Импрессия

- Зачем ты меня снимаешь? – он недовольно подался вперед всем телом. – Отдай!
- Тебе что, жалко? – попыталась отшутиться Франсуаза, заглядываясь на него сквозь объектив фотоаппарата и успевая в последний момент «поймать» его недовольный взгляд. – Ты просто чудо как хорош, Дидье!
Она ловким движением спрятала камеру за спину, не отрывая от любовника взгляд. Вот он уже настолько близко, что запах его тела занимает всё пространство – и ей всё труднее сохранять ровность дыхания. Всё в нём будоражит её: и его большой рот, и чуть широковатый нос, и даже залегающие под упрямыми глазами тени. Но больше всего – его молодое упругое тело. Одно удовольствие чувствовать его чуть влажную кожу! Вот он уже навалился на неё, упрямо пытаясь дотянуться до камеры. О, она не менее упряма.
- Хорошо, я согласна торговаться, - хитрит она. – Я не буду снимать тебя, если ты согласишься позировать мне. Ну, хоть разочек!
С губ чуть не сорвалось «за хорошие деньги!», но она сдержалась: он бы ушел. Пожалуй, гордость – вот что отличает Дидье от её предыдущих молодых любовников. Он беден как церковная мышь, но никогда не пользуется её деньгами. Иногда у неё даже возникает чувство, что деньги его вообще не интересуют. И это подкупает. Почему бы ему не любить её просто так, ради неё самой? Ну и что, что она старше на шестнадцать лет. Ну и что, что она известна, и её картины продаются за хорошие деньги. Что с того?
- Нет.
- Почему?
- Потому что не вижу в этом смысла.
- Неужели смысл должен быть во всём!?
Он ничего не ответил.
Франсуаза коснулась рукой его щеки. Кончик указательного пальца скользнул вниз по переносице, скатываясь в ямку над верхней губой…
- Я хочу написать тебя в цвете, - неожиданно поняла она. – В ярком цвете, в таком, в каком я тебя вижу! Вернее, хочу написать твою энергетику.
- Чтоб мой портрет затерялся в галерее твоих любовников? Среди множества подобных?
- Он будет особенный. Разреши мне.
Казалось, Дидье заколебался.
- Хорошо, - наконец сказал он. – Но с одним условием: ты вернешь мне мой портрет, как только ты заведешь себе другого любовника.
В уголках губ Франсуазы заиграла самодовольная улыбка.
- Но если ты первый заведешь себе другую подружку, то ничегошеньки ты не получишь. Ни-че-го! Так и заруби себе на ...
Он  не слушал её, глядя чуть поверх её плеча. Туда, где молчаливые часы отмеряли минута за минутой их жизни.