Баба Яга и православные экономисты

     Как вы уже хорошо знаете, неподалёку от культурной столицы России в трехэтажном тереме на краю болота в смешанном сосново-елово-берёзовом лесу среди белок, ежей и ползучих гадов живёт-поживает наша потомственная питерская баба Яга. Женщина она, как и положено потомственной Яге, красоты немалой, а также отличается активной жизненной позицией. То есть, не ждет, когда ей с неба манна небесная упадёт, а пилит, строгает, куёт и выкручивает себе этой манны в достаточном количестве. При этом устроилась еще и так, чтобы при всех делах на работу не ходить, а работать разве что по дому, да вокруг супруга своего разлюбезного Ильюши вьюном виться. Ильюша-то, помните, хоть и коренной питерский, но самыми глубокими корнями происходит из города Мурома.
     Вот как-то воскресным деньком, пока Ильюша во дворе по хозяйству копошился, отправилась Яга к Змею Горынычу за квитанциями для оплаты электричества. Идет по садоводству новыми теремами любуется, дышит свежим воздухом, да думает, чем бы таким вкусненьким Ильюшу за ужином побаловать. Вдруг откуда ни возьмись навстречу ей сосед Роланд Карлович Берг по прозвищу «мастер-фломастер» вместе со своими золотыми руками шествует. Золотые руки в карманы ватника сунул и идет себе посвистывает.
     На всё садоводство Роланд Карлович прославился не только своими руками золотыми, но и зловредным характером. Руки у Берга, и правда, золотые. За что ни возьмется, всё отремонтирует, а вот характер… Роланд Карлович со своим характером уже поперек горла у Змея Горыныча сидит, потому как хочет он Горыныча из председателей сместить, да сам на его место взгромоздиться. Только одного не понимает, что хоть и желает он изо всех сил людьми командовать, да только вот ни фига он этого делать не умеет. Это у Змея рабочие Курбаны, как заведенные, бегают, а допусти Берга к руководству, лягут под кустом и будут полёживать. Опять же документы. Документы у Роланда Карловича не задерживаются. Теряются моментально. Они, конечно, и у Горыныча не совсем в порядке, но это когда Горынычу выгодно какой-нибудь важный документ вдруг взять и потерять. Берг же документы теряет ровно тогда, когда ему это крайне невыгодно. Посему его уже неоднократно с его важной инженерной работы выгоняли. А куда безработному инженеру податься, как не в руководители. А хотя бы и садоводством «Радуга» от нечего делать поруководить.
     Однако в этот раз Роланд Карлович навстречу Яге не крался со злокозненным выражением лица, а пёр довольным гоголем-моголем. Аж колени высоко подкидывал.
     - Здравствуй, прекрасная Яга, - говорит и вежливо так Яге кланяется. Уж не заболел ли?
     - Здравствуй, Роланд великолепный, - не менее вежливо Яга отвечает. Хотела она, конечно, вдоль забора быстрее убежать, да привстала, как и положено, для светской беседы с ближайшим соседом. – Как жена, детишки? – Для пущего политеса поинтересовалась.
     Берг подбоченился и отвечает:
     - А всё у нас чудесно-расчудесно. Вот ковчег строить собираемся.
     - Чего, чего строить? – не поняла Яга.
     - Ковчег, - уточнил Роланд Карлович.
     - Зачем это? – Удивилась Яга и на всякий случай на небо глянула. Как там хляби небесные, не разверзлись ли?
     - Для полной экономической независимости от разваливающейся экономики нашего государства, - пояснил Берг.
     - Ты сам додумался или подсказал кто? – Поинтересовалась Яга.
     - Есть ещё на Руси умные люди, - Берг понизил голос и поглядел по сторонам, - православные экономисты!
     - Как православные? Они, чем от других экономистов отличаются?
     - У них особый взгляд на экономическую науку, - Берг поднял указательный палец и потыкал им в небо. – Они на экономику через призму особой российской духовности смотрят.
     - Ну, призма обычно искажает луч света, - Яга вспомнила раздел оптики из школьного учебника физики.
     - Это она свет искажает, а экономику, наоборот, выправляет.
     - И в чем же неправильность остальной, так сказать, светской экономики? – Заинтересовалась Яга. Может, действительно, она чего-то не догоняет и ей сейчас Берг откроет истинную правду. Может, не баксы вовсе покупать надо для спасения личного хозяйства, а в золото, например, вкладываться, или в каменья самоцветные.
     - Светской экономики не бывает! – рубанул Берг так, что Яга аж глазами захлопала.
     - Как это?
     - Элементарно! Кто основополагающее экономическое учение под названием «Капитал» нарисовал?
     - Маркс, конечно!
     - Вот! А он, по-твоему, кто?
     - В смысле? – не поняла Яга.
     - В смысле вероисповедания, - Берг постучал себя пальцем по лбу, дивясь непонятливости Яги.
     - Протестант, наверное. Они там все немцы протестанты?
     - Сама ты немец-протестант! Еврей он, вот кто!
     - И что? – опять не поняла Яга.
     - А то, что экономическая наука, основанная на учении Маркса, представляет интересы только одного народа и является своего рода «талмудом»!
     - Ух, ты! – ахнула Яга. – Вот, ядрена кочерыжка! А православные экономисты, значит, теперь отделяют зёрна от плевел и разворачивают экономическую науку в сторону православного русского человека?
     - Именно так! – подтвердил довольный Берг.
     - А ты как же?
     - Чего я? – в свою очередь не понял Берг.
     - Ну, ты же никак не можешь слиться в едином порыве с русскими православными людьми.
     - Это почему же?
     - Роланд! Ну, какой же ты русский? И отчество у тебя того-этого.
     - Чего того-этого?
     - Подкачало отчество! Маркса как, по-твоему, звали? Да и фамилия у тебя с ним схожая. Где Маркс, там и Берг!
     - С ума сошла! – Берг покрутил пальцем у виска и топнул ногой. – Отец мой назван был в честь шведского короля Карла, а фамилия Берг старинная шведская и к Марксам разным никакого отношения не имеет.
     - Да кто там будет разбираться среди русских православных людей? Нос вон у тебя тоже не совсем шведский. У Маркса нос гораздо меньше был. Я портрет видела.
     - Нос у меня самый что ни на есть шведский, - Берг погладил свой внушительных размеров нос.
     - Ну, хорошо, допустим, что тебя православные палками не забьют, да камнями не закидают. А ковчег-то при чём?
     - Ковчег символизирует спасение. Наша коммуна, как в ковчеге, будет находится в полной изоляции от внешнего мира и его прогнившей Марксистской экономики.
     - Ах, так там еще и коммуна будет! – Восхитилась Яга. – Что-то я совсем запуталась. Какая же это коммуна без Марксизма? Кто из них там писал «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма»? Маркс или Ленин? Или вот еще «Призрак коммунизма по Европе рыскал, уходил и вновь маячил в отдалении, именно поэтому в глуши сибирской родился обыкновенный мальчик Ленин!» Это точно Маяковский, - Яга даже ножку вбок отставила по театральному. Видимо, думала, аплодисментов дождаться.
     - При чем тут коммунизм и Маяковский? – Возмутился Берг. – Вечно всё запутает. Все вы бабы одинаковые.
     - А вот Ильюша, говорит, что все бабы разные, а я самая лучшая!
     - Вы с Ильёй, кстати, тоже можете к нам в коммуну вступить, забор твой, что между нашими землями, снесем и объединим усилия для спасения.
     - Нет, - испугалась Яга. – Не надо мой забор трогать! Мы с Ильюшей уж как-нибудь сами выкручиваться будем. Ты вот лучше расскажи, как вы своей коммуной без внешнего мира и вредной Марксистской экономики жить собираетесь?
     - А зачем он нужен? Внешний мир этот?
     - Электричество, например, – удивилась Яга. - Без него никак. Хоть в коммуне, хоть где.
     - Жили же люди раньше без электричества на земле русской, так и мы как-нибудь проживём.
     - Ага! С лучинкой, значит, - догадалась Яга. - А что кушать будете?
     - Земля-матушка прокормит.
     - Ну, да! Картофан, капустка, шишки еловые. А дрова? У тебя на участке деревьев, как мне помнится, не так уж и много, чтобы коммуну обогреть хватило.
     - А лес на что? – Берг плавно так рукой показал на елово-сосново-березовый лес, окружающий садоводство «Радуга».
     - Ну, да! – Согласилась Яга. – Охота, рыбалка, собирательство. Молодцы православные экономисты. Настоящий прогресс, я смотрю, намечается в экономической науке.
     - Зато курс доллара нашей коммуне будет по хрен веники! – Берг засунул одну из своих золотых рук за борт ватника. Ни дать ни взять – Наполеон, только два метра ростом.
     - Конечно, - тоже не стала спорить Яга, - товарно-денежные отношения возникают уже на следующем этапе развития общества. Гораздо позднее первобытно-общинного строя. А ты сам-то, кем в коммуне вашей числиться будешь?
     - Председателем, кем же еще?
     - Ну, да, конечно! Чего я спрашиваю? А выборы уже были?
     - Выборы – шмыборы! Какие выборы? Выборы знаешь, кто придумал?
     - Опять Маркс?! - Догадалась баба Яга.
     - Почти. Но тоже из этих. Демократы, либералы, понимаешь. Настоящему православному русскому человеку после бога нужен только его помазанник – царь!
     - О-о-о-о! – Восхитилась Яга. – Так ты в коммуне царем, что ли, будешь?
     - Я буду председателем, - отрезал Берг. – И нечего тут веселиться, потому как на это есть божья воля.
     - Он тебе лично сам сказал про свою волю? – Поинтересовалась Яга. – Или спустился с небес прямо на собрание вашей коммуны?
     - Дура ты, Яга, хоть и умная с виду, - обиделся Берг. – На все в жизни есть божья воля. И если кто-то председателем, или там президентом стал, значит, на то было божье соизволение.
     - То-то я думаю, - догадалась Яга, - наш Горыныч на своем месте уже почитай, лет десять как угнездился. А то и все пятнадцать! А ведь мусульманин. Видать ему аллах помогает втихаря.
     - Да ну, тебя, Яга! – Берг махнул золотой рукой. – Вот прижмёт тебя твоя талмудистская экономика, ко мне не беги. У нас в коммуну приём ограниченный.
     - Хорошо, - согласилась Яга, - только и вы из своей коммуны ко мне на участок поживиться не ползайте. Как оголодаете, стучите в ворота, я вам врачей вызову, да пожрать дам.
     - Поглядим, поглядим, кто кому еще врачей вызывать будет! – злорадно заметил Берг.
     - Эх, Роланд, Роланд! – Яга тяжело вздохнула. – Кабы ты знал, как жаль мне, что твои руки золотые не за понюх табаку пропадают. Твое ведь дело железяки разные крутить, а не коммунами руководить, да с талмудистами воевать. Ты вот всё про божью волю талдычишь, а не видишь, что бог тебя золотыми руками наделил, да мозгами инженерными.
     - Без сопливых разберемся, я родом из викингов, а викинги не сдаются! – Берг гордо вскинул голову и зашагал к своему дому.
     - Ну, викинг, так викинг, - Яга опять вздохнула. – Почему викинг не может просто инженером работать? – Она пожала плечами и пошла домой.
     А ночью Роланду Карловичу Бергу во сне явился некто лохматый и с бородой. Ухмыльнулся, хитро прищурился, по-ихнему, не по православному и говорит:
     - Ты бы, Роланд, «Капитал»-то почитал, глядишь и своим капитальцем бы прирос!