Бричка силоса

    Во время дежурства отца, я часто носил обеды и потом оставался помогать отцу в очень тяжёлой работе на ферме.
           Особенно тяжко приходилось, когда коров с базов переводили в корпуса.
    Механизации никакой, сплошной физический труд.
        Одного только навоза вывозилось не менее трёх бричек.
 Сначала в корпусе собирали навоз по кучкам, заезжали на бричке всегда с восточных ворот.
 Эти кучки складывали в бричку, навоз я вам скажу тяжёлая субстанция, затем вывозилась и сгружалась и опять же в ручную.
 После обеда нужно было ещё привезти три брички силоса, и столько же сена.
 Благо солому возить не надо было.
Соломы всегда было в достатке, у каждого входа лежало соломы не менее,  тракторной тележки.
Сразу после обеда поехали с отцом за силосом, чтобы первыми въехать в силосную траншею.
Когда мы подъехали,  из ямы раздавался отборный мат, по голосу было понятно, нас опередил дядя Гриша.
Мы припоздали  или скорее всего дядя Гриша ещё не обедал.
Мы подошли к яме, отец поздоровался:
                -  Здоров Гришка! 
 Дядя Гриша вынул папиросу изо рта, выдал серию отборных матерных слов,  из которых можно было догадаться, нам тоже не следует хворать.
         Отец перекинулся с дядей Гришей несколькими фразами на счёт того, что бричка перегружена, а склон на выезд скользкий и крутой.
 Лошади могут не вытянуть, на что отец получил утвердительный ответ:               
                - Куда они **** денутся. Вывезут   ******,  **** родимых,  иначе****.
 Дядя Гриша прорубил  огромным серповидным топором, изготовленный местным кузнецом из половины диска лущильника и полуоси трактора, пласт силоса. 
Сплюнул выкуренную папиросу, взял вилы и начал вершить силос горкой на бричке.
Бросать силос в бричку приходилось сверху вниз, только что, вскрыли часть  ямы и силос лежал трёх метровым слоем.
Вот дядя Гриша подвершил силос в бричке, достал папиросы закурил.
Затем в самый верх силоса на бричке воткнул вилы и спрыгнул сверху  на силос, прошёлся в перёд.
Лошади притихли, прижали уши, явно боялись  кони своего возницу и  ждали команду.
Дядя Гриша  не спеша,  взял вожжи в левую руку,  а кнут в правую.
Стоя на возе силоса, выпустил клуб дыма, выплюнул в сторону окурок, вдруг резко натянул вожжи и с отборным матом врезал по спинам лошадей кнутом.
На крупах коней вздулись полосы от кнута, кони то ли от крика, толи от испуга слегка присели на задние ноги.
Дядя Гриша отпустил вожжи,  и лошади дружно  потянули тяжеленную бричку по  яме к крутому спуску.
 Дядя Гриша матерился  хлестче  морского  боцмана, перед подъёмом из ямы лошади получили ещё по порции кнутом, старались и упирались они из всех своих лошадиных сил, явно вздулись вены на их шеях, понимали,  если не вытянут, будет ещё хуже.
Копыта скользили по влажной глине. Лошади натружено тянули, до конца ямы оставалось совсем немного, поворот из ямы влево, а там уже ровная дорога. 
  И вот левая лошадь припадает на переднюю ногу, нога скользит по глине, практически лошадь грудью достаёт до земли, но получает несколько ударов кнутом, резво вскакивает и бричка успешно выезжает на ровное место.
Лошади поняли, что справились с задачей,  потянули бричку не спеша.
Дядя Гриша повернулся в нашу сторону, улыбнулся и подмигнул, давая нам понять, а как мы справимся с такой задачей.
 Отцу не нравилось такое грубое отношение к лошадям,  смотрел отец на такую работу дяди Гриши и не лестно комментировал:
             - Самого бы чёрта (дядю Гришу естественно) запрячь бы в бричку, да заставить вывезти, да ещё огреть несколько раз кнутом по спине, подумал бы потом, так это нужно делать или по иному.
Отец сел в бричку и поехал к спуску в силосную яму.
 А я же только что видел,  как легко получается у дяди  Гриши рубить силос, схватил топор, довольно увесистый, решил порубить силос.
Дело оказалось довольно трудоёмкое, поднять топор и с силой вонзать в силосную массу, ещё ничего, а вот вынуть обратно намного тяжелей.   
Топор приходилось раскачивать из стороны в сторону и затем вынимать.
После нескольких десятков таких упражнений, я понял, что устал и вспотел.
 Отец к этому времени успел подъехать задом к спрессованной стене силосной массы.
Топор пришлось уступить. Я вилами сбрасывал силос в бричку, а отец успевал, и рубить и кидать силос.
Мы не стали перегружать бричку силосом, вилы воткнули сверху в силос на бричке.
Отец спустился в яму , я вылез , стал на край траншеи.
 Отец отвязал вожжи и со словами: 
                - Не подведите родненькие,
хлопнул вожжами по спинам лошадей.
 Крикнул громко и властно:
- Но-о-о !
- Пошли родимые!
Кони рванули, сдвинули бричку с места, отец похлопывал вожжами коням по спинам, набирая темп перед подъёмом.
 Из силосной траншеи доносился голос отца:
                -   Давай!!
                -    Давай соколики!
                -  Ещё немного!
Бричка, потрескивая от тяжёлого груза,  весело выкатилась из ямы.
 Мы с отцом шли рядом с бричкой, зачем коней нагружать лишним весом.
Первую бричку силоса сгрузили у западных ворот, у самой дальней точки от силосной ямы.
Оставалось привезти ещё две брички, одну к средним дверям и вторую к восточным воротам.
А потом за сеном, с сеном немного легче  будет.
Вот  такое получалось советское молоко по 20 копеек за литр.
Дояркам придётся перетаскать в корзинах этот силос и сено.
 А затем чтобы заработать 4 рубля 40 копеек, выдоить руками один центнер молока.
Страна трудилась, страна богатела.
                Богател советский народ.
19 янв 2015 г.