Ивановы

Действующие лица:

ЕКАТЕРИНА – 77 лет
ЕЛЕНА – 52 года
ВАСИЛИЙ – 19 лет
АЛЛА – 48 лет
ТАРАС – 48 лет
БОРИС – 73 года
ГЛЕБ – 44 года.
 


Иванов Владимир Васильевич женился на Евдокии Гавриловне Бороздиной в середине 30-ых годов прошлого века. И родилось у них трое детей: Екатерина (1937 г.р.), Евгения (1939 г. р.) и Борис (1941 г.р.).
Сначала Ивановы жили в деревне Белугино Тульской области. Но, вернувшись с войны, Владимир решил перевезти семью в Каширу, где была школа-десятилетка.
Свой дом (обычный пятистенок с двумя входами с разных сторон) он тоже перевёз из Белугино: разобрал по доскам, погрузил всё в грузовик и… собрал потом на новом месте в Кашире. И стала семья Ивановых жить-поживать. Владимир крутил баранку, Евдокия работала на судостроительном заводе бухгалтером, дети учились в школе.
Закончив школу, дети один за другим уехали в Москву, закончили там институты, нашли работу, обзавелись семьями. А дом в Кашире превратился в их летнюю дачу.
 
В начале 80-ых годов прошлого века Владимир, а следом за ним и Евдокия перешли в мир иной. А дом их достался детям по наследству. В равных долях.
Сначала дети жили в доме дружно, но потом у них начались споры по разным мелочам, и возникла проблема делёжки дома. Но детей было трое, а пятистенок делится только надвое. Поэтому по поводу раздела неделимого недвижимого имущества между детьми начал разгораться нешуточный конфликт. И вот, когда казалось уже не миновать им судебного разбирательства, брат Борис вдруг пошёл на уступку и согласился продать сёстрам свою долю за разумные деньги. Сделка состоялась, и все снова зажили мирно и счастливо.
Теперь этот дом стал дачей для семей сестёр Екатерины и Евгении, а также их детей и внуков. Сначала они все вместе жили дружно, но потом поругались из-за чего-то и забили дверь между двумя половинками дома. А для верности заставили это место шкафами с обеих сторон. 
Они периодически: то ругались, то мирились и начинали общаться вновь. Но теперь они уже  ходили друг к другу в гости, обходя дом по улице или по огороду, а на участке между их половинами возник невысокий, но забор.
У Евгении зять Тарас был плотником, и он всё время укреплял их половину дома. А дочь Екатерины Елена с мужем была в разводе, и их половина дома без мужской опеки всё время разрушалась. Елена просила мужа своей двоюродной сестры Аллы Тараса помочь с ремонтом. Но родня на просьбы не отзывалась. В итоге Елена наняла рабочих со стороны и не только отремонтировала, но и перестроила свою половину так, что вся улица стала ей завидовать. Её часть дома не только засверкала внешне, но и внутри пространство увеличилось втрое. У дома возникла двухэтажная пристройка.
Но в этой пристройке был один недостаток: неровный пол. Дело в том, что строили её без предварительных чертежей и расчётов, и когда положили фундамент, строители вдруг увидели, что потолок на первом этаже нужно делать выше, и соответственно пол на втором этаже тоже уйдёт вверх  сантиметров на 15.  Так через весь пол получилась ступенька, как в театре - сцена.
 
Действие происходит именно в той комнате с неровным полом. В ней есть два больших окна. Из одного окна - вид на огород, из другого – на соседский дом, Оку и монастырь…
Итак, в комнате по центру на границе ступени стоит дубовый овальный стол. Вокруг него стулья. Сбоку раковина, а с другой стороны лестница на нижний этаж. В комнате ещё есть мебель: диван, письменный стол, шкаф, кресла, стулья. Всё стоит по периметру комнаты. Когда-то эта мебель была новой и модной, но сейчас постарела, потускнела и обрела свой приют на даче.

На часах 11. Екатерина и Елена сервируют стол. Из радио доносится: «Ты моя сила, ты – моя вера, ты вселенная моя. Поэтому с тобой мне море по колено. Зая, я люблю тебя». 

ЕЛЕНА. Я отключу этот музон. Раздражает.
ЕКАТЕРИНА. А меня не раздражает.
ЕЛЕНА. Невозможно это слушать.
ЕКАТЕРИНА. А тебе всё не нравится, что нравится всем.
ЕЛЕНА. Да как это может нравиться?
ЕКАТЕРИНА. Это же про любовь.

Елена вырывает вилку радио из розетки так резко, что она разваливается.

ЕКАТЕРИНА. Ну что - сломала?
ЕЛЕНА. Не знаю. Тут вилка древняя…
ЕКАТЕРИНА. Что ты за человек!
ЕЛЕНА. Чтобы мозг отдыхал, нужна тишина.
ЕКАТЕРИНА. Тишина у меня скоро будет. Вечная. Мне 77 лет. А пока тут хочется звуков, радости.
ЕЛЕНА. А тихой радости тут быть не может?
ЕКАТЕРИНА. Какая же ты зануда. Вот поэтому твои песни на радио и не берут.
ЕЛЕНА. Они не форматные. К тому же там платить надо. За эфир.
ЕКАТЕРИНА. Это отговорка всех неудачников: я - не формат, и всё вокруг куплено. Просто надо быть ближе к народу. И работать…

Елена хочет на это возразить, но передумывает.

ЕЛЕНА. Вон у Алки с Тарасом магнитофон играет. Что-то радостно-народное.
ЕКАТЕРИНА. А я не слышу.
ЕЛЕНА. А я слышу. Как же они задолбали этой непрекращающейся дискотекой. Как можно постоянно жить под музон?
ЕКАТЕРИНА. Это лучше, чем жить под непрекращающийся скандал.
ЕЛЕНА. Ну что ты опять начинаешь?
ЕКАТЕРИНА. Я? У нас в доме все скандалы начинаешь ты.

Елена хочет и на это возразить, но опять передумывает.

ЕКАТЕРИНА. У нас всегда работало дома радио. Потому что мало ли что?
ЕЛЕНА. Что?
ЕКАТЕРИНА. Что-нибудь. Какая-то новость. И по радио сразу объявляют.
ЕЛЕНА. Сейчас все новости в интернете.
ЕКАТЕРИНА. Где этот интернет? Я с ним незнакома.
ЕЛЕНА. У Васи в планшете. Если что, он нам сразу обо всём сообщит.
ЕКАТЕРИНА. Что такое планшет, я не понимаю.
ЕЛЕНА. Игрушка такая плоская, в которую он всё время смотрит.
ЕКАТЕРИНА. Телефон?
ЕЛЕНА. Похож на телефон, только побольше. Он полгода с ним ходит.
ЕКАТЕРИНА. Я думала, это телефон.
ЕЛЕНА. Мне подарили его на день рождения. А он отобрал.
ЕКАТЕРИНА. А тебе игрушку жалко для ребёнка? Вот мать.

Елена опять хочет ответить, но... Внезапно она спотыкается на неровности пола.

ЕЛЕНА. Ё-моё.
ЕКАТЕРИНА. Как ты выражаешься, представитель культуры?
ЕЛЕНА. Никак не могу привыкнуть к этой ступени.
ЕКАТЕРИНА. А мне она нравится.
ЕЛЕНА. Надо было заставить рабочих переделывать.
ЕКАТЕРИНА. Получилось как в театре: там зал, а тут сцена.
ЕЛЕНА. Потому что нельзя строить без плана, без чертежей. Вот поэтому так и получилось.
ЕКАТЕРИНА. Тебе всегда всё не нравится, а надо радоваться тому, что есть. Смотри под ноги, и всё будет хорошо. У нас в старой части дома пороги тоже очень высокие. И мы маленькие о них спотыкались и падали. И вы падали. А теперь все привыкли и ничего.
ЕЛЕНА. Сначала плохо, потом – привыкаешь. И так у нас везде. По всей стране.
ЕКАТЕРИНА. Причём тут страна? Чуть что - страна сразу  виновата.
ЕЛЕНА. Разве я обвинила в чём-то страну? Я вообще патриот. Но это наш менталитет. Мы привыкаем к дурному, вместо того, чтобы его переделывать.
ЕКАТЕРИНА. Нельзя переделать всё. К чему-то надо привыкать.

Елена не отвечает. Они продолжают сервировать стол.

ЕКАТЕРИНА. Надо принести второй стол снизу.
ЕЛЕНА. Вот этот стол надо подвинуть на центр.
ЕКАТЕРИНА. Не надо двигать. Надо принести стол снизу.
ЕЛЕНА. Пластмассовые столы - для улицы. Их в доме не ставят.
ЕКАТЕРИНА.  Ставят.
ЕЛЕНА. Не ставят.
ЕКАТЕРИНА. Ставят!
ЕЛЕНА. Не ставят!
ЕКАТЕРИНА. А у нас всю жизнь ставили. Папа так делал.
ЕЛЕНА. Пластмассовая мебель появилась, когда дед уже умер.
ЕКАТЕРИНА. Значит, Дима так делал. Я помню.
ЕЛЕНА. Я купила этот стол 3 года назад…
ЕКАТЕРИНА. Это Дима купил.
ЕЛЕНА. Я купила этот стол. В Ашане. И к нему 4 стула. 3 года назад.
ЕКАТЕРИНА. Ну что будем ругаться?
ЕЛЕНА. Пластмассовый стол купила я.
ЕКАТЕРИНА (указывает на тот дубовый овальный стол, который стоит в комнате). Но этого стола нам не хватит.
ЕЛЕНА. Почему не хватит? Его просто надо подвинуть на центр.
ЕКАТЕРИНА. Нет, стол будет стоять здесь.
ЕЛЕНА. Почему?
ЕКАТЕРИНА. Потому что так всегда было.
ЕЛЕНА. Но так мы теряем три посадочных места. Кто здесь будет сидеть?

Елена указывает на ту часть стола, которая выходит на ту часть пола, который ниже по уровню.

ЕКАТЕРИНА. Я. Вот здесь.

Екатерина притаскивает высокую табуретку, которая сделана на основе перевёрнутой уличной урны. Дно у этой урны проложено поролоном и обтянуто триколором.
 
ЕЛЕНА. Ты не будешь здесь сидеть. Тут неудобно.
ЕКАТЕРИНА.  Мне удобно. Я всю жизнь тут сижу.
ЕЛЕНА. Какую жизнь? Тут этой ступеньки отродясь не было.
ЕКАТЕРИНА. Всю жизнь здесь было так.
ЕЛЕНА. Здесь стена была. Всегда. Мы когда стену убрали и расширили комнату, возникла эта ступенька. Чтобы внизу на первом этаже потолок был повыше.
ЕКАТЕРИНА. Я хочу сидеть на этом стуле.
ЕЛЕНА. Это не стул, а перевернутое мусорное ведро.
ЕКАТЕРИНА. Ну и что? Теперь это стул.
ЕЛЕНА. Патриотическая табуретка.
ЕКАТЕРИНА. Ну и что? Я сама её сделала.
ЕЛЕНА. Притащила с помойки.
ЕКАТЕРИНА.  Она просто на улице валялась.
ЕЛЕНА. А зачем ты обтянула её триколором? Это же издевательство над флагом.
ЕКАТЕРИНА. Это была футболка такая, трёхцветная. Получилось очень патриотично.
ЕЛЕНА. Перевёрнутое мусорное ведро с флагом, на котором сидят? Это символ патриотического идиотизма.
ЕКАТЕРИНА. На ней очень удобно сидеть.
ЕЛЕНА. Неудобно. Упадёшь.
ЕКАТЕРИНА. Не упаду.
ЕЛЕНА. А здесь и здесь (она указывает на соседние с патриотической табуреткой места)  ведь уже никто не сядет. Тут опасно, можно навернуться. А если подвинуть стол на центр подальше от ступеньки, возникнут два места.
ЕКАТЕРИНА. Надо принести стол снизу. Так всегда было. Этот стол стоял здесь. И рядом ещё стол. И все усаживаются.
ЕЛЕНА. Не было так всегда. Вот здесь стена была.
ЕКАТЕРИНА. До чего ж у тебя ужасный характер! Совсем не умеешь с людьми ладить. Поэтому и песни твои никуда не берут, и мужики тебя все бросили. Вот мы с Димой всю жизнь прожили – ни разу не поругались.
ЕЛЕНА (иронично). Ну, конечно.
ЕКАТЕРИНА. Конечно. Ругались, как все ругаются. А так – ни разу.
ЕЛЕНА. С тобой невозможно общаться. Но 9 человек будет. Как тут всех усадить?
ЕКАТЕРИНА. Почему 9? Боря, Глеб, Галя, Алла, Тарас, Вася, я. Семеро. Семь я. Как хорошо.
ЕЛЕНА. И я.
ЕКАТЕРИНА. Ну, ты.
ЕЛЕНА. Ну, я. Тоже человек, хотя, конечно, со стороны может это и незаметно.
ЕКАТЕРИНА. Какая же ты зануда.
ЕЛЕНА. И подруга ещё с ними едет какая-то?
ЕКАТЕРИНА. Какая подруга?
ЕЛЕНА. Они на чужой машине едут. На подругиной. Вот она и за рулём. 
ЕКАТЕРИНА. А почему не на своей?
ЕЛЕНА. А потому что из последней поездки они свою машину возвращали на эвакуаторе?
ЕКАТЕРИНА. Откуда?
ЕЛЕНА. Отсюда. Машине 30 лет.
ЕКАТЕРИНА. Им же Слава отдал свою машину.
ЕЛЕНА. Дядиславиной машине 30 лет. Они её возвращали отсюда на эвакуаторе. Поэтому сейчас они едут на какой-то их подруге.
ЕКАТЕРИНА. На какой?
ЕЛЕНА. Не знаю.
ЕКАТЕРИНА. Но на 9 человек одного этого стола в любом случае не хватит.
ЕЛЕНА. Хватит. Потому что вот так возникают 8 мест. Здесь три, здесь три и тут по месту.
ЕКАТЕРИНА. Но ты же сказала, что будет 9 человек.
ЕЛЕНА. Я буду сидеть там. На диване.
ЕКАТЕРИНА. Это нехорошо: сидеть не со всеми.
ЕЛЕНА. Я буду со всеми сидеть там.
ЕКАТЕРИНА. Это некрасиво. Неуважительно.
ЕЛЕНА. Я сначала буду всех обслуживать, а потом сяду там. Я всё равно не ем. Я худею.
ЕКАТЕРИНА. Куда тебе худеть?
ЕЛЕНА. Туда, куда надо.
ЕКАТЕРИНА. Надо сидеть со всеми.
ЕЛЕНА. Я буду сидеть на диване в этой комнате со всеми.
ЕКАТЕРИНА. Это некрасиво. Это неуважение к роду.
ЕЛЕНА. Я хочу сидеть там, где хочу сидеть.
ЕКАТЕРИНА. Всё равно этого стола не хватит. Я сейчас принесу стол снизу.

Екатерина решительно направляется к лестнице вниз, но Елена её опережает, спускается вниз и приносит оттуда белый пластмассовый стол.

ЕЛЕНА. Куда ставить?
ЕКАТЕРИНА. Вот сюда, сюда.
ЕЛЕНА. И высота у них разная.
ЕКАТЕРИНА. Не страшно.
ЕЛЕНА. Хоть скатёрочкой какой-то накрой эту жуткую пластмассу.

Екатерина ищет и приносит простыню.

ЕКАТЕРИНА. Вот.
ЕЛЕНА. Нет, это видно, что простыня…

Екатерина ищет и приносит занавеску.

ЕКАТЕРИНА. Вот, занавеска.

Елена машет рукой. Екатерина стелет на пластмассовый стол занавеску. Некоторое время они сервируют столы молча.

ЕКАТЕРИНА. А где они?
ЕЛЕНА. Уже близко.
ЕКАТЕРИНА. Надо позвонить.
ЕЛЕНА. Мы с Алкой звонили. Когда на рынок ехали. Где-то час назад. Они были в Михнево.
ЕКАТЕРИНА. От Михнево 15 минут до Каширы, 5 минут до кладбища.
ЕЛЕНА. 10.
ЕКАТЕРИНА. Ну, десять. Но как Боря там пойдёт, не знаю. Я сама там еле хожу. Там пройти невозможно.
ЕЛЕНА. Запустили, кладбище. Такой бардак, от могилы до могилы не пройдёшь. А если с гробом идти, то как? Не пройдёшь же. Главное, земли полно, ухоронись просто. Понатыкали могилы одну на другую.
ЕКАТЕРИНА.  Кладбище теперь у ступинского подчинения.
ЕЛЕНА. С какой стати?
ЕКАТЕРИНА. Анька сказала, что продали туда кладбище.
ЕЛЕНА. Как продали? Оно что - частное?
ЕКАТЕРИНА. Конечно.
ЕЛЕНА. О, Боже!
ЕКАТЕРИНА. Там же большие деньги.
ЕЛЕНА. Где?
ЕКАТЕРИНА. За похороны.
ЕЛЕНА. Но как оно может быть частным? И как его можно продать? С могилами?
ЕКАТЕРИНА. Анька сказала.
ЕЛЕНА. Ну, это она что-то напридумывала.
ЕКАТЕРИНА. Что ты за человек? Как с тобой люди общаются? Ты же всё время ко всему цепляешься.
ЕЛЕНА. Да не может это кладбище быть частным.
ЕКАТЕРИНА. Почему же не может? Всё может. Сейчас такое время. А кладбище это – деньги. А там где деньги, всё продаётся.
ЕЛЕНА. Да у нас там дед с бабкой похоронены. Их что ли продали?
ЕКАТЕРИНА. А почему нет?
ЕЛЕНА. Мама, не гони пургу.

Елена замечает, что Екатерина ставит на расставленные на столе тарелки чашки с ложками.  И ложки кладёт сразу в чашки.

ЕЛЕНА. Что ты ставишь? Так нельзя ставить: чашку с ложкой в тарелку.
ЕКАТЕРИНА. А у нас так всю жизнь ставили!
ЕЛЕНА. Нет. Вот так будет.

Елена вынимает ложки из чашек, а чашки ставит рядом с тарелками.

ЕКАТЕРИНА. Что у тебя за характер?
ЕЛЕНА. Вот поэтому все мужики меня и бросили.
ЕКАТЕРИНА. Конечно! С тобой же невозможно общаться.
ЕЛЕНА. Зато ты с Димой ни разу не поругалась.
ЕКАТЕРИНА. Ругалась, но как все. Мы жили хорошо.
ЕЛЕНА. Молодец.
ЕКАТЕРИНА. Ну, где они? Я уже волнуюсь.
ЕЛЕНА. Сейчас приедут.

Входит Алла со сковородкой и пакетами с огурцами.

АЛЛА. Вот я принесла. Куда поставить?
ЕЛЕНА. Сейчас.
АЛЛА. Бери скорей, мне тяжело и горячо.
ЕЛЕНА. Вот сюда. Что это? О! Пирог?
АЛЛА. Запеканка из кабачков.
ЕЛЕНА. Сама сделала?
АЛЛА. Конечно.
ЕЛЕНА. А это?
АЛЛА. И это.
ЕЛЕНА. Огурчики малосольные?
АЛЛА. Вчера засолила. Вот эти. А эти позавчера.
ЕЛЕНА. Ну, всё, меня теперь и за это будут ругать. Что Алла всё умеет, а я ничего. Ты там пашешь с утра до вечера, а меня тут за это пилят.
ЕКАТЕРИНА. Не наговаривай на мать. (Алле). Боря-то не звонил?
АЛЛА. Они час назад Михнево проезжали, тёть Кать.
ЕКАТЕРИНА. Это я знаю. А кто там с ними ещё едет?
АЛЛА. Ирина Григорьевна. Она тут была. Вы её видели
ЕКАТЕРИНА. Когда?
АЛЛА. Приезжала как-то с ними. Женщина такая. Не знаю, как описать.
ЕКАТЕРИНА. Ну, ладно. Как Саша-то?
АЛЛА. Да ничего?
ЕКАТЕРИНА. Школу закончила?
АЛЛА. Ох. Закончила.
ЕЛЕНА. А ЕГЭ по математике, когда будет пересдавать?
АЛЛА (через паузу). Спроси у неё сама.
ЕКАТЕРИНА. Да, ЕГЭ-то надо сдавать.
АЛЛА. Скажите ей это сами.
ЕКАТЕРИНА. Тебя не слушает?
АЛЛА. Всё сама знает.
ЕЛЕНА. Они все сейчас всё знают. (Екатерине). Ты куда?
ЕКАТЕРИНА. Куда надо.

Екатерина уходит.

АЛЛА. Слушай, зачем ты про ЕГЭ при тёте Кате спросила? Я хотела, чтобы она ни о чём не знала.
ЕЛЕНА (растерянно). Она знает. Давно уже.
АЛЛА. Я же просила тебя не говорить.
ЕЛЕНА. А я, по-моему, и не говорила. Но она знает. Все знают.
АЛЛА. Кто все?
ЕЛЕНА. Да все. Мама, дядя Боря, Галя…
АЛЛА. Откуда?
ЕЛЕНА. Не знаю. Но знают все. Как это скрыть? Она чем сейчас занимается-то?
АЛЛА. Работает. В «Вавилоне». Кассиром.
ЕЛЕНА. Но ЕГЭ сдавать однозначно надо. По любому. Сертификат надо иметь.
АЛЛА. Я не могу ей ничего объяснить. Она говорит: не лезь, я знаю, чего хочу.
ЕЛЕНА. Замуж хочет за богатого.
АЛЛА. Нет.
ЕЛЕНА. А чего ещё? Других вариантов нет. Но тогда не в «Вавилоне» надо работать. В «Вавилон» богатые не ходят.
АЛЛА. Нет, у неё какие-то свои планы.
ЕЛЕНА. Какие могут быть планы у девушки без аттестата о среднем образовании? Карьеру она не сделает. Все будут спотыкаться об эту несдачу ЕГЭ. Хотя, не знаю, конечно, может одна восьмая еврейской крови её и вывезет…
АЛЛА. Она вообще не глупая.
ЕЛЕНА. Я верю. И мужик при ней уже какой-то есть?
АЛЛА. Есть. Хороший мальчик. Из хорошей семьи. Но армянин.
ЕЛЕНА. Но армяне вроде православные. Она за него замуж собирается?
АЛЛА. Нет.
ЕЛЕНА. Почему же?
АЛЛА. Думаю, что он - не её уровня запросов.
ЕЛЕНА. Я же говорю – ищет богатого. А с этим тогда зачем живёт?
АЛЛА. Ей с ним хорошо.
ЕЛЕНА. Кошмар. Знаешь, как это называется?

Возвращается Екатерина.

ЕКАТЕРИНА. Что ты лезешь ко всем с советами, как кому жить? Ты сама что: предмет для подражания? От тебя все мужики сбежали.
АЛЛА. Я ещё салат принесу.

Из внутренней двери в комнату входит Василий. У него в руках планшет. Он смотрит в него. Алла останавливается в дверях.

ЕЛЕНА. О, Вася. Встал?
ВАСЯ. Здрасьте.
АЛЛА. Большой какой стал.
ВАСЯ. Ну, что - приехали?
ЕЛЕНА. Едут. Час назад были в Михнево.
ВАСЯ. А есть нельзя, да?
ЕЛЕНА. Почему нельзя? Я вот кашу тебе заварила.
ВАСЯ. Кашу, да?
ЕЛЕНА. Не хочешь кашу?
ВАСЯ. Ладно, давай.
ЕЛЕНА (указывает на расставленную на столе еду). Можешь что-то съесть отсюда.
ВАСЯ. Да ладно - давай кашу.
АЛЛА. Вась, оторвись от планшета. Дай посмотреть на лицо твоё. А то встречу тебя на улице, не узнаю.
ВАСЯ. Чего?
АЛЛА. Как, Вась, учиться-то нравится тебе?
ВАСЯ. Нравится.
АЛЛА. Молодец. А кем ты будешь?
ВАСЯ. Не знаю ещё.
АЛЛА. А как же ты учишься?
ВАСЯ. Ну, так учусь.
АЛЛА. Надо же понимать, кем ты будешь? Есть ли спрос на эту специальность? Какие деньги ты будешь зарабатывать?
ЕЛЕНА. Как он может это сейчас понимать? Он получает образование.
АЛЛА. Но для чего?
ЕЛЕНА. Чтобы познать мир.
АЛЛА. А как он жить потом будет?
ЕЛЕНА. Будет день, будет пища. Как сейчас можно думать о зарплате?
АЛЛА. Лен, ты что? Надо думать о зарплате. Чтобы понять, что учить, а что нет.
ЕЛЕНА. Всё надо учить. Всё, что дают.
АЛЛА. А может оно ему не понадобится?
ЕЛЕНА. Всё понадобится. Мозги надо разрабатывать. По максимуму. Может, он проблему тысячелетия решит. Не всё же всяким Перельманам открытия делать. Пока голова работает.
АЛЛА. Ну, как знаете. (Васе). А девушка у тебя есть?
ЕЛЕНА. Ну что за вопрос?
АЛЛА. Нормальный вопрос.
ЕЛЕНА. Отстань от ребёнка. Какая девушка? Куда сейчас жениться?
АЛЛА. Почему сразу жениться?
ЕЛЕНА. А что ещё с девушкой делать?
АЛЛА. Дружить.
ЕЛЕНА. А чтобы дружить - девушки на курсе есть.
АЛЛА. Ладно, пойду за салатом.

Алла уходит. Вася отрывается от каши.

ВАСЯ. Мама, сколько раз тебе говорить: не надо за меня отвечать на вопросы. Что за манера?
ЕЛЕНА. А что она лезет? У самой дочь шляется, хочет, чтобы все шлялись.
ВАСЯ (твёрдо). Не надо отвечать за меня.
ЕЛЕНА. Просто сам этот вопрос «А у тебя девушка есть?» уже содержит подтекст.
ВАСЯ. У тебя мания. Тебе всюду мерещится разврат.
ЕЛЕНА. А он не мерещится. Он сейчас всюду.
ВАСЯ. Начинается.
ЕКАТЕРИНА. И зачем ты так ей про Перельмана сказала? Нехорошо.
ЕЛЕНА. Что нехорошо?
ЕКАТЕРИНА. «Не всё же вашим перельманам открытия делать». Ну, разве так можно? Зачем обижать?
ЕЛЕНА. Я не говорила «вашим перельманам». Я просто сказала «перельманам».
ЕКАТЕРИНА. Всё равно – это так прозвучало. Некрасиво. По отношению к Алле.
ЕЛЕНА. Она всего на четверть еврейка. Причём по отцу полукровке. Она для них вообще русская.
ЕКАТЕРИНА. Ну, внешне-то она… Копия бабушка Рахиль.
ЕЛЕНА. Её воспитывала наша бабушка Дуся. Но Алка, конечно, всё равно выросла… хваткая очень.
ЕКАТЕРИНА. Не надо поднимать тему национальности. В принципе. У нас многонациональное государство.
ЕЛЕНА. А вот интересно, в нашем многонациональном государстве я могу громко сказать про себя, что я - русская? В последнее время я заметила, что даже такая фраза тут уже всех оскорбляет?
ЕКАТЕРИНА. Не надо. Когда ты росла, этого не было. Мы все были вместе. У нас на курсе половина была евреи. Правда, потом они все уехали. И тогда ввели пятый пункт. Но я никогда никого из них не отделяла. Математика вообще объединяет всех.
ВАСЯ. Ты же ничего уже не помнишь из математики. Вот, скажи, например, чем вещественные числа отличаются от рациональных?…
ЕКАТЕРИНА. Мне 77 лет.
ВАСЯ. Распиши, что такое интеграл Римана по определению. Какое множество неизмеримое по Лебегу, ты знаешь?
ЕКАТЕРИНА. Мне 77 лет!!!
ВАСЯ. Тогда не говори, что закончила мехмат.
ЕКАТЕРИНА (гордо). Я закончила мехмат! А ты ещё попробуй его закончь. Я приехала из деревни и поступила в московский университет. А ты учился в московской школе, с тобой все возились. А мной никто не занимался. Папа в тюрьме сидел. Мама работала. У меня пальто не было. Я в школу зимой в вязаной кофте ходила. По морозу. И я поступила в Университет! И закончила его! А ты ещё только там учишься, московский мальчик. И если б не я, неизвестно где бы ты сейчас был!
ВАСЯ. Начинается.

Приходит Алла со сковородкой и салатницей.

АЛЛА. Вот салат. И котлеты. Вася, хочешь котлетку.
ВАСЯ. А я только что кашу съел.
ЕЛЕНА. Ну, извини.
АЛЛА. Слушайте, куда это поставить? Горячо же.
ЕЛЕНА. Вот сюда давай. (Васе). Тарелку-то можно за собой хотя бы в раковину отнести.

Елена относит тарелку из-под каши в раковину.

ВАСЯ. Тебе что сложно?
ЕЛЕНА. Сложно. Я уж не говорю о том, что тарелку за собой можно и помыть.

Елена моет тарелку.

ВАСЯ. Но ты уже помыла.
ЕЛЕНА. Помыла.
ВАСЯ. А чего тогда выступаешь?

Вася опускает взгляд в планшет.

ЕЛЕНА. Что ты всё смотришь в свою игрушку? Подними глаза, посмотри на нас. Тут жизнь.
ВАСЯ. Начинается.
АЛЛА. Мои тоже уткнутся туда и ни поговорить, ни пообщаться...
ЕКАТЕРИНА. А что там?
ЕЛЕНА. Главное, что оттуда? Наверняка воздействие. Вражеское.
ВАСЯ. Мама!
ЕКАТЕРИНА. Не ори на мать.
ВАСЯ. Я не ору.
ЕКАТЕРИНА. Удачи не будет.
ВАСЯ. Бабушка!
ЕКАТЕРИНА. И на бабушку!
ВАСЯ. Совсем  уже…

Вася из-за стола пересаживается на диван и начинает рассматривать лежащие на стоящем рядом письменном столе старые тетради.

АЛЛА. Я пойду.
ЕКАТЕРИНА. Когда они приедут-то? Не звонили?
АЛЛА. Они на кладбище. Скоро приедут.
ЕЛЕНА. Ну, в принципе, всё готово. 1-2-3, 9 мест.
АЛЛА. Девять?
ЕЛЕНА. Ты, Тарас, я, мама, Вася, Галя, дядя Боря, Глеб и эта их подруга.
АЛЛА. Ирина Григорьевна. Да, 9. Ладно, пойду, у меня ещё там пироги.
ЕЛЕНА. Ну, Алка,... хозяйственная ты наша.

Алла уходит.

ЕКАТЕРИНА. Молодец Алла. Труженица. И в саду всё время возится, и дома у неё порядок.
ЕЛЕНА. А я – лентяйка. И в саду ничего не могу вырастить, и дома у меня бардак.
ЕКАТЕРИНА. Избаловали в детстве. Димка говорил: бить надо. Но я всё не давала.
ЕЛЕНА. Папа никогда такого не говорил.
ЕКАТЕРИНА. Ну, я-то помню.
ЕЛЕНА. У тебя фантазия. Творческая натура.
ВАСЯ (держа в руках раскрытый старый дневник). Оп-ля, смотрите-ка. У мамы 2.
ЕЛЕНА. Где?
ВАСЯ. Твой дневник? Ученицы 6-ого класса Елены Ско…
ЕЛЕНА. Да, это мой.
ВАСЯ. А это что?
ЕЛЕНА. 2.
ВАСЯ. По биологии. Задание на дом «Муравьи». Что ж ты муравьёв выучить не могла?
ЕЛЕНА. Не помню такого.
ЕКАТЕРИНА. Лена хорошо училась.
ВАСЯ. А двойка? За муравьёв. Ну, всё понятно с вами. Меня заставляли учиться только на пятёрки. Четвёрку принести было нельзя, сразу вопрос:  «А что, нельзя было получить пять?» И вот у мамы двойка. За муравьёв.
ЕКАТЕРИНА. Лена очень хорошо училась.
ВАСЯ. А вот «три», смотри, по французскому.
ЕЛЕНА. Ужас. Отдай.
ВАСЯ. А говорила, что пятёрочный аттестат.
ЕЛЕНА. У меня действительно пятёрочный аттестат.
ВАСЯ. А как же 2 за муравьёв?
ЕЛЕНА. Так это же в аттестат не пошло. Средняя арифметическая оценка пять. Но у меня были две четвёрки в аттестате. Знаешь, какие? По русскому и литературе. Смешно.
ЕКАТЕРИНА. Тебя просто учительница не любила.
ЕЛЕНА. Она меня как раз любила.
ЕКАТЕРИНА. Она еврейка была.
ЕЛЕНА. И что? Мама! Ты себе противоречишь.
ЕКАТЕРИНА. Она к тебе придиралась.
ЕЛЕНА. Но она меня любила.
ЕКАТЕРИНА. Могла бы и пять поставить.
ЕЛЕНА. Что ж… По химии у меня было 5, но я же в химии вообще пенёк. Химия у меня по блату.
ЕКАТЕРИНА. Не наговаривай на себя.

Входит Тарас. На нём старые джинсы и выцветшая жёлтая футболка. Видно, что его оторвали от работы.  Вася опять упирается в планшет.

ЕЛЕНА. О, Тарас.
ТАРАС. Здравствуй, тёть Кать. Привет, Лен. Вась… Сказали к вам идти.
ЕКАТЕРИНА. Правильно. Садись, Тарасик. Сейчас приедут.
ЕЛЕНА (Тарасу). Как мама-то?
ТАРАС. Да ничего. У них же не стреляют.
ЕЛЕНА. А сюда её перевезти?
ТАРАС. Да звали, не хочет.
ЕЛЕНА. А съездить туда к ней не надо?
ТАРАС. Невозможно. Не пустят.
ЕКАТЕРИНА. Вот история. Кто бы мог подумать?
ЕЛЕНА. Не говори.
ЕКАТЕРИНА. А папа как раз через Украину во время войны шёл. В Берлин. Говорил,  того, что он видел на Украине, нигде не было. Зверства страшные.
ЕЛЕНА. Оказывается, там ещё с войны всё это тянется. Мы просто ничего не знали.
ЕКАТЕРИНА. Что?
ЕЛЕНА. Ненависть к русским.
ЕКАТЕРИНА. Какая может быть ненависть, если мы все русские?
ЕЛЕНА. Тарас, ты русский?
ТАРАС. Нет.
ЕЛЕНА. А кто же ты, Тарасушка, хохол?
ТАРАС. Ну – да.
ЕЛЕНА. Вот, видишь, мама, Тарас - не русский.
ЕКАТЕРИНА. Не надо поднимать тему национальности.
ЕЛЕНА. А она сама всё время поднимается. У нас же государство многонациональное. Вот и мусолим постоянно эту тему.
ЕКАТЕРИНА. Все хороши по своему. А Христос вообще был евреем.
ЕЛЕНА. Христос был Богом.
ЕКАТЕРИНА. Богочеловеком. У него была человеческая мать. И у матери была национальность.
ЕЛЕНА. Это парадокс, которого русский мозг вместить не в состоянии.
ЕКАТЕРИНА. А мой мозг всё прекрасно вмещает.
ЕЛЕНА. Так ты, Тарас, на чьей стороне?
ТАРАС. На своей.
ЕЛЕНА. А Крым-то наш?
ТАРАС. Наш.
ЕЛЕНА. Наш украинский или наш русский?
ЕКАТЕРИНА. Что ты к нему пристала? Наш, конечно. А чей же?
ЕЛЕНА. А сейчас так всех определяют. По Крыму. (Тарасу). И одет ты как-то подозрительно.
ТАРАС. Что Алка дала, то и одел. 
ЕЛЕНА. Надел.
ТАРАС. Что?
ЕКАТЕРИНА. Лена!
ЕЛЕНА. Неважно. Проехали.
ТАРАС. Ладно, пойду я пока. Поработаю.
ЕКАТЕРИНА. Сиди, Тарас. (Елене). Что у тебя за характер? От тебя все люди бегут.
ЕЛЕНА. Тарас просто без работы не может. Трудолюбив зело…

Входит Алла с пирогами.

ЕЛЕНА. О, пироги.
ЕКАТЕРИНА. Ну, жена у тебя, Тарас. На все руки мастерица.
ЕЛЕНА (Алле). Чего не едут-то?
АЛЛА. Едут.
ЕКАТЕРИНА. Пора уж.
ЕЛЕНА. Алл, а свекровь-то сюда перевозить надо.
АЛЛА. Не хочет. У неё там дом, хозяйство, бизнес.
ЕЛЕНА. Бизнес?
АЛЛА. Цветы выращивает. Я ей и в этом году семена посылала. Да там тихо. Она же на западе... 
ЕЛЕНА. Сейчас тихо.
АЛЛА. Ну, что я могу сделать?
ЕЛЕНА. Повезло Тарасу, что сейчас он не там. А то воевал бы. Непонятно за что, и неизвестно на какой стороне. А Славик военнообязанный?
АЛЛА. У него кафедра была.
ЕЛЕНА. Мы Ваське тоже белый билет делать не стали. А теперь уже думаю: может, стоило?
АЛЛА. У него же кафедра.
ЕЛЕНА. А если война?
АЛЛА. Да какая война? Не будет войны.
ЕЛЕНА. Очень может быть, что будет
АЛЛА. Она никому не выгодна.
ЕЛЕНА. Это нам с тобой она не выгодна. Но нас спрашивать не будут. Война сейчас очень близко. Да она всегда близко. Потому что год назад ещё кто бы мог подумать, что такое случится? Люди жили, ни о чём не думали, мужики пиво пили у телевизора, а сейчас в окопах. И если в Великую Отечественную было понятно против кого в окопах наш дед сидел, то сейчас брат против брата, сын против отца.
АЛЛА. Да закончится уже скоро всё.
ЕЛЕНА. Не закончится. Ты так думаешь, потому что всё это от тебя далеко. И, кажется, всегда будет так. А я уже жалею, что погреб тут не сохранили. Прятались бы там во время бомбёжек.

Вася отрывается от планшета и хочет возразить, но… возвращается к планшету.

ЕКАТЕРИНА. Погреб плохой был.
ЕЛЕНА. Хоть какой. А сейчас никакого.
ЕКАТЕРИНА. Мама его не любила.
ЕЛЕНА. Всё равно. И печку надо отремонтировать.
ЕКАТЕРИНА. Печку надо разобрать. Это все говорят. Вон Алка как хорошо у себя сделала.
ЕЛЕНА. Печку надо отремонтировать, потому что если будет война, будем дровами топить.
АЛЛА. Дорого эту печку ремонтировать.
ЕЛЕНА. Сколько?
АЛЛА. Дорого.
ЕЛЕНА. Тысяч десять?
АЛЛА. Нет.
ЕЛЕНА. Ну, пятнадцать. Да не больше. А отопление делать, во-первых, дорого, во-вторых, ненадёжно. (Екатерине). Баба Дуся с вами в этом доме всю войну просидела. С этой печкой. И  ничего.
ЕКАТЕРИНА. С двумя печками.
ЕЛЕНА. Если что, в той нашей половине все и пересидим.
ЕКАТЕРИНА. Что ты страсти такие нагнетаешь? Страшней войны ничего быть не может! Папа,  когда вернулся, года три вообще не мог о ней говорить. Я всё лезла к нему: расскажи да расскажи. А он даже вспоминать не хотел. Это потом уже...
ЕЛЕНА. Что потом?
ЕКАТЕРИНА. Потом уже стал рассказывать. Страшная война была. Папа на Курской дуге в рукопашный бой ходил много раз.
ЕЛЕНА. Мам, ты в сотый раз уже...
ЕКАТЕРИНА. Это надо знать.
АЛЛА. Не будет войны. Не верю!
ЕЛЕНА. Сейчас не будет, так будет потом. Когда-нибудь она будет, понимаешь. Третья Мировая.
АЛЛА. Вась, ты пирожков хочешь?
ЕЛЕНА. А чего ты мужа своего так вызывающе нарядила?
АЛЛА. Почему вызывающе?
ВАСЯ. А когда все приедут-то?
АЛЛА. Не знаю.
ЕЛЕНА. В жовто-блакитный…
АЛЛА (смеётся). Не специально.
ЕЛЕНА. Смотри, сейчас надо следить за цветами одежды.
ТАРАС. Пойду.
АЛЛА. Буду следить. (Тарасу). Ты куда? Сиди.
ЕЛЕНА. Что же наши-то не едут? Давай позвоним? (Елена набирает телефон). Не доступен. (Елена набирает тот же телефон ещё раз).
ЕКАТЕРИНА (тревожно). Может, случилось что?
ТАРАС. Пойду - поработаю.
ЕЛЕНА. Аллё? Аллё… «Абонент в сети не зарегистрирован».
ЕКАТЕРИНА. Это как?
ЕЛЕНА. Не знаю. Час назад мы звонили – дядя Боря отвечал.
АЛЛА. 2 часа назад мы звонили. Может, деньги кончились?
ЕЛЕНА. На вход-то позвонить можно.
АЛЛА. А Паше набери.
ЕЛЕНА. Набираю. (Елена набирает телефон Павла). «Абонент в сети не зарегистрирован».
АЛЛА. В яму какую-то заехали?

Елена набирает новый телефон.

ЕЛЕНА. О, есть, прошёл звонок… Галя? Это Лена. Вы где? Что?
ЕКАТЕРИНА. Что?!
ЕЛЕНА. Как - в Химках?
ЕКАТЕРИНА. Вот те раз! А мы их ждём.
ЕЛЕНА. Вы же в Михнево были недавно… Мы с Алкой звонили вам… Ты не поехала? Как?  А кто поехал? Дядя Боря с Глебом? Вдвоём? А Ирина… Тоже не поехала? А на чём же они едут? На её машине? Т.е. к нам едут только дядя Боря и Глеб. А, ну ладно. Да нет, всё нормально, ждём. Хорошо, сейчас им позвоню.

Елена отключает телефон. Все смотрят на неё.

ЕЛЕНА. Галя не поехала. Они едут вдвоём на машине подруги. Я не стала Галю волновать, что они недоступны и не едут.
ЕКАТЕРИНА.  Правильно.
АЛЛА. А за рулём-то кто?
ЕЛЕНА. Глеб, наверное.
ЕКАТЕРИНА. Как его здоровье?
АЛЛА. Стабильно.
ЕКАТЕРИНА. Стабильно как?
АЛЛА. Стабильно хуже некуда, тётя Катя. Но жив и, слава Богу.
ЕЛЕНА. Да ладно тебе хуже некуда. Если он сам машину ведёт, работает где-то. Бывает хуже. Всё относительно. Но где они? Почему «Абонент в сети не зарегистрирован»?
ЕКАТЕРИНА. Это как?
ЕЛЕНА. Мама – это так.

Елена набирает новый телефон.

ЕКАТЕРИНА. Не понимаю.
ЕЛЕНА. Никто не понимает. Я в шоке, дорогая редакция.
ЕКАТЕРИНА. Какая редакция?
ЕЛЕНА. Мама. Неважно.
ЕКАТЕРИНА. Я не понимаю, что ты говоришь.
ВАСЯ.  Она сама не понимает, что говорит.
ЕКАТЕРИНА (строго Васе). Не говори так про мать.
ЕЛЕНА.  Странно, как-то. Может, сгонять на кладбище?
ЕКАТЕРИНА. Сиди. У тебя ребёнок.
ЕЛЕНА. Мама. Ну, что ты прям?
ВАСЯ (изображая ребёнка). Маленький ребёночек.
ЕКАТЕРИНА. Может, там  действительно что-то не то?
ЕЛЕНА. На кладбище? Ну, да. Мёртвые с косами там стоят… и тишина
ЕКАТЕРИНА. Что у тебя за характер?
ЕЛЕНА. Хороший характер. Вон Тарас сидит, и никуда отсюда не сбегает. Хотя явно хочет работать, но сидит. Потому что я тут. Правда, Тарасик?
ТАРАС. Я пойду.
АЛЛА. Да сейчас приедут.
ЕЛЕНА. Мы уже два часа говорим о том, что сейчас они приедут. А они не едут.
ЕКАТЕРИНА. Может, с машиной что-то случилось? Там до кладбища дорога вся в ямах.
АЛЛА. А телефоны почему у всех недоступные?
ЕЛЕНА. Инопланетяне их похитили.
ЕКАТЕРИНА. Типун тебе на язык. Не дай Бог.
АЛЛА. Тётя Катя!
ЕЛЕНА. Мама верит в инопланетян. Она покупает эти жуткие жёлтые журналы, где про них пишут, и всему написанному верит. Вон, смотри, эти журналы у нас тут валяются. И в Москве - пачки.

Елена потихоньку собирается уходить: меняет обувь, надевает куртку, берёт документы и ключи от машины.

ЕКАТЕРИНА. Там пишут интересные научные статьи.
ЕЛЕНА. Они их сами в редакциях выдумывают. А потом мама всех подружек обзванивает, и они обсуждают истории про инопланетян. Вот что такое: доверие советского человека к печатному слову.
ЕКАТЕРИНА. Не может быть, чтобы мы были одни во Вселенной.
ЕЛЕНА. А смысл? Какой смысл творить разные земли?
ЕКАТЕРИНА. Для разнообразия.
ЕЛЕНА. Чтобы если эта планетка надоест,  другой поиграться?
ЕКАТЕРИНА. Кому?
ЕЛЕНА. Богу! Это бессмысленно.
ЕКАТЕРИНА. Она всё решает за Бога! Посмотрите на неё… Что ты можешь понимать в том, чего хочет Бог?
ЕЛЕНА. Бог хочет нашего спасения. И для этого Он приходил на Землю, был распят и воскрес. Воистину воскрес. Но Христос приходил только на Землю и только один раз. А как же будут спасаться инопланетяне?
ЕКАТЕРИНА. Откуда ты всё знаешь? Как ты можешь всё это знать? «Бог хочет, Бог приходил…» У тебя гордыня. Ты всё решаешь за Бога.
АЛЛА. Что-то я тоже уже волнуюсь, почему их до сих пор нет? И почему они не доступны?
ЕЛЕНА. Я поеду им навстречу. Доеду до кладбища – позвоню.

Елена резко уходит на улицу к машине.

ЕКАТЕРИНА (вдогонку). Возьми Тараса с собой.
АЛЛА. Зачем?
ЕКАТЕРИНА.  Мужчина всё-таки.
АЛЛА. Пусть Васю возьмёт, тёть Кать. Вася на голову выше Тараса. И у Тараса язва.
ЕКАТЕРИНА. Причём тут язва? Тарас - взрослый ответственный мужчина.
АЛЛА. Вася тоже взрослый. И ответственный.
ЕКАТЕРИНА. Боишься ты Тараса отпускать?
АЛЛА. Нет. Но зачем?
ЕКАТЕРИНА. Вот и когда Глеб умирал, Ленка к нему каждый день ездила, а ты боялась.
АЛЛА. У меня двое детей.
ЕКАТЕРИНА. У Лены тоже Вася был маленький. Но она ездила. Хотя Глеб был заразный. Но она не боялась и вылечила его.
АЛЛА. Его врачи вылечили.
ЕКАТЕРИНА. Врачи сказали, что он умрёт, не приходя в сознание. А Ленка ездила и молилась там. В реанимации. И Глеб выжил.
АЛЛА. Лена возила ему дорогое лекарство, купленное на деньги глебовой челябинской родственницы по галиной линии.
ЕКАТЕРИНА. Это лекарство было аналогом дешёвого отечественного, которым Глеба лечили и до этого. И врачи сказали, что это бессмысленная трата денег. Глебово исцеление было чудом.
АЛЛА. Тёть Кать…

Входит Елена.

ЕЛЕНА. Слушайте, люди, у меня машина не заводится.
ЕКАТЕРИНА. Как не заводится?
ЕЛЕНА. Не знаю.
ТАРАС. Может, аккумулятор сел?
ЕЛЕНА. Он - новый.
ТАРАС. Может, бракованный?
ЕЛЕНА. Может. Я в шоке.
ЕКАТЕРИНА. Вот не надо тебе туда ехать. Бог не хочет.
ЕЛЕНА. «Посмотрите на неё… Что ты можешь понимать в том, чего хочет Бог?»
ЕКАТЕРИНА. Ну, характер…
ЕЛЕНА. А в Москву мне как сегодня вечером возвращаться? У меня завтра работа.
ЕКАТЕРИНА. К вечеру заведётся.
ЕЛЕНА. Как? Если сейчас не заводится.
АЛЛА. А ты помолись. Может, чудо…
ЕКАТЕРИНА. Ну, Алла.
ТАРАС. Ладно, я пойду.
АЛЛА. Пойдём Тарас. (Тарас встаёт).
ЕЛЕНА. Куда вы уходите?
АЛЛА. А что делать? Машина не заводится, телефоны не доступны. Что мы можем сделать?
ЕКАТЕРИНА. Может, Тарас посмотрит Ленкину машину?
ЕЛЕНА. Не надо!
АЛЛА. Тарас не автомобилист.
ЕКАТЕРИНА. Мужчина же должен понимать в машинах.
АЛЛА. У Тараса нет машины. Он - плотник. Обычный плотник.
ЕЛЕНА. Не надо плотнику лезть в мою электронику.
ЕКАТЕРИНА. А как же ты вечером поедешь?
ЕЛЕНА. Сейчас приедут Глеб с дядей Борей и всё починят.
ЕКАТЕРИНА. А если не приедут?
ЕЛЕНА. Как так не приедут?
ЕКАТЕРИНА (растерянно). Но ведь не едут же… И телефоны недоступны.

Все растеряны, Алла с Тарасом останавливаются. Некоторое время длится пауза. Елена опять начинает звонить.

ЕЛЕНА. Да, недоступны.
ЕКАТЕРИНА. О, Господи!

Екатерина встаёт на колени.

ЕЛЕНА. Мама, не паникуй.
АЛЛА. Тёть Кать.
ЕКАТЕРИНА. Господи, что случилось? (Обращается к фотографиям на стене).  Мама, папа, где Боря с Глебом?
ЕЛЕНА. Мама уже с мёртвыми разговаривает.
ЕКАТЕРИНА. Кто мёртвый?
ЕЛЕНА. Бабушка с дедушкой. Ты к ним обращаешься?
ЕКАТЕРИНА. У Бога все живы. (фотографиям). Помогите!

У Екатерины текут по лицу слёзы. У Елены звонит телефон. Все резко поворачиваются на неё.

ЕЛЕНА. Номер не определён.
ЕКАТЕРИНА. Это что значит?

Елена хватает трубку.

ЕЛЕНА. Аллё. Аллё…
ЕКАТЕРИНА. Ну что?
ЕЛЕНА (в трубку). Да, это я. А, привет. Да нет, нормально.
ЕКАТЕРИНА. Что там?
ЕЛЕНА (Екатерине) Подожди. (в телефон). У тебя что-то срочное? Давай я тебе перезвоню, сейчас не совсем удобно. Пришли эсемеской, хорошо?
ЕКАТЕРИНА. Кто это?
ЕЛЕНА. Неважно.
ЕКАТЕРИНА. Как неважно? Боря с Глебом пропали!
ЕЛЕНА. Но какая разница, кто мне звонил?
ЕКАТЕРИНА. Не они?
ЕЛЕНА. Не они.
ЕКАТЕРИНА. А кто?
ЕЛЕНА. Какая разница?
ЕКАТЕРИНА. Вот когда ты была маленькая, я знала всех, с кем ты общаешься, и всё было нормально. А теперь ничего не знаю, и сразу начались проблемы.
ЕЛЕНА. Какие проблемы?
ЕКАТЕРИНА. Боря с Глебом пропали! Ты считаешь это не проблема?
ЕЛЕНА. Причём тут…
ЕКАТЕРИНА. У меня сейчас будет инфаркт.
АЛЛА. Тёть Кать!
ЕКАТЕРИНА. Их, наверное, взяли в плен. В заложники.
ЕЛЕНА. Кто?
ЕКАТЕРИНА. Террористы! Сейчас время такое. Везде что-то случается, чего раньше не было. Я чувствую! У меня сердце болит. Произошло что-то страшное. Не может быть, чтобы они ехали шесть часов от Михнево.
АЛЛА. 2 часа. Они были в Михнево 2 часа назад. (Смотрит на часы). 2 с половиной.
ЕКАТЕРИНА. А тут ехать 15 минут.
АЛЛА. Они планировали заехать на кладбище.
ЕКАТЕРИНА. А что там делать на кладбище 2 часа?
ЕЛЕНА. Может, они там выпили?
АЛЛА. Исключено. Глеб за рулём.
ЕЛЕНА. Были случаи, когда это не исключалось.
АЛЛА. Всё в прошлом.
ЕЛЕНА. По чуть-чуть. Они же без Гали.
АЛЛА. Они ж не идиоты.
ЕКАТЕРИНА. Да не может этого быть! Боря давно не пьёт. У него диабет и ногу отняли. А Глеб за рулём. Что ты наговариваешь на свой род? Там случилось что-то. Страшное… Я чувствую. А вдруг война?
ЕЛЕНА. Какая война?
ЕКАТЕРИНА. Включи радио. Послушаем. Что там скажут?

Елена пытается включить радио, но у неё не получается.

ЕЛЕНА. Не работает радио.
ЕКАТЕРИНА. Сломала, конечно. Ты же его как выключила? Рывком. Попов радио изобрёл, а ты его уничтожила. А в интернате какие новости, Вась?
ВАСЯ. Где?
ЕЛЕНА. В интернете.
ЕКАТЕРИНА. А я что сказала?
ВАСЯ. Всё плохо. Наши сыграли с Македонией 1:1.
ЕКАТЕРИНА. Ну, это я переживу.
ЕЛЕНА. Я пойду к ним навстречу пешком.
ЕКАТЕРИНА. Нет, у тебя сын! Тарас, ты куда?
ТАРАС. Пойду...
АЛЛА. А чего сидеть, тёть Кать?
ЕКАТЕРИНА. А вы сразу бежать? У нас беда, а вы бежать?
АЛЛА. Нет ещё никакой беды.
ЕКАТЕРИНА. Но надо что-то делать?
АЛЛА. Что?
ЕЛЕНА. Но ты не пускаешь меня идти к ним навстречу, а машина не заводится.
ЕКАТЕРИНА. Кто-то специально сломал машину. За нами следят. Мы в западне.
ЕЛЕНА. В запенде.
ЕКАТЕРИНА. Как тебе не стыдно? В такой ситуации!
ЕЛЕНА. Это Чехов!
ЕКАТЕРИНА  (орёт). Не ори на мать!
ВАСЯ. Бабушка!
ЕКАТЕРИНА. Да, я – бабушка! И вы все обязаны меня слушать. Я - старшая из рода.
АЛЛА. Мы слушаем, тётя Катя.
ЕКАТЕРИНА. О, Боже! Знала ли я, что на старости лет буду переживать такое! В детстве была война. И сейчас вот...
АЛЛА. Выпейте успокоительного.
ЕКАТЕРИНА. Вот племянница у меня.
АЛЛА. Да что я такого сказала?
ЕКАТЕРИНА. И Сашку воспитала непонятно как. ЕГЭ сдать не смогла.
АЛЛА. Это не ваше дело, тёть Кать.
ЕКАТЕРИНА. Моё! Она позорит наш род!
ВАСЯ. Бабушка, не обобщай.
ЕКАТЕРИНА. А ты не указывай бабке! Я университет закончила! Сама! А ты ещё неизвестно сможешь ли, московский мальчик.
АЛЛА. Всё уходим, Тарас.
ЕКАТЕРИНА. А вы всё время уходите чуть что… А знаешь почему? Знаешь?
ЕЛЕНА. Мама, заткн…!
ЕКАТЕРИНА (перебивает). Не смей так разговаривать с матерью! Удачи не будет!
АЛЛА (Елене). Как ты с ней живёшь?
ЕКАТЕРИНА (Алле). Прекрасно! Мы прекрасно живём! А как вы живёте, если ваша дочка с мужиками уже шляется и сдать ЕГЭ не может?
АЛЛА. Знаете, тётя Катя, мне не три года. Не надо лезть в мою семью. Это бестактно.
ЕКАТЕРИНА. Нет у тебя своей семьи. У нас одна семья. Один род!
АЛЛА. Не надо лезть. Своей семьёй занимайтесь.
ЕКАТЕРИНА. Я тебя в ванночке мыла, на горшок сажала!
АЛЛА. Давно это было.
ЕКАТЕРИНА. А теперь ты меня гонишь?
АЛЛА. Никто вас не гонит. Но лезть в мою семью не надо. Я в Вашу не лезу.
ЕКАТЕРИНА. Это всё потому, что ты…
ЕЛЕНА. Мама, молчи!
ЕКАТЕРИНА. Не ори на мать!
ВАСЯ. Как же вы задолбали меня своим криком!

Все резко замолкают и смотрят на Васю.

ЕКАТЕРИНА (Елене).  И ребёнка против меня настроила…

Вася собирается уходить.

ЕКАТЕРИНА.  (Васе). Ты куда?
ВАСЯ. Куда надо.
ЕКАТЕРИНА. Не пущу!
ВАСЯ. В туалет я!
ЕКАТЕРИНА. Иди!
ВАСЯ. Спасибо!
АЛЛА. И мы пойдём. Нам тоже надо в туалет. Да, Тарас? (Уходят).
ЕКАТЕРИНА (рыдает). Боря, Глеб, где вы?
ЕЛЕНА. Не надо плакать, мама.
ЕКАТЕРИНА. Одна, совсем я одна. В детстве была война, голод… И теперь вот...

Екатерина плачет. Елена сидит молча. Возвращается Вася. Взглядом спрашивает Елену про бабушку: что делать? Она отмахивается. Вася садится. Все молчат.
Возвращаются Алла и Тарас.

АЛЛА. Приехали.
ЕКАТЕРИНА. Кто?
АЛЛА. Очнитесь, тёть Кать. Брат и племянник ваши приехали.
ЕКАТЕРИНА. Боря?
АЛЛА. Вон паркуются.
ЕКАТЕРИНА. О-о-о… Всё в порядке? Они в порядке?
АЛЛА. В порядке вроде.
ЕКАТЕРИНА. Ну, слава Богу. Слава Богу…

Все идут к двери. На пороге появляются дядя Боря с палочкой и Глеб. Все целуются.

ЕКАТЕРИНА.  Боря! Глеб! Что случилось? Мы так волновались.
БОРИС. А чего волноваться, Катя?
ЕЛЕНА. Телефоны были недоступны.
БОРИС. Недоступны? Не знаю. Вот доступны вроде.
ЕКАТЕРИНА. Слава Богу! Боря, Борис.
БОРИС. Ты что плачешь?
ЕЛЕНА. Осторожно, тут ступенька.
ИВАН. Здравствуйте. Где вы были?
ЕКАТЕРИНА. Не надо снимать обувь.
БОРИС. Вася, какой большой.
ЕКАТЕРИНА. Как здоровье Борис?
БОРИС. Да ничего.
ЕЛЕНА. Борис, борись…
БОРИС. Это точно.
ГЛЕБ. Ой, Вася, какой большой.
ЕЛЕНА. Как ты, Глеб?
ГЛЕБ. Да, ничего.
ЕКАТЕРИНА. Глеб, пойдём, огород посмотрим.
ГЛЕБ. Давайте.
ЕЛЕНА. Дядь Борь, Вы огород смотреть пойдёте?
БОРИС. Нет, я по неровным поверхностям уже не пройду.
ЕЛЕНА. Дядь Борь, вот отсюда можно посмотреть.

Елена показывает на окно в сад.

БОРИС. Нет, я посижу. Вот здесь можно?
ЕЛЕНА. Конечно.

Борис садится. Все садятся.

ЕЛЕНА.  Мы так волновались. Вы не представляете. Переругались тут все на нервной почве.
БОРИС. А чего волноваться? Мы не торопились. Посидели там. На кладбище.
ЕЛЕНА. Телефоны были недоступны. Я собиралась к вам навстречу ехать. Но машина не завелась.
БОРИС. Почему?
ЕЛЕНА. Не знаю. Не поняла.
БОРИС. Аккумулятор сел?
ЕЛЕНА. Аккумулятор новый.
БОРИС. Глеб тоже как-то купил новый. А он оказался не новый. Сейчас посижу – посмотрю. Или Глеб придёт – посмотрит.
ЕЛЕНА. Вы как? Прошли там, на кладбище?
БОРИС. Прошли, прошли.
ЕЛЕНА. А мы волновались, что не пройдёте. Мы там были где-то месяц назад. Еле прошли.
БОРИС. Там, знаешь, сделали такую могилу богатую и к ней дорожку расчистили. Прямо по ней идёшь и до наших доходишь. Хорошо.

Вася смеётся.

ЕЛЕНА. Богатые тоже умирают, зато дорожки на кладбище ради них прокладывают…
БОРИС. Они обычно возле входа своих хоронят, а тут, видишь, в глубине.
АЛЛА. Денег пожалели  на возле входа.
ЕЛЕНА. Да нет. Тут же земля бесплатная.
АЛЛА. Щас. Я материну урну 2 года назад закапывала за деньги.
ЕЛЕНА. Рытьё могилы денег стоит. А земля-то у нас там своя уже?
АЛЛА. Щас. И за землю с меня взяли.
ЕЛЕНА. За то, чтобы урну подхоронить? Это развели тебя.
АЛЛА. Всё официально.
ЕЛЕНА. Официальный развод. Откуда тут плата за землю? Даже если бы ты гроб подхоранивала.  Там же наши.
АЛЛА. Всё равно.
ЕЛЕНА. Не пугай меня. К тому же это не Москва. Вообще не понимаю, как можно в России брать деньги за землю для могилы. Россия же. Земли полно. Ухоронись просто. Не Монако же какое-то.
АЛЛА. Земля есть земля.
ЕЛЕНА. Нет, надо бороться. За бесплатное место на кладбище. Каждый должен быть обеспечен возможностью лежать гробом в земле.
ВАСЯ. Можно пирожок взять?
АЛЛА. Конечно, бери. С мясом или с капустой?
ВАСЯ. С мясом.
БОРИС. Слава предлагал объединиться и на Перепечинском купить места. Там по 5 тысяч были места.
ЕЛЕНА. На Перепечинском кладбище земля для москвичей бесплатная.
БОРИС. Не везде.
ЕЛЕНА. Да какая разница, где лежать? При входе или при заборе… Главное, гробом.
АЛЛА. А мама просила её сжечь.
ЕЛЕНА. И зря.
АЛЛА. Это была её просьба. Я не могла её не выполнить.
ЕЛЕНА. А мне батюшка говорил, что это единственная просьба, которую можно не выполнять.
БОРИС. Ну, в общем, мы не стали покупать.
АЛЛА. Церковь уже разрешила кремацию.
ЕЛЕНА. Разрешила, если нет выхода. Потому что в Москве похоронить человека - проблема. Это уступка. Но здесь-то земли полно, ты же всё равно сюда урну привезла.
АЛЛА. Так я её на электричке везла.
ЕЛЕНА. А гроб привезти ненамного дороже. Ты за кремацию и за урну сколько отдала?
АЛЛА. Меньше.
ЕЛЕНА. Как же меньше? Ну не больше червонца стоило бы сюда привезти.
АЛЛА. Не факт.
ЕЛЕНА. Я бы тебе гроб привезла сюда. Я.
АЛЛА. Он бы к тебе не влез.
ЕЛЕНА. Влез бы. Я бы сиденье переднее убрала.
АЛЛА. И прям ехала бы с гробом?
ЕЛЕНА. Ехала б. Ради твоей матери и моей тётки потерпела бы.
БОРИС. Да какая разница, сожгут тебя или гробом похоронят? Тебя же уже не будет.
ТАРАС. Да.
ЕЛЕНА. Тело должно вернуться в землю. Первый человек из земли был взят.
АЛЛА. Кремация это экологично.
ЕЛЕНА. Это не по-христиански.
ВАСЯ. Мама, дай мне пирожок доесть.
ЕЛЕНА. Надо тему сменить. А то ребёнок есть не может.
БОРИС. Вася, какой ты уже большой. Нравится тебе учиться-то?
ВАСЯ. Нравится.
БОРИС. А плаванием занимаешься?
ВАСЯ. Занимаюсь.
БОРИС. И какой у тебя разряд?
ВАСЯ. Кандидат в мастера спорта.
БОРИС. О-о-о, это здорово.
ВАСЯ. Надо мастера выполнить.
АЛЛА. Зачем?
ВАСЯ. Как зачем? Надо.
АЛЛА. Но зачем?
ВАСЯ. Для понта.
АЛЛА. Разве только для него.
БОРИС. А девушка у тебя уже есть?
АЛЛА. Такие вопросы нельзя задавать?
БОРИС. Почему?
АЛЛА. Маме не нравится.
ЕЛЕНА. Не нравится.
БОРИС. Тарас, как мать-то?
ТАРАС. Нормально.
ЕЛЕНА. У неё там пока не стреляют. Она сюда ехать не хочет. Хотя её звали. У неё там цветочный бизнес.
БОРИС. О как!
ЕЛЕНА. Тарас к ней пока ехать не может, потому что его туда не пустят. Он для них русский. И Крым наш.
БОРИС. Наш, конечно, а чей же?

Екатерина и Глеб возвращаются с осмотра сада-огорода.

ГЛЕБ. Ну и ну. Молодцы. Ты, Алка, просто садовод-профессионал.
ЕЛЕНА. Осторожно там ступенька.
ЕКАТЕРИНА. Да, Алла - молодец.
ЕЛЕНА. А я не молодец.
БОРИС. Ну, ты у нас в другом.
ЕКАТЕРИНА. Садитесь за стол.
ГЛЕБ (Указывая на ступеньку под ногами). А это всё-таки неудобно.
ЕЛЕНА. Так получилось, Глеб.
ЕКАТЕРИНА.  Получилась сцена. Как будто у нас тут театр. Вся жизнь - театр…
ЕЛЕНА (Екатерине). Весь мир. Упадёшь. Сядь сюда. Девяти человек же нет. Нас семеро. Как ты и хотела.
ЕКАТЕРИНА. Семь я. Надо же, как хорошо.

Екатерина пересаживается с табуретки на стул.

ГЛЕБ. Какая у вас патриотическая табуретка, тёть Кать.
ЕКАТЕРИНА. Мне тоже нравится.
ЕЛЕНА. Это перевёрнутая урна.
ГЛЕБ. Я понял. Прикольно.
ЕЛЕНА. Можно я не буду это комментировать?
ЕКАТЕРИНА. А Ленке не нравится. Говорит: надругательство над флагом.
ГЛЕБ. Почему?
ЕКАТЕРИНА. А это футболка была такая трёхцветная.
ЕЛЕНА. Мне не нравится, когда уличную урну тащат в дом.
БОРИС. Знаешь, Лена. Мы жили бедно. К вещам относились бережно.
ЕКАТЕРИНА. А она ничего этого не понимает.
БОРИС. Может и хорошо…
ГЛЕБ. Неудобно, что пол неровный, тёть Кать.
ЕКАТЕРИНА. А мне нравится.
ЕЛЕНА. Ничего теперь не изменишь. Это стихийно при перестройке получилось.
АЛЛА. У Тараса бы так не получилось.
ЕЛЕНА. Ты же не дала мне Тараса в помощь. Пришлось рабочих на стороне искать.
АЛЛА. Ты не просила.
ЕЛЕНА. Как же не просила?
АЛЛА. Не помню.
ЕЛЕНА. Тарас, я тебя просила помочь с ремонтом дома? Я даже предлагала не бесплатно. И что ты ответил? Что этот дом проще уничтожить и рядом построить новый.
ЕКАТЕРИНА. Как уничтожить? Это папа строил.
ТАРАС. Я и сейчас так скажу. Его ремонтировать дороже.
ЕЛЕНА. Потому что у тебя с этим домом ничего не связано. А для нас это отчий дом. Ту часть я категорически менять не хочу. Чтобы там дух предков остался. Печку хочу починить, дядя Боря.
БОРИС. Это дорого.
ЕЛЕНА. Не дороже, чем делать отопление.
ЕКАТЕРИНА. Печку разобрать надо.
ЕЛЕНА. Ни в коем случае.
ЕКАТЕРИНА. Алла как хорошо у себя сделала.
ЕЛЕНА. Но если война будет, то печка надёжней.
АЛЛА. Да не будет войны. Хватит уже…
ЕЛЕНА.  Но печку надо оставить.
ЕКАТЕРИНА. Ой, про водку-то забыли! Выпить ничего нет.
ЕЛЕНА. Я сознательно не купила.
БОРИС. Не надо, Кать. Глеб за рулём. Я - на таблетках…
ЕКАТЕРИНА. Тарас есть.
АЛЛА. Не надо Тарасу.
ЕКАТЕРИНА. Нехорошо как. Я бы папе поставила. С хлебушком.
ЕЛЕНА. Ему там не надо.
ЕКАТЕРИНА. Не по-русски это.
ЕЛЕНА. По-русски. По-новорусски.
ЕКАТЕРИНА. Я сейчас сбегаю.
БОРИС. Кать, не надо.
ЕКАТЕРИНА. Просто, чтобы стояло. На столе. 
ЕЛЕНА. (Екатерине). Остановись. Куда несёшься ты? Зачем тебе надо, чтобы оно стояло на нашем столе? У нас в роду что, алкоголиков не было?
ЕКАТЕРИНА. Папа пил, потому что в атаку на войне ходил, им перед боем давали.
ЕЛЕНА. Не только папа. Не надо нам алкоголя на столе. Ни нам, ни потомкам поколения на три.
ЕКАТЕРИНА. Какая же ты зануда. 
БОРИС. Кать, не надо.
ЕЛЕНА. У нас есть вода. Представь, что это… Фантазия у тебя богатая.
ЕКАТЕРИНА. А как же тост говорить?
БОРИС. Кать, нормально.
ЕЛЕНА. Вот так. Разливай по бокалам. Дядь Борь, Вам что: минералку, сок или лимонад?
БОРИС. Минералку. У меня сахар, Лен…
ГЛЕБ. Мне тоже.
ВАСЯ. Мне лимонад.
ТАРАС.  Минералку.
ЕКАТЕРИНА. Я сама налью.
ЕЛЕНА. А еду-то накладывайте. Глеб, тебе салат положить? Это Алка делала. Вот пирожок… тоже Алка. А эту колбасу резала я. И сыр. Это всё, на что я способна.
БОРИС. Ну, ты у нас в другом…
 
Все раскладывают еду по тарелкам. Екатерина встаёт с бокалом.

ЕКАТЕРИНА. Хочу сказать слово. Хоть у нас и нечего пить, но есть вода…
Наш с Борей… и с Женей… папа Иванов Владимир Васильевич построил этот дом. Своими руками. Папа прошёл всю войну рядовым солдатом. На Курской дуге ходил в рукопашный бой. Был дважды ранен. А наша мама в это время ждала его в деревне Белугино вот в этом доме-пятистенке с двумя маленькими дочками: мной 4 лет и Женькой 2 лет. И беременная Борей. Одна.
ЕЛЕНА.  Не одна.
ЕКАТЕРИНА. Не одна. В наш дом, в этот самый дом, который стоял тогда в Белугино, съехались… Вернее, мужья свезли туда всех бабушкиных сестёр с детьми, а сами  пошли воевать.
Боря родился, когда совсем рядом с нашей деревней шёл бой. И женщины Борю собирались назвать Олегом. Но Слава, сын тёти Груши, которому тогда было всего 14 лет, но он был самым старшим мужчиной в доме… сказал: «Какой же это Олег? Посмотрите, ведь рядом идёт бой, борьба. Значит, родился Борис». И Борю назвали в честь борьбы.
БОРИС. Да, меня Слава назвал…
ЕКАТЕРИНА. С тех пор Боре всю жизнь все говорят: «Борис, борись».
А потом война кончилась, папа вернулся домой. Началась мирная жизнь. И папа понял, что детям надо давать образование. Наш необразованный папа всё понимал. А в Белугино была только начальная школа. И тогда папа принял решение, перевезти этот дом сюда. Потому что здесь была школа-десятилетка. И папа разобрал этот домик по дощечкам, пригнал откуда-то грузовик, и перевёз дом. И собрал его здесь. И вот мы сидим сейчас в этом доме, и он стоит. Спасибо, папа.
ЕЛЕНА. Мы, правда, сидим в пристройке к дому…
ЕКАТЕРИНА. Неважно. Это наш отчий дом. Жизнь так стремительно проходит. Буквально вчера я возилась с маленьким Борькой. В той комнате. И вот Боря уже… Такой. Ленка была маленькой, Алочка, Глеб… Все росли здесь, уже как на даче. Бегали, шумели, шалили…
ЕЛЕНА. Сидели на горшках.
ЕКАТЕРИНА. Сидели. И вот выросли. Даже Вася уже студент. Всё проходит… забывается, ускользает, становится уходящей натурой, и хочется зафиксировать. У нас одни корни, мы - род. Одни уходят, другие приходят, - а род остаётся… род-народ… И я хочу выпить за наших праотцов: за папу Володю и маму Дусю, которые дали нам жизнь, вырастили нас в этом доме, хотя это было непросто. За предков и потомков. За нашу большую и дружную семью. И чтобы никогда больше не было войны.
БОРИС. Хороший тост. Спасибо, Катя.

Все выпивают и некоторое время, молча, едят.

БОРИС. А как Слава-то?
ЕКАТЕРИНА. Болеет. Какой Слава?
АЛЛА. Если наш, то -  на работу устроился. Ему нравится. И платят нормально. Доволен.
БОРИС. Он, говорят, институт с красным дипломом закончил?
АЛЛА. С красным. Но на зарплату это не повлияло.
БОРИС. Всё равно, молодец. (Екатерине). А другой Слава как?
ЕКАТЕРИНА. Плохо. Почти не ходит. Так он на 14 лет тебя старше, а тебе сейчас сколько?
БОРИС. Много. (Алле). А Сашка как?
АЛЛА. Ничего.
БОРИС. ЕГЭ-то надо сдавать.
АЛЛА. Скажите ей сами. Глеб, ты должен сказать. Ты же крёстный.
ГЛЕБ. Скажу.
БОРИС. Она что делает-то сейчас?
АЛЛА. Работает.
БОРИС. О как. Молодец. Замуж-то…
АЛЛА. Не собирается.
БОРИС. А Слава?
АЛЛА. Жениться? Нет, куда? Рано ещё.
БОРИС. А девочка при нём была…
АЛЛА. Люба? Да, Люба есть. При нём…
ЕЛЕНА. В блуде живут.
АЛЛА. Ой, Лена, я тебя умоляю.
ЕЛЕНА. А я, знаешь, тоже крёстная.
АЛЛА. Знаю. Ну, скажи ему. Попробуй.
ЕЛЕНА. Потому что война, когда начинается? Когда люди в грехе живут.
АЛЛА. Лена! Отцепись от моего ребёнка. Так сейчас все живут. Тебе просто мужика надо. Чтобы ты от всех отстала. Извини, конечно.
ЕЛЕНА. Начинается. Суетное представление о человеке, лишённом Божественного начала.
АЛЛА. Тёть Кать, как вы с ней живёте?
ЕКАТЕРИНА. Лена правильно говорит.
АЛЛА. Тяжело с вами, родственники.

Некоторое время, молча, едят.

БОРИС. А ты как, Лен? Работаешь.
ЕЛЕНА. Пытаюсь. С переменным успехом.
БОРИС. И чем занимаешься?
ВАСЯ. Мама песенки сочиняет. (Поёт) «В лесу родилась ёлочка…»
ЕЛЕНА. Не только.
БОРИС. Песенки? И что за это платят?
ЕЛЕНА. Наоборот. Платить должна я. За всё.
БОРИС. Это как?
ЕЛЕНА. Долго объяснять.
БОРИС. А…?
ЕЛЕНА. Не помогает. Обиделся.
БОРИС. Так живёте-то на что?
ЕЛЕНА. Господь подбрасывает помаленьку.
БОРИС. На Бога надейся…
ЕЛЕНА. Пока старые запасы кормят.
БОРИС. Запасы кончаются.
ЕЛЕНА. А там Вася, глядишь, начнёт зарабатывать.
БОРИС. Вся надежда на потомков. А ты чего всё смотришь в эту штуку, Вась?
ЕЛЕНА. Этот планшет мне на День Рождения подарили. Я попросила Васю с ним разобраться. И он вот разбирается. Уже полгода.
БОРИС. Отобрал у мамы подарок? А что у тебя там?
ВАСЯ. Всё.
БОРИС. Всё это как?
ВАСЯ. Лекции, игры, фильмы, друзья…
БОРИС. Живые?
ВАСЯ. Ну да. Выхожу в интернет и общаюсь. В контакте.
БОРИС. А без интернета общаться уже неинтересно?
ВАСЯ. Почему?
БОРИС. Мы тут живые сидим. Пока. Скоро уж не будет нас. А ты всё там.
ВАСЯ. Я здесь.
АЛЛА. Да они все сейчас такие. Мои тоже… не достучишься.
БОРИС. А мы росли, у нас ничего не было.
ЕКАТЕРИНА. У нас была война.
БОРИС. И после - разруха.
ЕКАТЕРИНА. Мы с детства работали.
БОРИС. Играли мы тоже, Кать. По-другому, но играли… А как же без игры?
ЕКАТЕРИНА. Но сейчас все только развлекаются. А если вода в реке стоит, местность заболачивается.
БОРИС. Ты разгонишь любое болото.
ВАСЯ. Оп-ля. Экстренная новость. Слушайте.

Вася ставит планшет в центр стола и оттуда внезапно на всю комнату начинает звучать голос Левитана.

ГОЛОС. «Внимание. Говорит Москва. Передаём важное правительственное сообщение: граждане и гражданки Российской Федерации. Сегодня в полдень без всякого объявления войны были атакованы границы Российской Федерации. Началась война…».

У Бориса белеет лицо. Екатерина начинает вопить.

ЕКАТЕРИНА. А-а-а… Война!
БОРИС. Катя, не надо, Катя!
ЕЛЕНА. Атакованы кем?
ЕКАТЕРИНА. И так ясно кем!
ЕЛЕНА. Не может…
ЕКАТЕРИНА. А-а-а! Васю заберут! Не пущу! Славу тоже заберут… А-а-а.
БОРИС. Славу не заберут!
ЕКАТЕРИНА. Другого Славу! Алиного! Опять война! Опять! О Боже! За что?
АЛЛА. Тёть, Кать… Не может быть!
ВАСЯ. Да вы чего?!! Совсем уже все? Это юмор! «В контакте» нашёл. Прикол. Монтаж.

Все в ужасе смотрят на Васю.

ЕЛЕНА. Ты в своём уме?!!
ВАСЯ. Да ладно вам. Как в это можно поверить? Тут даже не сказано, кто напал. Это монтаж. Расслабься, бабушка. Это розыгрыш.
ЕКАТЕРИНА (в ужасе). Что?!!!

Некоторое время длится пауза. У Бориса звонит телефон. Он не может попасть пальцем на нужную кнопку. Глеб берёт у него телефон и отвечает.

ГЛЕБ. Аллё. А, мама. Да мы здесь. Нормально. На кладбище заехали. Папа вот... Тут просто Вася пошутил, а мы не поняли. Потом расскажу. Нормально всё. Сейчас поедем уже, а то будет пробка.
БОРИС (в трубку к Глебу).  Галя, я в порядке. Мы едем.

Одновременно с этим Алла звонит по телефону.

АЛЛА. Слава? Это я. Ты как? Мы - нормально. Папа тебе привет передаёт. Да, нет ничего, просто решила позвонить, узнать как ты?

Алла отключает телефон. Глеб отключает телефон. Борис пытается налить себе воды, но у него трясутся руки.

БОРИС. (Глебу). Налей ты.
ГЛЕБ. Минералки?
БОРИС. Ну, да.  А у нас ничего нет в багажнике?
ГЛЕБ. Нет.
БОРИС. Что-то не очень мне.
ГЛЕБ. Поедем.
БОРИС. Поедем, да. По пути заедем. Спасибо всем. Пора нам. Но ты так больше не шути, Вася. А то мы уже не молодые, можем не выдержать… юмора.
ГЛЕБ. Да, Вась, ты это… Не надо…

Внезапно Екатерина делает шаг вперёд и с невероятным грохотом рушится со ступени.

ЕЛЕНА. Мама!
БОРИС. Катя.
ГЛЕБ. Тётя Катя.
ВАСЯ. Бабушка!

Екатерина начинает медленно подниматься.

ЕЛЕНА. Ну, слава Богу, живая.
БОРИС. Катя ты как?
ЕЛЕНА. Ничего не сломала?
ГЛЕБ. Руки-ноги на месте?
БОРИС. Ты полежи, Кать.

Борис, Глеб и Елена медленно доводят Екатерину до дивана.

АЛЛА. Потому что эта ступенька тут не нужна! Устроили посреди комнаты театр. Тут всё время все будут падать. Пол в доме должен быть ровным.
ЕЛЕНА. Не получилось при перестройке ровного пола, я 100 раз уже объясняла. Фундамент под первый этаж сделали высоким. Всё же на глаз строили...
АЛЛА. Тарас бы и на глаз сделал пол ровным.
ЕЛЕНА. Я просила твоего Тараса помочь, но он отказался.
АЛЛА. Плохо просила.
ЕЛЕНА. А как я должна просить? Как? Мы родня, дом у нас общий, один на всех. Что сложно было помочь?
АЛЛА.  Просить надо нормально, и всё бы Тарас сделал.
ЕЛЕНА. Ну, конечно, сделал бы. Как забор!
АЛЛА. Что забор?
ЕЛЕНА. Он сдвинут на нашу сторону.
АЛЛА. Тарас ставил забор по кадастровому плану!
ЕЛЕНА.  Начинал по кадастровому, а под конец его занесло метра на полтора.
АЛЛА. Попробовала бы сама поставить забор, там земля неровная.
ЕЛЕНА. Земля вообще неровная, потому что круглая. Вот и пол у нас неровный. И ничего бы Тарас тут не сделал.
АЛЛА. Устраивать скандал из-за каких-то полутора сантиметров…
БОРИС. Девки! Хватит! Всё уже хорошо. Катя живая! Вся жизнь – борьба, но надо делать передых. А мы поедем, не то будет пробка. Идём, машину твою посмотрим, Лен. Я только зайду сначала в одно место.
ГЛЕБ. Пойдём, я посмотрю.
БОРИС. До чего ж у нас женщины в роду темпераментные.

Они уходят на улицу.

АЛЛА. Мы тоже пойдём, тётя Катя. Идём, Тарас. Спасибо, всё было вкусно. За сковородками зайду потом.

Они уходят. В комнате остаются двое: Екатерина и Вася. Вася сидит за столом, Екатерина лежит на диване.

ВАСЯ. Ну, ладно, бабушка, прости.

Екатерина лежит на диване, молча.

ВАСЯ. Ну, прости же.

Некоторое время все молчат. Входит Елена.

ЕЛЕНА (Васе). Представляешь, завелась моя машинка. Сразу. Просто мистика какая-то. Никто так и не понял, что тогда с ней случилось. А как бабушка?

Вася кивает на диван.

ЕЛЕНА. Мам, ты как?

Елена подходит к дивану и в ужасе орёт:

ЕЛЕНА. Мама!

К Елене подбегает Вася. Пауза. Екатерина медленно начинает садиться.

ЕКАТЕРИНА. Что думали, умерла бабка? Нет ещё. Рано радуетесь. Надо убирать со стола. И отнести этот пластмассовый стол вниз.
ЕЛЕНА. Сейчас.
ЕКАТЕРИНА. Хороший какой стол. Спасибо Диме. Это Дима купил.

Она поднимает глаза на Елену и ждёт возражений, но Елена молчит.

ЕКАТЕРИНА. Опять спорить будешь? Что у тебя за характер? Зануда. Вечно со всеми ругаешься. Вот мы с Димой ни разу не поругались. Ну, ругались, конечно, как все, а так ни разу. Мы жили хорошо. Что ты молчишь?
ЕЛЕНА. Я не молчу. Я… это… согласна.

Елена начинает убирать со стола. У неё из глаз текут слёзы. Екатерина сидит на диване. Вася моет посуду.
Внезапно пищит телефон.

ЕКАТЕРИНА. Что это? Звонят?
ЕЛЕНА. Эсемеска пришла.

Елена читает эсемеску.

ЕЛЕНА. Ой. Сейчас песня моя прозвучит по радио. (Она бежит к радио). А оно не работает. И в машине у меня радиола сломана. Ну что ты будешь делать? Вася помоги!

Вася бежит помогать. Они вместе пытаются собрать вилку, чтобы сунуть её в розетку,  но… тщетно. Радио не включается.

ЕКАТЕРИНА. Ничего. Главное, что страна твою песню услышит. Я надеюсь, песня-то хоть про любовь?

Занавес.