Осенью

Конец сентября. Бабье лето. Солнце мягкое и точно с косинкой. Даже в полдень светит оно не ярко: просто сочится желтизной, добавляя тихого света осенним листьям.
И – ни стрекота кузнечиков, ни голосов птиц, ни комариного зуда -  ничего из того, что еще  недавно было на слуху.
А все-таки лето… Короткое, удивительное…
Теплынь какая!
В саду полно работы: спилить сухие сучья, опавшую листву собрать, перекопать землю, да бог знает, что еще!
И вот, когда замечаешь, что солнце начинает выплывать из пределов неба – еще не за край, не за горизонт, а только, припогаснув, наметило туда путь, – тогда наступает время разводить костер.
Еще достаточно светло, чтобы нарубить дров, нанизать на шампуры кусочки мяса. От разгоревшегося поленца огонь живо принимается за ветки, гудит, посвистывает, втягиваясь в их сплетенья, и взмахивает языками. Гибкие прутья, вспыхнув, быстро отгорев, на секунду замирают седыми изваяниями и мягко рушатся, оседая в золу. А толстые сучья горят долго, потрескивают, а потом, притихнув, изредка синевато попыхивают и, проеденные огнем, с жаром распадаются.
Все: костер прогорел, остался только шероховатый пласт срастающихся и меркнущих огоньков. Пора устраивать над ними шампуры.
А небо! Там, на западе, оно какое-то винно-розовое, а над головой все еще дымно-голубое, по-дневному близкое, но уже с первыми вздрагивающими звездами. Вскоре небо гаснет, и все вокруг, ненадолго окрасившись голубым  сумраком, окунается в ночь. Но неожиданно встают гряды облаков. И, мелькая в их гребнях, плывет сияющий месяц. А шашлыки уже готовы и томят ароматом, и ждет домашнее вино в пузатой бутылке…
А еще говорят, нет рая на земле!
                1991