Итак, она звалась Татьяной

   Чтобы написать о ком-то ярко, нужно пережить с персонажем те моменты, которые впоследствии и на бумаге будут не менее трагичными или счастливыми.   
   Неважно, удалось это мне или нет. Важно, чтобы повествование оставило след при прочтении. И еще необходимо увидеть героя глазами других, чтобы  твое уязвленное, может быть, самолюбие не замарало портрет мрачными тонами. – Это важно. Кто-то обязательно выше нас, чище.
   «Художественная самодеятельность – это составная часть воспитательной работы с подрастающим поколением.» - Вот мы и горланили со школьной сцены в старших классах аж впятером.
   Наш квинтет можно было бы назвать 4Т&N. – Четыре Татьяны и Наташка. Нам бурно аплодировали на всех концертах, особенно новобранцы в воинских частях, куда нас возили для поднятия воинского духа.
  Мы были счастливы, пока нас школьные радиолюбители не записали на магнитофон. Планировалось крутить записи на переменах. Но, прослушав запись, мы впятером сказали:
- Фу..у..у.. и запретили прокат.
  Я – дракон по зодиаку, а Таньки – змеи. Но такие разные!
Я никому из них не лезла в душу и лепила образ каждой «по свершившимся фактам» и событиям.   Одна из Татьян мне этого не позволила.
  Мы обитали друг у друга после школы, но эта Таня пустила на порог меня лишь однажды. У нее уже гостила подружка, и я буквально раскрыла от изумления рот, глядя на нее. Надо же – я – старшеклассница, а такая дурища в сравнении с этой восьмиклашкой. Она сидела на диване в такой притягательной позе, так поправляла волосы, что даже после изнурительных тренировок перед зеркалом я не смогла добиться хоть какого-то результата Поняла – это часть танинной жизни, которую она не афишировала. И поэтому пережить с ней что-то мне не было дано. Лишь под занавес жизни в соцсетях увидела её красавицей, не тронутой временем, но с трагически сложившейся судьбой.
  У другой я так и не научилась нести себя и подавать. У нее это было непрерывным процессом. С уроков домоводства она вынесла образец высочайшего вкуса и портняжного мастерства. Но ее манера подавать себя заставляла не подражать ей, а выдерживать дистанцию – ну, не лезть в «калашный ряд».
  Уже после института мы собрались по поводу гибели одного из одноклассников – он был зверски убит в первой своей командировке. Даже у его гроба Таня себя подавала.
  Да простит меня Создатель, я предположить не могла, что она жила в том куске человеческого счастья, который вправе затмить любые краски жизни.
  Все мы в школьную пору по кому-то вздыхали и даже плакали. Тане достаточно было себя нести.
  Она держала предмет своих воздыханий в  радиусе своего очарования, не навязывалась, не мельтешила. И, когда мы прощались с погибшим Илюшкой, несколько раз повторила:
 - Дорофеев – это мой муж.
Из чего мы сделали вывод, что «предмет» был завоеван или покорен Татьяной.
  Потом, встречая танину мать и, поражаясь тому, как она – гордая и уверенная состарилась и обветшала в несколько лет, мы не узнали причину этого.
  Таня, выйдя замуж и родив дочку, перестала двигаться. Сказалось падение во время игры во дворе в «казаки-разбойники». Мы еще похохотали тогда от души. Болезнь не отпускала ее очень долго. Понадобилась санавиация и многое-многое другое, чтобы буквально вытащить её в нормальную жизнь. И все это время, находился с нею рядом  Дорофеев – ее муж. 
  Проводить Илюшку она пришла уже пережив свою драму.   
  Но, как и Татьяна первая, в эту часть своей жизни она не посвятила никого. Её подругой была Татьяна третья. Они вместе хохмили и выпендривались, порхали на полметра от земли. И поводом для этого у третьей был уже завоёванный, как ей казалось, «предмет». Вот так «предметом» он и остался для меня надолго, потому, что надругался и бросил Таньку.
  И она в душе моей долго-долго жила одной сплошной болью, особенно после того, как я, похоронив отца, увидела недалеко от его могилы за оградой на двоих  портреты таниных родителей. Ее в своей взрослой жизни я видела дважды. Сначала у соседей тетки – они оказались танинными свекрами. Второй раз – у дантиста. Муж привел свою золотую жену вставить золотые зубы.
  А она отнекивалась, уговаривала на пластмассу, краснела. Словом, была все той же Таней.
  Посчастливилось мне в жизни встретить Елену Прекрасную. Именно таким мне теперь представляется этот сказочный образ. Елена не несла себя, не выпендривалась. Ее пухлые губы, круглые щеки , союзные брови делали ее чем-то недовольной. Мы были коллегами.
  Как-то она спросила меня о дочери – замужем – нет ли. Ответила – дома сидит, а домой вряд ли кто-то придет. А она мне:
- Бывает, что и приходят…
Другая коллега язвительно уверила, что Елена, по-видимому, желает пристроить своего сына.
  Ну не знаю.  На тот момент она пристраивала очаровательную черненькую кошечку. Пригласила к себе домой посмотреть. По дороге обронила, что кормит семью одна. Муж только поднялся после инфаркта в связи с тем, что одному из сыновей дали срок за наркотики.
  Пришли, дверь открыл муж. Им оказался тот самый «предмет». Но перестал быть таковым для меня пустя несколько лет, когда вернулся из первой ходки сын с невестой на сносях. И когда в какой-то передряге прикрыл ее собой и получил смертельный удар в сердце. Вот так, Таня.