О грибах России

               

В первой главе своих воспоминаний о грибах и ягодах я рассказал, как собирал их на своей родине в Нарьян-Маре. За годы учебы в университете и работы в Каунасе мне довелось совершить многочисленные поездки на природу. Начиная от поездок в Кавголово и на Карельский перешеек в Ленинграде во время учебы, кончая  Омском в 1990 г. 
 Поездки в Кавголово запомнились мне только тем, как наши тренеры во время осенних тренировок, пока мы, их подопечные, бегали кроссы, набивали свои рюкзаки гроздьями полыхающей ярким пламенем рябины. На базе рябину перекладывали в чемоданы, в которых и доставляли ее своим супругам в Ленинград. Остались в памяти рыбалки на остановках теплоходов в живописных местах, на которых в те годы частенько проводили научные конференции в Саратове и Новосибирске. Купание в Обском море в Академгородке Новосибирска и в самой Оби - в черте города. И то, как я чуть не перебрел от берега до берега  одну из великих рек Сибири – Обь ниже плотины. Брести мне пришлось очень долго. Мои товарищи, оставшиеся на берегу, уже стали опасаться, не утонул ли я.
 Еще мне запомнилось полное отсутствие птичьих трелей в сосновых лесах Академгородка. Жители его объяснили мне, что все пташки исчезли в результате «эффективной борьбы» с мошкой и комарами. 
   В Омске меня заверили, что мне просто не повезло со временем  и местом для тихой охоты. Окажись я попозже в березовых колках в окрестностях Омска, то не знал бы, куда поставить ногу, чтобы не раздавить очередной боровик. 
 Перебравшись с семьей в начале 1992 г. из богатой грибами и садами Литвы в российский Курск, первое, что мы сделали – купили дачу. Сделать это оказалось не так просто. Во-первых, потому что их в тот момент никто не продавал. Во-вторых, когда мы все-таки нашли желающих продать свою дачу и сговорились о цене, то продавцы к моему удивлению отказались принять плату в долларах США, которые я получил в Каунасе за проданную там дачу. Продавцы заявили:  продаем только за советские рубли. Пункты обмена валюты в 1992 г. в России еще не появились. Мне ничего не оставалось, как поехать в Каунас и там поменять зеленые на рубли.   Когда с солидной пачкой стремительно обесценивающихся рублей вернулся в Курск, партнеры по сделке мне сообщили, что они передумали и хотят получить  деньги за дачу в долларах. После чего меня чуть не хватил инфаркт.
Дача находилась на дне оврага. Дом был кирпичный. Стены в полтора кирпича толщиной. Но не достроенный. Не было внутренней отделки – только стены да крыша. В аналогичном состоянии был и  участок земли вокруг дома.
  По сей причине мы с женой всю весну и лето трудились как пчелки, чтобы привести их в порядок. Пришлось отложить исследование покрытых молодым сосняком и густой травой в колено холмов, окружающих дачные участки.   Как то в июле, Нина обратила внимание на двух женщин, спускающихся с этих холмов с ведрами, наполненными чем то похожим  по оранжевому цвету на морковь. Собирать урожай моркови было еще рано, да и в лесу она вроде бы не растет, подумала Нина и решила выяснить, что же несут женщины. Оказалось, в их ведрах были первоклассные, толстые, твердые как камень рыжики.
Освободившись от трудов праведных, мы двинулись на разведку на ближайший холм. Там увидели нескольких человек, одни из которых сидели на корточках, а другие бродили меж сосен, раздвигая  палкой траву, и внимательно высматривая, что то в ней. Этим что то  были рыжики и реже - маслята.  Таких упитанных, растущих десятками на каждом квадратном метре площади рыжиков я не видал больше нигде. Дома Нина отмыла их от песка и поджарила в масле с добавлением большого количества лука. Блюдо получилось очень вкусное и ароматное, но, к нашему огорчению, трудно переваримое для наших желудков. Видно, по этой причине, наши соседи по даче предпочитали варить из этих рыжиков суп.
С наступлением августа нам захотелось поискать в лесу что – нибудь более легко перевариваемое. Тем более, что росли рыжики только на вершинах двух холмов в окружении многих десятков дач. У меня возникло подозрение, что только с этих холмов фашисты не успели вывести курский чернозем в Германию. Благодаря этому любители тучных почв - рыжики тут и растут.  Коренные жители посоветовали нам побывать в наиболее грибных местах Курска: в молодых сосняках в районе Духовца и старых смешанных лесах в районе железнодорожной станции под названием Клюква. Побывав неоднократно в этих местах, мы убедились, что грибы в них, в том числе и белые, растут. Но грибников там оказалось больше, чем грибов.  По той причине, что лесные массивы были маловаты, для того, чтобы  обеспечить грибами многотысячный Курск и жителей  плотно заселенных окрестностей его. Тем не менее, и нам перепадала своя доля маленьких боровичков и маслят. Большим им вырастать просто не позволяли другие любители до тихой охоты.
   Курск стоит на холмах. Местность вокруг его изрезана оврагами. Поэтому я заказал себе в Чехии горный велосипед (в России их еще не продавали) и начал более тщательно изучать окрестности города. Велосипед был укомплектован бутылочкой для питания на ходу спортсмена,  едущего на нем, и большой сумкой, в которую  я  совал кое что из съестного, отправляясь  колесить по дорогам Курска и его окрестностей.
Однажды в тихий солнечный день в конце сентября заехал  на территорию огромного яблоневого сада, урожай в котором был уже собран. Углубившись внутрь сада на километр, увидел солнечный пригорок, слез с велосипеда и блаженно растянулся под яблоней, раскинув руки. Одна рука коснулась чего то мягкого. Я тут же брезгливо отдернул ее, т.к. дорога, по которой я ехал, была заминирована свеже испеченными блинами из коровьего навоза. Убедившись, что рука ничем не испачкана, решил глянуть, что же это. К своему большому удивлению определил, что это, хотя и не красный, а светло- желтый, но подосиновик, спрятавшийся под упавшими с дерева листьями. До этого собирать подосиновики под яблонями в саду мне не доводилось.  Но, и тут мне удалось собрать их только в тот единственный раз.
Помимо упомянутых выше мест, грибы в Курске местные грибники в небольших количествах собирали в степи в лесозащитных полосах. 
 Проехав  несколько раз на своем авто по маршруту Курск – Воронеж – Липецк – Грязи с остановками на отдых в прилегающих к шоссе перелесках, пришел к выводу, что еще хуже с грибами дело обстоит в соседних областях. В этом нас с Ниной окончательно убедил обалдевший от радости мужик, бежавший по обочине шоссе Липецк – Грязи в сосновом лесу, с единственным боровиком в руках, гордо демонстрируя его пассажирам проходящих мимо его машин.
  В 2000 г. в августе месяце мы отравились на родину моих предков в Усть - Цильму по  новому для нас маршруту: поездом Москва – Воркута до  таежной станции Ираель, далее около 160 км до паромной переправы через реку Печору  в местечке Плоткин нос на частном микроавтобусе. Ехали мы по только что построенной дороге с еще черным асфальтововым покрытием. Мне досталось место в кабине водителя и я мог наблюдать всю красоту контрастной картины ленты черного асфальта, проложенной в коридоре белого мха, ограниченного с двух сторон стенами из темно – зеленых елей. За всю дорогу не было ни одной встречной, ни попутной машины. Только несколько тетерок, да рыжая лиса (на севере водятся и черно - бурые лисицы) сидели на асфальте. Рыжая плутовка с удивлением рассматривала, что это за зверь появился в ее владениях, до тех пор, пока водитель автобуса не пипикнул ей: уйди с дороги.
  Завершить свое путешествие предстояло на пароме.   Прибыли  мы на берег Печоры рано утром. До отхода парома  на Усть- Цильму было около 10 часов.  Плоткин нос представлял из себе возвышение на берегу, носом упиравшееся в реку. Все, что было на этом носу, так это памятник провалившимся  навсегда под лед вместе с авто ранней зимой, кострище, стол и пару лавок с обоих сторон от стола.
Чтобы убить как то время, мы с женой побрели вверх по склону в направлении елового леса. Двигаясь вдоль опушки его, заметили противопожарную просеку, по которой и решили углубиться в чащобу ельника. Уже в самом начале просеки стали попадаться сопливые маслята. Метров через 100 из-за этих маслят стало некуда ступить, чтобы не раздавить сразу несколько из них. Вернувшись на опушку, увидели на пригорке сосновый лес, в котором нас ожидало изобилие белых и подосиновиков. Причем ни одного червивого. Радуясь тому,  что не позарились на маслята, заполнили боровиками всю тару, что нашли в сумке у Нины.   
Времени на сбор боровиков потратили не более часа, поэтому согласились с предложением других ожидавших парома, сгонять на авто до ближайшего населенного пункта, кажется Усть - Ижмы, чтобы отовариться в нем чем-нибудь согревающим. На поездку ушло еще часа полтора. Остальное время прошло незаметно в теплой компании у горевшего костра. У одной из попутчиц нашлась двухлитровая бутылочка настоящей украинской горилки, которую компания с благодарностью опустошила.
Когда в Усть – Цильме рассказали родным  о своих достижениях на грибном фронте, то они посетовали, что в округе села с грибами не очень. И посоветовали поехать на пару дней к племяннице в деревню Хабариху. Что мы и сделали. В сосновом лесу, в паре километров от деревни, мы, что называется отвели душу, собирая подосиновики, ярко – красные головки которых тут и там выглядывали из мягкого ковра  белого мха.