Гости

Однажды, в десятом часу вечера, по пути из столицы, в обычном отсеке обычного вагона электрички, в полуметре от моего лица совершенно незаслуженно и нежданно бабахнуло красотой. Когда поезд уже тихонько заурчал, собираясь покинуть огромную и неумолкающую чашу вокзала, напротив меня без всякого разрешения обнаружились три каких-то неописуемых существа.

Одному из них на вид было лет четырнадцать-пятнадцать; одна из его нежных девичьих рук была перебинтована и висела горизонтально чуть ниже груди, а вторая поддерживала книжку Коэльо, по строчкам которой спокойно, не спеша прогуливалась пара пронзительных зверьковых глаз. За редкие секунды, когда они случайно (?) поднимались на меня, прорезая ткань гладких тёмных волос, они успевали передать столько, что все внутренние силы восставали разом и невольно рвались навстречу с полным отчаяния воплем: "Возьми меня в свою страну!!!" А лишь они, таким образом порезвившись, опускались обратно в томик, моё внимание тут же перехватывало молочно-белое кружевное платье, проглядывавшее из-под тонкого чёрного пальто и напоминавшее бумажные фантики от дорогих подарочных конфет.

Второе существо, того же пола (впрочем, так ли это важно?), невыразимо кудрявое и столь же черноволосое, на вид примерно лет семнадцати, дремало справа, представ ко мне в профиль; это было уже что-то наподобие джейн-остиновской мисс Беннет, только немного младше, с кожей оттенка бледной ванили, с узкими и длинными чёрными бровями и удивительно породистыми чертами лица. Хотя... странное это слово - породистый. Вроде понимаешь, что говоришь не о собаках, и слышишь это совсем иначе, нежели в тявкающем приюте, - а с другой стороны, всё же сквозит нечто не то, не очень человеческое. "Мисс Беннет" была не породистой, но одной из тех, над кем без всякой видимой причины природа постаралась больше, чем над другими - однако, не такой, чтобы попасть на обложку бульварного журнала. Её куда охотнее бы взял под своё крыло один из режиссёров, чьи картины идут лишь в нескольких кинотеатрах за большие деньги и не орут о себе с каждого экрана и свободного кирпича. Красота всемирная - и всё же для немногих.

Наконец, по другую руку от Зверька расположилась та, что, судя по всему, произвела на свет описанные чудеса. С направленным вниз, небольшим, совиным носом, в лёгком тёмно-сером платье с фиолетовыми цветами и серьгой, изображающей индейское глядящее Солнце, она была похожа на выехавшую в город ведьму-викканку, везущую своих юных учениц на сакральный ритуал. Судя по частым переглядкам и переговоркам младших со старшей, в суть этого "ритуала" они были явно посвящены и относились к этому с абсолютным спокойствием, что придавало всей троице характер, по меньшей мере, нездешний. Они были воплощением всего, что начинается на "графство" и кончается на "-шир"; и, к слову, мне очень не хотелось бы услышать от них русскую речь - столь нереальным было их появление.

Но... едва начав дразнить меня собственным существованием в такой непотребной и сладкой близости, вскоре Ведьма, Элизабет и Зверёк, всё ещё продолжавшая резво исподтишка ловить мой взгляд, оделись и ушли, так и не забрав меня с собой - и оставив размышлять, как же быстро исчезают те, кто никогда не совпадёт с повседневностью и обязательно будет другого цвета. Невозможно понять, знают они о твоём стихийном и диком влечении или нет - но наверное, знают, раз выглядят так чарующе и ловят на себе твоё и лишь твоё внимание. Ведь больше никто их не видит. Только ты.

Через пять минут на их места сели другие, но их безликость и похожесть сразу на всё была столь велика, что заставила меня отвернуться - не дай Боже ещё подумают, что это я о них такое пишу. А я всё думал о тех - которые так типично-бессердечно разбередили мою душу и скрылись, чтобы больше никогда не вернуться.

И ведь носит же их земля... Не отправляет в космос.

18.I.2015