда все вокруг перед тобой виноваты, и стоишь ты один, самый разнесчастный, слезами обливаешься...
И тут я почему-то вспомнила, как когда-то, лет десять назад подпрыгивала в парке с зонтиком и хохотала. Хотелось узнать, а как это — быть Мэри Поппинс? С парашютом с самолета уже прыгала, в ступе с метлой все женщины периодически летают («так природа захотела», как говаривал незабвенный Окуджава), а вот каково летать на зонтике?
А муж в это время меня сфотографировал.
Эх, раскрыть бы над этой женщиной зонтик счастья! Или хотя бы посоветовать ей сделать это самостоятельно...
Так ведь не даст же слова сказать! А если и получится высказаться, вряд ли к совету прислушается. Видно, у каждого свое время понять, что счастье — это так просто: любить жизнь во всех ее проявлениях и не гробить гармонию жизни постоянными обидами и недовольством. Мне кажется, раскрыть над собой зонтик счастья — каждому по силам.               ;

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 3, 2015 год